змея!
- Ну, что это за змей! - усмехнулся Титов. - Вот однажды...
- Должен вас предупредить, - вмешался вдруг Калабушев. - Что бы вы
сейчас ни придумывали, вряд ли вам удастся превзойти "очевидцев", чьи
рассказы занимают особый, отдельный шкаф в моей коллекции. Собирая
материалы о морском змее и сортируя их, я выделял самые несолидные
"свидетельства", самые бесшабашные истории, рассказанный пьяными
матросами, в особый раздел под наименованием "Чистый бред".
Меня разобрала досада. "Ты всю жизнь мечтал о встрече с морским змеем,
- подумал я, - ты единственный человек, который верил в его существование,
ты отправился специально на его поиски - и безрезультатно. И ты же
высмеиваешь меня, единственного человека, который его видел". Но что я мог
сделать? Мне оставалось подождать с рассказом о змее до более
благоприятного момента. Но будет ли такой момент?
Я посмотрел на узкое лицо Калабушева. Он сосредоточенно думал. Теперь я
понял секрет его мужества. Он просто привык к опасным ситуациям. И все.
Спелеологи тоже понимают, почем фунт лиха. Сейчас он находился в привычной
для него обстановке и привычно обдумывал положение.
- Есть какой-нибудь способ связаться с поверхностью? - спросил
Калабушев. - Или с глубоководными судами, которые, конечно же, рыщут
сейчас по каньону?
- Ультразвук но пробьет скалу, - сказал Титов.
- Радиоволны не пройдут сквозь гору, - заявил я. - Там пласты
металлических руд. Кроме того, у нас направленный луч. Мы поддерживаем
связь, так сказать, в пределах прямой видимости. Нащупать корабль вслепую
почти безнадежно.
- Мы, спелеологи, пользуемся проволочной связью, - сказал Калабушев. -
Под землей это надежнее.
- "Скат" не для спелеологических исследований, - заметил я.
- Но вы же отправились в глубь лабиринта, - возразил Калабушев. -
Значит, должны были выбросить буй и сматывать с катушки кабель -
элементарное правило.
Я не стал объяснять, что в тоннеле очутился нечаянно. Сейчас было не до
того.
- Значит, нужен провод, - рассуждал между тем Калабушев. - Кабельная
связь. По крайней мере до каньона.
Он помолчал.
- Выходит, нужно искать, - заключил он. - Ну что ж, за работу. - И
деловитым тоном добавил: - Я думаю, нам лучше расцепиться.
- Где вы думаете искать кабель? - оторопело спросил я.
- Да здесь же, где же ему еще быть!
Титов пристально посмотрел на Калабушева.
- Вы думаете, что кто-то оставил его здесь?
- Не кто, а что, - возразил Калабушев.
- Что же? - спросил я. Калабушев не переставал меня удивлять.
- Течение, конечно, - сказал Калабушев. - И, увидев наши недоумевающие
физиономии, добавил чуть нетерпеливо: - Куда же, по-вашему, девалась
телевизионная камера, которая сфотографировала "пасть змея"? Пасть
поглотила ее, то есть течение втянуло ее в тот самый проход, где находимся
мы. Камера в яйцевидном корпусе. Значит, течение может катить ее до тех
пор, пока не встретится слишком высокий порог или слишком узкая щель. И то
и другое - в этом зале. Следовательно, здесь и нужно искать.
Нет, что там ни говори, а спелеологи - толковые люди. Мы нашли камеру
через полчаса. Я нащупал ее локатором. Металл отозвался пронзительным
писком в наушниках, едва я коснулся его невидимым лучом.
От камеры тянулся тонкий трос. Но самое для нас важное: в каком месте
он оборвался? По теории вероятностей скорее на более длинном отрезке, чем
коротком. Тогда конец его должен выходить из-под земли. Теперь оставалось
проверить теорию.
Я присосал камеру плавником. Затем включил внутренние проводники, по
которым в плавник передавались электрические заряды. Эти проводники я, в
свою очередь, подсоединил к антенне "Ската". У меня дрожали руки, но я
старался не спешить. Внимательно глядя на стрелки, отрегулировал емкость.
И вот он, решающий момент!
Едва я произнес: "Говорят "Скат-1" и "Скат-2". Перехожу на прием", -
как гул голосов, усиленных бортовой аппаратурой, ворвался в обе кабины:
"Где вы? Слышим хорошо. Что с вами? Отвечайте! Сообщите обстановку!
Слушаем вас!"
На правах старшего в группе я коротко обрисовал ваше положение.
Постарался как можно точнее описать место, где должен находиться вход в
коридор. Уж тут я показал, на что способен бывалый глубоководник! Я
перечислил столько примет, что Калабушев буквально раскрыл рот.
- Однако вы наблюдательны, - произнес он, взглянув на меня серьезно.
Видимо, до сих пор он полагал, что я умею только управлять "Скатом".
Возможно также, что мои "шутки" насчет морского змея подорвали авторитет
глубоководников в его глазах.
Вот тут-то я и решил поразить его окончательно. Описав во всех деталях
подводную обстановку, я счел нужным предупредить спасателей о морском
змее. Я доложил - сухо, кратко, деловито - о внешнем виде и примерных
размерах морского змея. При этом я скосил глаз на Калабушева. Лицо его
выражало крайнее удивление. Титов же смотрел на меня просто как на
сумасшедшего. Он столько плавал в глубинах Индийского океана, что верил в
морского змея не больше, чем в Змея-Горыныча из детских сказок. Титова я
понимал отлично, но тем большее удовольствие доставило мне изумление
Калабушева.
На борту "Искателя" после моего сообщения наступила пауза.
- Ладно, капитан, - сказал, наконец, Агапов. - Держитесь! Сейчас вас
вызволим.
Он передал еще несколько деловых указаний, но о змее даже не упомянул.
"Так, - сказал я сам себе, - там тебе тоже не верят".
На миг я ощутил положение Калабушева, который один на протяжении
двадцати лет верил в существование морского змея, а остальные, слушая его,
только пожимали плечами. Вот что значит быть упрямцем! Упрямство
Калабушева вызвало у меня уважение.
"Хорошо, - решил я. - Тем сильнее будет эффект, когда я покажу снимки,
зафиксированные в магнитной записи. В моих руках документальное
доказательство".
Я вдруг испугался, что, может быть, аппаратура записи не сработала и я
так и останусь в глазах Калабушева, Титова и всех людей величайшим лгуном
на свете. Обуреваемый нетерпением, я тут же включил маленький контрольный
экран для проверки качества записи и, приложив ладони к лицу, чтобы не
мешал посторонний свет, прокрутил катушку. На экране возник в миниатюре
каньон, а через несколько секунд в него вползло сверху длинное
извивающееся тело. Еще несколько кадров - и огромный морской змей с
утолщением посредине туловища заплясал на фоне каньона. Я даже невольно
отодвинулся: настолько сильное впечатление производила картина.
- Отлично! - воскликнул я громко, выключив катушку. Я повеселел. А
глядя на меня, повеселел и Титов.
- А здорово ты их! - подмигнул он мне. - Вот это розыгрыш! Я бы так не
посмел...
Ему снова все стало ясно. Он был хороший товарищ.
Мы услышали звуки работающего бура, которые хорошо передавались по
воде, затем что-то вроде серии слабых взрывов. И веселый голос в динамике
произнес:
- Ну, вылезайте из норы.
Сцепившись в "двойку", мы направились к выходу.
По дороге я не утерпел и спросил Калабушева, что он думает о змее,
которого я видел. Он отвечал уклончиво и, между прочим, сообщил, что при
длительном пребывании в пещерах у людей, впервые очутившихся в подземном
мире, иногда возникают не то чтобы видения, а как бы картины в мозгу,
которые в первый момент трудно отличить от действительности. Я возразил,
что наблюдал змея до того, как очутился в подземном мире. Он в тех же
осторожных выражениях заметил, что даже у него, излазившего самые дикие
щели планеты, иногда во время пребывания под землей спутывается хронология
впечатлений.
"Ну ладно, - подумал я. - Осталось немного ждать".
Когда мы со всеми мерами предосторожности подтянулись к выходу, то
увидели широкое рваное отверстие.
Признаться, я вздохнул свободнее, когда мой "Скат" очутился в
глубоководных просторах океана. Нет, пещеры не для меня. От этого ощущения
многих тонн земли над собой можно заболеть и галлюцинациями.
С наслаждением расправлял я мышцы рук и ног, точно гора давила меня
там, внутри, своим весом. Мы расцепились и собирались всплывать на
поверхность рядышком друг с другом. Метрах в пятидесяти глубоководный
"Краб", освободивший нас из плена, подсвечивал нам лучами своих
прожекторов. Я в порядке, так сказать, праздничной иллюминации тоже
включил полный свет. С удовольствием оглядывал я теснину каньона и
окружающую местность.
Оглянувшись назад, я вдруг увидел... Я трижды ущипнул себя. Потом отвел
глаза и посмотрел снова... Огромный длинный змей, извиваясь, плыл прямо на
меня. Может быть, его привлек свет? Отливающий серебристыми боками, он
отчетливо был виден на фоне темной горы.
- Змей! - закричал я. - Змей!
Меня услышали и на "Скате-1" и на "Крабе". Все прожекторы устремились в
ту сторону, куда показывала моя рука. Света было брошено столько, что змей
сразу утонул в сияющем тумане. Но вот он повернулся и стал виден еще
лучше, чем минуту назад.
- Бросьте, капитан! - сказал недовольным тоном Агапов. - Это уже не
остроумно...
Титов покачал головой. Калабушев посмотрел на меня, как доктор на
пациента. "С такими нервами нечего лезть в подземелья", - говорил его вид.
Происходило что-то ужасное! Никто не видел змея, кроме меня. Я же
различал его отлично. Во всех деталях. Он плавно скользил вдоль склона
горы и сейчас как-то особенно живо шевельнул хвостом. Я включил камеру.
Надо думать, современная съемочная аппаратура не страдает галлюцинациями!
Пока я возился со съемкой, "Скат-1" приблизился ко мне вплотную и взял
меня на буксир.
После этого я получил приказание - да, приказание! - передать
управление "Скату-1". А когда я это выполнил - дисциплина у
глубоководников в крови, - "Скат-1" потащил меня наверх.
На борту "Искателя" мне предложили переодеться, напоили горячим молоком
и уложили в постель. Агапов минут через десять навестил меня и внимательно
выслушал рассказ о змее. Сказал, что просмотрит магнитную запись.
- Отдохните, - сказал он. - Через час у нас будет совещание по первым
итогам. Вы в состоянии принять участие?
- Конечно, - сказал я. - Никаким особым лишениям не подвергался. Час
покоя - чисто формальный. Я могу идти сейчас на любую глубину.
- Хорошо, хорошо...
Я лежал и старался не думать о недавних происшествиях. Полагается
давать полный отдых всему организму в час покоя. Поэтому я думал о разных
пустяках. Незаметно я заснул.
4
Когда спустя час я вошел в кают-компанию, все были уже в сборе. Человек
пятнадцать столпились вокруг стола и рассматривали что-то лежавшее на
обыкновенной тарелке. Агапов держал в руке лупу.
- Ага! - сказал он, увидев меня.
- Что это? - полюбопытствовал я.
- Ваш змей, - сказал Агапов.
Меня пропустили к столу.
На тарелке лежала какая-то ниточка. Что-то похожее на волос. Волос был
изогнут в форме вопросительного знака.
- Не узнаете? - Агапов протянул мне лупу.
Я поднес ее к волосу и узнал... змея - серебрящиеся бока и вздутие
посредине туловища. Хвост шевельнулся от качки, и мне показалось, что змей
ожил.
- Водоросль. Прилепилась к наружной сфере вашего "Ската", - сказал
Агапов.
Кто-то привел латинское название.
- Свободный конец колыхался от течения, - обернулся ко мне Титов. -
Мельтешил у тебя перед глазами. Ну и перед объективом камеры, конечно.
Проектировалась же эта бестия на дальний фон горы. Смещение масштабов.
- Типичный случай, - разъяснил Калабушев. - В моей коллекции
насчитывается сотни две клятвенных, данных под присягой заявлений людей,
которые стали жертвой такого же оптического обмана.
Я стоял словно оглушенный. Типичный случай! Обыкновенный оптический
обман!
- Что ж, капитан, - сказал Агапов, открывая или продолжая совещание, -
вы свое дело сделали. Задание - разыскать "Скат-1", - можно считать,
выполнено.
- Конечно, - сказал я, - если не считать, что находка сделана против
моей воли, что я способствовал, вероятно, обвалу у входа своими
неосторожными действиями и что если бы не находчивость Калабушева...
- Хватит! - решительно перебил меня Агапов. - Только что мы слушали,
как сокрушался ваш коллега Титов, который считает себя виновным в том, что
"Скат-1" попал в ловушку. Разумеется, вы проанализируете ваши действия и,
надо думать, в следующее погружение пойдете обогащенными опытом. Но не
надо забывать, - добавил он, - что и мы не сказали еще последнего слова в
поисках. Мы облазили бы все норы, прослушали бы всю гору и распилили бы ее
хоть пополам, чтобы извлечь вас за те две недели, на которые рассчитаны
аварийные запасы кислорода и продовольствия на борту "Скатов". То, что вы,
капитан, исчезли в теле горы, мы определили по характеру обрыва связи с
вами.
- История, - покрутил головой Титов. - А что, - обратился он к
Калабушеву, - вы по-прежнему верите в морского змея?
- А почему я должен не верить? - спокойно возразил узколицый спелеолог.
- Прибавилось еще одно ложное свидетельство к сотням старых. Нет научного
доказательства, но нет и научного опровержения.
- Ну, вы действительно упрямец!
- Что собираетесь поделывать, капитан? - обратился ко мне Агапов. - Мы
тут собираемся предпринять одно...
- Знаете, - сказал я, - мне бы давно пора в отпуск. Я все откладывал,
но вот...
- Отлично, - перебил меня Агапов. - Блестящая идея! Куда вы хотите?
- Вы говорили, что на Луне очень интересно? - спросил я Агапова. - Вы,
кажется, были на обратной стороне?
- Да, но там плохая связь с Землей. Порой по целым неделям...
- Отлично, - сказал я. - Меня вполне устраивает. Сейчас соберу свой
походный чемоданчик, и если вы подкинете меня к ближайшему космодрому...
Я вовсе не хотел слушать, как вся планета будет смеяться надо мной.
Конечно, никто не станет злорадствовать или хотя бы подтрунивать над
бывалым капитаном-глубоководником, которому в силу чисто оптического
обмана померещился морской змей в пашем просвещенном веке. Но ведь чувство
юмора у людей есть. Я уж лучше пережду немного на обратной стороне Луны, а
через неделю человечество наверняка будут занимать другие темы.
Уже находясь на Луне, я узнал, что Калабушев нашел своего морского
змея. Два дня спустя они с Титовым совершили новый спуск в каньон и в
соседней подводной пещере обнаружили целый выводок гигантских глубинных
рептилиеподобных существ. Им разрешили - с соблюдением всех
предосторожностей - заход в пещеру и даже отлов парочки змеев с помощью
специальных сетей. Остальных решили не трогать, только оградили решетками
все выходы из пещеры и наставили туда телекамеры, чтобы наблюдать чудовищ
в естественной для них обстановке. Змеи оказались не такими уж огромными,
как тот, что померещился мне, но все же достигали метров тридцати в длину
- достаточно, чтобы наводить ужас на матросов какого-нибудь утлого
парусника. Плавали они, извиваясь, как пиявки. На спине выделялся зубчатый
вырост, и подобия плавников выдавались около головы - не то недоразвитая
форма, не то, наоборот, рудиментарные остатки прежних органов. Самое
удивительное, что у змея было действительно три глаза.
Я узнал об этом из "Лунной газеты", которую забросили на обратную
сторону планеты-спутника ракетной почтой. Газета посвятила событию две
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг