Голова моя по-прежнему раскалывалась.
Я принял рассолу для восстановления памяти, но это не помогло. Пришлось
пренебречь антиалкогольным воззванием раввина Бадалбаева и тяпнуть для
баланса рюмашечку крепленого винца.
Как только я принял за воротник, у меня вмиг полегчало с головой, но на
душе по-прежнему было гадостно. "Что же делать? Что мне нужно делать,
любезные леди энд джентльмены?"
Во-первых, я уже привык к Вене, сроднился с ним и полюбил. Все мои лучшие
побуждения и помыслы были связаны с ним. Ни один объект на свете (кроме
Беллы) за всю мою многострадальную жизнь не вызывал во мне эмоций столь
бурных и мыслей столь глубоких. Веньямин переродил меня, сделал чище,
умнее и благороднее. Разве не на это рассчитывал старик? Таким же образом
он полагал воспитать человечество. Для этого нужно было лишь избавить его
от изнуряющей борьбы за существование. Именно это он имел в виду на
смертном одре - "Помни о людях, Уилл!"
Но моя миссия была под угрозой. Меня лишили Веньямина, друга моего
ласкового и безотказного и сделал это человек коварный и беспринципный, в
руках которого Веня мог служить только источником зла. Я ни на минуты не
сомневался, что, заполучив гениальное изобретение старика, эта сволочь
станет насаждать в Израиле советскую власть.
Как ни всесилен был теперь племянник с Веньямином на руках, я все же
решил открыто вступить с ним в бой.
Денег у меня было достаточно, чтобы в первое время успешно вести с ним
борьбу.
Сам я неплохо сложен, силенкой бог не обидел и если к этому добавить
хлесткий свинг Фрезера, неоднократно выручавший меня в экстремальных
ситуациях, можно было не сомневаться, что я далеко не подарок, даже для
такого крутого парня как Шмулик.
В бытность свою кассиром массажного кабинета, мне не раз приходилось
вышибать зубы клиентам, намеренно обижавших девушек.
Однажды я нокаутировал Эли Ландау, чемпиона Негева в полутяжелом весе.
Эли привык к тому, что все ему подчинялись, и в последний свой визит стал
нагло настаивать на половом контакте, с одной из девушек, без кондома.
Получив от него оплеуху, девушка (ее звали Галя), зареванная прибежала ко
мне, слезно умоляя спасти ее от этого спидоносца.
За нашим боем тогда наблюдал весь дом терпимости. Противник кондомов все
старался достать меня джебами. Поднырнув под один из них, я вошел в
ближний бой, ошеломил его серией ударов снизу, заключив ее коротким
боковым слева. Чемпион грохнулся на пол, а Галка, под дружные аплодисменты
подружек, торжественно натянула ему на голову кондом, от которого он
недавно столь упорно отказывался.
5
На свою левую я всегда надеялся и предпочитал работать без оружия.
Несколько приемов бокса вполне удовлетворяли меня. Я не робкого десятка и
всегда был способен постоять за свои убеждения, и теперь я жаждал боя. Но
в одиночку, несмотря на отработанный свинг, с племянником мне было не
сладить. Оставался единственный вариант - нанять специалистов уличного боя.
Среди репатриантов мастеров мордобоя в стране предостаточно. Большую
часть года они ищут работу и охотно и откликаются на деловые предложения.
Я умылся, оделся весьма элегантно и, позавтракав на скорую руку, пошел на
улицу Бренера, где располагалась биржа труда для лиц с высшим
образованием. Такового у меня, разумеется, не было в наличии, но мои
систематические с Беллой занятия философией давали мне основание считать
свои познания в гуманитарных дисциплинах не ниже уровня доктора
Бар-иланского университета.
- Уважаемый адон, мне нужны люди для горячего дела, - сказал я чиновнику.
- Кто именно? - осведомился чиновник и наклонил голову, что-то записывая.
Я увидел зализанные волосы пакида и пробор аккуратный до умопомрачения.
Зализанность столоначальника, его пробор и равнодушный вид, являли собой
символ и воплощение отечественной бюрократии.
- Мне нужны специалисты уличного боя, - сказал я.
Чиновник долго молчал, со значительным видом роясь в бумагах, и
демонстративно игнорируя меня. Потом как бы невзначай бросил:
- Вы что-то изволили спросить?
- Господин, мне нужны специалисты уличного боя.
- Это не здесь, любезный, у нас иной профиль. Нам требуются уборщики,
дворники и строители.
- С высшим образованием? - съязвил я.
Пакид оскорбился:
- Ваша ирония неуместна, - официально проскрипел он, - государство не
виновато, что каждый второй русский - инженер или врач. Зачем маленькой
стране такое количество врачей? На сегодня мы нуждаемся лишь в грубой
рабочей силе.
- Так как же мое дело, адон, - прервал я его, - где я найду бойцов?
- На Дизенгофе, - нехотя отвечал он, - там всякий сброд водится, можно
хоть черта нанять.
- Гран мерси, сэр.
6
На главной площади Тель-Авива, носящей имя первого мэра города Меира
Дизенгофа, неподалеку от небольшого скверика с фонтаном, расположились
качки, или, как их еще называли - шкафы - бойцы широкого профиля,
подрабатывающие в русских мафиозных структурах.
Мое появление ни у кого не вызвало интереса. Кто из них проводил бой с
тенью, кто баловал гирями, а иные отжимались от земли, не обращая внимания
на испуганно шарахающихся прохожих.
Специалисты тосковали. Судя по их постным физиономиям, работы у них не
предвиделось.
- То есть, работа-то есть, - сказал мне один из них, огромный рыжий дядя,
который в сторонке от всех отрабатывал технику сложного приема - удар
левой ногой в печень. - Работа-то есть, но все не про нас. Предлагают
метлу и прочий мусорный инвентарь, а я между прочим, кандидат наук и
мастер спорта по самбо.
- Да, - согласился я, - конечно, это грустно, когда и подраться-то не с
кем.
- В том и дело, - живо отозвался рыжий, - за хорошую плату, почему бы не
подраться. А махать метелкой специалисту по квантовой физике... извините,
лично мне такая перспектива не улыбается..
Рыжий с любопытством оглядел мой элегантный костюм, оценил прекрасные
туфли итальянского производства и вдруг спросил:
- Послушайте, господин, это не вы раздавали милостыню на Аленби?
- А что, что-нибудь не так?
- Нет, все в порядке. Просто я не успел в последний раз поблагодарить
вас. Десятка, которую вы мне дали, пришлась кстати. Я тогда очень
нуждался. Вы, наверное, помните меня, я стоял на углу шука "Кармель" и
играл на мандолине?
- Нет, простите, не помню, но рад, что был полезен.
- Я так понимаю, адон, что вам нужны люди для горячего дела?
- Вы правильно понимаете, мне действительно нужны люди.
- Я готов вам услужить, господин, но... - на секунду он замялся.
- Не волнуйтесь, - успокоил я, - постараемся без нарушения уголовного
кодекса.
- Ну тогда все о, кей! - сказал он, поигрывая мощными бицепсами.
- Мне нужна бригада в двадцать человек.
Рыжий парень вмиг собрал людей.
- Виртуозы рукопашного боя, - сказал он, - представляя своих молодцов.
Рассеявшись на небольшие группки, чтобы не бросаться в глаза, мы
направились ко мне на квартиру. Я рассадил гостей в салоне и объявил
заседание открытым:
- Господа, - сказал я, стукнув по графину чайной ложечкой, - в жизни
каждого человека бывают моменты, когда...
- Бросьте, шеф, - прервал меня рыжий парень, - излагайте дело, речей мы в
Союзе наслушались.
- Хорошо, к делу, значит к делу. Господа, я плачу сто шекелей на нос, как
вам это?
- В день? - поинтересовался один из них.
- В час, хабуб, в час!
- О! - сказали специалисты, это хорошая сумма, шеф!
Шкафы остались довольны. Как выяснилось, многие из них уже более месяца
не принимали горячей пищи. Среди них были уличные музыканты, не раз
прибегавшие к моим подачкам на Аленби.
Мы решили вопрос заработной платы и перешли к основному:
- Перед вами две задачи, - сказал я, - кратко ознакомив их с сутью дела,
- взять племянника живым и отыскать самого толкового ботаника в стране.
Я пытался разобраться в бумагах дяди Семы, но из этого ничего не вышло.
Единственное, что я уяснил, наверняка, это то, что бумаги представляли
собой инструкцию по разведению таких цветов как Веньямин.
Группу по взятию племянника я возглавил сам. Вся остальная мебельная
гвардия (восемь шкафов) выехала во все концы страны на поиски толковых
ботаников"
Глава двадцать девятая
Убийца путает след
Подобранные в туалете страницы подтвердили мои подозрения: не зря я
грешил на Фридмана. Но с другой стороны, разве стал бы человек причастный
к убийству, так неосторожно разбрасываться уликами.
Улики - это как раз то, что так не доставало в стройной цепи моих
логических выкладок. Я был уверен, что искать их следует в пивном баре
Мордехая Фридмана. Это было единственное место, где Уилл просиживал, а,
возможно, и писал часами.
Я показал записки Бернштейну и еще больше укрепил его в мысли, что Уилл
свихнулся:
- Ты что не видишь. Какую дребедень он несет? Деньги на деревьях
растут... Нормальный человек будет такое утверждать? Скажи ты где-нибудь
такое, тебя же высмеют, а то и к нам попадешь ненароком. Брось ты,
наконец, терзать себя, Ицик. Никто Уилла не убивал, он сам на себя руки
наложил. Забери, пожалуйста, свое произведение и никому его не показывай.
Тут и дураку ясно, что только псих мог такое накатать.
- А ты не допускаешь, что ботаник действительно сотворил чудо?
- Действительность объективна, друг мой, и не оставляет место чудесам.
Это еще Маркс говорил. Классиков надобно знать, дружище.
Бернштейн дал мне успокоительные таблетки и лично проводил меня до дому:
- А нервы тебе не мешало бы подлечить, - сказал он мне на прощание.
В психиатрии, конечно, мне было не угнаться за ним, но в одном я был
уверен совершенно точно: во-первых, с нервами у меня было все в порядке,
и, во-вторых, несмотря на то, что действительность, как утверждали
классики, объективна - чудо, надо полагать, все же свершилось, иначе,
откуда Уиллу было взять деньги, которые столь щедро, хотя и анонимно, он
положил на мой счет?
Мне не хотелось считать Уилла законченным психом, хотя я и не исключал
вероятности того, что в последнее время, какая-то, довольно легкая форма,
психического расстройства в нем все же наблюдалась.
Это на Бернштейна его записки произвели впечатление "горячечной
фантазии", я же перечитал дневник несколько раз и воспринял их совсем
по-иному. Да, это писал человек в некотором роде подавленный. Но сквозь
мрачное настроение и гнетущую апатию, я вдруг услышал пронзительный крик
боли и отчаяния. Я содрогнулся. Как не тяжело мне было, я перечитывал эту
повесть еще и еще раз. Я нашел, что на многие вещи, мы с Уиллом смотрим
одинаково. Это было потрясающее открытие: я обнаружил, что у меня с Уиллом
много общего. Нет, господа, я не сошел с ума, однако это чувство, что мы
с ним одинаково смотрим на мир, не покидает меня. И по духу он близок мне
и по мыслям. Боже, что я говорю, ведь он сумасшедший... Ну вот ты и
проговорился: в глубине души ты все-таки считаешь его сумасшедшим? Нет, не
считаю, в моем понимании сумасшедший - это недотепа и чудак, человек не от
мира сего.
Таким, к сожалению, был Уилл.
Таким, в какой-то мере, я считаю себя.
Впрочем, все мы, наверное, немножечко такие.
Боюсь, как бы не возникло подобных мыслей у вас.
Глава тридцатая
Поединок
Из дневника Уилла Иванова:
1
" На племянника мы вышли в тот же вечер. После экстренного совещания у
меня на квартире, ко мне вдруг явился посыльный.
Одет он был в бутафорский мундир: брюки с лампасами и китель с
позолоченными эполетами:
- Кто здесь их сиятельство - Иванов Уильям Константинович? - спросил он.
- Это мне, - сказал я.
- Пожалуйте телеграмму, граф. - Парень протянул мне пакет.
Я кинул посыльному на чай и распечатал "молнию".
"Интересующее вас лицо будет пребывать в отеле "Шератон" с одиннадцати
до тринадцати часов местного времени в номере 888.
Доброжелатель"
"Вот и поговорим в Шератоне", - сказал я сквозь зубы и скомкал
телеграмму. Племянник сам шел на нас и я был рад этому. Но мою радость не
разделял Анатолий. Тот самый рыжий детина с крупными кулаками.
Он был супермен со стажем, широко известный в кругах русско-еврейской
мафии.
Я назначил его ответственным за операцию "Взятие племянника"
- Послушайте, шеф, - сказал Анатолий, - а вдруг это хитрость? Я даже
уверен, что это хитрость. Думаю, "доброжелатель" никто иной, как сам
племянник.
Я глянул на четырехугольную физиономию Анатолия, на его крепкий лоб, под
которым медленно вращались тугие мысли:
- Давайте не будем, - сказал я, - вы такой мнительный оказывается.
Анатолий не обиделся:
- Шеф, я просто высказал свое мнение.
Перед выходом на дело я дозвонился до Беллы. Почти все утро к телефону
подходил ее муж и я осторожно клал трубку на рычаг, не отвечая на его
призывное "Але!".
На сей раз, я услышал звонкий голос своей мамочки:
- Графиня, меня не будет дня два, - сказал я, - не скучай, пожалуйста,
шлю тебе тысячу поцелуев!
В ответ она стала жаловаться на то, что муж целое утро не открывал
магазин, и прожужжал ей все уши на предмет исходного капитала, который не
мешало бы изыскать на открытие семейного ресторана.
- Будет тебе исходный капитал, маман! - уныло пообещал я, обиженный в
душе, что и в такую ответственную для меня минуту, она заботится лишь о
меркантильных интересах мужа.
Мы вооружились кастетами и натянули бронежилеты.
Мы сели в уютный минибус и погнали в отель. Мы сжимали в карманах кулаки
и смотрели в окна минибуса.
2
Оставив позади Холон, водитель вырулил на "Хахмей Атуна" - один из самых
грязных переулков южного Тель-Авива. Благополучно объехав многочисленные
мусорные кучи, мы пересекли квартал "Шапира", известный бесчисленным
количеством синагог, и вскоре влились в плотный авто поток на улице
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг