Виктор Сапарин.
Прораб Вселенной
-----------------------------------------------------------------------
Авт.сб. "Суд над Танталусом". М., "Молодая гвардия", 1962.
OCR & spellcheck by HarryFan, 7 June 2001
-----------------------------------------------------------------------
1
- Посадка, - сообщил голос в динамике.
Ракета плавно и мягко снижалась - не быстрее опускающегося лифта. Стоп!
- Мы на Луне, - лаконично сообщил водитель. Он вышел из своей кабины и
стал в дверях, потягиваясь; желание пойти размяться или посидеть за
столиком в кафе было написано на его лице. Но он терпеливо ждал.
Прежде приходилось надевать громоздкие скафандры и шагать по пыльным
холмам к зданию космовокзала, удерживая тело от прыжков. Теперь все
упростилось.
- Трап подан, - доложил автомат. Ольсен встал с кресла, подошел к
выходной двери, она сейчас же распахнулась, он вступил на площадку, а
затем на верхнюю ступеньку лестницы. Она понесла его вниз. Все это
происходило внутри телескопического тамбура, который выдвинулся снизу и
вплотную прилип к выходу из ракеты. Лестница опустила Ольсена в тоннель и
передала ленте, бегущей вдаль.
Лента поднесла его к самым обыкновенным дверям, распахивающимся на две
половинки. И Ольсен уже своими ногами двинулся по паркету из пластмассы,
сверкающему, без единой соринки. Лунные ботинки с пластинами мягкого
железа притягивались созданным под полом электромагнитным полем ровно
настолько, чтобы человек ощущал себя как на Земле.
В зданиях Лунного города все было подобно тому, как это бывает на
Земле: температура, состав воздуха, притяжение. И вещами пользовались
самыми обыкновенными - земными. Столы, кресла, стенные шкафы,
электрическая почта: вы подходите к стене, открывается отверстие, вы
бросаете в него рубашку, она летит в прачечную-автомат и возвращается на
свое место - в шкаф. Все остальное - в том же духе, по проектам научных
институтов, разрабатывающих основы быта человека. Остряки недаром
говорили, что, если хочешь познакомиться с типовыми условиями
существования человека на Земле, отправляйся на Луну.
Ольсен пересек зал космопорта и подошел к стойке. Автомат, не
спрашивая, налил лунный коктейль в высокий узкий бокал. Когда-то это было
необходимостью - после утомительного путешествия напиток восстанавливал
силы и бодрость. Сейчас превратилось в традицию.
Неторопливо прихлебывая голубоватую влагу с мелькающими искорками,
ощущая приятное щекотание во рту и свежесть во всем теле, вдыхая тонкий,
аппетитный фруктовый аромат, Ольсен думал о предстоящей операции. "Прораб
вселенной" - так окрестили его журналисты, любящие хлесткие прозвища. Один
из них, видимо очень молодой, написал даже, что он "мановением руки пошлет
на Венеру армаду космических кораблей". Ольсен считал такие словечки
пустяковыми. Он хорошо знал работу, которая составляла суть его профессии,
и любил ее. И если уж и суждено ему носить какое-нибудь звучное прозвище,
то скорее всего "Борец со случаем". Предвидеть каверзы природы и разные
неприятные случайности и вовремя отвести их удар - вот в чем видел он
романтику своей профессии, в той мере, в какой он вообще признавал
романтику. Во всяком случае, та борьба, которая составляет интерес жизни,
интерес всякой профессии, для него выражалась в борьбе с тем неизвестным и
враждебным, что подстерегает человека в космосе. А вообще же он работает с
коллективом людей, среди которых он просто старший. Вот и сейчас к нему
подошли представители "сухопутного космоса", как в шутку называли их
организацию. Григорян, готовивший лунные космодромы, принялся
рассказывать, как идет монтаж последних грузовозов.
Ольсен поставил бокал на стойку - механическая рука подхватила его,
окунула в переплетение горячих струй и поставила на полку, тотчас же
задернувшуюся прозрачной пластмассой.
Такими же, как и после спуска, коридорами с бегущими дорожками Ольсен с
друзьями проследовали на командный пункт. Это было здание обычной лунной
архитектуры: прозрачный полый сталагмит, разделенный на этажи. Они
поднялись на самый верх. С минуту Ольсен постоял под куполом, разглядывая
звездные миры, которых еще не достиг человек, затем перевел взгляд на
зубчатые пики, блестевшие в боковых лучах солнца, высунувшиеся из мрачной
тени, окутывавшей Луну, на слабо светящиеся здания Лунного города. На их
фоне, как огненный кинжал, сверкал обелиск - неугасимое сияние,
возбуждаемое крупицей урана, пронизывало всю его толщу. На его вершине
укреплен круглый вымпел с исторической датой: "Сентябрь 1959 года". А на
обелиске во всю высоту надпись: "12 апреля 1961 года - начало космической
эры в истории человечества". И рельефный рисунок первого корабля, на
котором человек совершил полет в космические просторы.
Ольсен несколько мгновений смотрел на обелиск, потом сел в одно из
кресел посредине зала и положил руки на подлокотники.
- Африку, - попросил он.
Тотчас лунный пейзаж исчез. Картина мгновенно изменилась. Вокруг уже
простирался африканский космодром: ракеты нацелились в небо, поодаль
башенка управления. Все залито солнцем, оно сверкает на полированных боках
ракет, высветлило серый бетон, тянущийся почти до горизонта. Какая-то
птичка летает около ближайшей ракеты, садится на бетон, клюет что-то
коротким носом. Ольсену хочется ее отогнать.
- Птица, - говорит он машинально.
- Ладно, - отвечает с далекой Земли голос начальника космодрома. -
Сейчас мы ее прогоним.
Ольсен спохватывается: он не должен отвлекаться на мелочи. Мобилизация
всех сил для решения главной задачи - вот что сейчас требуется.
На Земле что-то делают. Птица испуганно срывается с места, описывает
круг и исчезает. Ольсен испытывает легкое удовлетворение. Дисциплина в
космической службе, как всегда, на высоте.
Австралийский космодром, который просит показать Ольсен, тоже в полном
порядке. Длинные, устремленные ввысь тела ракет, синеватый отлив металла.
Одна в одну, серийный выпуск, все испытаны в обкатке, на соплах
сохранились следы нагара, механизмы тщательно отрегулированы.
Азиатский космодром можно не смотреть. Ольсен только что оттуда. Этот
всегда был образцом для других.
Стартовать на Венеру будут с Луны. И корабли, которые осматривает
Ольсен, - это не те, что полетят на далекую планету, - это скорее
космические катера местного сообщения. На Луну в короткие сроки предстоит
забросить огромное количество грузов. Да и пассажирское сообщение
развивается с каждым днем. Организация экспедиции "Венера-9" дала
дополнительный толчок к расширению хозяйственной деятельности человека на
Луне. И потребовались новые линии сообщения между Землей и Луной. А где
космический транспорт, там и Ольсен со своей организацией.
Теперь можно посмотреть и на межпланетные грузовозы. Григорян включает
равнину "Моря Дождей". Здесь расположен главный лунный космодром. Могучие
тела, несравненно более грузные, чем у ракет, стартующих с Земли,
заполняют его. В безвоздушном пространстве резче, чем на Земле,
обрисовываются контуры кораблей. Сверкающие гроздья, готовые в любой
момент упасть в пространство.
Два других лунных космодрома в тени. Ольсен просит включить прожекторы,
и те показывают ракеты одну за другой: они похожи на елочные игрушки.
Фантастичность картины не устраивает Ольсена. Он любит свет, реальность,
четкость. Но к моменту старта космодромы окажутся освещенными. Григорян
все хорошо рассчитал.
Грузовые ракеты в общем не внушают опасений. В конце концов тут есть
возможность замены.
Напоследок они осматривают самое главной - пассажирский космодром. Они
с удовольствием разглядывают четыре корабля, стоящих на каменистом
плоскогорье. Большие иллюминаторы, выдвижные ноги, вспомогательные
маневровые двигатели, вихревые тормоза. Каждое звено спроектировано заново
- ни одна деталь не обойдена вниманием, не оставлена без попытки внести
усовершенствование. Полный комфорт: новые кресла-кровати, смягчающие
перегрузку, искусственное тяготение, бытовая автоматика, не уступающая
лунной. Ничего лучшего Ольсену и его товарищам не приходилось отправлять в
космос.
Мановением руки? Ольсен усмехается. Сколько труда, нервов,
обыкновенного человеческого пота затрачивается множеством людей, прежде
чем становится возможным послать корабль в космос.
Он вспоминает хлопотливые, наполненные тревогами дни.
2
После того как "Эвелина" сообщила результаты голосования, у работников
"сухопутного космоса", прямо надо сказать, здорово прибавилось хлопот.
Хорошо было Коробову отыскивать вместе с другими участниками Восьмой
экспедиции разумные существа на Венере. Возможно, кое-кто из
проголосовавших за открытие на Венере постоянной научной станции и за весь
этот план контакта с жителями Венеры не задумывался особенно над тем, как
его практически осуществить. Он просто сообщил свое мнение "Эвелине" при
помощи обыкновенного блок-универсала, которым в наши дни пользуются даже
дети, и через два часа с удовольствием услышал, что его мысли совпадают с
соображениями подавляющего большинства населения планеты.
Главные заботы свалились на плечи Ольсена. Правда, если бы они миновали
его, он, вероятно, чувствовал бы себя не лучше, но это совсем другой
вопрос.
В общем для "СК" ("Сооружения в Космосе") наступили горячие деньки.
Прежде всего никто толком не знал, сколько же человек должно работать на
станции. Когда Ольсен попытался выяснить имеющиеся на этот счет идеи, со
всех сторон посыпались самые разнообразные предложения: люди поскромнее
называли цифру в три человека, неограниченные в фантазии - семь тысяч.
Одни считали достаточным ограничиться на первых порах небольшим
наблюдательным постом, своеобразной миссией Земли на Венере. Сторонники
наиболее решительных мер настаивали на постройке на Венере целого города с
множеством воспитательных учреждений, в которых обитатели планеты, не
знающие сейчас даже одежды, должны будут проходить ускоренный курс
развития. Такого рода обучением авторы проекта предполагали охватить все
население Венеры. Но кто считал его? Восьмая экспедиция столкнулась только
с небольшой группой венерианцев, которые отнеслись к землянам
настороженно, чтобы не сказать враждебно. С прочими надо было еще
встретиться и неизвестно пока каким способом получить их согласие на
обучение.
Коробов на вопрос, сколько человек ему понадобится для первой смены,
насчитал около двухсот пятидесяти профессий, необходимых для начала работ.
Ольсен, ознакомившись со списком Коробова, вычеркнул двадцать профессий
как совершенно, по его убеждению, излишних, зато вписал тридцать таких, о
которых можно прочесть лишь в энциклопедиях.
- Вы думаете, на Венере, когда у вас испортится прибор, вам тут же
пришлют новый? Вы привыкли, что где бы вы ни находились, на дне океана или
в кратере действующего вулкана, вам достаточно сказать вслух, чего вам не
хватает, и вам тотчас же доставят это и еще термос с горячим кофе в
придачу. Разумеется, я постараюсь набить склады станции двойным или
тройным комплектом всего, что может износиться или выйти из строя, но все
равно вам потребуются люди, которые могут в случае крайней необходимости
производить любой ремонт и даже, может быть, готовить еду из местных
продуктов. Ведь жить придется без всякого сообщения с Землей три с
половиной года. Раньше мы не сможем послать вам ракеты, что бы у вас там
ни случилось. Даже радиосвязь, как вы знаете, будет действовать с
перерывами. Следовательно, исключена даже консультация в экстренных
случаях. Мы должны все продумать заранее. Пока ведь никто еще не жил на
Венере больше трех недель. Ваша знаменитая Восьмая пробыла там всего три
дня. Через полгода вы хватитесь, что вам недостает дюжины специалистов в
самых неожиданных областях.
Коробов знал все это не хуже Ольсена. Однако и он понимал толк в
космических экспедициях. Поэтому они поспорили и представили свои
соображения в Плановое бюро. Там привлекли консультантов и, выслушав
абсолютно все мнения, все учтя и все взвесив, объявили, что на Венеру в
первую смену должны отправиться тридцать семь человек, не больше и не
меньше.
Астрономы назвали свои цифры раньше. Конечно, астрономия весьма
возвышенная наука, как утверждают по крайней мере сами астрономы, и
общение с нею способствует философски спокойному отношению к жизни, но
попробуйте не волноваться, когда вам сообщают, что, если вы упустите
ближайший удобный период для полета на Венеру, следующего придется ждать
три с половиной года. Причем оба эти периода - и первый и второй - очень
короткие. А длинный период, самый подходящий, наступят через четырнадцать
лет.
Станцию придется забрасывать одним махом, понял сразу Ольсен. Гонять
одни и те же ракеты, подобно тому как снуют грузовозы между Землей и
Луной, к сожалению, не придется. Сколько же потребуется кораблей?
- Мы должны создать нашим ученым условия, не отличающиеся от земных, -
сказал председатель Планового бюро академик Шевченко, решительно сдвигая
свои короткие, похожие на двух ежей, брови. И далее разъяснил, что он под
этим подразумевал: - Спорт, включая беговые дорожки, плавание, футбол. Вы
понимаете, что это не роскошь, а гигиена умственного труда. Людям придется
работать гораздо напряженнее, чем дома, на Земле. Затрачивая огромные
средства на экспедицию, мы заинтересованы в том, чтобы ни одна минута
каждого из тридцати семи не пропадала даром. По этой же причине быт не
должен отвлекать их внимание. И научная работа, само собой разумеется,
должна предельно облегчаться современной техникой.
Пришлось основательно подумать над многими вещами. На далекой планете,
сияющей на нашем небе голубоватой звездочкой, нужно организовывать все с
самого начала. Склады питания на три с половиной года, аварийные запасы,
транспортные средства и все прочее, не говоря уже о самой станции и ее
оборудовании.
Ясно было одно: надо конструировать специальные корабли. Из
существующих систем ни одна для этой цели не годилась.
Так или иначе цифра "37" была первой реальной величиной, которая из
сферы предварительных разговоров и не всегда обдуманных проектов
переводила вопрос на деловую почву. Она явилась как бы ключом, приведшим в
действие огромный механизм. Ракетный институт приступил к предварительному
проектированию грузовых кораблей в разных вариантах. Плановое бюро
объявило конкурс на проект станции на Венере. Тысячи больших и малых дел
обрушились на организацию "Сооружения в Космосе", как лавина.
Пожалуй, только создание первого моста на Луну в свое время могло
сравниться по размаху с задуманной операцией. Тогда это действительно было
грандиозное предприятие - достойное завершение большого пути, пройденного
человечеством с сентября 1959 года, когда первая ракета коснулась
поверхности спутника Земли. Но с тех пор минуло немало лет. Ныне корабли
ходят по освоенным трассам, заправляясь то на лунном, то на земном
космодроме - на манер пригородного сообщения прошлого века. В нынешней же
операции предстояло впервые выпустить на дальнюю дистанцию залп ракет без
промаха и без потерь.
Ольсен-то уж хорошо знал, что значит промазать по планете. Во время
Пятой экспедиции на Марс, когда ее участникам пришлось пробыть там восемь
месяцев, им забрасывали горючее для обратного рейса автоматически
действующими грузовыми ракетами. Из-за какой-то ошибки самонаводящего
механизма одна проскочила мимо и превратилась в спутника Марса. Вторая
врезалась в рыхлый грунт планеты где-то около полюса. И хотя впоследствии,
восемь лет спустя, удалось установить, что все баллоны с горючим уцелели,
несчастным "марсианцам" было от этого не легче. Их спасла третья ракета,
упавшая в трехстах километрах от лагеря: баллоны доставили на вездеходе.
Хорошо, что Ольсен заготовил тогда три ракеты - он всегда отличался
запасливостью! Конечно, теперешние астронавигаторы работают гораздо
точнее. Но ведь и точность для задуманной операции требуется совсем
другая.
Как только у Ольсена выдался день посвободнее, он собрал свою группу, и
все вместе они отправились в Музей Неосуществленных Проектов. Кто из
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг