- В Москве или в Таллине?
- Наверное, и в Москве, и в Таллине.
- И что? Они встретились втайне от Ники? Ника знала о встречах Вадима со
стюардессой? - спросил Олег.
- Нет. Не знала.
- Итак, - сказал Олег, - Вадим встречается с Никой и со стюардессой, но ни
та, ни другая об этом не знают. А?
- Скорее, со стюардессой было всего две встречи. Одна - в самом начале,
ну, дня через три, через четыре после знакомства. И другая - совсем
недавно. В самом конце. Вадим был в отчаянии...
- В каком отчаянии?
- Вадим был в отчаянии...
- Хорошо, но в ночь смерти Карина стюардесса была в Москве? Или ты
исключаешь такой вариант?
- Нет, - сказал Ваграм, - не исключаю.
- И могла оказаться в его квартире?
- Могла.
- В ночь смерти Карина? - переспросил Олег. - Она могла оказаться в его
квартире?
- Видишь ли, - ответил Ваграм, - я не могу проследить сейчас весь
каринский поток боли.
- А Карина познакомилась со стюардессой? И в ночь смерти Вадима эти две
женщины могли встретиться?
- Я не знаю, в какой степени боль Вадима распространялась на стюардессу.
Но я могу тебе сказать, что Кариной было необходимо с ней встретиться. В
эту ночь или накануне, но встреча должна была состояться и окончательно
решить судьбу Карина. Убивать его или нет, - сказал Ваграм.
- А почему Карина лишь спустя годы решила проверить, насколько талантлив
ее муж?
- А как бы ты реагировал, если в течение одной весны в твоей квартире
появилось сто с лишним картин, целая галерея?
- Ты хочешь сказать, что натянутость их отношений подтолкнула ее на этот
шаг? Стоит ли вообще дорожить таким мужем?
- Да нет!.. Все не так. Дело в том, что до сих пор Карин серьезно не
занимался живописью... Что-то ему мешало... Ну, Ван Гог тоже стал серьезно
заниматься живописью в двадцать восемь лет. А Поль Гоген... Так вот, когда
в эту весну посыпались картины одна за другой, она растерялась. Она
поняла, что с мужем происходит нечто невероятное...
- Ну, да, она выходила замуж за обычного инженера. А тут однажды вечером
домой явился гений... Как с ним говорить? О чем? Она, привыкшая себя
считать пусть не состоявшейся, но актрисой, должна была непременно уйти в
тень... То есть, пока у него все было плохо, картины скупали за бесценок,
она диктовала свои условия, предъявляла претензии, требования... И вдруг -
неожиданное крушение всех иллюзий.
- Что-то в этом роде...
- Так вот почему ни у одной из картин нет названия. Он еще сам не был
уверен... А я думал, почему картины не подписаны? Откуда такая
застенчивость у художника? Наше время, по-моему, не страдает
застенчивостью. А красивое, как и талантливое, редко бывает несовременным.
- Ты не сваришь кофе?
- Поедем ко мне? Пообедаем?
- Какой обед? Глубокая ночь. Так я в не позвонил на дачу.
- Я сделаю яичницу с сыром. Сыр у тебя есть?
- По-моему, есть в холодильнике.
- А ты будешь?
- Нет, Олег. Я выпью крепкий кофе со сливками.
- Между прочим, наш Карин очень смахивает на Дон Жуана. Раздает телефоны
направо и налево.
- И правильно поступает. Многие женщины не прочь увидеть в своем
возлюбленном скрытого Дон Жуана.
- И все же, все же, все же... Психологических неясностей становится все
больше.
- Тебя это удивляет?
- Да нет.
- Жизнь уже навсегда вырвалась из привычного логического кольца. Наше
мышление бродит по лабиринтам неизвестного, в наши отношения уже не
подчинены той логике, где можно все легко объяснить...
- Держу пари - сейчас мы услышим передачу на нашу тему. - Олег включил
транзистор:
...Нет, нет, нет, нет - мы хотим сегодня,
Нет, нет, нет, нет-мы хотим сейчас...
Тигр захохотал.
- Понимает, что такое современная цивилизация. Все хотят сегодня. - Он
погладил зверя.
- Всю жизнь мне приходится иметь дело с пространством, не обозначенным
фактами, - сказал Ваграм. - Музыка, живопись, литература, - что в них
является большей реальностью - наша повседневная действительность или
воображение художника?.. В музыке Баха нет фактов... Но ты ее слышишь. И
мир становится тебе конкретно ясен...
- И все-таки я думаю, хотя Вадим Карин и Дон Жуан, а любил он впервые.
- Вот сейчас ты сказал самое главное. Карин до сих пор никого не любил. А
когда большой художник влюблен впервые, он видит этот мир таким, каким его
до сих пор никто не видел. В его произведениях нет никакой осторожности...
Мы столкнулись с тобой с явлением совершенного порядка в искусстве. Но
беда в том, что совершенное беззащитно, как ребенок...
- Ты устал?
- Нет... Сваришь еще кофе?.. А что, много философствую? Да?
- Какую ты мне готовишь подножку?
- Я?.. Нет. Эту подножку нам подготовил Вадим Карин своим автопортретом...
Все художники старались скрыть от людей свою нежность и ранимость. И
старались написать себя суровее и даже более жестокими, чем они были в
жизни. Автопортреты Леонардо, Микеланджело, Тициана и поближе к нам Ван
Гога, Ренуара, Сезанна, Пикассо. Даже самый нежный из всех великих, Сандро
Боттичелли, и тот нарисовал себя хмурым. Были, разумеется,
меланхолические, спокойные портреты. Но ни Репин, ни Левитан, ни Тропинин,
- никто из них не любовался собой... А Вадим Карин на автопортрете
откровенно беззастенчиво влюблен в себя... Ты всмотрись в него - такая
глубокая мятущаяся натура. Так себя любить может только очень жестокий
человек.
- Но этого жестокого человека уже нет. И давай ему простим
самовлюбленность. В конце концов, когда жизнь кончается так трагически,
трудно провести границу между самовлюбленностью и иронией по отношению к
себе.
- А ты мудрец, Олег... Хорошо, давай поговорим о его смерти. Что тебе
известно?
- А ничего. Следствия-то не было... Обыкновенная процедура. Акт о смерти с
приложением двух заявлений - врача и Елены Кариной. Вызвали "скорую
помощь". Приехал врач. Сделал болеутоляющий укол анальгина. Тут же уехал.
Елена Карина хотела посидеть с мужем. Он ее послал на все четыре
перекрестка. Она ушла ночевать к подруге. Вернулась утром. А он мертв.
- Все понятно. После ухода врача Карина дала своему мужу с чашечкой
сладкого кофе или с чашечкой сладкого чая дополнительную дозу анальгина...
Наступила кома... Карин потерял сознание и уже больше не проснулся. Полное
алиби. Очень современное убийство...
- Но неужели у тебя нет никаких сомнений, что это было убийство?
- Никаких, Олег, никаких. Это - тяжкое обвинение. Я понимаю, но это
бесспорный факт.
- И этот болван врач... Он ничего не помнит и считает, что за сто двадцать
рублей у него память блестящая... Он сказал, что у него столько вызовов за
вечер, что он успевает только войти к больному и выйти... С ним
разговаривали... Такой тип в линзовых очках и с грязным носовым платком...
Хотя бы спросил - нет ли у больного аллергии к каким-нибудь лекарствам...
- Поверь, Карина знала, что ее муж аллергик. И была обрадована, когда врач
сделал укол... Это ей развязало руки.
- Но, по-твоему, получается так, что у нее уже были приготовлены ампулы с
жидким анальгином. И если бы не приход врача... она бы все равно нашла
способ угостить аллергеном своего мужа...
- Да. Замысел уже существовал... И обстоятельства этой ночи его только
ускорили.
- Как это часто стало встречаться в моей практике, когда очень тесно
соседствует случайное и продуманное. И нередко одно от другого почти
невозможно отличить... Ведь Карина не профессиональная преступница. Но ей
помог случай. В заявлении она пишет, что понятия не имела, что ее муж
аллергик.
- Заявление Кариной - ложь. Она все отлично знала.
Богиня всех богинь - Истина в траурном платье. Ваграм отложил эту
репродукцию.
- Почему ты ее отложил? - удивился Олег. - Истина - тоже женщина.
- Нет-нет. Это самая последняя работа художника. В ней - предчувствие
угрожающих событий. Еще на выставке эта картина помогла мне преодолеть
сомнения... Говоря языком математики, у каждого множества есть нижняя
грань, которая обязательно является его предельной точкой и ему уже не
принадлежит. Следовательно, "Истина", резко отличаясь по философскому
замыслу и художественному исполнению от всех остальных картин, является
той самой предельной точкой, то есть последней картиной автора... Усек?
- Усек!.. Тогда что же ты отвлекаешься?
- Извини. - Ваграм по-детски смутился.
- Деньги. Опять деньги. Опять богатство. Страх потерять богатство.
Боялась, что он разведется с ней.
- Олег, все значительно сложнее. Как раз бросающаяся в глаза банальность
истории и путает все карты. Карина понимала, что дело не обойдется без
подозрений и обвинений. Люди завистливы. Так ведь бывает, и когда человек
вовсе не виноват. А вот ты не задавал себе вопроса, почему Карин
почувствовал себя плохо?
- Она сама была удивлена.
- Нет. Она не была удивлена. Если бы она даже не добавила аллергена и
Карин умер бы от одной ампулы врача, все равно она - убийца.
- Но сам-то Карин видел, что ему собираются делать укол. Не мог же он
забыть, что он аллергик.
- Да, не мог. Но нет, не видел.
- Как это он мог не видеть и не чувствовать, что врач делает ему укол
анальгина?
- Он находился в глубочайшем трансе, Олег. И для этого у него были слишком
веские причины.
- Ваграм, есть статья, что у Карина наступил творческий кризис. Он не
знал, как писать дальше. В ней прямой намек на самоубийство. Сейчас
найду...
- Не надо искать, - Ваграм выдержал паузу, - у Карина был мощный стресс.
Он был переполнен такой болью, что не мог почувствовать, когда его кто-то
кольнул в мягкое местечко. Он никого не видел и ничего не слышал вокруг.
Вот чем воспользовалась Карина. Секрет в этом.
- Дела-а-а...
- Как у тебя завтра складывается день?
- Кошмарно. Тебе лучше не знать. А у тебя?
- Кафедра... Эффект бессмысленного пространства...
- Это еще что такое? - спросил Олег.
- Ну, представь себе, - сказал Ваграм, - человечество лишилось или
Бальзака, или Шекспира, или Толстого...
- Не было бы "Человеческой комедии", "Войны и мира", "Гамлета"?.. Чушь
какая-то.
- Какая-то чушь? Хм... Каждый большой художник - это законченная
гармоническая форма в непрерывном гармоническом анализе мира. Казалось бы,
ее уничтожить нельзя. Но, тем не менее, ее уничтожают. И тогда возникает
эффект бессмысленного пространства. Мы же не знаем о существовании очень
многих прекрасных художников, ни об их произведениях, ни о том, что они
были. И для нас это далеко не безболезненный процесс - обворованные в
искусстве столетия и эпохи. Я это говорю не потому, что потеря каринской
живописи была бы для человечества невосполнимой. И все-таки где-то был бы
ощутимый разрыв в цепочке этого анализа...
- Ваграм, послушай, я тебе прочту одно интервью Кариной, где она
страдальчески заявляет, что пожертвовала своей актерской судьбой ради
мужа...
- Не буду слушать. Двадцать один год, всего двадцать один год. Ну, и
птичка! Вот наследственность - тут никакая генная инженерия не справится.
Она выстрадала эти картины. Она их выстрадала! "О, времена! О, нравы!"
Лучше посмотрим, как была совершена кража портрета Ники...
КРАЖА ПОРТРЕТА НИКИ
Карина пришла в квартиру Ники, представившись страховым агентом. Дверь ей
отворила мать Ники.
- Вы ко мне?
- Да. Я страховой агент.
- Мне нечего страховать.
- Все так говорят. Вот я ничего и не зарабатываю...
- Да вы пройдите. Можете сами убедиться.
- Вы простите меня... Ну, наверное, у меня такая профессия. Я должна
думать, что всегда есть что-нибудь застраховать.
- Я вас понимаю. Вы ведь живете на проценты от страховки?
- Да. Вот в соседнем доме я книжки застраховала.
- Но у меня их очень мало, - ответила мать Ники.
- А вот эту картину вы не хотите застраховать? - Карина увидела на стене
портрет Ники.
- Нет, - сказала мать, - это моя девочка.
- Прелестный портрет.
- Для меня он живой...
- А, может, у вас есть другие какие-нибудь картины...
- Не-ет... Других картин у меня нет. Нечего мне страховать.
- Да-а! Можно, я поближе подойду? Я немного близорука.
- Конечно, подойдите.
- Спасибо. - Карина подошла поближе к портрету Ники. Она поняла, что
портрет легко снимается. Было очевидно, что мать вечерами снимает его
поцеловать и пожелать спокойной ночи. - Невозможно оторваться... Какая
красивая!
- Она больше печальная...
- Но всем, кто смотрит, как она должна нравиться...
- Некому нравиться... Только одна я смотрю на него.
- Это я понимаю...
- Нет у нас родственников. Нас на свете было двое. И больше никого...
Никого... Мои родители и два брата погибли в войну.
- А как же муж?
- Я не была замужем. Работала. Училась. Наверное, мой муж прошел мимо
меня...
- Господи, как все одинаково.
- Ничего не поделаешь. Время было неровное.
- А у дочери тоже никого не осталось?
- А кто? Дети? Ей самой только двадцать лет было...
- Ну, а подруги, друзья? Они хоть к вам заходят? Не оставляют же они вас
одну.
- Никто ко мне не заходит.
- Да, когда горе, человек никому не нужен.
- До этой весны мы всегда были вдвоем. Только в эту весну она стала
взрослой. И впервые уехала одна в Прибалтику...
- Я тоже одна. Был любимый, а потом не стало.
- Если мужчина любит, он не уйдет.
- А у вашей дочери был любимый? Тоже не заходит?
- Я не хочу об этом говорить. Дай бог, если это было так. Если это была
любовь. Значит, хоть немного счастья, но у нее было. Я желаю счастья тому
человеку, кого она любила.
- А разве она вас с ним не познакомила?
- Я сама не хотела знакомиться. Мало ли, вдруг не понравлюсь. В молодости
я получила такой урок, - ответила мать. - Я видела его на похоронах. Он
очень плакал. Никогда не думала, что мужчина может так убиваться. Но я его
ни о чем не спросила. Я боялась ему помешать. И уехала с кладбища одна, а
он остался. Поминок я не устраивала. Какие поминки, если она живая. Вы не
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг