же перевел разговор на другое: - Ну, а как дела у тебя, в твоем "уголке
Венеры"?
- Неплохо. Я тут провожу один интересный опыт.
- Опыт? Ты что же, так никуда и не поедешь отдыхать?
- Нет, мне и здесь хорошо. А ты?
- Я сначала хотел было отдохнуть на Кавказе, а потом передумал. На днях
из Сиднея отправляется пассажирский пароход в кругосветное плавание.
По-моему, это будет прекрасным отдыхом.
- Эх ты, вечный странник. А как же Ереван? Помнишь, на Венере ты все
время мечтал о нем?
- Помню, но на этот раз я чувствую, что не усижу на одном месте даже в
милом Ереване.
- Скажи, сколько ты здесь пробудешь?
- Не знаю. Как Челита.
- Куда она едет?
- К родителям, в Мексику.
Несмотря на наши уговоры погостить еще, Челита и Шаумян уехали вечером
того же дня. Мы все вместе проводили их и вернулись домой. Всем вдруг
сделалось грустно. Приезд Челиты живо напомнил нам о Викторе.
- Скоро и мы уедем с Кораллового моря, - проговорила Елена Николаевна
задумчиво. - Кончается наш отпуск.
13. СЛИЯНИЕ ИДЕЙ
Звонок профессора Брамса из Института физической химии застал нас в тот
момент, когда мы с Еленой Николаевной собирались в Институт микросолнца.
Там назначено было обсуждение очередного проекта, посвященного борьбе с
водами Антарктиды.
- Загляните ко мне в лабораторию, - попросил нас Брамс. - Да, я знаю,
что вы торопитесь на заседание, но это очень важно и имеет прямое
отношение к проблеме освоения Антарктиды. Минут пятнадцать у вас найдется?
Ну, вот и хорошо. Больше я вас не задержу.
Прошла неделя после того, как мы вернулись с Кораллового моря. В
Институте микросолнца царила напряженная обстановка. Было установлено, что
микросолнце приостановило оледенение Антарктиды.
Но до сих пор оставалось неясным, куда деть огромную массу воды,
которая образуется от растопления антарктических льдов. Многие коллективы
ученых работали над этой проблемой, но пока ни один проект не был принят.
- Проходите! - распахнул перед нами двери профессор Брамс. - Я попрошу
вас прямо в мой рабочий кабинет. Садитесь, - показал он на стулья. -
Хотите чаю?
- Нет, мы только что завтракали, - ответила Елена Николаевна, наблюдая
за тем, как Брамс пододвинул к себе стакан крепкого чая и осторожно
положил в него восемь кусков сахару.
- Это рекомендуется всем тяжелоатлетам или вы просто сластена? -
пошутила Елена Николаевна. - Мы торопимся. Если можно, давайте приступим к
делу.
- А мы уже приступили! - усмехнулся Брамс, внимательно глядя, как
поверхность чая выпуклым куполом выступает над краями стакана. - У меня к
вам один вопрос. Скажите, в чем суть проекта, который вы готовитесь
сегодня обсуждать?
- Авторы проекта предлагают превратить воду от растопленных льдов в пар
высокого давления и выбросить в виде огромной струи за пределы атмосферы.
Брамс покачал головой.
- А других, более конструктивных проектов полного освоения Антарктиды
нет?
- Пока нет.
- Спасибо за информацию...
- Вы нас только для того и позвали к себе? - удивилась Елена
Николаевна.
Профессор Брамс молча помешивал ложкой в своем стакане, наблюдая, как
извиваются в нем густые полосы сахарного раствора.
- Нет, конечно, не только для этого, - ответил он наконец. - У меня
тоже возникли кое-какие идеи, и я хотел рассказать вам о них. Посмотрите
на этот стакан с чаем. Вы назвали меня сластеной, когда я положил в него
восемь кусков сахару. Но я сделал это только для того, чтобы пояснить свою
мысль. Вначале куски сахара вытеснили из стакана воду, равную их объему.
Теперь же вода в стакане снова опустилась до прежнего уровня. Чем это
объясняется, вы можете сказать?
- Вы задаете детские вопросы, Брамс! - усмехнулась Елена Николаевна.
- Не обижайтесь. Мы порой забываем о самых простых, но очень полезных
вещах. Ответьте на мой вопрос.
- Извольте. Жидкость имеет молекулярное строение, - ответила Елена
Николаевна немного смущенно. - Сахар тоже. Молекулы воды не прижаты
вплотную друг к другу, между ними есть промежутки. В эти-то промежутки я
попали молекулы растворенного сахара. Поэтому общий объем воды в стакане
почти не увеличился. Вы довольны?
Неожиданно улыбка исчезла с лица Елены Николаевны.
- Постойте-ка! Это было бы... Нет, не то. Какое отношение имеет все это
к растоплению антарктических льдов? Ведь воду в воде не растворишь? Вода
океана не чай, а льды Антарктиды не сахар...
Брамс отодвинул стакан.
- Вижу, заинтересовались. Я так и думал. Пойдемте со мной в соседнюю
комнату.
Там размещалась лаборатория. Вдоль стен этого большого помещения были
расставлены сложные, незнакомые мне приборы. Брамс надел толстые резиновые
перчатки и вынул из штатива закупоренную пробирку с темно-коричневой
густой жидкостью. Он потряс пробиркой в воздухе. Темная жидкость
вспенилась мелкими пузырьками.
- Это катализатор-примесь, - коротко пояснил Брамс.
Он подошел к большому цилиндрическому прибору, по внешнему виду
напоминавшему синхрофазотрон в миниатюре, и вылил в него из пробирки
немного жидкости. Затем включил рубильник на мраморном щите.
Цилиндрический прибор протяжно загудел. Брамс действовал теперь молча, не
давая никаких пояснений. Влил внутрь прибора ведро воды и прибавил
напряжение. Затем стремительно закрыл крышку прибора и выжидающе посмотрел
на нас. Прошло несколько секунд, и вдруг передняя стенка прибора
раздвинулась, и оттуда показалась светло-коричневая мягкая лента с темными
прожилками. Она вытекала из прибора непрерывной струей, складывалась в
витки. Ее пятнистый узор напоминал не то шкуру леопарда, не то кожу
питона.
- Что это? - спросила Елена Николаевна.
- Особая пенопласта. Она получена путем разложения воды на составляющие
элементы с помощью нашего катализатора-примеси.
- Твердое вещество из воды?
- Да. В нашем приборе под действием коричневого катализатора-примеси и
высокой температуры происходит разложение воды на составные элементы. Их
атомы теряют свою электронную оболочку и соединяются в новые молекулы,
образуя при этом пенопласту. Твердое тело, которое вы сейчас видите,
обладает еще одним чудесным свойством.
Брамс резким движением оторвал кусок ленты пенопласты и подошел к
стеклянному сосуду, наполненному водой почти до самых краев.
- Смотрите внимательно, - сказал Брамс. - На образование этого куска
пенопласты потрачено почти ведро воды. Сейчас я опущу кусок в сосуд, а вы
следите за уровнем воды в нем.
Лента пенопласты, окунувшись в воду, опустилась на дно. Прошло
несколько минут, и на наших глазах пенопласта полностью растворилась.
- Вы понимаете? - спросил Брамс. - Ведь, по сути дела, я влил сюда
почти ведро воды, а уровень воды в сосуде не повысился.
- Просто не верится! - воскликнула Елена Николаевна. - Покажите нам,
как вы делаете вашу пенопласту?
В тот же момент мои ручные часы, снабженные радиотелефоном, тихо
зазвонили.
- Александр Александрович, - раздался из циферблата голос Чжу Фанши, -
где вы с Еленой Николаевной? Я говорю из зала заседаний. Обсуждение
проекта уже началось.
Елена Николаевна и Брамс прислушались к его голосу. Чжу Фанши говорил
совсем тихо, видимо стараясь не мешать своим соседям. Елена Николаевна
взяла меня за руку и поднесла часы ко рту.
- Чжу, не сердитесь. Мы в Институте физической химии у профессора
Брамса. Он показывает нам, как растворять воду в воде.
Я ясно представил себе растерянное лицо Чжу Фанши. Наверное, сейчас он
уже не так внимательно слушает доклад, а, потирая по привычке левой рукой
правое ухо, старается отгадать, что предложил нам Брамс.
По дороге в институт Елена Николаевна спросила Брамса:
- Скажите, много ли надо вашего катализатора-примеси?
- В миллионы раз меньше, чем воды. Для освоения Антарктиды надо
построить примерно восемь заводов для производства катализатора.
- А как действует пенопласта, растворяясь в воде, на живые организмы?
- Полностью я не смогу ответить на этот вопрос. Наша лаборатория
провела испытания только на некоторых рыбах, а главное - на планктоне,
этом начале всех начал жизни в океане. Планктон не прореагировал на
присутствие пенопласты.
Сообщение Брамса вызвало огромный интерес. Его проект был принят
единогласно. Теперь можно было приступить к проектированию и строительству
установок для выработки пенопласты и катализатора-примеси.
- Вы сможете возглавить подготовительные работы? - спросил Брамса
председатель собрания, когда тот кончил отвечать на вопросы.
Брамс несколько растерялся. Выручила его Елена Николаевна. Она
предложила выделить в помощь ему пять-шесть физиков, чтобы разработать в
течение двух месяцев план практических работ.
Два месяца - срок большой и вместе с тем очень короткий в зависимости
от того, что предстоит сделать за это время.
Ихтиологическое отделение Института микросолнца послало несколько
экспедиций в район Антарктиды с целью выловить как можно больше
разновидностей морских животных и рыб, чтобы исследовать действие на них
раствора пенопласты.
Специальная экспедиция привезла пробу льдов из разных районов
Антарктиды, для того чтобы определить, в каких пропорциях следует
применять катализатор-примесь для получения пенопласты. В Атлантическом,
Тихом и Индийском океанах были взяты многочисленные пробы воды с тем,
чтобы опытным путем установить, как растворяется пенопласта в этих водах.
Все это вместе взятое позволило выяснить, сколько следует построить
заводов для производства катализатора-примеси, сколько потребуется
времени, чтобы растопить льды Антарктиды, не погибнут ли в океане животные
и рыбы и что вообще будет происходить в океане, когда в нем растворится
огромное количество пенопласты.
Группа Брамса успела набросать общие схемы будущих установок, названных
гидроциклонами.
На схеме гидроциклоны напоминали громадные диски. В один сектор диска
непрерывным потоком втекала вода, образующаяся от таяния льдов, а из
другого сектора таким же непрерывным потоком лилась река пенопласты. В
гидроциклон подавался в строго дозированных количествах
катализатор-примесь Брамса. В реакторе гидроциклона, занимающего площадь в
десять квадратных километров, необходимо было получить температуру около
семи тысяч градусов.
Этот пункт вызвал у нас больше всего споров. Не потому, что этот вопрос
был уж очень сложным. Атомная энергетика двадцать второго века позволяла
получать и более высокие температуры.
Но тут не годилось усовершенствование старых вариантов, и без того уже
достаточно сложных и громоздких. Нужен был принципиально новый проект. Но
у нас пока ничего не клеилось.
В начале февраля перед отлетом на Луну к нам зашел проститься Джемс
Конт. Он был невесел, о себе ничего не говорил и больше слушал нас.
Установки, трансформирующие воду в пенопласту, настолько его
заинтересовали, что Елена Николаевна набросала ему схему их устройства.
Потом разговор коснулся других тем, но Конт не принимал в нем никакого
участия, а если к нему обращались, отвечал невпопад.
- Вы какой-то странный сегодня, Джемс, - сказала ему Елена Николаевна.
- Что с вами?
- Да, да, - рассеянно ответил Конт и вдруг, подняв на Елену Николаевну
сразу прояснившиеся глаза, спросил: - Значит, вас больше всего беспокоит
сейчас, как создать в центре ваших установок высокую температуру?
- Да, - ответила Елена Николаевна, переглянувшись со мной.
- По-моему, это можно сделать оригинально и вместе с тем просто...
- Как?
- С помощью плавающего зеркала и микросолнца. Вы можете расположить над
Антарктидой, там, где это вам нужно, плавающее зеркало, а перед ним
поместить микросолнце. Зеркало соберет лучи в одно пятно, внутри которого
будет огромная температура.
Елена Николаевна помолчала, взвешивая предложение Конта.
- Идея действительно очень оригинальная, - в раздумье сказала она
наконец, - но, к сожалению, мы не можем подтвердить эту идею ничем, кроме
теоретических расчетов. У нас нет экспериментального материала.
- Кто же мешает вам провести такой эксперимент? - удивился Джемс Конт.
- Да, но ведь это достаточно сложно, - возразила Елена Николаевна. -
Кроме изготовления плавающего зеркала, придется зажечь новое микросолнце.
И потом, где мы можем сейчас провести такой эксперимент?
- Проводите на Луне! Теперь вы знаете, что микросолнце никакой
опасности не представляет. А в дальнейшем вы сможете использовать это
новое микросолнце в Антарктиде.
- А кто сделает плавающее зеркало? - спросила Елена Николаевна.
Джемс Конт молча раскатывал на столе хлебный мякиш. Я знал, что ему
предстоит большая работа с плавающим зеркалом, и решил, что он обдумывает,
кого сможет выделить для нас из своей группы. Но произошло нечто
совершенно неожиданное.
- Вам не придется создавать новое плавающее зеркало. Вы используете то,
что находится сейчас на поверхности Луны. Это намного ускорит проведение
эксперимента.
- Подождите, Джемс, - взволнованно остановила его Елена Николаевна. -
Вы это серьезно предлагаете? А как же ваша работа? Ее придется надолго
приостановить, если мы заберем у вас плавающее зеркало.
- Моя работа... Если говорить откровенно, Елена Николаевна, то после
появления микросолнца наша работа становится ненужной, во всяком случае, в
том аспекте, в каком она была задумана.
- Но вы работаете вовсе не впустую, Конт. Ваше плавающее зеркало
астрономы используют как сверхмощный телескоп, а кроме того, оно найдет
применение в гелиотехнике.
- Да, но все это так далеко от атомной физики!
Конт резким движением смял хлебный шарик и, отвернувшись в сторону,
тихо сказал:
- Елена Николаевна, у меня к вам просьба. Возьмите меня назад в свою
группу.
В комнате сразу стало тихо. Несколько минут никто не мог вымолвить ни
слова. Потом Елена Николаевна встала, подошла к Конту и положила обе руки
ему на плечи.
- Ну, вот вы и вернулись к нам, Джемс!
Тут мы все трое заговорили разом.
- А вы не сгоряча поступаете, Конт? - спросил я осторожно.
- Нет, что вы! - горячо возразил он и, улыбнувшись, добавил: - И потом
я же не один, а с плавающим зеркалом.
- А ваша группа? Чем она будет заниматься?
- Прежде всего мы все вместе поможем вам в освоении Антарктиды, это
сейчас самое главное. А потом будет видно. Каждый, очевидно, решит сам за
себя.
Теплым сентябрьским утром на улицах Торитауна было многолюдно, как в
большие праздники.
Люди то и дело взглядывали вверх на яркий тоненький серп Луны: там
рядом с нею должна была вспыхнуть нынешним вечером новая звезда -
микросолнце. Эксперимент подготовили Чжу Фанши и Джемс Конт.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг