удалось не сразу. Но вот дрожащий огонек заплясал на кончике сигареты и
Виктор Семенович облегченно вздохнул. К нему иногда подходили люди, судя по
всему, его знакомые. Мне было не слышно о чем Виктор Семенович говорил, но
его собеседники посматривали на него с некоторым недоумением и поспешно
отходили.
- Тигар, подойди к нему и попроси идти домой. Я поднимусь следом. Мне
кажется, что сейчас при таком скоплении народа мне не стоит подходить к
нему. И... постарайся успокоить его.
- Успокоить, - проворчал Тигар. - Я что врач?
Однако ворча, он все же просьбу исполнил и направился к Виктору
Семеновичу. Я увидел как нервно дернулась рука у Говорова, когда он увидел
Тигара. Вот мальчишка подошел к нему и что-то сказал. Виктор Семенович
кивнул, отбросил сигарету и скрылся в подъезде. Тигар обернулся на меня и
двинулся следом. Выждав пять минут, я, на всякий случай низко опустив
голову, бросился следом. Почти бегом ворвался в подъезд, проигнорировал
крик какой-то старушки: "Мальчик ты к кому?".
Не задерживаясь у лифта я по лестнице взбежал на шестой этаж. Дверь в
квартиру Виктора Семеновича оказалась незапертой. Я нерешительно
остановился перед приоткрытой дверью. Взялся за ручку. Не знаю почему у
меня возникло такое чувство, но мне подумалось, что если я сейчас войду, то
это в корне изменит всю мою жизнь. Стало страшно.
- Какие глупости! .- пробормотал я про себя, решительно входя в
квартиру. Захлопнул за собой дверь. В коридоре было темно и тихо.
- Это он, - услышал я Тигара. - Кир, ты там скоро?
Я медленно подошел к дверному проему. Виктор Семенович стоял напротив
и смотрел на меня. Некоторое время мы молчали.
- Кирилл, - прошептал он. - Боже мой! - Он вдруг резко тряхнул головой
и яростно начал тереть глаза. Потом шагнул мне навстречу. Снова замер. И
тут же решительно взял меня за плечи и завел в комнату. Быстро ощупал,
словно желая убедиться, что я не привидения. Эта мысль, похоже, пришла в
голову и Тигару.
- Да живой он, живой. Хотя и по ошибке.
- Я сейчас тебе настучу, ошибка природы, - буркнул я для проформы. На
самом деле я был благодарен Тигару за эту нехитрую шутку. Она помогла и мне
и Виктору Семеновичу вернуться к действительности. А то неизвестно сколько
времени бы мы так простояли напротив друг друга.
Виктор Семенович вздрогнул и отпустил меня. Отошел к креслу, но не
выдержал и по дороге обернулся.
- До сих пор не могу поверить, что это ты. Ты ничуть не изменился.
- Я знаю, - вяло отозвался я. Это напоминание никак не прибавило мне
настроение. Виктор Семенович это тут же почувствовал.
- Ох, прости, Кирилл...
- Да нет, все в порядке.
- Ты расскажи, что там случилось. А то из твоего письма я понял только
одно - ты жив и окончательно запутался в себе.
- Это было так заметно? - озадаченно поинтересовался я.
- Ну... если каждое новое предложение почти не связано с предыдущим по
смыслу, то письмо мог писать только абсолютно лишенный чувства стиля
человек, либо... либо он находится в сложном положении и спешит изложить
свои мысли, стараясь уместить как можно больше информации в минимум слов.
Плюс волнение, плюс... ну ты понял.
- Да. - Я медленно прошелся по комнате, разглядывая такие знакомые
вещи, которые я видел еще в то время, когда Виктор Семенович приводил меня
к себе. - У вас мало что изменилось. Вот этого пуфика, вроде не было...
- Я его купил два года назад, - улыбнулся Виктор Семенович. - Ты не мог
его видеть. А так ты прав. Почти ничего не изменилось. Да, наверное тебе
это будет интересно... - Виктор Семенович вдруг встал и достал из шкафа
альбом с фотографиями. - Вот. Здесь фотографии твоей группы.
Я взял альбом и раскрыл его. К собственному удивлению в нем я
обнаружил и свою фотографию. Фотограф, снимая игры детей, заснял и меня. Я
сидел на ветке дерева и смотрел куда-то в сторону. Как-то получилось, что
именно эта моя задумчивая фигура на фотографии оказалась центральной. То ли
фотограф специально снимал только меня, а остальные оказались лишь фоном,
то ли так получилось чисто случайно. Я достал эту фотографию и стал
внимательно разглядывать себя тогдашнего. Подошел к зеркалу.
- Знаете, а я все-таки изменился, - заметил я. - Не внешне, но что-то
все равно есть.
- Ты стал старше, - кивнул Виктор Семенович. - Пусть это по внешнему
виду и не видно, но сейчас, когда я с тобой говорю, это заметно. - Он взял
из моих рук фотографию и тоже глянул на нее. - Знаешь, а эта фотография мне
тоже нравится. Мне всегда нравились именно те фотографии, которые сделаны
неожиданно для тех, кого снимают, без подготовки. Только тогда они
действительно живые. А так... Если хочешь, можешь ее взять. Думаю, она тебе
нужнее чем мне.
Я покачал головой.
- Давайте сделаем по-другому. - Я достал рацию. - Мушкетер, отсканируй
изображение и сохрани его в памяти. Потом сделай распечатку.
- Давай изображение, - тут же отозвался голос Мушкетера. Виктор
Семенович при виде рации вздрогнул и с интересом стал наблюдать за моими
дальнейшими действиями. Я же положил фотографию на стол и неторопливо
провел над ней рацию.
- Давай для точности еще раз, - попросил Мушкетер. Я выполнил пожелание
и снова провел над фотографией рацию. - Все. Изображение сохранено. Сейчас
я его обработаю и потом распечатаю. Конец связи.
- Конец связи, - отозвался я, убирая рацию и возвращая фотографию.
Потом мы с Виктором Семеновичем присели на диван и стали разглядывать
альбом. Нельзя сказать, что эти фотографии что-то вызвали в моей душе.
Слишком мало я был в интернате и почти никого не успел узнать из своей
группы. Да и не интересовался я в тот момент никем. Зато сейчас Виктор
Семенович этот пробел и восполнял. Тигар же уселся на кресле и принялся за
изучение журналов, что лежали перед ним на журнальном столике. Нам он
старался не мешать, делая вид, что его тут вообще нет.
- А теперь давай о себе, - отложил альбом Виктор Семенович. - Я ведь
чувствую, что тебя что-то гнетет. Ты... ты вроде тот, но другой.
- О себе? - невесело хмыкнул я. - Что ж, вы правы. И вряд ли вы сможете
гордиться своим учеником. Как я погиб, вы ведь знаете? Так что мой рассказа
начнется как раз с того места, когда я очнулся в совершенно незнакомом
кабинете...
Я заметил, что даже Тигар отложил журналы и внимательно слушает.
Впрочем, он ведь тоже ничего этого не знал. Впервые я говорил кому-то свою
полную историю ничего не утаивая. Я был полностью откровенен, как можно
быть откровенным вообще. Эта была моя исповедь.
Виктор Семенович слушал внимательно. Потом машинально достал сигарету
и закурил, похоже даже не заметив этого. По окончанию моего рассказа он
долго молчал. Я тоже. Выложившись полностью, я просто не знал что сказать.
Да и не хотелось ничего говорить. Тем более рассказ занял довольно много
времени. На улице уже начало темнеть, а значит... я глянул на часы. Почти
десять. Значит мы сидим почти три часа. Я посмотрел на Виктора Семеновича.
Тот пыхтел своей сигаретой. Потом встал.
- Посиди, я сейчас. - Он прошел на кухню и загремел там посудой. Вскоре
вернулся оттуда с тремя чашками. Принес вскипевший чайник и коробку конфет.
- Вот, давайте подкрепимся. Думаю, это нам не помешает. Кажется, разговор
нам предстоит долгий и серьезный. И не смотри на часы, Кирилл. Я взял
несколько дней отгулов. Так что время у нас есть. Если, конечно, ты не
спешишь.
Я смутился.
- Да нет. Мне некуда спешить. Я ведь и прилетел, чтобы
посоветоваться...
- Вот об этом я и хочу поговорить. Кирилл-Кирилл. Я все-таки был о тебе
лучшего мнения. Как ты мог ни разу не дать мне даже знать о том, что ты
жив?!
- Но... я же дал...
- Дал? Это когда ты неожиданно появился в сети, выдал несколько фраз и
исчез ничего не объяснив? Нет, я понимаю твое состояние, но все же. Кирилл!
- вдруг с неожиданной болью воскликнул Виктор Семенович. - Я же ведь все
это время считал себя виноватым в твоей смерти! Если бы я тогда не настоял
на твоем походе в музей...
- Но... но ведь хорги все равно меня подкараулили! Не было бы того
случая, был бы другой!
- Я не знал о хоргах.
Я опустил глаза.
- Простите.
- Не будем вспоминать прошлое. Прошлое в прошлом. А вот ты, похоже, это
забыл. Ладно, давай поедим, а потом поговорим. Кстати, ты до сих пор мня не
представил своего друга. - Было заметно, что первое потрясение от встречи
со мной у Виктора Семеновича прошло и он взял себя в руки.
Тигар вопросительно посмотрел на меня. Я кивнул. Он подошел к
выложенным продуктам и достал анализатор. Быстро проверил принесенные
булочки, конфеты и чай. Виктор Семенович слегка удивленно наблюдал за его
действиями. Потом посмотрел на меня.
- Ему не все можно есть из земных продуктов, - объяснил я.
- Почему? - Виктор Семенович недоуменно покосился на мальчишку. -
Постой, ты говоришь из земных продуктов... - Кажется он все понял,
поскольку ошарашено уставился на Тигара.
- Внешность бывает такой обманчивой, - подтвердил я его вывод.
- Черт возьми! - Виктор Семенович опустился в кресло и уставился на
Тигара. - Этого не может быть!
- Почему? - удивился Тигар. - Вы поверили рассказу Кирилла и не верите
в то, что я не землянин?
- Ну... - замялся Виктор Семенович. - Я думал, что инопланетяне...
ну... ну отличаются от землян.
- Отличаются. Некоторые больше, некоторые меньше, - подтвердил Тигар. -
Это если судить по внешности. Моя раса, например, мало от вашей отличается,
хотя перепутать нас невозможно. Если вы присмотритесь, вы поймете, что я
все же не землянин. А остальное лишь вопрос пластической хирургии.
- П-понятно. Что ж, видно я смогу и это переварить. Что ж, если еда
подходит, то прошу за стол.
Мы с Тигаром дружно придвинули стулья и взялись за чашки. Во время еды
мы старались не разговаривать о деле. В основном Виктор Семенович
расспрашивал Тигара о его народе. Тот как мог отвечал.
Заметив, что я выпил чай и уже сыт, Виктор Семенович тоже отложил свою
чашку.
- Кир, возможно мой вопрос покажется тебе жестоким... Как ты относишься
к этому твоему другу? Старху? Я правильно запомнил имя?
- Правильно, - вздохнул я. - Как я к нему отношусь? Знаете, я считаю
себя виноватым в его смерти. Мне кажется, что он прекрасно понимал, чем ему
грозит его предательство.
- Мне тоже так показалось. И мне жаль, что это тебя ничему не научило.
Тихо, - Виктор Семенович поднял руку, предупреждая мои возражения. - У тебя
будет время мне возразить. Сейчас просто выслушай. Твоя вина в смерти
твоего друга, безусловно есть, и тут уж тебе от этого никуда не деться. Но
подумай, что привело к ней. Почему он вынужден был носиться за тобой по
всей галактики? Ты говорил, что раньше он предупреждал тебя, чтобы ты уехал
на Землю и забыл все.
- Но я не мог...
- Не мог на Землю зато мог найти другое тихое место. Я так понял, ты
многим занимался. Мог найти дело по душе. Так что тебя погнало на эту
Эстреду? Что тебя толкнуло к сотрудничеству с таким человеком, как Укорт?
Месть! Я не прав?
Я опустил голову.
- Правы. Но я тогда думал...
- Неважно, что ты думал! Пойми, месть - чувство разрушительное. Прежде
всего ты губишь себя, превращая свою жизнь в заложника своей мести.
Виктор Семенович вдруг встал, подошел к полке и вытащил оттуда две
довольно толстые книги. "Граф Монте-Кристо" прочитал я на обложке.
- Наверное, ты знаешь эту книгу.
- Я читал ее.
- В таком случае ты должен помнить о чем она. Так ответь, что принесла
Эдмонду его месть? Что он сделал в своей жизни хорошего? Превратил девушку,
которую любил во вдову без средств к существованию? Заставил ее сына,
который в грехах отца был неповинен, зарабатывать на жизнь не только себе,
но и содержать мать? Разорив банкира он ведь не только отомстил ему, но и
лишил средств к существованию все его семейство. И что осталось ему? Порой,
я думал, убей Дюма своего героя в конце книжки и от этого ничего не
изменилось бы. Ибо нет у Дантеса дальнейшей жизни. Ему судьба дала
богатство. Он был не лишен талантов. И на что он все это растратил?
- Вы считаете, что лучше бы он простил?
- На мой взгляд, да.
- А мои родители? Их смерть тоже, по-вашему, можно простить?!
Виктор Семенович встал и отвернулся к окну.
- Тут сложный вопрос. Я могу понять тебя и твои чувства. И, наверное, я
не могу тебе ничего здесь посоветовать. Ты мне только ответь на один
вопрос: ты уверен, что твои родители настолько не любили тебя, что хотели
чтобы ты отомстил за них?
От подобной парадоксальной мысли я вздрогнул. Даже Тигар удивленно
уставился на Виктора Семеновича.
- Я не понял, - пробормотал я. - Как вы сказали.
- Эх, мальчишки! - с неожиданной злостью вскрикнул Виктор Семенович. -
Ну подумай, хоть немного! Допустим, ты твердо решишь отомстить, ты
понимаешь, какая жизнь тебя ждет?
- Я осознаю это, если вы имеете ввиду сложности и мою возможную смерть.
- Вот именно!!! Возможную смерть! Даже очень вероятную. Ты думаешь,
именно этого хотели бы твои родители для тебя?! Но ладно, пусть у тебя есть
хитрый план и ты не погибнешь. Пусть. Но ведь это значит, что ты потратишь
всю свою жизнь на месть. Всю цивилизацию хоргов тебе все равно не
уничтожить. Потрепать да, можешь. Доставить кучу неприятностей. Уничтожить
по ходу своей мести кучу ни в чем не повинного народа.
- Я не...
- Ты не собираешься этого делать?!! Скажи это тем, кто погиб от руки
генерала Дрого! Или ты думаешь, что это его последние жертвы!
Я побледнел и отпрянул.
- Я... я не думаю...
Виктор Семенович заметил мою реакцию.
- Ох, Кирилл, прости!
- Да нет, все правильно. - Я отвернулся. - Наверное меня надо было
сунуть носом в это чтобы заставить задуматься.
- Вот и плохо, что приходиться тебя заставлять думать! Самому это
сделать, конечно трудно. Ты просто представь себя на месте твоих родителей.
Хотел бы ты, чтобы твой сын всю свою жизнь посвятил бы мести за тебя? Ну
отомстишь ты и что? Что дальше?
- И что же мне делать?!
- Думай. Неужели мало возможностей? Неужели тебя ничего не привлекает?
Неужели нет ничего, что могло бы тебя заинтересовать?
Я задумался.
- Допустим. Допустим, но как быть с тем, что сделали хорги со мной? С
их программой?
- Кирилл, у меня ведь психологическое образование. И у меня большой
опыт в этом. Нет никакой программы. Если бы она была, то ты перестал бы
быть собой. А этого им не надо было. Иначе и огород городить не стоило. А
программу ты сам придумал. А сделали твои хорги, скорее всего, следующее:
они просто связали с твоим желанием мести некоторые возможности организма и
при желании отомстить у тебя отключаются чувства. Ты превращаешься в живого
мыслящего робота. У тебя не остается привязанностей, ничего - только твоя
цель. А когда есть всепоглощающая цель, то, поверь, человек на многое
способен.
- Выходит... выходит я сам включал в себе эту... это... - я смешался,
не понимая как сформулировать мысль.
Виктор Семенович сочувственно посмотрел на меня.
- Судя по твоим описаниям да. Подобное под силу и нашим земным
психологом. Конечно добиться в наших условиях подобного результата сложнее,
но можно. А тут тысячелетний опыт древней цивилизации. Твое чувство мести
было и мотором и топливом заложенной программы. Даже не так. Не заложенной.
Просто многократно усиливающей то, что есть в тебе. В каждом из нас есть
нечто, чем мы не можем гордиться. Дело только в контроле за этими чувствами
со стороны разума.
Я поднялся и прошел к окну. Некоторое время разглядывал ночной пейзаж
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг