и квартал, и весь город, будет повальный обыск, не позавидуешь тому, на
ком вина!
Как можно, было довериться этим оккультникам? Сыщик, с разрешения
президентши, произвел допрос реципиента, тот долго бесчувственно молчал,
потом тускло, еле внятно пробубнил то самое, что уже прежде сказал ее
превосходительству: все находятся в лесу. Там живут дикари, - добавил он
после пятиминутной паузы, - белые дикари. И повалился с сонным храпом,
пришлось кликнуть прислугу, чтоб, вынести вон.
Его болтовню сыщик слушал с презрением. Он-то знал, что миль на
десять вокруг города простирается чахлый пустырь: сам облазил
вдоль-поперек, невидимо следуя за г-ном Ауселем. Да и дальше нет леса, лес
имеется только за рубежом, когда бы успели они туда смыться? Причина-то у
них, пожалуй, есть: нельзя в наше время знать лишнее, а знаешь, так
прикинься наипокорнейшим дурачком. Тех, кто не догадывался так себя вести,
сыщик обливал презрением.
Слова о дикарях доказывали полностью, что все это чушь: до дикарей
эвон как далеко, а белых дикарей не бывает!
- Вам, господин Биллендон, не кажется, что наши интересы опять
совпадают? - переждав, молвил сыщик.
- Не кажется, - отвечал Биллендон, - до вашего дела нам дела нет, вам
- до нашего, проваливайте-ка подобру-поздорову!
- Ну зачем?.. - молвил обиженно сыщик. - Я имею право находиться тут,
сколько пожелаю, как, свободный гражданин свободной страны. - Он только
убрал ногу из калитки, чтоб не нарушать границы частного владения. - Не
советую, господин Биллендон, пренебрегать, у меня благая цель: успокоить
бедную страдающую матушку одной юной особы, которая...
- А телефон ей зачем? - отвечал Биллендон, осторожно потянув на себя
дверь, чтобы не повредить крюка, на который она была изнутри заперта.
Сыщик притих.
Дверь потихоньку поддавалась. Наконец, медный крюк, разогнувшись, с
визгом выскочил из петли.
Биллендон вошел, и сыщик сорвался с места. Слава богу: он обходит
Дамло, самого Дамло, который по прискорбным для него обстоятельствам
вынужден отсутствовать! Что ж, каждый день в мире кто-то взлетает
стремительно, кто-то падает... Держите удачу, вцепившись обеими лапками,
господин детектив!
Биллендон первым делом прошел в мастерскую. Включавший сигнализацию
рубильник оказался вывернут с мясом. Он машинально соединил контакты...
Сыщик забился в уголок под лестницей, изогнувшись там в три погибели.
Он понял уже, что в мастерской хозяин никого не обнаружил. А в комнатах?..
Спокойно, мастер сыска, сейчас станет известно и это: над головой
заскрипели ступеньки под слоновьими шагами Биллендона.
- Как мило! - послышался сверху голос, который сыщик мог опознать
моментально, независимо от того, с акцентом он звучал или без этого, как
вот теперь.
- Вот и повидались! - поддержал второй, также знакомый, с той же
глумливой интонацией.
Типы в черном, покачивая пистолетами, будто бы со смеху помирали, но
видно было, что на сей раз никто не собирается позволять съездить себя по
уху.
- А ты думал, - сказал Биллендону с упреком первый, - мы -
бесчувственные? Нет, брат: у нас и самолюбие есть, все, как положено...
Кто виноват? Мешали мы тебе жить? Зачем ты на Дугген-сквере накинулся на
нас, как собака? Силенку захотелось показать? Обижайся на свои паршивый
характер! Вел бы себя прилично, дал бы нам сделать дело...
- ..и мальчонка твой бы остался при тебе, - подхватил второй тип. Они
оба заржали. - И ведьма твоя царапучая! - продолжал затем второй. - И шеф
не ругал бы нас за перерасход взрывчатки! Него молчишь, пень болотный?
Биллендон не ответил.
- Шеф думал, выкупа не взять, - сказал первый, - он не знал про
австралийский ящичек! Что в нем было? Пощекочи-ка! - приказал он второму.
- Погляди на его рожу! - возразил второй. - Так он тебе и признался!
Сами знаем, что выносят с изумрудных копей. Пускай кому-нибудь
рассказывают сказочки! Где ящик?
- Может, обойдетесь кассой? - ответил Биллендон после раздумья.
- Касса твоя уже здесь! - первый тип свободной рукой хлопнул себя по
карману.
- Слыхали, господин сыщик? - сказал Биллендон в лестничный круглый
пролет. - Будете свидетелем!
Но голос его все же дрогнул. Сыщик в другой раз торжествовал бы,
услышав это: подтверждалось его убеждение, что самый чувствительный орган
человека - его кошелек. Теперь хотелось унести скорее ноги, а они-то как
раз отказывали!.. Если уж человеку не везет, то ему не везет даже когда
повезет, надо же так нарваться! Он здесь по поручению президентши, эти
люди тоже ей служат и должны были с ним сотрудничать, но им вздумалось
обнародовать, что они служат также еще кое-кому, а у людей Тургота свои
правила секретности!..
- Свидетелем? - повторил первый тип. - А ну поди проверь! - приказал
он второму.
- Зря хлопочете, - сказал Биллендон, - сейчас полон дом набежит!.. -
Он не был пророком, сквозь окно виден был кусок улицы перед калиткой. - Не
видать вам изумрудов как своих ушей!
Взревела сирена, хлопнула входная дверь.
- А, господин частный детектив! - завопил с порога репортер,
адресуясь к скорчившемуся под лестницей сыщику. - Вас-то мне и надо! Что,
уже напали на след?
- Тс-с!.. - послышалось из лестничного пролета. - Криминалистика
имеет свои правила...
- К черту правила! - отвечал репортер. - Кто есть в доме?
- Никого! - самоотверженно отчеканил сыщик. - Совсем никого, господа!
- Как насчет интервью? - громко спросил Биллендон у агентов.
Повернулся и пошел себе вниз по лестнице под бессмысленным прицелом двух
пистолетов.
- А по моим сведениям, - возразил репортер сыщику, - тут скопилась
куча народу и произошло что-то весьма занимательное! Что вы на это
скажете? - он протянул микрофон.
- Отстаньте! - запищал сыщик, отбиваясь во всю мочь от долгожданной
славы, хотя, конечно, мог бы сказать кое-что этому репортеришке... Трудно
ли сопоставить факты? Религиозные волнения начались вовсе не оттого. - что
кому-то вздумалось достойно отметить день св. Варфоломея, - такова
официальная версия. На самом деле имелось целью под шумок взаправду ,
похитить д-ра Даугенталя, сыщик знал это точно. Ну, а остальных прихватили
заодно - грандиозная операция, г-на Тургота вполне можно понять его
престиж когда-то пострадал из-за неудачи как раз с похищением этой самой
Марианны, теперь будут знать, что он своего никогда не упустит! Ну, а за
Ауселя можно просто взять миллионный куш! Так что никто не сбежал, не
исчез, все, кто тут был, по-прежнему находятся в доме - вероятно, где-то
наверху, со связанными руками, со ртами, заклеенными липучкой, кому охота
оказаться среди них и вообще ввязываться в эту историю?!
Может быть, похищенных сумели уже переправить в более надежное место?
Когда было успеть? На глазах патрулей?..
- Объясните-ка радиослушателям, господин детектив. почему вы так
трусите?
Коротко реванула сирена. Послышался грохот. Сшибив с ног репортера и
сыщика, страшнейший черный зверь промчался через прихожую, волоча за собой
на веревке упирающегося Дамло.
Сержант приступил к работе!
Он успел тоже заметить в мастерской кавардак, говоривший о том, что
тут хозяйничали посторонние, и подумал со злобой. "Вы у меня узнаете,
почем нынче белые дикари!"
ЧАСТЬ II
ВОЗВРАЩЕНИЕ
Однажды отец послал его в поле за пропавшей овцой. Когда наступил
полдень, он свернул с дороги, прилег в роще в проспал там пятьдесят семь
лет. Проснувшись, он опять пустился за овцой в уверенности, что спал
совсем недолго, но, не обнаружив ее, пришел в усадьбу и увидел, что все
переменилось и хозяин здесь новый.
Диоген Лаэртский
Эпименид
Его приветствуют красавицыны взгляды,
Но, холодно приняв привет ее очей,
В лицо перчатку ей
Он бросил и сказал: "Не требую награды!"
Ф.Шиллер.
Перчатка
Глава 1
Виновники переполоха находились меж тем в двух шагах - и на
расстоянии, рассудку едва доступном!..
Незнакомые встревоженные птицы - туча птиц! Увидать их столько сразу
можно было разве что где-нибудь на заполярных островах, до которых
предприимчивое человечество XX столетия успело дотянуть свои цепкие руки.
А пчелы! Прозрачные лопасти крылышек с трудом держали в воздухе эти
мохнатые комья золота и меда...
Пахло свежей травой и листвой, пахло водной прохладой и тиной, но
царствовал над всеми запахами один: поднимаясь от самой земли сквозь
пышные кроны деревьев к яркому небу, к солнцу - удивительно маленькому
из-за непривычной прозрачности атмосферы, - все здесь пронизывал тончайший
обольстительный аромат диких роз.
Таким они увидели этот мир, который - это легко понять - вовсе не
показался им чем-то обыденным и заурядным.
- Если я сошла с ума, - сказала Марианна, - то очень хорошо, что
вместе с тобой, а не с Арнумом Гентчером, вот был бы ужас-то, правда?
- Для Гентчера, - ответил Рей.
***
В несчастье, постигшем главу оккультистов накануне вечером, повинен
был г-н Аусель: это он внезапно помянул об услышанной в "Фазане" новости
насчет того, будто д-ра Даугенталя разыскивают - и, возможно, теперь
подслушивают - при помощи телепатических методов, так он выразился.
- Биллендон подтвердил слух.
- Ничего, коллеги, - сказал Даугенталь, - мы это экранируем! - Он
помолчал. - А теперь рассказывайте по порядку!
- Двенадцать лет назад, - начал г-н Аусель, - я получил от здешнего
окружного нотариуса господина Когля письмо с приглашением прибыть по делу
о каком-то забытом наследстве...
***
Минуем для краткости обстоятельства, известные уже читателю.
Выяснилось к ним вдобавок лишь одно: после обеда па террасе во дворике
ратуши г-н Аусель высказал-таки г-ну Коглю пожелание, утаенное от прочих:
он просил права хотя бы заочно объясниться с таинственным Некто. К его
удивлению, и это оказалось возможным! Вскоре он получил пришедшее на адрес
своей канцелярии письмо, которому суждено было изменить все существование,
а под конец даже личность ректора модного колледжа.
***
"Господин Аусель, очень может быть, что, узнав мою историю, Вы
попросту перестанете мне доверять вообще и усомнитесь даже в несомненном -
в деловой стороне нашей затеи. Происшедшее со мною слишком невероятно, я
долго думал, что подобного приключения не доводилось переживать никому,
но, видимо, заблуждался.
Тем не менее я готов исполнить Вашу просьбу, отнеситесь к
рассказанному как Вам будет угодно.
Итак, когда-то очень давно, не спрашивайте, когда именно, в дальнем
углу Ноодортского округа поселилась, ради тамошнего климата, одна молодая
семья, а друг этой семьи получил приглашение приехать в гости.
Я вижу его сейчас перед собою, этого тоношу: его бородку, модного
тогда фасона, и глаза, совершенно щенячьи из-за выражения веселого
любопытства. Он не знает своего будущего, мне оно известно: это мое
прошлое. Невозможно поверить, общего у нас - всего лишь те шрамы от
царапин, которые он нажил в детстве и следы которых я по сей день ношу на
увядшей морщинистой коже. Но этим молодым человеком, г-н Аусель, был я!
Ранним утром сошел я, с поезда из трех влекомых паровозиком вагонов
на платформу в Ноодорте. Вокзал вы знаете, он не переменился. Никем, к
своему удивлению, не встреченный, я решился нанять экипаж. Возница долго
не мог взять в толк, куда ехать, он говорил, что городка такого не знает,
а название его заимствовано из бабушкиных сказок. Поладив на посуле
хороших чаевых, пустились все-таки в путь. Несколько часов ушло на
блуждания по проселочным дорогам, на споры и вздоры, но я твердо держался
указанных в письме примет, и, к великому удивлению возницы, мы очутились,
наконец, в виду городка, где сразу распрощались. Возница уехал, что-то
бормоча, я вскинул дорожный мешок на плечо и пошел, разглядывая улицы и
переулки, упиравшиеся в остатки крепостных стен. Густой лес подступал со
всех сторон к городку, тесня запущенные огороды. В главных подробностях
сей пейзаж Вам знаком, не так ли, г-н Аусель?
День был будний, поэтому никто не попался навстречу, тем не менее я
без всякого труда нашел и улицу, и дом, стоящий в глубине двора, отворил
калитку, постучался. Никто не отвечал, я вспомнил, что служанка глуховата.
Дверь оказалась незаперта, и я без дальнейших церемоний вошел.
Крича: "Эй, хозяева! Эй, лежебоки, сюда!" - стоял я в обширной
прихожей под широкой дубовой лестницей. И опять не отозвался никто. Что
это означает, я понял, увидав на лакированном китайском столике возле
очага распечатанную телеграмму. Телеграфист отправил гостя другим поездом!
Сейчас меня встречают на вокзале, служанка же, как всегда, отлучилась к
соседям.
Я не был огорчен, ничуть: из моего появления получался полновесный
сюрприз. Без стеснения пообедав чем бог послал и поблагодарив служанку
заглазно за ее труды, поскольку ожидание затянулось, не найдя другого
занятия, вознамерился пока осмотреть дом, который мне казался любопытен.
Низкая дверь вела в обширную залу, служившую, по-видимому, гостиной.
Крыша у нее была стеклянная, свет падал поэтому сверху, отражаясь в
огромном сверкающем зеркале. Обтянутые штофом стены и новая мебель
показывали, что мои друзья приложили немало трудов для создания привычной
им обстановки и, стало быть, уберутся не скоро; это меня, правду сказать,
огорчило.
В дальнем конце залы, в глубине какой-то арки, я увидел еще одну
дверь, открытую прямо в лес. Аромат диких роз втекал в дом, деревья
касались его ветвями, куковала вдалеке кукушка. Соблазн прогуляться в
чудном этом лесу возник неодолимый ад, и где была причина ему противиться?
Помню, что, стоя уже на пороге, я, как в детстве, спросил:
- Кукушка-кукушка, сколько лет мне жить?, Кукушка умолкла, словно
поперхнувшись.
- Эх ты, лгунья! - сказал я на это. Пристыженная, она принялась тогда
куковать без умолку, суля века: надоело считать.
- Довольно уж, хватит! - сказал я, засмеявшись. И кукушка послушно
умолкла!..
По едва заметной тропинке я ушел навстречу самому необычайному
приключению и его еще более необычайным последствиям, ушел, так и не
увидев дома, где не суждено мне было гостить, чтобы вернуться странным
образом в мир, мной навеки утерянный и навеки меня утерявший, стать
загадкой без разгадки, всем и ничем, исчезнуть - не исчезая, бесследно,
беспамятно, немо. Вы первый, кто узнает, что когда произошло во время
прогулки, которая до сего дня не окончена.
Странен был этот лес. Ни одно насекомое не жужжало, ни одна травинка
не шевелилась в неподвижном воздухе, деревья стояли, будто каменные. Текуч
был один аромат диких роз, никогда я не видывал их в подобном изобилии!
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг