углубляя ледяную канавку на десять сантиметров.
- За Одну минуту десять сантиметров, - подсчитывал я. - Значит, за
неделю круглосуточной работы эта прибрежная полоса льда будет растоплена.
Вас устраивают такие темпы?
- Вполне! - улыбнулся главный инженер. - Мы попытаемся не отстать от
вас в строительстве.
На другой день погода резко ухудшилась. Неожиданно подул холодный ветер
и поднял к небу тучи снега. На море разыгрался сильный шторм, температура
резко упала. Казалось, все злые силы обрушились на людей, пытавшихся
отвоевать у них ледяное царство.
Вьюга неистовствовала днем и ночью, не стихая ни на минуту. Шум
ураганного ветра был так силен, что даже в помещении приходилось говорить
очень громко, почти кричать. Густая снежная пелена совершенно скрыла от
нас микросолнце; регистрирующие приборы, расположенные в районе котлована,
показывали, что температура в световом пятне упала до четырехсот градусов.
Пришлось опускать систему ниже и фокусировать пятно так, чтобы
восстановить прежнюю температуру.
Воздух уже не мог впитать в себя водяных паров, образовавшихся при
таянии льда. Весь район строительства окутался снегом и непроглядным
туманом. Изредка со стороны моря доносились оглушительные взрывы, похожие
на пушечные выстрелы: это отрывались от ледяного барьера и обрушивались в
море айсберги.
Рано утром - это был шестой день после начала пурги - меня разбудила
Елена Николаевна. Я быстро оделся и подбежал к окну. Пурга кончилась.
Полный штиль. В ушах звенело от непривычной тишины. В голубом небе ярко
сверкало наше микросолнце, продолжавшее свою однообразную работу. Люди
повеселели. За завтраком то и дело раздавались шутки, смех, все
чувствовали, что приближается начало долгожданных работ.
Световое пятно, как и прежде, равномерно металось из стороны в сторону,
но посылало свое тепло не на поверхность льда, как несколько дней назад, а
глубоко внутрь котлована, протянувшегося до самого горизонта.
На побережье освободилась ото льда огромная полоса. Только кое-где в
углублениях еще виднелись отдельные белые пятна, от которых валил пар.
Где-то у самого горизонта возвышалась почти вертикальная стена льда, ясно
отделяющая границу той зоны, в которой действовало световое пятно. Там, за
бирюзовой стеной, слой векового льда по-прежнему покрывал материк.
Пожалуй, только теперь мы до конца осознали, какую могучую силу мы вызвали
к жизни. За несколько дней работы микросолнце прорыло во льдах такую
долину, на дне которой могли бы свободно разместиться Париж, Нью-Йорк,
Москва, Лондон, вместе взятые.
Главный инженер подсчитал, что освободившийся ото льда участок суши
поднялся по сравнению с прежним уровнем метров на пять-семь.
Спустя двое суток дно долины стало совершенно сухим. Теперь осталось
только устранить на нем неровности.
Главный инженер строительства неожиданно обратился к нам со смелым
предложением: выровнять дно котлована, расплавив грунт с помощью
микросолнца.
- Дно потом, при остывании, потрескается, - возразил ему Джемс Конт. -
Мы уже пробовали проводить подобный опыт на Луне.
- Там у вас происходило очень резкое остывание почвы, а здесь мы можем
понижать температуру постепенно, медленно удаляя световое пятно...
И снова система "микросолнце - плавающее зеркало" приблизилась к Земле.
Световое пятно было сфокусировано еще больше. Медленно, словно куски
сливочного масла на раскаленной сковороде, стали расползаться во все
стороны и таять, заполняя впадины, небольшие бугры и возвышенности. Со дна
долины к небу поднимался теперь темный столб дыма, оседавшего вокруг
толстым черным слоем.
Мы прошлись по дну долины нашим световым утюгом несколько раз, и этого
оказалось достаточно, чтобы оно стало идеально ровным. Теперь
расфокусированное световое пятно медленно двигалось вдоль по побережью.
- Уже готово? - удивился главный инженер. - Замечательно! Только,
пожалуйста, не спешите с охлаждением грунта.
- То торопили нас, а теперь "не спешите". Уж лучше признайтесь, хитрый
человек: у вас, наверное, не все готово для начала строительных работ? -
смеялась Елена Николаевна.
Спустя три дня мы закончили остужение грунта и, расфокусировав систему
до предела, подняли ее высоко в небо. Теперь микросолнце освещало своими
лучами огромный район, вызывая лишь слабое таяние льдов.
В двух местах дно долины все-таки лопнуло при остывании. Трещины залили
цементным раствором. Ничто больше не мешало началу работ. И они
начались...
На призыв Всемирного экономического совета принять участие в освоении
нового материка откликнулись десятки тысяч людей разных национальностей и
разных специальностей. Никого не пугали трудности. Конечно, на стройках в
Антарктиде требовался не ручной труд. Вся богатейшая современная техника
была брошена туда. Но природа этой суровой страны еще не была покорена.
Здесь по-прежнему царствовал холод, свирепствовали лютые морозы,
неистовствовали ураганные ветры страшной силы. Было ясно, что работать
придется в чрезвычайно сложных условиях, что победа придет после упорной,
полной опасности борьбы, которая потребует от человека предельного
напряжения сил. Но трудности не могут остановить тех, кто идет к большой
цели. Ежедневно к побережью причаливали один за другим ледоколы. Они
привозили людей и грузы со всех концов света. На освободившемся ото льда
побережье выросли поселки строителей.
Через неделю побережье уже нельзя было узнать. На дне котлована
появились большие шагающие механизмы. Они свободно перемещали и
устанавливали части будущего гидроциклона величиной с четырехэтажный дом.
Дно котлована светилось десятками тысяч огней сварки, грохотало и дышало,
словно гигантское живое существо.
Казалось, что там, на дне, царят невообразимый хаос и неразбериха. Так
всегда кажется несведущему человеку, когда он впервые наблюдает большую
стройку. На самом же деле все было подчинено заранее продуманному
стройному плану.
...Давно уже кончилось антарктическое лето и началась долгая полярная
зима, но по-прежнему здесь царил вечный день: лучи микросолнца равномерно
заливали светом всю ледяную пустыню.
Работы на побережье подходили к концу. Крылья-плотины гидроциклона
сдерживали теперь огромное озеро воды, накопившейся за лето от таяния
льдов. Приближался день пуска гидроциклона.
...Мы поднялись на вертолете на высоту нескольких километров.
Гидроциклон был хорошо виден. Облицованный черными плитами из
супертермита, он резко выделялся на фоне ярко-белых льдов. Высоко в небе
висело микросолнце с плавающим зеркалом - составная часть всей этой
громадной установки.
Световое пятно стало медленно сужаться, все ярче и ярче освещая среднюю
часть гидроциклона. Черный супертермит стал темно-вишневым, потом белым.
Края светового пятна расходились далеко за пределы гидроциклона, освещая
лед. Там температура была гораздо ниже, чем в центре пятна, но все-таки
достаточно высокой, - и вот на наших глазах началось таяние льда.
Первые струи воды потекли с высокого ледяного обрыва котлована. Поток
воды полноводной рекой хлынул во входные ворота гидроциклона. Прошло всего
лишь несколько минут, и из той части гидроциклона, которая была обращена к
морю, показалась узкая лента пенопласты.
Возглас восторга вырвался из наших уст. Непрерывная лента пенопласты,
подхваченная мощными стальными руками передач, словно бесконечно длинная
змея, стала погружаться в воду. Гидроциклон начал свою работу.
Вода от растаявших льдов прибывала с каждым часом. Теперь это была уже
не река, а бурный водопад, низвергавшийся с ледяного барьера котлована.
Вода пенилась миллиардами брызг, клубилась водоворотами и стремительно
врывалась внутрь гидроциклона.
Весть о запуске первого гидроциклона облетела весь мир.
Прошло двести лет с того момента, когда экспедиция Руаля Амундсена
достигла Южного полюса, одержав первую победу в схватке с жестокой
природой Антарктиды. И вот люди, овладевшие новой техникой, вступили в
единоборство с неприступными льдами. Битва за Антарктиду началась.
15. ВЕСТЬ ИЗДАЛЕКА
Прошло полгода. На побережье Антарктиды освободилась ото льда большая
территория.
Сотни ученых прибыли на эту загадочную землю. Антарктида открывала
перед людьми свои несметные богатства: она была похожа на сундук с
драгоценностями.
Голубые горы льда, как сказочные стражи, тысячелетиями скрывали от
человечества несметные богатства, таящиеся под ними.
"Топить можно и ассигнациями", - с горечью говорил Дмитрий Иванович
Менделеев, видя, с какой варварской расточительностью используют люди
каменный уголь и нефть, сжигая эти драгоценные сокровища в качестве
топлива. Теперь ценные органические соединения стали сырьем для химической
промышленности. Из нефти и каменного угля изготовляли детали машин,
подшипники, шестерни, волокно, стекло с новыми оптическими свойствами,
пластмассы, резину, изоляторы, пружины, искусственную кожу, заменители
свинца, фюзеляжи стратопланов, мебель и многие другие материалы, одно
только перечисление которых заняло бы несколько десятков страниц.
В Антарктиде были найдены остатки давно вымерших растений и животных и,
что самое интересное, следы древнейшей человеческой культуры. Не было
сомнений, что когда-то очень давно эта земля была обитаема и населена
людьми. Как произошло великое оледенение ее? В результате какой катастрофы
исчезли люди? Погибли они или расселились по всему свету? Какая раса людей
обитала здесь в незапамятные времена? Ученых ждали величайшие открытия...
Мы изучали действие микросолнца, которое по-прежнему непрерывно светило
над нами. Пожалуй, основным недостатком нашего микросолнца было то, что
оно не заходило за горизонт. Люди ложились спать и вставали при свете
солнца; это раздражало и мешало работать.
Наша группа разрабатывала такую схему автоматического управления
микросолнцем, при котором оно, передвигаясь по небосводу, заходило бы за
горизонт вечером, а утром в положенное время появлялось бы на небе. При
желании можно было создать сложную кибернетическую систему управления, и
тогда на материке сменялись бы не только день и ночь, но и времена года.
Но задача осложнялась тем, что надо было тщательно наметить траекторию
движения микросолнца, чтобы оно не мешало обычному чередованию дня и ночи
у жителей прилегающих к Антарктиде материков.
Когда под лучами солнца растаяли льды в центре Антарктиды, там
обнажилось большое отверстие, уходившее на несколько сот метров в глубь
почвы. В эту открывшуюся пещеру стекала вода. Напор ее был так силен, что
на поверхности образовалась огромная воронка, жадно, со свистом
втягивавшая в себя огромные массы воды.
Каждый, кто приезжал в Антарктиду, непременно стремился увидеть это
небывалое зрелище. Мы сами подолгу наблюдали за тем, как большие и
маленькие льдины начинают медленно кружить вдалеке от воронки, потом,
описывая спираль за спиралью, притягиваются все ближе к ее центру и здесь,
подхваченные водоворотом, делают еще несколько стремительных кругов и
скрываются под землей. Видимо, где-то в глубине вода попадала на слой
расплавленной магмы и, соприкоснувшись с нею, немедленно превращалась в
пар. Кое-где в нескольких километрах от воронки из трещин в земле начали
бить горячие водяные и паровые гейзеры, благодаря которым таяние льдов в
этом районе усилилось. Из-за горячих гейзеров (уже через несколько месяцев
после образования воронки их насчитывалось несколько сотен) к этому району
вскоре привилось название: Южная Исландия.
Многие географы и геологи исследовали эту площадь. На ней обнажились
высокие горы, усыпанные огромными валунами, сглаженными в свое время
льдом, и глубокие, наполненные водой долины. Кое-где в ложбинах
сохранились остатки древней доисторической почвы, которая чрезвычайно
заинтересовала ученых-почвоведов. Весь антарктический ландшафт был
пустынен. Нигде не было ни кустарника, ни травинки, ни деревца. И все же
древняя, внезапно исчезнувшая жизнь чувствовалась повсюду среди этого
однообразного пейзажа. В почве находили раздавленные льдами кости вымерших
животных, перья птиц, останки первобытных людей и их примитивные каменные
орудия труда. Кое-где были найдены прекрасно сохранившиеся, полузанесенные
песком трупы мамонтов, саблезубых тигров, исполинских носорогов, диких
лошадей, бизонов и жирафов. Их смерть, как и смерть доисторических
животных северного полушария, наступила, по всей вероятности, внезапно, в
результате какой-то загадочной катастрофы, изменившей весь облик Земли.
Было над чем поразмыслить ученым.
Однажды, когда наша группа производила в районе огромной воронки
обычные замеры светового потока микросолнца, к нам с бешеной скоростью
подлетел на орнитоптере палеонтолог Инагос. Мы заметили, что палеонтолог
сильно возбужден: он размахивал руками и, забыв, что у него есть
портативный радиопередатчик, что-то громко кричал нам. Этот энтузиаст
своего дела неутомимо колесил по Антарктиде, делая одну находку за другой.
Это он нашел того огромного хорошо сохранившегося замерзшего носорога с
двумя гигантскими рогами на носу, которого тут же увезли в Зоологический
музей Всемирной академии наук и хранят теперь в замороженном виде.
- Опять что-то нашел, - сказал Чжу Фанши, отрываясь от прибора. - Везет
человеку! Вот мы еще ничего не нашли, кроме скелета вымершей рыбы, а он
просто волшебник какой-то.
- У него особый нюх на находки, - улыбнулась Елена Николаевна, - я
давно говорила об этом. Природный дар. Я не удивлюсь, если он найдет подо
льдами нашу еще не изданную книгу о микросолнце.
Инагос стремительно спустился к нам на площадку, усеянную большими
валунами.
- Летим со мной! Скорее!
- Ну, ясно! Нашел! Вы хоть объясните толком, что вы нашли? - попросила
Елена Николаевна.
- Сам не знаю еще. Вы поможете разобраться. Там какое-то волшебство. Я
просто не смею верить своим глазам.
- Оставьте, Инагос, нам не до волшебства. Мы делаем замеры. Нам
некогда.
- Бросайте ваши замеры, потом сделаете. Летим!
- В таком возбужденном состоянии мы не видели вас даже тогда, когда вы
нашли своего знаменитого носорога, - улыбнулся Джемс Конт. - Неужели вы
нашли еще одного?
- Сами вы носорог, - сердито проворчал палеонтолог. - Вам дело говорят,
а вы... То, что я нашел, вообще неизвестно науке. Если не хотите лететь,
пеняйте потом на себя, я позову еще кого-нибудь.
- Давайте полетим, - попросил Чжу Фанши. - Видимо, там что-то
действительно интересное.
Оставив приборы, мы поднялись в воздух и быстро понеслись вслед за
Инагосом.
- Знаете что, - сказала нам Елена Николаевна, - давайте попробуем сами
обнаружить то, что он нашел. Не все же ему находить!
Под нами был все тот же пустынный антарктический пейзаж - сглаженные
ледниками отроги гор с оставшимися в глубоких ущельях полосками льда,
скалы с глубокими шрамами ото льда, мелкие и крупные озера, горячие струи
гейзеров, взлетавшие высоко над землей, и горные хребты с шапками так и не
растаявших снегов на высоких вершинах.
Всю дорогу мы летели молча, внимательно глядя вниз. Каждому хотелось
открыть находку Инагоса. Но никто ничего не находил. Вдруг Чжу Фанши
крикнул:
- Вижу!
- Что? - раздалось сразу несколько голосов.
- Вон то озеро!
- Что в нем необычного?
- Ничего...
- Так почему же вы кричите?
- Просто так, - лукаво сказал Чжу Фанши. - Досада взяла...
Все расхохотались.
- Да будет вам, - торопил нас Инагос. - Летим скорее. Я вам подскажу
немного. Взгляните вон на те камни.
Там, куда он показывал рукой, не было ничего, кроме больших, гладко
обтесанных льдами валунов, каких было великое множество повсюду.
- Ну, видите что-нибудь?
- Нет...
Инагос пренебрежительно махнул рукой и спустился к высокой скале. Мы
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг