норовя занять места, некоторые занимали очередь еще с вечера. Не
воспользоваться подобным обстоятельством Виктор не мог и назначил плату за
вход.
- Ты готов к любому, лишь бы пополнить казну, - раздраженно обронил Руп.
- Готов. Этот суд нужен, но почему бы на нем еще и не заработать? Руп, все
дело в том, что в городе катастрофически не хватает денег. А те, что отняли у
фэтров после их разгрома...
- Мародеры, - прервал Руп.
- Пусть мародеры. Но эти мародеры истратят эти деньги здесь, в городе. А
большего мне не надо. Руп, мы и так уже залезли в долги и держимся только за
счет тех денег, что синтезировал нам компьютер спасательной шлюпки. Сейчас же
мы впервые рассчитались со всеми долгами и впервые получили прибыль.
- Война, оказывается прибыльное дело, - с сарказмом заметил Руп.
Виктор грустно посмотрел на друга.
- А почему ты думаешь люди воюют? Из спортивного интереса?
Руп с испугом посмотрел на него.
- Но это неправда!
- Правда, Руп. Правда. Войны прекращаются только тогда, когда потери от
них начинают превосходить прибыли. Так было на всех планетах содружества. И
твоя родная не исключение. Возможно, у вас не было такого накала в войнах, как
на Земле, но так все и было.
- Ложь! У нас войны прекратились, потому что люди осознали, что воевать
неэтично! Нельзя разрешать споры оружием!
- Почему же они это не осознали раньше?
- Потому что войны - это естественный этап становления развития
цивилизации. Ее детство.
- Ты немного неправильно понял мой вопрос. Я хотел спросить, почему войны
на твоей планете прекратились только после появления атомного оружия,
способного уничтожить всю планету? И почему на остальных планетах осознали, что
убивать оказывается неэтично именно в тот момент, когда там тоже появилось
атомное оружие? Что, раньше этого не знали? Просто все дело в том, именно в
этот момент все вдруг осознали, что с таким оружием шутки плохи и победителей
не будет. По какой-то причине на Земле для осознания этого факта потребовалось
больше времени, чем на планетах содружества. Может именно из-за того самого
накала страстей, но в этом все отличие. И еще в том, что мы до сих пор не можем
разобраться в противоречиях, которые на планетах содружества разрешили.
Руп некоторое время с каким-то странным выражением лица смотрел на
Виктора.
- Мне надо подумать, - пробормотал он.
- Думай, - пожал плечами Виктор. - Только недолго. Ты мне нужен на суде.
- А этот суд... ты ведь его давно планировал?
- Когда мне сообщили о мятеже. Именно для него я и велел всех главарей
оставлять в живых.
- То есть ты планировал суд еще не будучи уверенным, что мы сможем его
подавить?!
- Ну, если бы мы не смогли его подавить, то волноваться нам было бы не о
чем. А теперь к делу. Давай, приглашай судей.
Первое заседание носило скорее осведомительный характер. Виктор хотел,
чтобы все в зале поняли, что такое суд присяжных, поэтому Вертон зачитал приказ
совета об учреждении суда и о его функциях. Потом пригласили заключенных. Их
привели гвардейцы и поместили в деревянную клетку, установленную у стены зала.
В клетке были скамейки, так что там они могли сидеть довольно удобно. Четверо
же гвардейцев постоянно несли вахту перед их клеткой. Заключенные же выглядели
скорее удивленными подобным судом, чем испуганными. Всего их было двенадцать
человек. Двое управителей, активных участников и руководители. Один штурмовал
дворец, а второй вел людей в тыл обороняющейся армии. Четверо их помощников.
Еще один чиновник, который знал о готовящемся бунте, но не сообщил о нем. И
остальные трое мелкие участники бунта, хотя и не рядовые. Их в суд ввели только
ради одной цели, чтобы помиловать, доказывая, что суд выносит не только
смертные приговоры. Еще беседуя с каждым из присяжных, Виктор намекнул, что не
будет против, если эти трое, не такие уж и виновные, будут помилованы.
Присяжные поняли все правильно. После чего на весь процесс их поселили в одной
из комнат дворца под охраной гвардии с приказом никого к ним не допускать, даже
короля. Гвардейцы прекрасно знали, как Виктор относится к тем, кто плохо
понимает его распоряжения или нарушает их, поэтому можно было быть уверенным,
что они действительно никакого не пустят. Даже Греппа или самого Виктора.
Вертон поднялся из своего судейского кресла, и после воцарения тишины,
принялся зачитывать обвинения. Потом представил защиту и обвинителя.
Защитниками стали двое из управителей, друзья обвиненного. С ними тоже Виктор
провел разъяснительную беседу, сообщив о тех правилах, которых необходимо
придерживаться в суде. На них он давить не пытался. Да и не надо было это. Чем
искренней они будут защищать, тем лучше.
Первые три дня была обычная организационная рутина, связанная с тем, что
подобный суд на планете устраивался впервые. Еще не было той четкости, которая
присуща хорошо отлаженному механизму. Многие вопросы приходилось решать с
учетом местных специфических условий, и о которых Виктор не подумал заранее.
Впрочем, предвидя подобное, он оставил Вертону довольно приличное поле для
импровизации и маневра.
Только через неделю приступили собственно к суду. Начался вызов
свидетелей. Сначала солдат, которые рассказывали о бое перед городом с армией
фэтров. Как они сражались, защищая город. Конечно, это было не по правилам, эти
люди к процессу не имели никакого отношения, зато создавали в глазах людей
мнение, что вот пока они сражались, некоторые тут власть захватывали. Но суд
еще только появлялся, и правил не было, поэтому Виктор прибег к этому маневру с
чистой совестью. Защита, правда, попыталась сбить солдат разными вопросами на
тему защиты людей, города и короля, которого, собственно, никто не признавал.
Но зрители защитников освистали. Раздались крики, что Грепп наш король.
Пришлось вмешаться Виктору, поскольку Вертон почему-то растерялся, и
потребовать тишины и уважения к защите. Потом защитников попросил быть более
уважительными к королю. Впрочем, сами защитники теперь воздерживались от любых
нападок на Греппа или Виктора, сообразив, что симпатии людей вовсе не на их
стороне.
Потом пошли вызывать людей, уже непосредственно принимавших участие в
бунте или его подавлении. Вызвали и новопроизведенного фэтра. Виктор же
предложил вызвать и Линку с Хонгом, по поводу чего у него состоялся настоящий
бой с Велсой и Алуром, которые требовали оставить их в покое.
- Ребята и так натерпелись сверх меры!!! - кричала Велса. - Хочешь кого
вызвать свидетелем, вызывай меня!!!
Однако спор разрешила сама Линка, которая робко согласилась выступить.
Глядя на нее, огласился и Хонг.
Выступление этих детей с рассказом о том, что творилось во дворце во время
хозяйничанья там бунтовщиков, по сути, решило дело. Даже если бы Виктор не
позаботился об исходе суда заранее. Линка рассказывала все честно и с той
непосредственностью, которая свойственна всем детям. Многие в зале плакали,
слушая, как "нехорошие дяди врывались ко всем, грабили комнаты и убивали, а
потом говорили нехорошие слова".
- Я чувствую себя последним негодяем из-за того, что заставил Линку и
Хонга пережить все это заново, - признался Виктор Алуру.
- Рад, что ты хоть это сознаешь, - мрачно ответил он.
А еще через неделю Виктор принес Греппу на подпись листы с приговорами -
семь со смертными и трое приговаривались к изгнанию.
Грепп долго и старательно читал все листы. Вообще-то, читать он научился
только месяца три назад и делал это все еще довольно медленно. Но Виктор
подозревал, что долгое чтение бумаг вызвано совсем не этим обстоятельством. Как
бы подтверждая его мысли, Грепп поднял голову и посмотрел на Виктора.
- С этими управителями я согласен, - заговорил он. - Согласен с теми
четырьмя его помощниками. Но остальные... Изгнание, этот чиновник, который
всего лишь не доложил о готовящемся бунте! Его же понять можно! У него там
среди главарей одни друзья! Между прочим, они предлагали ему принять участие в
этом бунте, а он остался верен! Отказался!
- Лучше бы он сообщил мне! Жертв было бы меньше. А если забыл, то могу
отвести тебя на кладбище, где похоронили всех погибших в том бунте. А укрывание
преступления такое же преступление. Его и приговорили именно за укрывательство
и ни за что больше.
- А не противоречишь ли ты сам себе?! Если уж казнить за укрывательство,
то и Торена тоже надо казнить. Сам ведь рассказывал.
-Торена нельзя, - ответил Виктор, глядя прямо в глаза Греппу. - Торен
бывший управитель. У него слишком большое влияние в городе. К тому же у него
еще сохраняется влияние среди горожан. Если его тронуть, то в городе может
начаться еще один бунт.
- А этот чиновник мелкая сошка и никто за него не вступиться?!! - с
неожиданной злостью спросил Грепп.
- Да, - спокойно ответил Виктор. - Но это не главное. Его пример другим
наука. Это наглядный урок тому же Торену и всем остальным любителям оставаться
в стороне. Два примера, Грепп: с одной стороны простой плотник, вдруг ставший
фэтром, получившим в подарок завод по производству стружечных плит; а с другой
управители, поднявшие бунт и вместе с ними обычный чиновник, который о начале
бунта не сообщил.
- Я тебя начинаю ненавидеть, - устало заметил Грепп. - Понимаю твои
действия, признаю их правильность и все равно ненавижу. Знаешь, мне бы
хотелось, чтобы ты хоть раз проявил хоть какое-то человеческое чувство. Ты как
те механизмы твоего друга Алура, способен делать только вмонтированные в тебя
действия, ведущие к цели. С максимальной эффективностью.
- Возможно, - спокойно согласился Виктор. Но если бы Грепп в этот момент
смотрел на него, то он был бы удивлен той огромной душевной болью, что на миг
показалась из-за маски невозмутимости.
- Возможно? Это все что ты можешь сказать?! Хоть бы возмутился, черт тебя
побери!!! Хоть какие-нибудь эмоции высказал! Я ведь могу отменить все эти
приговоры! Своей властью, властью короля!
- Можешь, но я бы не советовал это делать. Впрочем, это касается только
приговоренных к смерти. А вот изгнанников можешь помиловать, если захочешь.
- Да? С чего это такая доброта?!
Виктор сарказм постарался проигнорировать.
- Я тут еще не решил, что лучше. С одной стороны, как изгнанники, они
вынуждены будут куда-то пойти и там начнут говорить о новых порядках в
Таравере...
- Не слишком лестно они будут говорить.
- Это неважно, - отмахнулся Виктор. - Хорошо, плохо, но они будут
говорить. Необычность вызовет интерес. Решения же будут принимать не на улице,
а люди с холодной головой, наподобие того же Вертона. А для таких людей эмоции
беглецов ничего значить не будут. Заинтересовавшись нашим городом, они
постараются узнать о нем подробней, а потом сообщат остальным городам, с кем
поддерживают связь. Но с другой, изгнание, или иначе лишение гражданства,
вызывает у меня неприятные ассоциации с подобными действиями у меня... в общем
в одном месте довольно давно. Вот я и думаю, с одной стороны, изгнанники
принесут нам пользу, распространив известие о Таравере и о событиях в ней. А
вот с другой... мне бы не хотелось, чтобы изгнание превратилось в обычную
практику. Выигрывая тактически, не проигрываем ли мы стратегически?
- В таком случае, я разрешу твои сомнения. Я отменяю эти приговоры.
Никакого изгнания!!! Достаточно с тебя тех семерых! - Грепп быстро подписал
семь листов, а остальные три порвал в мелки клочки.
- Как пожелает ваше величество, - склонился Виктор в поклоне. На миг
Греппу захотелось как следует надавать этому мальчишке по шее. Остановило его
только знание того, что по шее получит, скорее всего, именно он.
Приговор зачитали на площади. Известие о помиловании троих изгнанников
вызвало бурную дискуссию и все сошлись во мнение, что король проявил милость.
- Не так уж и виноваты эти трое, - рассуждали на улицах.
В этот же день вечером остальные приговоры привели в исполнение.
Сам Виктор на оглашении приговора не присутствовал, а вот сцену казни
досмотрел до конца. После чего закрылся в своем доме на всю ночь с целым
бочонком вина. Однако вскоре ему пришлось убедиться, что местный алкоголь на
него совершенно не действует из-за выпитого на спасательной шлюпке
бактерицидного коктейля, позволившего ему есть местную пищу. В отчаянии Виктор
все же за ночь бочонок выпил, надеясь, что количество все же переборет
коктейль. Не получилось. В этом состоянии его и нашла Велса, заглянувшая в дом
утром. Некоторое время она мрачно осматривала захламленное за ночь помещение,
пустой бочонок с пролившимся вином, кучу еды, валявшуюся где угодно, кроме
стола.
- Алкаш, - вынесла она суровый приговор. - Давай-ка вставай и убирайся.
- Отстань, - буркнул Виктор. - Я не пьян... чертов коктейль.
- Если сейчас же не встанешь и не начнешь уборку, то я позову Линку.
Угроза была серьезной. Виктор сердито покосился на Велсу и понял, что она
позовет. Пришлось вставать и приступить к уборке. Велса оказалась настоящим
другом и принялась помогать. Когда уборка была окончена, она села напротив
Виктора.
- А теперь рассказывай из-за чего похоронное настроение?
- А ты не знаешь?
- Из-за того, что ты казнил семерых людей? А разве не этому тебя учили?
- Нет!!! - рявкнул Виктор и тут же устыдился своей вспышки. - Извини,
Велса. Нет, меня не этому учили. В бою, да. Так нет.
- А какая разница? Я всегда считала, что смерть есть смерть. В бою, или на
виселице.
- В бою у моего противника тоже есть шанс.
- Вон ты о чем. - Велса некоторое время размышляла над этим, поджав губы.
- Я как-то об этом не думала. Действительно. Но что теперь? Ты себя теперь
здесь похоронишь?
- Нет. Я скоро буду в норме. Возможно, что в следующий раз я восприми все
спокойней.
- В следующий раз? - Велса сердито посмотрела не него и вдруг ударила
кулаком по кровати, на которой сидела. - Проклятая планета!!! Ненавижу ее!!!
Она из всех нас делает убийц!!!
- Велса, да что ты! - Виктор даже испугался этой вспышки. - Ты то ведь
спасаешь людей!
Велса печально посмотрела на Виктора.
- Витя, мы все в одной лодке. Решения каждого из нас, это решения всех
нас. Вот что, нам надо устроить праздник. Мы уже год на этой планете. Это надо
отметить. Сколько мы уже все вместе не собирались? Почти месяц. Так что, бросай
все свои дела, обойдутся без тебя они там. Лукор и Лойдер заменят тебя в
войсках, Грепп и Вертон справятся в совете. У Алура тоже найдутся те, кто
сможет заменить его в его цеху. А уж про Петера и Шору я вообще молчу. Там и
без них все отлично будет работать. И Грепп без Линки и Хонга не умрет. И
только попробуй отказаться! Я тут кое-какие рецепты узнала, так что будет
настоящий праздник.
- Велса, остановись! - взмолился Виктор, с трудом удерживаясь от смеха. -
Не все так сразу!
- Почему нет?! В общем так, через две недели будет праздник и только
посмей не прийти!!!
- Да разве я осмелюсь ослушаться?!
- Вот-вот, - кивнул Велса. - Только попробуй посметь. - Велса быстро вышла
из комнаты.
С поднявшимся настроением Виктор отправился на совет. Тут в коридоре его
встретил Вертон.
- Фэтр, мне бы с вами хотелось поговорить. Наедине.
- О чем, Вертон? - удивленно спросил Виктор. На его памяти, Вертон с такой
просьбой обратился к нему впервые. До этого они с ним были скорее друзья-враги.
Хотя нет. Друзьями они быть не могли из-за разницы в возрасте, не были они и
врагами. Скорее они были соратники-соперники. С одной стороны, Вертон и Виктор
хотели сделать Тараверу как можно сильнее и богаче, с другой, Виктору постоянно
приходилось отражать козни Вертона направленные на то, чтобы забрать себе
больше власти. И вдруг эта просьба...
- О жизни, - усмехнулся Вертон. - О чем нам еще можно говорить?
- О жизни, пожалуйста. Сколько угодно, - осторожно согласился Виктор. - Ко
мне в кабинет?
- Хорошо, - согласился Вертон. - После вас, фэтр.
В кабинете Вертон долго собирался с мыслями, что было совершенно
несвойственно ему. Обычно старик всегда знал, что кому сказать.
- Фэтр, я просто хотел сказать, что с этого момента я целиком и полностью
на вашей стороне. Я готов поддерживать своим авторитетом любое ваше дело. Я уже
говорил вам это, но тогда я согласился поддержать вас как политик, а сейчас как
друг.
Виктор ошеломленно замер. Безусловно, то, что сказал этот старик, было
важно. Он в городе пользовался громадным авторитетом и мог сильно облегчить или
осложнить жизнь Виктору в зависимости от его позиции в совете.
- Идя ко мне с подобным заявлением, - осторожно начал Виктор, - вы,
безусловно, понимали все его последствия. Но мне все же хотелось бы получить
кое-какие объяснения.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг