Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
   - Я представляю себе вес этого  сооружения!  -  скептически  усмехнулся
один из старших научных сотрудников. - Один  отражающий  слой  металла  на
зеркале будет весить несколько миллионов тонн...
   - Зачем же металл? - горячо возразил ему Джемс Конт. - Разве вы  ничего
не слышали о зеркальной пленке Марты Аугустинас? Взгляните!
   Он вынул из кармана  небольшой,  со  спичечный  коробок,  металлический
футляр и, открыв крышку, вытянул  оттуда  полосу  блестящего  как  зеркало
материала.  Взмах  рукой,  и  мягкий  сверкающий  слой,  точно  серебряная
скатерть, накрыл весь стол. В  складках  непрозрачного  материала,  как  в
искривленном зеркале, отражались окна,  стулья  и  наши  изуродованные  до
неузнаваемости лица.
   Из коробочки падали все новые и новые метры  этого  тончайшего  гибкого
зеркала. Пленка покрыла уже в несколько слоев весь стол пышными складками,
сверкая, словно ртуть, упала на пол. Казалось  невероятным,  что  все  это
количество пленки помещалось в маленькой коробочке. Но  это  не  был  трюк
фокусника. Пленка действительно помещалась там.
   - Пожалуй, достаточно, - сказал Конт. - Если я извлеку  все  содержимое
коробочки, то пленка заполнит всю комнату. Пощупайте, какая она  легкая  и
прочная. Попробуйте разорвать ее!
   Я не смог удержаться и, взяв  этот  едва  ощутимый  в  руках  невесомый
материал, что есть силы рванул его в разные стороны. Я ожидал, что тут  же
раздастся  треск  рвущейся  ткани,  но  не  тут-то  было:  она   даже   не
растянулась.  Тончайшая,  тоньше  паутины,  пленка  оказалась  чрезвычайно
прочной.
   - Вот этой чудесной пленкой, а не металлом и  будет  покрыто  плавающее
зеркало, - добавил Конт.
   - Идея интересная, - сказала Елена Николаевна, - хотя сейчас,  конечно,
трудно предугадать, дадут  ли  эти  плавающие  зеркала  особенный  эффект.
По-моему, вряд ли. Ну, а кто же автор этого проекта?
   - Я, - сказал Конт.
   - Вот как! Так что же, вы, значит, хотите уйти из нашей лаборатории?
   - Да, если ученый совет института утвердит мою тему.
   - А микросолнце?
   - Микросолнце?.. Видите ли, Елена Николаевна, возможно, конечно, что  я
не прав, но я не верю, что микросолнце может быть практически создано.
   После этих  слов  Конт  а  в  комнате  воцарилось  молчание.  Хотя  все
понимали, что в такой момент  нельзя  быть  откровенным  наполовину,  всем
стало как-то не по себе. Почувствовав это, Конт заговорил снова:
   - Елена Николаевна, я ведь не настаиваю на немедленном уходе из группы.
Я могу подождать.
   Елена Николаевна ничего  не  ответила.  Я  видел,  что  она  расстроена
случившимся: от нее уходил один из самых опытных  сотрудников,  с  которым
они много лет работали рука об руку.
   - Ну что же, Джемс, - прервала, наконец, она молчание, - не скрою,  мне
очень жаль терять вас. Но задерживать вас не имеет смысла. Не  могу  же  я
насильно заставить вас заниматься тем, во что вы не верите.
   - Разумеется, - вмешался Гасул. - А главное  не  это.  Конт  предлагает
иной, интересный путь решения, в сущности, той же проблемы, и если удастся
реализовать его  идею,  то  мы  получим  колоссальное  количество  дешевой
тепловой энергии. Работайте параллельно, делу это не повредит. Ну,  а  чья
идея перспективнее, кто из вас окажется прав в научном  споре  -  об  этом
можно будет судить только по результатам вашей работы.
   Я возвращался домой один. Я шел и думал  о  том,  что  вот  и  у  людей
двадцать второго века не все идет так уж гладко,  без  всяких  осложнений,
как  кажется  на  первый  взгляд.  И  у  них  тоже  бывают  разногласия  и
столкновения, неприятности и трудности. Просто это  была  самая  настоящая
жизнь, которая всегда полна внутренних противоречий и  сулит  человеку  не
одни только розы.


   Спустя  несколько  дней   ученый   совет   института   утвердил   тему,
предложенную Джемсом Контом. Он ушел работать в  новую  лабораторию,  а  я
занял его место в группе, исследовавшей проблему микросолнца.
   Потянулись дни за днями. Они были похожи и не  похожи  друг  на  друга.
Похожи потому, что это были обычные трудовые будни. Не похожи потому,  что
не могут  быть  одинаковыми  дни,  наполненные  интересной,  увлекательной
работой.
   ...Я помню: еще давно, в дни моей молодости, когда я учился на  рабфаке
при Московском университете, среди моих друзей  возник  спор  о  том,  как
будут жить люди при коммунизме. Мы лежали на нарах в  нетопленном  бараке,
покрытые истрепанными  шинелями,  оставшимися  еще  с  гражданской  войны.
Измученные голодом, холодом и  постоянным  недосыпанием,  мы  представляли
себе райское житье в виде куска чистого ржаного хлеба и теплой комнаты.  И
вот тогда кто-то из нас задал вопрос: что, если обеспечить  человека  всем
необходимым, захочет ли он тогда трудиться? Мы долго спорили в тот  вечер.
Не все было правильно и логично в наших словах, но главное мы  поняли  уже
тогда: никогда человек не  перестанет  трудиться,  потому  что  творить  и
созидать, постигать и покорять вселенную силою своего  разума  -  это  его
естественная потребность.
   Я жалел, что со мною не было моих старых товарищей.  Я  сказал  бы  им:
"Посмотрите, какая интересная, увлекательная жизнь у наших  потомков!  Как
грандиозны их дела, как велики их  цели  и  как  много,  бесконечно  много
предстоит еще им сделать! Да кто  же  захочет  стоять  от  всего  этого  в
стороне? Иди выбирай себе любое дело, какое только тебе по душе, и  твори,
выдумывай, пробуй..."
   Правда, вначале меня смущал непривычно короткий рабочий день. По  этому
поводу мы даже поспорили с Еленой Николаевной. Я как-то хотел после  обеда
вернуться в лабораторию. Она меня не пустила.
   - Зачем? Никакой неотложной работы нет.
   - А что же делать-то? Я совсем не устал и с удовольствием поработаю.
   -  Вы,  по-видимому,  считаете  усталостью  только  состояние   полного
отупения.
   - Нет, зачем же...
   - Не спорьте. Я уже убедилась, что работать вы умеете, а вот  отдыхать,
извините, нет. Милый мой прадедушка, я  вовсе  не  хочу,  чтобы  вы  через
пять-десять лет  превратились  в  инвалида.  Я  знаю,  что  в  ваше  время
считалось нормальным, когда люди  к  шестидесяти  годам  приобретали  кучу
разных болезней  и  наполовину  теряли  трудоспособность,  а  то  и  вовсе
выходили из строя. Посудите сами, разве же это  не  нелепость:  человек  к
шестидесяти годам приобретает уйму полезных  знаний,  накапливает  богатый
жизненный опыт, тут бы ему только и творить, а он уже выдохся, и ни к чему
ни его знания, ни его опыт.
   - Ну что же, поучите меня отдыхать.
   - Поучу, обязательно поучу. А когда вы привыкнете к нашим порядкам,  то
и сами почувствуете, что значит работать всегда с ясной головой и  свежими
мускулами.
   Однако моя "учеба" под началом Елены Николаевны была  весьма  недолгой.
Очень скоро я нашел себе другого "учителя".
   Мы  с  Виктором  Платоновым  продолжали  время  от   времени   посещать
разрушенную подземную лабораторию. Как-то  по  возвращении  оттуда  Виктор
спросил меня, что я собираюсь делать после работы.
   - Не знаю, -  ответил  я.  -  Елена  Николаевна  что-нибудь  придумает.
Сегодня в парке на катке состоится состязание старейших конькобежцев,  так
моя праправнучка хочет, чтобы  я  принял  в  нем  участие.  Она,  кажется,
задумала сделать из меня настоящего спортсмена.
   - А вечерами что вы делаете?
   - Читаю в основном. Ведь пока я только по атомной  физике  ликвидировал
свою отсталость. А в остальных областях у меня еще столько пробелов!
   - Ничего, пробелы постепенно заполнятся, вы и не заметите как.  С  этим
спешить не надо.  Лучше  приходите  сегодня  вечером  в  городской  Дворец
культуры. Там можно увидеть много любопытного. Может быть, и вы чем-нибудь
заинтересуетесь.
   - А у вас там есть какое-нибудь дело?
   - Да. Приходите, я вам покажу.
   В тот  же  вечер  я  отыскал  Виктора  Платонова  в  комнате  любителей
кибернетической радиотехники.
   В комнате было довольно много народу. Пахло расплавленной  канифолью  и
пригоревшей изоляцией.
   Здесь собрались любители, паявшие свои схемы. К их услугам было все:  и
детали, и столы, и небольшие станки, и типичные схемы не раз проверенных в
работе  отдельных  радиоустройств.  Консультировал   посетителей   старик,
профессор, как я узнал позднее.
   За столиком в углу трудился Виктор. Он собирал какую-то схему.  От  его
паяльника к потолку поднималась струя канифольного дыма.
   - Никак не могу его приучить правильно  паять,  -  пожаловался  мне  на
Виктора старик консультант. - Он считает, что  чем  больше  канифоли,  тем
лучше.
   Виктор радостно приветствовал меня.
   - Я думал, что вы не придете! - воскликнул он, пододвигая мне  стул.  -
Садитесь.
   Он не спеша стал рассказывать мне о приборе, над созданием которого  он
трудился   здесь.   Оказалось,   что   Виктор   задался   целью    создать
автоматического художника - аппарат,  который  бы  мог  снимать  с  картин
абсолютно точные копии.
   - Там, где дрогнула рука  у  художника,  писавшего  картину  сотни  лет
назад, дрогнет кисть и у моего прибора, - объяснял мне Виктор. -  Цвета  и
оттенки будут передаваться с математической строгостью. Я уже не говорю  о
размерах и масштабах. Здесь гарантируется точность в  пределах  нескольких
микрон.
   - Приходите на выставку, - продолжал он,  -  вам  понравилась  картина.
Натягиваете холст, ставите прибор, включаете  его,  а  сами  идете  дальше
осматривать выставку. Через полчаса возвращаетесь в зал, а для вас  готова
точная копия в требуемом масштабе.
   - А с натуры ваш прибор сможет писать картины?
   - С неподвижной натуры сможет. Например, натюрморты, портреты. По  моим
расчетам, любую картину прибор напишет в течение получаса.
   Виктор подробно объяснил  мне  схему  своего  прибора.  В  нем  были  и
фотоэлементы,  и  призмы  спектрографов,  и  объективы,  и  моторчики  для
приведения  в  действие  механических  рук   прибора,   и   отделение   со
всевозможными красками, и палитра для их смешивания и подбора.
   - Идея мне нравится, - сказал я Виктору.
   - Правда? - обрадовался он. - Александр Александрович,  у  меня  к  вам
просьба. Не могли бы... - Виктор не договорил.
   Его перебил тихий, мелодичный  звонок,  раздавшийся  из  моих  наручных
часов: в обычные часы  был  вмонтирован  приемопередатчик,  работающий  на
ультракоротких волнах. Люди, имевшие при себе такие часы,  могли  свободно
переговариваться друг с другом, если  их  разделяло  расстояние  не  более
двадцати километров.
   Из часов донесся голос Елены Николаевны:
   - Александр Александрович, куда вы запропастились? Где вас искать?
   - Я во Дворце культуры, у Виктора.
   - Вон вы где! А я звоню вам из театра. Аргентинцы привезли к  нам  свой
национальный балет.
   - Елена Николаевна, - вмешался Виктор,  -  давайте  завтра  все  вместе
пойдем. А сегодня мне очень нужен Александр Александрович.
   - Ну, хорошо. Тогда я к вам приеду.
   Я выключил приемник часов.
   - Виктор, а зачем я вам нужен?
   - Я хотел бы сегодня испытать свой прибор в действии. Он в основном уже
готов. Я его опробовал на натюрморте. Получилось неплохо.  Теперь  я  хочу
сделать ваш портрет.
   Я согласился и уселся позировать.
   -  Только  сидите  совершенно  неподвижно,  иначе  на  портрете   будут
искажения, - предупредил Виктор.
   Позировать оказалось не так-то просто. Едва Виктор включил прибор,  как
у меня зачесалась переносица, потом где-то над  бровью.  Потом  мне  вдруг
начал давить ворот  рубашки,  и  захотелось  расстегнуть  его.  Неприятное
ощущение все усиливалось, становилось нестерпимым, а  под  конец  мне  уже
казалось,  что  я  вот-вот  задохнусь.  Кроме  того,   вокруг   ходили   и
разговаривали люди, и я с трудом удерживался, чтобы не смотреть на них.
   В довершение моих страданий под конец сеанса появилась Елена Николаевна
и тут же принялась  критиковать  нашу  работу.  Она  сказала,  что  Виктор
неправильно усадил меня, что поза у  меня  напряженная,  что  свет  падает
нехорошо. К счастью, положенные полчаса истекли, и Виктор выключил прибор.
Я тут же вскочил, дернул ворот рубашки, задвигал руками, ногами,  головой,
отер вспотевшее от напряжения лицо и  жадно,  глубоко  вздохнул  несколько
раз. Елена Николаевна и Виктор с улыбкой молча наблюдали за мной.
   - Подойдите, оцените труд художника, - сказал Виктор.
   Я взглянул  на  холст:  там  уже  был  готов  мой  портрет,  написанный
масляными  красками.  Изображение  повторяло  оригинал   с   поразительной
скрупулезностью: каждую морщинку, каждый волосок  на  лице.  Только  глаза
были смазаны и получились несколько тускло.
   - Вы моргали, - сказал Виктор.  -  Ничего  не  поделаешь,  полчаса,  не
мигая, никакой человек не просидит.
   - Да, глаза получились хуже. Зато остальное - точная копия, - сказал я.
- Ваш прибор - настоящий художник, надо только  подбирать  ему  подходящую
натуру.
   - Художник, говорите? - вдруг вмешалась в разговор Елена Николаевна.  -
А ну-ка, Виктор, дайте мне лист бумаги и карандаш.
   Она села, взяла бумагу и карандаш и, изредка  поглядывая  на  меня,  за
пять минут набросала мой портрет и подала нам.
   - Ну как, теперь видите разницу между машиной и человеком?
   Я взглянул и сразу понял, что хотела  этим  сказать  Елена  Николаевна.
Машина и она рисовали портрет одного человека, но как различны  получились
изображения!  И  совсем  не  потому,  что  одно  было  написано  масляными
красками, а другое  карандашом.  В  наброске  не  было  такой  точности  в
деталях, как на холсте,  он  был  несколько  схематичен,  сделан  крупными
штрихами, в довольно резкой манере, но тем не менее я  на  нем  был  более
похож на себя, чем на холсте. Елена Николаевна сумела очень тонко схватить
характерное выражение моего лица,  мою  манеру  поджимать  нижнюю  губу  и
слегка хмурить брови, а на холсте это  совершенно  терялось  во  множестве
совершенно лишних деталей. Да, человек  не  просто  копирует,  он  мыслит,
отбирает и передает не только предмет, но и свое впечатление от  предмета.
Он творит.
   -  А  вы,  оказывается,  прекрасно  рисуете,  -  обратился  я  к  Елене
Николаевне.
   - О, Елена Николаевна - превосходный график, - сказал Виктор  Платонов.
- Вышло несколько книг с ее иллюстрациями.
   Несмотря на то, что прибор Виктора действительно не был художником,  он
отлично отвечал своему назначению копииста, и я  заинтересовался  им  и  с
того вечера принялся помогать Виктору.
   Незаметно прошло еще полтора месяца. Я  окончательно  привык  к  новому
миру, к новому укладу  жизни,  научился  обращаться  с  новой  техникой  и
перестал, наконец, походить на любопытного ребенка, приехавшего из  глухой
деревни в большой индустриальный город. Привык я и к смешанному языку,  на
котором объяснялись мои новые друзья, и, уже не замечая,  сам  вставлял  в
свою речь слова и фразы не только на  английском  языке,  который  я  знал
раньше, но и на других языках.
   После неудачного опыта в  подземной  лаборатории  вся  наша  дальнейшая
работа зависела от результатов расчета четвертой пульсации. Нам важно было
выяснить, совпадут или  нет  экспериментальные  данные  с  теоретическими.
Расчеты производил Чжу Фанши в  Филадельфии,  где  только  что  установили
новую вычислительную машину. Мы с нетерпением ждали от него сообщений.
   Но Чжу Фанши что-то тянул, хотя,  по  нашим  подсчетам,  результат  уже
давно должен был быть готов. И вот, наконец,  на  столе  Елены  Николаевны
зазвонил телефон. На экране появилось лицо Чжу Фанши.
   - Наконец-то, Чжу!  Говорите  скорее,  что  там  у  вас  получилось?  -
заторопила его Елена Николаевна.
   Чжу Фанши чуть улыбнулся и, немного коверкая русский язык, сказал:
   - Здравствуйте, Елена Николаевна! Как у вас дела?
   - Все по-старому.  Здравствуйте!  Что  у  вас  сегодня  за  невыносимая
вежливость?
   - Нет, Елена Николаевна, я всегда такой.
   - Чжу! - взмолилась Елена Николаевна. - Ради бога,  говорите,  получили
результат? Кончили считать?
   Чжу Фанши ответил не сразу:

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг