сожаление промелькнули на его лице. Он рассмеялся.
- Это прилив. Не волнуйся - там все рассчитали.
3
- Внимание, - сказал голос. На командном пункте стало тихо.
Легкий балкон, на котором сидели люди, опоясывал зал - пол его
представлял собой экран объемного изображения. Казалось, они парят в
воздухе над страной лилипутов. Впрочем, населения здесь не было.
Человеческая нога не ступала да и не могла ступить на эти вершины и
скользкие склоны. Горную страну выкопали из-под слоя льда толщиной в два,
а где и в три километра, прорубив в нем каньон с отвесными стенами. На дне
каньона длиной в добрую полусотню километров сверкали, выглядывая из тени,
пики, а пониже темнели хребты, похожие на черных гусениц. В следующий
момент создалось впечатление, что балкон поплыл: присутствующие как бы
пронеслись над ледяным каньоном к тому месту, где он начинался. Здесь во
льду был вырублен круг, в центре его располагалась широкая, похожая на
заклепку, загнанную глубоко в тело планеты, рыжая, словно ржавая, гора. На
склоне горы темнело овальное пятно.
Пятно вдруг засветилось. Казалось, там, внутри горы, кто-то раздувает
пламя. Крупные искры вылетали из отверстия и проскакивали на несколько
километров по ледяному ущелью, расширяющемуся к противоположному концу.
- Скальные обломки, - сказал кто-то.
Послышался легкий шум - грохот, приглушенный в тысячу раз. Потом гора
вздрогнула. На худом лице Манташева заиграл желвак. Вот он, миг, которого
так ждали! Архимед тысячелетия назад сказал: "Дайте мне точку опоры, и я
сдвину Землю". Человечество нашло, наконец, силу, способную сделать это,
опираясь на самое планету. Реактивный двигатель, встроенный в тело
материка около полюса, сдвинет земную ось.
Гора словно выстрелила. Из жерла на ее склоне выметнулся длинный
огненный язык. Он занял почти половину каньона, потом стал вытягиваться.
Словно желая избавить наблюдателей от жара бушующего пламени, ущелье
отодвинулось и стало теперь видно во всю свою длину. Огненный язык все
вытягивался и вышел за пределы ущелья. Его конец лизал воздух уже над
поверхностью земли.
- Ну что ж, форсунка заработала, - с удовлетворением произнес Забелин.
- С точностью до секунды.
- Что скажет Земля? - возразил Манташев. Желвак на его щеке продолжал
шевелиться, как бы в такт каким-то невысказанным мыслям.
- Сто раз прикидывали!
- На счетных машинах. И на модели. А на планете ни разу.
- В конце концов опыт может быть приостановлен. Достаточно произнести
слово "стоп". Контроль безопасности не дал бы согласия на производство
эксперимента, если бы все не было сто раз подстраховано.
Ледяная броня возле ущелья таяла. Потоки воды хлынули в каньон. Клубы
пара закрыли картину: в глубине волнующейся белой завесы лишь изредка
появлялись и исчезали розовые пятна.
Забелин включил инфракрасный экран. Язык пламени стоял ровно, почти не
шевелясь.
- Процесс идет нормально, - сказал он.
Все умолкли.
Стрелки на циферблатах, кривые на экранах осциллографов докладывали,
что все идет как надо. Никто не смотрел на них; они фиксировали данные для
истории. Если бы что-нибудь отклонилось от нормы, - автоматический
контролер немедленно доложил бы.
Вынужденное бездействие казалось невыносимо томительным. Столько
напряженной работы в течение многих лет было вложено в подготовку этого
момента - и вот они сидят и смотрят картину на экране на положении простых
зрителей.
- Да, - сказал Забелин, чтобы нарушить молчание. - Когда-то наш предок
грелся у костра, поворачиваясь к огню стынущим боком. А сегодня мы беремся
за земную ось и собираемся повернуть матушку Землю к Солнцу той ее
стороной, которая, по нашему мнению, больше нуждается в тепле.
Манташев молчал. Конечно, замысел грандиозен. Ответственность, которую
взяли на себя авторы проекта, и смелость человечества стоили одна другой.
Шли минуты и часы...
- Ну, вот и все, - почти разочарованно произнес один из собравшихся,
откидываясь в кресле. - Вот так и будем сидеть пять суток.
Но тут один из приборов неожиданно произнес, отчетливо выговаривая
каждое слово:
- Материк сдвинулся с места!
Можно было и не глядеть на другие приборы, на разные голоса подавшие
сигналы тревоги. Даже простой глаз видел, что гора, изрыгающая пламенный
язык, медленно уходит вместе с каньоном и ледяным плато из поля зрения.
- Верните ее! - крикнул кто-то, не выдержав.
Манташев тронул рукоятку. Гора остановилась. Потом двинулась назад и
заняла прежнее место.
- Нет, не на экране, а в действительности, - потребовал тот же голос. В
нем прозвучали нервические нотки.
- Мы можем только выключить двигатель, - спокойно сказал Забелин.
Манташев взглянул на красный зрачок на пульте.
- Доложите обстановку, - потребовал он, склонившись к микрофону под
зрачком.
Особый сверхприбор, наблюдающий за работой всех прочих приборов,
обобщающий их показания и делающий логические выводы, тотчас же сообщил:
- Оторвался кусок материка и движется под влиянием силы отдачи
двигателя.
- Решение?
- Нет данных. Нужны измерения оторвавшейся части.
- Выключить двигатель мы можем, - все еще спокойно сказал Забелин. - Но
вопрос: стоит ли?
- Ответ мы должны получить быстро, - озабоченно произнес Манташев. -
Иначе... - он умолк.
4
Зрелищу нельзя было отказать в красоте. Чуть подсвеченная изнутри
модель планеты с нежно-голубыми океанами и золотистыми материками
вращалась в такт с ходом суток. Вокруг макушки Земли ползали жуки - то
зеленые, то красные, меняя цвет при подходе к черте. Многие жуки, даже не
приближаясь к запретной линии, заранее изменяли курс.
- Вы, собственно, зачем сюда явились? - спросил Свиридов. - Ваша
математическая завеса действует как надо.
Седовласый человек с нервным лицом выглядел смущенным.
- А если какой-нибудь тупой автомат? - озабоченно произнес он.
- В тупости автоматов их сила, - возразил Свиридов. - Они не знают
неповиновения.
- Но какая-нибудь отказавшая деталь...
- В аварийных устройствах все детали повышенной надежности. Наиболее
ответственные дублируются. Вы позабыли азы Контроля безопасности? Я не
узнаю вас. Что с вами?
Чернов вздохнул.
- Сам не знаю. Мне все кажется, что может произойти какой-нибудь
нелепый случай. Один самолет с неисправной антенной, и...
- Самолеты с неисправными антеннами не выпускаются в рейс. У них не
запускаются моторы. Вы же знаете. Если в оборудовании хоть малейшая
неисправность, стартовый автомат не срабатывает.
- Неисправности могут появиться в полете!
- Тогда срабатывает посадочный автомат. И это вы тоже знаете.
- А если...
- Хватит ваших "если", - рассердился Свиридов. - Для чего, по-вашему,
мы сидим здесь? Чтобы обезопасить эти "если" и чтобы вы были спокойны. Вы
и Контроль безопасности.
- Но один случай всегда может выпасть... Я должен допустить его просто
как математик...
- Теория вероятностей на вашей стороне. На нашей стороне - техника, -
Свиридов кивнул на стеклянную стену, за которой стояли две аварийные
машины в полной готовности к вылету. - Восемь аварийно-спасательных
станций подкарауливают этот ваш математический случай. Вы успокоились,
дорогой друг? Вам нужно просто отдохнуть...
- Можно я посижу с вами? Сам не знаю, что со мной. Всего несколько
часов назад я был совершенно спокоен. А сейчас...
- Ладно, - Свиридов повернулся во вращающемся кресле. - Устраивайтесь
на диване. В конце концов мы с вами обеспечиваем вспомогательные операции.
На главном направлении наступаем не мы. Вы ведь слышали, опыт идет совсем
не так, как ожидали.
- Да, Антарктида сдвинулась. - Чернов уселся на диване. Глаза его
машинально следили за цветными жуками на табло.
- Совет заседает непрерывно, - сказал Свиридов. - Собственно, сейчас
нельзя даже просто прекратить эксперимент. Раньше считалось, что его могут
приостановить в любой момент, а оказалось, что нет.
- А как же расчеты?
- Риск есть в любом опыте. Иначе это не опыт. До каких-то явлений наши
цифры еще не дошли. Все считали, что Антарктида выдержит. Какую-то слабину
в глубине недоглядели - примесь в породе, изменение в расположении
кристаллов, мало ли что. Какой-то брак в работе природы. Ведь материк
вовсе не монолитный, а сила приложена к Земле истинно космическая. Материк
треснул, и кусок его там, где находится двигатель, пришел в движение.
Теперь трудно сказать, что лучше: оставить оторвавшийся кусок Антарктиды
там, где он есть, остановив опыт, или перегнать в такое место, где его
влияние на размещение массы Земли будет наименьшим. Вы знаете, сейчас
планету взвешивают очень скрупулезно - приборы могут заметить чуть ли не
ваши шаги по Земле. Представляете, какую приборы подняли панику! Счетные
машины пересчитывают все заново. Но им нужны точные сведения об
оторвавшемся куске материка.
- Роботы их дадут.
- Готовых автоматов для такой именно работы нет.
- Их надо изготовить.
- Боюсь, что просто не успеть.
Резкий звонок прервал разговор.
Свиридов поднял глаза к табло.
Два рубиновых жука пересекали красную линию.
Звонок умолк и тут же затрещал снова.
Еще два жука в другом месте словно шилом проткнули красную нить.
Звонок зазвенел в третий раз. Еще одна пара жуков решительно и прямо
нацелилась на линию обороны.
Чернов приподнялся с места.
- Станция "Шесть"? - послышался голос начальника спасательной службы.
- Машины на старте! - откликнулся Свиридов. - Готовность к вылету -
одна секунда.
- Обождите, - сказал Ван Гульден. - Это машины "Скорой помощи" пошли на
задание. Что случилось? Ничего. Вернее, слишком многое... В общем через
семь минут и к вам прибудут ученые, отдайте им машины. Ничего не
поделаешь; только машины "Скорой помощи" снабжены устройством, позволяющим
проникать за математическую завесу. Ученые полетят к месту действия. Да,
им необходимо там побывать. Самим. Продолжайте нести дежурство, - добавил
он. - Получите запасную машину со станции "Восемь".
- Ну, - воскликнул Свиридов, поворачиваясь в кресле. - Вот случай,
которого даже вы не сумели придумать! Кажется, сегодня работы хватит!
5
Машина шла на высоте двенадцати километров. Три слоя облаков отделяли
наблюдателей от Земли.
- Видишь, меньше, чем на командном пункте, - пожаловался Манташев.
Действительно, после эффектного ощущения полета над Южным полюсом,
которое создавали видеоустройства командного пункта, когда людям казалось,
что они парят в воздухе и могут переноситься в мгновение-ока в любое
место, реальный полет выглядел скучным. За окнами пустота. Табло в кабине
самолета напоминало картину в рамке, повешенную на стенку.
- Как странно получилось! - подумал вслух Забелин. - Казалось, все
абсолютно взвешено.
- Процент неведомого всегда велик там, где что-нибудь делается впервые,
- возразил Манташев. - Вы думаете, первому полету человека в космос не
предшествовали опыты без людей? Их было столько, сколько требовалось,
чтобы получить достаточную уверенность, хотя риск все же оставался... То,
что мы делаем, тоже опыт. Не на модели уже, как было до сих пор, а прямо
на Земле. И, наверное, потребуется еще не один такой опыт, пока операция в
окончательном виде не предстанет как абсолютно надежная. Ведь какая силища
прикладывается! Земля ничего подобного еще не знала...
- Раз Контроль безопасности разрешил наш полет в зону, значит он
считает положение достаточно серьезным.
- Он, как и вое мы, считает, что немногие могут и даже должны рисковать
в интересах миллионов. Кроме того, он исходит из принципа: человек не
должен уступать без боя обстоятельствам. В этом залог безопасности людей;
в том, чтобы они были сильные и смелые.
Он взглянул на табло.
- Повторим для ясности условия задачи. Выключить двигатель мы можем в
любой момент. Здесь нет никакой проблемы. И если бы двигатель оставался на
месте, а не кочевал вместе с оторвавшимся куском Антарктиды, никаких
осложнений не произошло бы. Сейчас, выключив двигатель, мы не
восстанавливаем статус-кво. Значит, возникает необходимость иметь
возможность включить двигатель после остановки. То есть это уже не вулкан,
а мотор, который мы включаем, выключаем и снова включаем, что раньше не
предусматривалось. И возможности тут...
Он взглянул на Забелина.
- Я уже докладывал, - пожал тот плечами. - Двигатель не рассчитан на
повторное включение. Он активно работает восемь часов в сутки. Мощность
его за этот срок меняется. Наибольшая - когда реактивная отдача действует
прямо в сторону поворота Земли. Остальные шестнадцать часов идет тихое
горение, но с очень высокой температурой. Земля делает оборот, и двигатель
снова начинает извергать мощную струю раскаленных газов. Это переключение
нами не управляется. Просто горючее заложено перемежающимися слоями:
активный слой, слой поддержания реакции. Это сделано именно потому, что
включать его заново очень трудно. Камера должна охлаждаться месяца
полтора. Только потом туда смогут проникнуть автоматы, чтобы установить
новый запал и подвести провода на место тех, что сгорели. Там все
накалено. Ведь это на самом деле вулкан, только в тысячи раз более
сильный, чем настоящий. Заглушить его мы можем легко, впрыснув в жерло
вещество, останавливающее реакцию. Ракеты стоят наготове.
Манташев покачал головой.
- С точки зрения механики самое неприятное, если возникнут биения. Ведь
сошедший с места кусок материка нарушил равновесие земного шара. Он
превратился в эксцентрик. В конце концов все, конечно, снова
уравновесится, но чтобы это произошло, придется, может быть, подвинуться
на какие-то метры, а то и километры и другим материкам.
- Пожалуй, лучше всего было бы вернуть оторвавшийся кусок на прежнее
место.
- Каким образом? Ваша форсунка ведь работает только в одном
направлении.
Машину тряхнуло. Забелин больно стукнулся плечом о стенку кабины.
- Восходящие токи, - пояснил кто-то. - Уж очень разогрело макушку
планеты.
Солнце на миг заглянуло в кабину, осветило взволнованные, напряженные
лица.
Тысячи людей в разных местах планеты думали, вычисляли, искали решение.
Заседание Совета ученых шло непрерывно. Никого, кроме председателя, в
зале, разумеется, не было. Он обязан был в таких случаях сидеть на своем
месте за столом президиума, вернее - за пультом диспетчера. На больших
экранах, составляющих стены, можно было видеть ученых, занятых в своих
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг