- Да я, собственно, кончил, - сказал тот, кого назвали Михаилом
Андреевичем. - Сегодня мы дадим этот бред про чудо-ребенка, завтра опять
про летающие тарелочки, а там и до говорящих крокодилов докатимся!
- Вы еще и про Академию наук не забывайте, - поддержал его другой член
редколлегии. - Если факты не подтвердятся, ой-ей-ей!.. Вообще лучше с
учеными не связываться...
- А что вы скажете, Олег Николаич? Тоже против? - спросил главный.
- Я категорически против, Сергей Сергеич! Что он там совершил, этот
чудо-ребенок, я все забываю? То ли воду в вино превратил, то ли вино - в
воду? Да? Я правильно излагаю? Ну, товарищи! Это же какая-то религиозная
чушь! Это же прямо из библии! Это будет лить воду на мельницу религиозных
предрассудков! Об этом вы подумали, Игорь Васильич? - патетически
обратился он к корреспонденту.
- Да не в библии даже дело, - отмахнулся Михаил Андреевич. - Просто
чушь какая-то, вот и все!
- Других мнений нет? - спросил главный. - Ну что ж! Послушаем автора.
Прошу вас, Игорь Васильич!
- Весь этот разговор и я предвидел, - спокойно сказал корреспондент. -
И потому решил перед началом редколлегии съездить за мальчиком. Юра ждет в
"предбаннике". Давайте позовем его, и тогда вы сможете сами во всем
убедиться...
Главный нажал кнопку звонка. На пороге появилась секретарша.
- Пригласите мальчика, - распорядился главный.
Секретарша ввела Юру.
Он ничуть не был напуган, Держался вежливо, спокойно. С любопытством
осмотрелся.
- Ну, старик! - бодро обратился к Юре корреспондент. - Давай для начала
покажем им что-нибудь совсем простенькое! Пусть боржом исчезнет, а вместо
него появится, ну, скажем, армянский коньяк "Три звездочки".
- Как это? - спросил Юра.
- Ну, я не знаю! Как ты это делаешь? Раз-два-три! Хоп - и готово!
- Я никак не делаю, - сказал Юра, изобразив на лице крайнюю степень
тупости и непонимания.
- Ну, брось, брось, старик! А кто устроил переполох в кафе на Арбате?
- В каком кафе? Не знаю я никакого кафе! - забубнил Юра привычным тоном
человека, которому уже не в первый раз приходится опровергать взводимую на
него напраслину.
- А мебель? - наступал корреспондент. - Кто за три секунды переменил
всю мебель в доме на Кировской?
- Какую мебель? Вы что? - удивился Юра и при этом так поглядел на
корреспондента, что тот уже и сам начал опасаться, не пригрезилось ли ему
все, что он описал в своем очерке.
- И мебель и библиотека, - бормотал он. - А кот? Этот гнусный кот,
который всю руку мне исцарапал?! Вот царапина! - Окончательно
растерявшийся корреспондент в доказательство стал тыкать свою руку прямо
под нос то одному, то другому члену редколлегии.
- Вас кот исцарапал, а я при чем? - сказал Юра. - Это и не мой кот
вовсе, я этого кота сам первый раз в жизни увидел...
- Ну вот, пожалуйста! - злорадно произнес Михаил Андреевич. - Мальчик
даже не понимает, о чем речь! Я сразу почувствовал, что тут какая-то липа!
- Послушайте, Игорь Васильевич, - сказал главный. - Может, вы мальчиков
перепутали? Может, это не тот мальчик?
На корреспондента просто жалко было глядеть. А сердце у Юры Красикова
было не каменное. Кроме того, Юре и самому хотелось утереть нос всем этим
людям, не верящим в его сверхъестественные способности.
- Ну, старик, ну я прошу тебя! Ну сделай это для меня! А? - лебезил
перед Юрой корреспондент.
И Юра не выдержал.
- Ладно, - сказал он. - Так и быть, попробую...
На столе, покрытом зеленым сукном, вместо бутылок боржома появились
бутылки "Столичной", "Российской", пузатая бутылка коньяка "Камю". Члены
редколлегии недоверчиво рассматривали все это великолепие, некоторые,
наиболее решительные, наливали напитки в стаканы, недоверчиво нюхали,
пробовали на язык.
- Это что? - говорил Юра, упоенный успехом. - Это пустяки! Хотите, я
вам тут всю мебель переменю?
- Нет, мебель, пожалуй, не стоит, - задумчиво сказал главный.
Вошла секретарша, неся главному на подпись какие-то бумаги.
Он подписал одну, другую, третью. На четвертой бумаге взгляд его на
мгновение задержался.
- А это что?
- Это о том, что завтра воскресник по уборке двора.
- А-а, - сказал главный. - Верно. Помню! - И собрался подписать бумагу.
- Подождите! - остановил его корреспондент. - Зачем воскресник? Юра в
три секунды вам все уберет!
Совершенно замороченный главный механически сказал секретарше:
- Подождите, зачем воскресник? Юра...
Внезапно он умолк и вдруг заорал:
- Довольно! К черту этот бред! Хватит морочить нам голову!
- Почему бред? - сказал Юра.
Он подошел к окну и поглядел вниз.
Из окна был виден внутренний двор типографии. Там валялись сваленные в
беспорядке рулоны с бумагой, какие-то железные ржавые бочки, груды
строительного мусора, оставшегося с незапамятных времен: изломанные доски,
битый кирпич.
Все, в том числе и секретарша, тоже подошли к окну и с интересом стали
глядеть вниз.
- Совсем все убрать или просто сложить поаккуратнее? - деловито спросил
Юра.
- Рулоны сложить. А остальное куда хотите! - сказала секретарша.
РУЛОНЫ С БУМАГОЙ МГНОВЕННО ВЫСТРОИЛИСЬ В АККУРАТНУЮ ПИРАМИДУ У СТЕНЫ.
ДОСКИ, ГОДНЫЕ ДЛЯ СТРОИТЕЛЬСТВА, ОБРАЗОВАЛИ КРАСИВЫЙ ШТАБЕЛЬ, В СЕКУНДУ
ДВОР СТАЛ ЧИСТЫМ, ПРИБРАННЫМ, ДАЖЕ, ПОЖАЛУЙ, ЧЕРЕСЧУР ПУСТОВАТЫМ. ТОЛЬКО
ПОСРЕДИ ДВОРА, СОБРАННЫЕ В КУЧУ, ЛЕЖАЛИ БОЧКИ, ОБЛОМКИ ДОСОК, ГРУДЫ БИТОГО
КИРПИЧА И ПРОЧИЙ МУСОР.
Юра был в некотором затруднении. Он не мог решить, как ему лучше
поступить с этим никому не нужным хламом.
Взгляд его скользил по соседним дворам. Один из этих дворов ему
особенно понравился.
"ТАИНСТВЕННЫЙ ДАР МОСКОВСКОГО ШКОЛЬНИКА"
Это был очень милый, уютный и чистый дворик недавно построенного жилого
дома. Зеленый газон с небольшой симпатичной клумбой посередине.
Спортплощадка: волейбольная сетка, турник, стол для пинг-понга... Площадка
для малышей: песочек, качели...
Во дворе было пустынно. Только несколько малышей вяло копались в
песочке. Да еще два взрослых человека - мужчина и женщина - мирно о чем-то
беседовали.
Фигура мужчины внешне была ничем не примечательна; плащ, кепка. Фигура
женщины была гораздо более живописна. Это была бодрая женщина лет
шестидесяти пяти в нелепой, причудливой шляпке и в габардиновом макинтоше
непомерной длины и ширины.
Старуха была председателем совета пенсионеров при ЖЭКе. В настоящий
момент она с воодушевлением рассказывала управдому, как вчера хвалили их в
райисполкоме на заседании комиссии по благоустройству.
- Единодушно, единодушно все сказали: вам, вам первое место... А
председатель комиссии говорит: "Мы вас знаем, Анна Макаровна, не первый
год..."
- Главное, ведь фондов никаких! Ни на благоустройство, ни на
озеленение. Все своими руками, - пожаловался управдом.
- Да, да, да... Я так и сказала: учтите, что все это, так сказать,
своими руками. Фонды маленькие... Все своими... Своими руками... Да... И
волейбол и этот... как его... пинг-понг... И, так сказать, цветы...
В этот момент буквально на глазах у собеседников случилось нечто
невероятное.
ВОЛЕЙБОЛЬНАЯ ПЛОЩАДКА, СТОЛ ДЛЯ ПИНГ-ПОНГА, ТУРНИК, ГАЗОН И КЛУМБА С
ЦВЕТАМИ ИСЧЕЗЛИ. НА ИХ МЕСТЕ ПОЯВИЛИСЬ РЖАВЫЕ БОЧКИ, ГРЯЗНЫЕ ОБЛОМКИ
ДОСОК, БИТЫЙ КИРПИЧ И ПРОЧИЙ НИКОМУ НЕ НУЖНЫЙ ХЛАМ, СРЕДИ ЭТОГО БЕЗОБРАЗИЯ
ОДИНОКО И ЖАЛКО ТОРЧАЛИ МАЛЕНЬКИЕ ДЕТСКИЕ КАЧЕЛИ.
Малыши, игравшие в песочке, были счастливы. С радостными криками они
стали лазить по ржавым бочкам, упоенно рыться в грудах строительного
мусора.
Анна Макаровна была так поглощена своими успехами в райисполкоме, что
ничего не заметила. Глядя прямо на чудовищно преобразившийся двор и ничего
не видя, она как ни в чем не бывало продолжала свой рассказ:
- И цветы... И этот... футбол... А в доме 35 хоть бы один цветочек
посадили... Мария Петровна говорит: "У нас нет фондов". А председатель
комиссии ей сказал: "У Анны Макаровны тоже нет фондов!.. А вы поглядите на
ее двор! А у вас свалка! Не двор, а свалка!" Так прямо и сказал...
Свалка... Да...
- Анна Макаровна, голубушка! Гляньте! - сиплым голосом произнес
управдом.
Тут уже и Анна Макаровна заметила, что во вверенном ей хозяйстве не все
ладно.
- Что это? Бо-же мой! - ахнула она. - Степан Никитич! Да как же вы?!
Как же вы это допустили!
- Хотите верьте, хотите нет! Ни в одном глазу! Вот помереть мне на этом
месте! С самого утра... Ни капельки! - невпопад бормотал управдом,
испуганно озираясь по сторонам и все еще втайне надеясь, что происшедшие
ужасные перемены ему только мерещатся.
В кабинете главного редактора Юра Красиков и члены редколлегии стояли у
окна и смотрели вниз, на совершенно преобразившийся двор.
Двор стал чистым, прибранным, уютным. Посередине разместился зеленый
газон с небольшой симпатичной клумбой. В стороне, у стены, -
спортплощадка: волейбольная сетка, турник, стол для пинг-понга.
- Ой! - потрясенно воскликнула секретарша. - Это прямо чудо XX века!
Нам бы и в шесть воскресников так не управиться!
Юра скромно молчал.
- Ну что ж, товарищи, - сказал главный, словно очнувшись после
глубокого сна. - Надо решать! Гипноз или не гипноз, а наш долг, я считаю,
- привлечь к этому явлению внимание общественности.
По-видимому, все за то, чтобы материал ставить в номер. Вместе с тем
прав, трижды прав Михаил Андреевич, рекомендуя слегка убрать налет, как он
метко выразился, излишней сенсационности! Поверьте, Игорь Васильевич,
старому газетному волку. Ваш очерк от этого только выиграет... Как он у
вас сейчас называется?
- "Величайшая загадка природы". Под рубрикой "Чудеса нашего века".
- Ну вот видите? Куда это годится? Наш век - это век покорения космоса!
А тут боржом... коньяк... Несерьезно, несерьезно. Скромнее, скромнее надо
быть... Одним словом, вот так, Игорь Васильевич! Хотите, чтобы очерк был
напечатан, давайте другое название!
- Может быть, "Неизвестное явление природы"? - уступил корреспондент.
- Тоже, пожалуй, слишком широковещательно. Не упрямьтесь, Игорь
Васильевич! Ну к чему вам эта дешевая реклама? Поверьте мне, материал сам
за себя скажет.
- "Загадка 44-й школы"? - уже совсем неуверенно предложил Игорь.
- Игорь Васильевич! - оскорбленно сказал главный.
- А что, если так? - сказал Игорь, неожиданно вдохновившись. -
"Таинственный дар московского школьника". И рубрика "В мире загадочного".
- А что? - задумчиво сказал главный. - По-моему, совсем неплохо! Даже
свежо... А? Возражений нет? Значит, так и решили...
Он взял толстый красный карандаш и крупно написал поверх гранки: "В
мире загадочного". А потом, чуть ниже, еще более размашисто: "Таинственный
дар московского школьника".
Газета лежала на рабочем столе академика Красикова, сильно потеснив
пробирки, колбочки, реторты. Она была загнута и сложена так, что
заголовок, набранный крупным типографским шрифтом - "Таинственный дар
московского школьника", - сразу бросался в глаза.
- Начало можете не читать, - говорил Виктору Петровичу Коля. - Это все
муть, беллетристика. Вот отсюда...
- Ну что? - Прочитав указанное место, Виктор Петрович пренебрежительно
отбросил газету. - Ох, Коля, Коля! Вы неисправимый романтик! В вашем
возрасте пора бы уже знать, что душа интеллигента постоянно жаждет
сверхъестественного! Пятьдесят лет назад вертели столы и вызывали духов,
потом появились блюдечки, тарелочки и прочая летающая посуда... Теперь
этого уже мало... Необходимо что-нибудь новенькое... Остренькое...
- Я вижу, шеф, вы сегодня в хорошем настроении! Ладно уж, просто не
хотелось вас пугать... Давайте я вам прочту самое главное. Только
постарайтесь, пожалуйста, не падать в обморок.
Он взял со стола газету и медленно прочел вслух:
- "Всего несколько дней назад ученик 6-го класса "В" 44-й московской
школы Юра Красиков еще ничем не отличался от своих сверстников". Ну как?
Это, по-вашему, тоже случайное совпадение?
Когда смысл прочитанного дошел до сознания Виктора Петровича, он впал в
некое подобие гипнотического транса. Потеряв дар речи, он минуты две молча
смотрел на Колю. Коля - на него. Наконец, очнувшись от столбняка, Виктор
Петрович издал громогласный вопль:
- Ляля!
На пороге кабинета появилась испуганная Елена Николаевна. Она была в
плаще, с сумочкой. Очевидно, собралась куда-то уходить.
- Что? Что случилось?
- В какой школе учится наш Юра? - спросил Виктор Петрович ужасным
голосом. - Номер! Номер школы! Быстро!
- Это называется отец! - патетически воскликнула Елена Николаевна. -
Теперь вы поняли? - обратилась она к Коле. - Он даже не знает номера
школы, в которой учится его сын.
- Ляля, перестань! Ты даже представить себе не можешь, насколько это
серьезно!
Елена Николаевна давно уже не видела своего мужа в таком состоянии.
- В сорок четвертой... Юра учится в сорок четвертой школе, - растерянно
сказала она.
- Боже мой! Боже мой! Какой ужас! Но как? Как это могло произойти? Я
ведь только вчера смотрел! Препарат все время был на месте... Нет! Это
невозможно! Господи, хоть бы это оказалось совпадением! - бессвязно
выкрикивал Виктор Петрович, трясущимися руками доставая из дальнего ящика
ключ, отпирая бюро, беря в руки хрупкую колбочку с драгоценным препаратом.
Взяв капельку влаги на стеклышко, он прикоснулся к ней стеклянной
палочкой, потом долго рассматривал капельку под микроскопом. Наконец, все
еще не веря себе, он схватил колбочку и залпом выпил ее содержимое. Обвел
жену и Колю безумными глазами и упавшим голосом тихо произнес.
- Я так и знал...
- Что? Что ты знал? - в ужасе спросила Елена Николаевна.
- Аш два О... Аква дистиллята... Вода... Теперь я все понимаю...
Финка... И револьвер... Ты была права... Ну конечно... И эта записка
учителя... Все сходится... А теперь уже поздно... Он проглотил минимум
неделю назад... Доигрались...
Все это Виктор Петрович выкрикивал, бегая по комнате и отчаянно
жестикулируя.
- Что он проглотил? Виктор! Не обманывай меня! С Юрой что-то случилось?
Что-нибудь ужасное? Да? Ну говори. Не смей молчать! - окончательно потеряв
голову, крикнула Елена Николаевна.
- Успокойся, - неожиданно зло оборвал ее Виктор Петрович. - С твоим
Юрочкой решительно ничего не случилось! Случилось с человечеством!
Узнав, что дело идет не о Юре, а всего-навсего о человечестве, Елена
Николаевна мгновенно успокоилась.
- Фу, какая ерунда, - облегченно перевела она дух, - пожалуйста,
прекрати сейчас же эту мелодекламацию: "С человечеством! С человечеством!"
Ничего с твоим человечеством не станет! Разве можно из-за какой-то чепухи
так потерять лицо! Выпил мальчик микстуру, другую сделайте... Господи,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг