перспектива томиться на уроке физики еще целых 45 минут, в то время как на
самом деле пол-урока уже прошло.
Взглянув на стенные часы, Юра беззвучно пошептал что-то себе под нос.
И В ТОТ МИГ ВСЕ ЧАСЫ 44-й ШКОЛЫ, ВКЛЮЧАЯ ВЕЛИКОЛЕПНЫЙ МОЗЕР МАТВЕЯ
МАТВЕЕВИЧА, СТАЛИ СНОВА ПОКАЗЫВАТЬ БЕЗ 10 МИНУТ ДЕВЯТЬ.
Никто в классе этой манипуляции не заметил, потому что Матвей Матвеевич
уже продолжал урок, а урок, надо сказать, был не совсем обычный и вопреки
Юриным ожиданиям даже интересный.
Матвей Матвеевич демонстрировал классу знаменитый опыт Отто Герике.
- Итак, берем две полусферы, - говорил он, показывая два пустых
металлических полушария, - и соединяем их. Вот так! Перед нами шар, полый
внутри. Как видите, разъединить эти две полусферы не составляет никакого
труда. Это может проделать каждый из вас... Пожалуйста! Прошу!.. А теперь
мы выкачаем из шара воздух. Ну попробуйте теперь разъединить эти два
полушария, - сказал физик. - Кто у вас самый сильный?
В каждое полушарие было впаяно кольцо, к каждому кольцу была привязана
довольно толстая, прочная веревка.
Два самых сильных парня в классе долго пыхтели, тянули полушария каждый
к себе, но у них ничего не получалось. Физик предлагал тянуть впятером,
вшестером. Опыт превратился в веселую возню, напоминающую перетягивание
каната.
Когда все попытки разъединить полушария кончились крахом, Матвей
Матвеевич утешил запыхавшихся силачей:
- Ничего, друзья, не расстраивайтесь! Эта задача не под силу не только
вам. Когда в 1654 году в городе Магдебурге Отто Герике впервые проделал
свой знаменитый опыт, полусферы, из которых он предварительно выкачал
воздух, не смогли разорвать восемь пар лошадей!.. Теперь вы поняли, какова
сила атмосферного давления?.. Кто это там не понял? Ну, конечно! Красиков
не понял! Пожалуйста, Красиков. Что ты хочешь спросить?
- Нет, я ничего я все понял, Матвей Матвеевич! Я хотел с просить:
можно, я попробую?
- Красиков опять в своем амплуа! - иронически сказал физик. - Он не
верит мне! Он не верит замечательному ученому XVII века Отто Герике! Он не
верит своим товарищам! - Физик сделал выразительный жест в сторону
пыхтящих силачей. - Он не вериг даже своим глазам! Ну что ж, Красиков,
убедись на собственном опыте!
Силачи, презрительно ухмыляясь, с шуточками и издевками отдали шар Юре.
Юра взялся за кольца, и - раз!..
В МЕРТВОЙ ТИШИНЕ РАЗДАЛСЯ ЛЕГКИЙ ХЛОПОК, КАК БУДТО ПРОБКА ВЫЛЕТЕЛА ИЗ
ЗАКУПОРЕННОЙ БУТЫЛКИ ШАМПАНСКОГО.
Юра легко-легко, с подчеркнутой небрежностью, как фокусник - ап! -
развел руки в стороны. В каждой его руке было по металлическому полушарию.
Бледный физик вошел в учительскую, ни слова не говоря, сел в углу,
вынул свои великолепные мозеровские часы и сосредоточенно начал считать у
себя пульс.
- Матвей Матвеевич, голубчик! Что с вами? Вам плохо! - испуганно
спросила Евгения Ивановна.
- Нет, ничего... Дело в том, что Красиков...
- Как! Опять Красиков? Неужели он посмел явиться на ваш урок в этих
ужасных брюках?
Какие брюки? - слабым голосом спросил физик. - При чем тут брюки?
Только что на моем уроке Красиков нарушил закон Ньютона...
- Я так и знала, - сказала старенькая преподавательница пения. - Я все
время твержу, что этого мальчика следует показать невропатологу.
Как только прозвенел звонок и потрясенный физик вышел из класса, самый
грозный из классных силачей, здоровенный верзила-второгодник по фамилии
Поперечный, мрачно потребовал у Юры Красикова объяснений:
- Так что ж, Красиков, ты, значит, теперь сильнее меня? А?..
И по привычке он уже совсем было собрался слегка смазать Красикова по
лицу.
Но тут произошло нечто уж вовсе не понятное.
Не успев даже прикоснуться к Юриной физиономии, Поперечный внезапно
отлетел в сторону и, потеряв равновесие, упал.
Мгновенно образовался круг болельщиков, предвкушающих веселую потеху.
Акции Красикова, никогда особенно высоко не котировавшиеся на этой бирже,
вдруг резко пошли в гору.
Поперечный, не пытаясь даже осознать причину своего внезапного падения,
тяжело поднялся и медленно пошел на Юру, всем своим видом выражая
презрение и полную уверенность, что от тщедушного противника сейчас
останется мокрое место.
Девочки завизжали.
Поперечный схватил Юру за воротник рубашки. Рубашка затрещала, брызнули
пуговицы.
И вдруг - опять никто не понял, как это произошло, - толкаемый какой-то
непреодолимой силой, верзила Поперечный отлетел от худенького, хрупкого
Юры и тяжело рухнул на учительский стол. Стол опрокинулся. Лежавшие на нем
физические приборы, ручка, чернильница, забытый физиком классный журнал и
прочая школьная утварь разлетелись в стороны.
Залитый чернилами Поперечный беспомощно барахтался на полу, пытаясь
встать, но, толкаемый все той же непонятной и непреодолимой силой, против
своей воли скользил все дальше и дальше, пока не оказался окончательно
притиснутым к противоположной стене класса.
- Джиу-джитсу! - сказал кто-то из болельщиков, пытаясь найти более или
менее правдоподобное объяснение случившемуся.
- При чем тут джиу-джитсу? Обыкновенный гипноз! - авторитетно разъяснил
любимец учителей, эрудит и отличник Сашуня Парфенов, которого ребята звали
"Паршуня", не столько имея в виду его моральный или физический облик,
сколько просто так, по созвучию.
- Ах, так? Гипноз? - азартно сказал Юра. - Давай, Паршуня, на тебе
попробую! Узнаешь, какой это гипноз!
Пробовать на себе, гипноз это или не гипноз, Сашуня не захотел и быстро
юркнул за спины других болельщиков.
Больше скептиков не нашлось.
Таким образом, весь 6-й "В" поневоле вынужден был признать Юру
Красикова самым сильным человеком в классе.
А в учительской происходило нечто вроде стихийно возникшего педсовета.
В повестке дня стоял один вопрос: как быть дальше с Юрой Красиковым?
- Я думаю, товарищи, что вы все неправы! - взволнованно говорила самая
молоденькая из всех учителей Анна Петровна.
Анна Петровна недавно окончила институт. Но от всех остальных учителей
она отличалась не только молодостью. На каждой из ее коллег лежала тяжелая
печать учительской профессии. В каждой из них за версту можно было узнать
педагога. А про Анну Петровну ничего такого не скажешь. Обыкновенная
московская девушка. Очень хорошенькая. Модная прическа: начес, челка.
- Нельзя действовать одними взысканиями! - убежденно восклицала Анна
Петровна. - Это его только ожесточит и оттолкнет от нас!
- А как же еще прикажете действовать? Они другого языка не понимают! -
сказала пожилая математичка Олимпиада Васильевна, неодобрительно косясь на
девушку.
- Великолепно понимают! - горячилась Анна Петровна. - Вспомните
Макаренко! Если Красиков почувствует, что мы в него верим, он сразу
изменится! Поручите ему какое-нибудь важное, ответственное мероприятие, и
вы увидите!
- Ну хорошо, - задумчиво сказала Евгения Ивановна. - Попробуем
воздействовать на Красикова.
Звенел звонок. Быстро пустели школьные коридоры. Расходились по классам
учителя.
Евгения Ивановна остановилась перед дверью 6-го "В". Из-за двери
доносился отчаянный топот, возня, громкие голоса.
Евгения Ивановна решительно отворила дверь и вошла. Шум немедленно
прекратился. Все ребята за партами, как ни в чем не бывало, стройно встали
при ее появлении. Если бы не опрокинутый учительский стол, не разбитая
чернильница, не валяющиеся на полу классный журнал и физические приборы,
6-й "В" можно было бы считать образцом порядка, прилежания, отличной
дисциплины.
- Что у вас происходит? Можно подумать, что здесь только что
бесновалась стая диких зверей... Немедленно убрать! - распорядилась
Евгения Ивановна, указывая глазами на следы разгрома, и спокойно пошла по
проходу между партами, как человек, уверенный, что ему достаточно только
приказать и вовсе нет необходимости следить за исполнением приказа.
Не успела она дойти до конца класса и повернуть обратно, как по
молчаливому велению Юры Красикова...
...СТОЛ, СТУЛ, ФИЗИЧЕСКИЕ ПРИБОРЫ, КЛАССНЫЙ ЖУРНАЛ - ВСЕ, ЧТО СЕКУНДУ
НАЗАД В БЕСПОРЯДКЕ ВАЛЯЛОСЬ НА ПОЛУ, ТОТЧАС ЖЕ ОКАЗАЛОСЬ НА СВОИХ МЕСТАХ.
- Ну вот, видите? - удовлетворенно сказала Евгения Ивановна,
обернувшись и увидев картину полного благолепия. - Оказывается, в вас
живет не только инстинкт разрушения. Я всегда говорила, что 6-й "В" все
может... Стоит ему только захотеть!
Она села за стол и сразу приступила к делу:
- Сегодня у нас с вами большой и радостный день!
Ребята изумленно переглянулись: они понятия не имели, чем сегодняшний
день отличается от всех предыдущих.
- Старейшему учителю нашей школы, - все так же торжественно продолжала
Евгения Ивановна, - Марку Самсоновичу Лисовскому присвоено высокое звание
заслуженного учителя республики. Сегодня в 4 часа Марк Самсонович ожидает
у себя дома корреспондента из газеты, который будет писать о нем очерк.
Естественно, это будет очерк не только о нем, но и обо всей нашей школе.
Педагогический совет решил выделить группу учеников... Красиков, пересядь,
пожалуйста, на первую парту...
- Я больше не буду, - заученно сказал Юра.
- Выделить группу наиболее достойных, - как ни в чем не бывало,
продолжала Евгения Ивановна, - лучших учеников Марка Самсоновича, которые
примут участие в этой встрече. Мы долго думали, кому из вас оказать это
высокое доверие. И решили...
Евгения Ивановна сделала эффектную паузу, после которой стала
торжественно оглашать фамилии избранных:
- В беседе с представителем печати примут участие ученики 6-го "В"
класса Саша Парфенов...
Сашуня встал. И он сам и все ученики 6-го "В" класса ни на секунду не
сомневались, что уж кто-кто, но он-то безусловно окажется в числе
избранников.
- Лена Пыльникова...
Встала за своей партой благонравная Лена Пыльникова. Она тоже ничуть не
была удивлена тем, что именно на нее пал высокий жребий.
Другая такая же благонравная девочка, наперед зная, что сейчас будет
названа ее фамилия, старательно изобразила на своем лице приличествующие
случаю равнодушие и безропотную готовность служить обществу. Но ее ожидало
жестокое разочарование.
- И Юра Красиков! - неожиданно для всех закончила перечень избранников
Евгения Ивановна.
Юра испуганно вскочил. На лице его отразилась растерянность, смешанная
с подозрением: а нет ли во всем этом какого-то подвоха?
Класс принял известие о включении Красикова в число достойнейших как
величайшую сенсацию века. На него оборачивались, корчили ему комические
рожи. Он тоже не оставался в долгу.
- Вам троим, - уже непосредственно к избранникам обратилась Евгения
Ивановна, - выпала великая честь представлять всю школу! Я уверена, что
каждый из вас, - она пристально посмотрела на Юру; он мгновенно перестал
комиковать и застыл под ледяным взглядом, - будет достоин доверия, которое
мы ему оказали...
"ВЕРНИТЕ МНЕ МОЕГО ЛЕНЮ!.."
Марк Самсонович Лисовский был один из тех, о ком говорят: "Широко
известен в узких кругах". На протяжении вот уже двух десятков лет его имя
мелькало то в "Учительской газете", то в журнале "Литература в школе", то
в журнале "Семья и школа", а порою даже в журнале "Дошкольное воспитание".
Статьи и заметки, сочиненные Марком Самсоновичем, подписаны были всегда
скромно: "М.Лисовский, учитель". В статьях и заметках, в которых речь шла
о Марке Самсоновиче (а таких тоже было немало), имя его поминалось обычно
так: "Известный московский учитель М.Лисовский..." или так: "Как сообщил в
беседе с нами педагог-энтузиаст М.Лисовский..."
Марк Самсонович и в самом деле был педагог-энтузиаст. Чтобы убедиться в
этом, достаточно заглянуть в его квартиру, что мы с вами как раз и
собираемся сделать, тем более, что трое "достойнейших" - Сашуня Парфенов,
Лена Пыльникова и Юра Красиков, - поднявшись по лестнице старого
московского дома, уже остановились перед дверью этой квартиры и тихо
переругиваются, поощряя друг друга нажать кнопку звонка.
Марк Самсонович - худенький человек с восторженными глазами и пышной
седой шевелюрой - открыл им дверь и сделал широкий приглашающий жест:
- Милости прошу!
Друзья прошли узкий коридор, который казался еще уже, чем он был на
самом деле, так как по обеим его сторонам до самого потолка громоздились
полки, на которых вместо книг стояли и лежали стопками в неимоверном
количестве пожелтевшие от времени, исписанные школьные тетради.
Пройдя коридор, Сашуня, Лена и Юра очутились в довольно просторной,
светлой комнате, которая тоже казалась гораздо более тесной, чем в
действительности, из-за поистине невиданного количества разместившихся в
ней книг.
Вдоль каждой стены до самого потолка, как и в коридоре, громоздились
книжные полки из простых, некрашеных сосновых досок. На этих полках стояли
уже не тетради, а самые настоящие книги. Огромные, толстенные и совсем
тоненькие, почти брошюрки... Они стояли не по росту, в кажущемся
беспорядке. Ни одна из них не была похожа на другую. Впрочем, была у всех
этих книг при всем их несходстве одна общая черта: все они были без
переплетов, в ветхих бумажных обложках. И почти из каждой торчали какие-то
закладки. Чувствовалось, что каждую из этих книг хозяин любовно знает "в
лицо", помнит мельчайшие складочки и щербинки на ее обложке, все пометки и
подчеркивания на каждой ее странице.
У единственного кусочка стены, свободного от книжных полок, стояла
кушетка, на которой тоже в беспорядке были разбросаны груды ветхих, старых
книг. У окна разместился старинный, потускневшего красного дерева, очень
дряхлый письменный стол. На нем среди множества книг и тетрадей дремал
облезлый, худой кот.
Кот слегка шевельнул левым ухом, приоткрыл разбойничьи чингисханьи
глаза, оглядел вошедших презрительно и опять погрузился в дремоту.
- Корреспондент явится с минуты на минуту, - суетился Марк Самсонович.
- Но я надеюсь, мы с вами успеем привести все это в более или менее
божеский вид...
- Успеем! - уверенно сказал Юра.
- Только вот как быть с Леней? - задумчиво спросил Марк Самсонович. И,
поколебавшись немного, фальшивым заискивающим голосом позвал: - Танюра!
Будь добра! Прогони Леню... Или возьми его к себе!..
Вошла худенькая девочка лет четырнадцати, холодно кивнула, взяла на
руки кота и унесла.
- Марк Самсоныч, - заинтересованно спросила Лена Пыльникова. - А почему
вы сами не могли его прогнать?
- А зачем мне портить с ним отношения? - резонно возразил на это Марк
Самсонович. И, услышав звонок, тотчас сорвался с места. - Корреспондент!
- Ну вот! Дождались! Корреспондент уже идет, а здесь такое творится.
Прямо стыдно даже! - сказала Лена. - Давайте хоть немного приберем...
- Засохни! - величественно оборвал ее Юра. - Сейчас будет полный
порядок.
Лена брезгливо провела пальцем по некрашеным сосновым полкам, по
старому, разваливающемуся письменному столу, по кушетке, по потертому
кожаному вольтеровскому креслу. Скользнула взглядом по ветхим, жалким,
растрепанным книгам.
- Я прямо удивляюсь, - сказала она. - Заслуженный учитель республики, и
такая мебель! Неужели Марк Самсоныч не в состоянии приобрести какой-нибудь
приличный гарнитур? И книги все такие грязные, обтрепанные... Прямо
неудобно перед корреспондентом!
- Я сказал: засохни! - снова оборвал ее Юра.
Он беззвучно пошевелил губами, глядя поочередно то на стол, то на
кушетку, то на полки с книгами. И под его взглядом комната преобразилась.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг