Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
трибуну, чтобы за глаза и огульно обвинять "Доблестных стражей порядка" в
отсутствии оперативности и природном тупоумии.
  По вечерам после утомительных и бесплодных допросов мертвого араба,
профессор с увлечением дописывал главную книгу своей жизни, в которой
излагал основы, выдвинутой им теории о переселении душ в нематериальном
мире. Беглый рыцарь мог бы в данном случае служить неопровержимым
доказательством практических выводов, которые он приводил в своем труде,
но полиция не очень продвинулась в поимках неуловимого Балкруа, и это
обстоятельство вызывало праведный гнев ученого и его не очень
справедливые, нарекания в адрес недалекого комиссара. Иуда Вольф пожалел,
что потратил столько времени, подробно излагая этому болвану, проект
Кадишмана, который, разумеется, выдал за свой. Оттянуть профессора по
мягкому месту ему уже расхотелось; не время было теперь сводить счеты со
всяким ученым хламом. Пора собрать все силы в кулак и покончить, наконец,
с привидениями, запугавшими на нет трусливых жителей столицы. И не дай
Бог, ему где-либо дать маху. Все вокруг только и ждут, чтобы он оплошал и
уступил свое место какой-нибудь наглой сволочи типа майора Петербургского.
   

  * * *

   
Отчаянные попытки Иуды Вольфа изловить дерзкого герцога, не имели
очевидного успеха, и знаменитому профессору действительно ничего не
оставалось, кроме как довольствоваться "Протухшим" арабом, захваченным
бравым Кадишманом в ночном клубе на Тель-Барух.
  Ахмад оказался идеальным объектом для практических опытов, и профессор
всецело углубился в науку о переселении душ. Покойник не проявлял
агрессивных наклонностей, не ел, не пил и не мочился, а лишь ходил кругами
в своей просторной камере и глухо мычал, как-то странно ощупывая при этом
воздух, что делало его похожим на чем-то встревоженного психа. На
окружающих араб не реагировал. Он был, вял, апатичен и лишь в обществе
комиссара сбрасывал с себя непонятное оцепенение и даже заметно оживлялся,
издавая какие-то загадочные звуки, смутно напоминающие кудахтанье курицы
или невразумительный смех идиота. Его чудовищная память фиксировала все,
чему он был невольным свидетелем. Иногда он начинал как-то изломанно
дергаться, словно робот, изображая "танец влюбленной куклы", увиденный им
в дискотеке. Полюбоваться на пляшущего покойника собиралось обычно все
Главное управление, а однажды даже прибыла группа курсантов полицейской
школы имени Голды Меер. Молодежь долго аплодировала и выплясывала вместе с
трупом, пока один из курсантов, не выдержав нервного напряжения, не упал
без сознания на грязный заплеванный пол тюремной площадки.
  Впечатлительный молодой человек после этой диковинной свистопляски провел
длительный курс лечения в местной психиатрической больнице, а профессор
Хульдаи, узнав о недопустимых забавах будущих сыщиков, настрого запретил
посторонним приближаться к камере с подопытным арабом.
  - Нечего пичкать его дурацкой музыкой, - сердито ворчал он, - ума ему это
не прибавит, а Науке в целом очень даже навредит.
  Способность Ахмада к подражанию навела профессора на мысль - подключить
к камере бывшего торговца тридцать третий канал кабельного телевидения, по
которому транслировались выступления депутатов кнесета. В глубине души
профессор надеялся пробудить сознание своего подопечного, поскольку
пламенные речи общественных деятелей страны могли, по выражению журналиста
Факельмана, и мертвого поднять из гроба. Исследования Шломо Хульдаи имели
определенную цель - использовать зомбированные существа подобные Ахмаду в
стратегических целях, например, в качестве смертников в прямых диверсиях
против арабских террористов. Узнав о том, что в камеру покойного принесли
походный телевизор, комиссар Вольф стал грубо высмеивать бездарного
ученого, окончательно свихнувшегося на своих дурацких опытах.
  - Если медведя можно выучить кататься на велосипеде, почему мертвого
нельзя заставить говорить? - злобно подшучивал он над врагом.
  Увы, по-своему, Вольф был прав - пошла уже третья неделя так называемых
научных экспериментов по раскрутке старого Араба, но ничего, кроме
примитивного кудахтанья, столь развлекающего личный состав тель-авивской
полиции, извлечь из него пока не удавалось.



                                  Глава 39


   
 
Поздним апрельским вечером, Иуда Вольф устроил плановую крупномасштабную
облаву на герцога Балкруа. Приманкой на сей раз, служил Цион. То
обстоятельство, что именно к нему рыцарь заявился в прошлую пятницу,
навело комиссара на гениальную мысль, что аура неистового аристократа
настроена, вероятно, на ционову биоантену.
  - Чушь собачья! - ревниво отозвался профессор Хульдаи, услышав о нелепых
расчетах Иуды Вольфа, - биоантена тут ни причем, просто герцог наделен
сверхъестественным чутьем, который каждый раз выводит его на этих з...
  путешественников. Господин комиссар, кажется, должен понимать это.
  Впрочем, я сильно сомневаюсь, что он вообще что-нибудь понимает в
сложившейся ситуации. - Съязвил он в заключении.
  Вольфу, разумеется, доложили о реакции злобствующего профессора и тот,
услышав ироничную оценку ученого, окончательно утвердился в том, что
задуманную операцию он все-таки проведет и, что именно Заярконского в
данном случае следует выставить в качестве приманки на одном из
оживленных участков города.

  * * * 
Цион стоял с Виолеттой на перекрестке улицы Аленби и барона Ротшильда -
пятачок, где грузинские евреи продают доллары, - и весь дрожал от холода
и страха. Было довольно прохладно еще по ночам, хотя днем солнце палило
уже совсем по-летнему. Виолетту в это время безуспешно пытался закадрить
усатый парень меняла:
  - Девушка, - весело предложил он, служанке дерзко заглядывая ей в глаза,
- пойдем кушать мороженое!
  - Сэр, - твердо отвечала ему Виолетта, которая видела рыцарей и покруче,
- вас послать или вы сами пойдете? - Парень, не ожидавший такого жесткого
отпора, отступил, а девушка, забыв о его существовании, обратилась к
поникшему Циону:
  - За Васю ты, Ципа, не боись, - с показным оптимизмом сказала она, - он
ведь у нас Дубровский!..
  Но Ципа больше опасался за свою жизнь, нежели за толстую шкуру товарища.
  У Дубровского хоть удар был убойный, и герцога он нисколько не боялся, а
его бедную голову Балкруа запросто оторвет, пока наша хваленая полиция
поспеет на помощь. К счастью, страхи оруженосца не оправдались: и на сей
раз, Балкруа поступил вопреки далеко идущим прогнозам Вольфа, заявившись
вдруг на квартиру Заярконского, где его уже поджидал затаившийся Василий.
  Маэстро в отличие от комиссара, совершенно точно знал, что герцогу нужен
именно он, а не какой-то там оруженосец и был уверен, что заставит это
надменное животное вернуть ему возлюбленную Алис живой и невредимой.
  Позже, оправдывая провал тщательно спланированной операции, комиссар Вольф
выдвинул перед министром следующую, не очень убедительную с точки зрения
недовольного начальства версию случившегося.
  - В первый раз рыцарь недостаточно хорошо настроил подкорку, сказал он
боссу, а во второй, был уже гораздо точнее.
  - Что не помешало вам позорно упустить его, - с досадой оборвал Когаркин
и добавил с издевкой, - вам, Вольф, тоже следует изредка задействовать
подкорку. Увы, весьма дельное и не впервые высказанное замечание это,
не имело практической ценности для следствия, которое министр с недавнего
времени поставил на особый контроль, и сам лично осуществлял его.
  Герцог сделал свое черное дело и это, в придачу к разбушевавшимся
мертвецам, чрезвычайно осложняло деятельность городской полиции.

  * * *
 
В то утро, когда "бесстрашный" оруженосец с подругой одиноко стояли на
Аленби, дожидаясь грозного аристократа, в глухом закоулке на улице Шапиро
развернулись необычные события: обманув ожидания комиссара, герцог
внезапно вломился к Заярконскому, где в это время дожидался его маэстро. К
счастью, на сей раз, он не растерялся и даже успел опрокинуть на гостя
огромный дубовый шкаф, набитый домашней утварью. Стряхнув с себя горы
фарфоровой посуды, герцог вытащил из-за пояса миниатюрный топорик, а Вася
вооружился тяжелым утюгом; готовясь к встрече с рыцарем, он рассчитывал
только на свои кулаки, и это было более чем легкомысленно с его стороны;
конечно, герцог не имел понятия о знаменитых контратаках в стиле Джо
Фрезера, но, случайно задев обухом искусного в мордобое маэстро, вполне
мог решить этим исход поединка.
  С минуту враги покружили вокруг круглого кухонного стола, нацеливаясь к
нанесению решающего удара, но не успели приступить к военным действиям -
в комнату внезапно вошли неизвестные люди в масках и с оружием в руках.
  - Дядя, бросай железку на пол! - решительно сказал один из них, наставив
на герцога пушку.
  - Что? - грозно вопросил герцог, - ты смеешь мне приказывать, смерд?
  Злой окрик возмущенного рыцаря удивил и обрадовал Васю.
  - Ба, герцог - вскричал он, - да ты и говорить научился, а я то думал,
уж, не из мертвецов ли ты - их сейчас развелось у нас...
  - Лично ты для меня давно уже мертвец! - хмуро отозвался герцог и провел
свой знаменитый выпад обухом справа. Маэстро привычно увернулся от удара,
а герцога вмиг окружили широкоплечие парни в натянутых на головы
капроновых чулках. Махнуть железякой еще раз герцогу не удалось: свора
амбалов дружно накинулась на него, и вырвала из рук топор. Однако и без
любимой игрушки герцог успел проломить пару бандитских черепов, туго
обтянутых прозрачными чулками. Один из парней мигом накинул на него
стальные наручники, разорвать которые, ему не удалось, несмотря на свою
чудовищную силу. На маэстро тут же наставили черные стволы, а когда он
спросил, чем обязан столь приятным визитом, предложили заткнуться и
следовать за ними вниз. Соперников усадили в просторный "Бьюик" с
затемненными окнами. Один из бандитов снял маску, и маэстро узнал
лейтенанта Чомбе, помешавшего ему разделаться с герцогом.
  - А, старый приятель, - усмехнулся Василий, - давно не виделись?
  - Этого мужика не берут пули, - жестко сказал полицейский, не замечая
холодной усмешки де Хаимова, - ты с ним идешь брать банк?
  - Но меня то пули берут, - справедливо заметил Вася.
  - Делай, что приказывают, - грубо оборвал Чомбе, - и получишь свою
долю...
  - А комиссар, случайно, не в деле с тобой, мент? - сказал Василий.
  - Речь идет о тебе, сэр, - резко отвечал Чомбе, - советую не пренебрегать
моим предложением...
  - Сколько мне причитается? - спросил маэстро.
  - Потом разберемся, Вася, - смягчился Чомбе. Он помнил имя маркиза из
засекреченной папки, к которой имел доступ, как лицо, приближенное к
комиссару.
  - Нет, брат, разбираться мы будем сейчас, - твердо заявил Василий, - или
я не сойду с этого места.
  - Какой ты нетерпеливый, однако, - сказал лейтенант, - хорошо, получишь
свои двадцать пять процентов, устраивает?
  - Я получу пятьдесят, - отчетливо произнес Василий, или катись ты...
  - А если я тебя пристрелю? - любезно осклабился Чомбе.
  - Ты трус, - сказал Василий, - и тебе одному не справиться с герцогом.
  - О, кей! - кивнул полицейский, - тридцать процентов тебе и двадцать
герцогу, идет?
  - Решения тут принимаю я, - сказал Василий - герцогу деньги ни к чему, он
тебя ими сам завалит, если напросишься к нему в гости. Впрочем, я куплю
ему намордник из первого гонорара, обещаю.
  Услышав столь дерзкие речи о своей важной персоне, герцог яростно
рванулся на обидчика, но его крепко держали бандиты.
  - Пусти эту жердь на охрану, - сказал Чомбе, - а сам займись бабками.
  - А если охрана будет стрелять?
  - Право же, ему это не повредит.
  - А если стрелять будут в меня?
  - Ну, тогда не взыщи, приятель.
  - Но и тебе, легавый, несдобровать, если надумаешь ловчить со мной, -
предупредил Василий.

  * * *
 
Их привезли в Холон на улицу Соколова.
  Василий принял предложение полицейского, и в голове у него зрел свой
оригинальный план - заработать одним махом кучу денег и махнуть
куда-нибудь подальше, например, в Швейцарию; почему эта идея не пришла ему
в голову раньше, ведь и он мог использовать неуязвимость железного
герцога.
  Время было позднее, охранник банка долговязый дядя с тяжелым кольтом на
поясе выдворил из зала последних посетителей и собрался уже закрыть двери,
но Василий жестом остановил его:
  - Я комиссар Иуда Вольф, - сказал он, - а это, - он кивнул на хмурого
герцога, - мой помощник, сержант Балкруа.
  - Чем могу служить? - недовольно спросил охранник. Он торопился встретить
с работы жену, и последние посетители были совсем некстати
  - Сэр, в полицию поступила информация о предполагаемом налете на ваш
банк, - сказал Василий, - мы обязаны реагировать на сигнал.
  Недоумевающий охранник доверчиво пропустил их в помещение, но через
минуту понял свою ошибку; во-первых, с какой это стати на "сигнал" должен
реагировать сам комиссар, а во-вторых, руки этого здоровилы сержанта были
почему-то перехвачены наручниками и в глазах у него горела такая дикая
ненависть, что не надо было тут особо напрягаться, чтобы сообразить, что
перед ним далеко не полицейский, а самый настоящий убийца и зверь.
  "Он не похож на того, за кого себя выдает" - с тоской подумал охранник и
дважды выстрелил герцогу в грудь. Василий, не ожидавший в долговязом такую
прыть, отпрянул в сторону, а герцог всей громадой своей озверело пошел на
охранника, который, пятясь на нетвердых ногах, продолжал беспрерывно
стрелять в него. Еще секунда и отступать было уже некуда. Упершись спиной
в холодную стену, охранник затравленно смотрел герцогу в глаза и видел в
них смерть. Он уже понял, что это один из тех призраков, о которых утром
за завтраком ему читала в газете жена. Так и не сумев пристрелить этого
бешеного налетчика, он обречено стоял у стены, дожидаясь, когда тот
прикончит его. Но Балкруа не торопился. Обхватив шею затихшей жертвы
стальными наручниками, он слегка напряг могучие бицепсы, и охранник
послушно закрыл свои большие, и ставшие вдруг безучастными глаза.
  Все произошло быстро и "стерильно", как выразился позже Иуда Вольф;
раздался тихий хруст шейных позвонков, и парень враз обмяк, выронив из рук
бесполезное оружие.
  Незаметно подобрав тяжелый блестящий кольт, Василий твердым голосом
сказал кассирше испугано застывшей за стойкой:
  - Деньги на бочку, мадам, и без лишних телодвижений, пожалуйста!
  Онемевшая от шока женщина стала лихорадочно опустошать железный сейф
набитый толстыми банкнотами. Василий спокойно сложил зеленые пачки в
саквояж и вышел с герцогом на улицу, где их уже поджидал Чомбе.
  Маэстро не собирался делиться с легавым, и впервые обратился к герцогу с
деловым предложением.
  - Ты не трогай это дерьмо, сэр, - сказал он, - я сам разберусь с ним,
ладно?
  Ни один мускул не дрогнул на мужественном лице рыцаря - говорить с
человеком, который отбил у него невесту, он считал предательством.
  "Грабители поневоле" вошли в салон автомобиля.
  Чомбе дал команду трогаться, а сам забрал деньги и, довольный отличной
работой рыцаря, снял с него наручники. Василий знал, какую страшную ошибку
совершает бандит, но не стал предупреждать его об этом.
  - Я хочу, мужик, чтобы ты был моим компаньоном! - громко сказал Чомбе,
полагая, что герцог туговат на ухо. Он подвинул новому сообщнику пачку
хрустящих купюр, но герцог брезгливо отстранил ее от себя и цепочкой от
наручников привычно уже перехватил шею продажного полицейского.
  - Пусти, скотина! - сипло выдавил Чомбе и, выхватив револьвер, трижды

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг