Закипела работа: с телег сгрузили продовольствие и отнесли его на склон. В
телеги загрузили камни, а потом спрятали их в стороне от дороги, недалеко
от расщелины. Если особо не приглядываться, то их не заметить. Потом армия
вернулась немного назад и люди сели на землю, приготовив оружие. Несколько
отрядов конницы умчалось назад.
- Ну все, теперь ждать. - Я нервно схватился за бинокль, посматривая то
вперед, то назад.
- Я все равно считаю, что твой план безумен, - проворчал Герхардт.
- Но у него есть и преимущества.
- Возможно, - нехотя признал полковник. - Иначе я просто не согласился бы
с ним.
Я промолчал, однако в тайне считая, что выбора у Герхардта не было. Думаю,
что я все равно настоял бы на своем. Но вот если мы сейчас проиграем, то
Герхардт мне этого никогда не простит. Впрочем, если мы проиграем, то вряд
ли это будет слишком сильно волновать меня.
- Едут!!! - из-за поворота вылетел всадник.
- Ну, с богом. - Я махнул рукой и солдаты мигом построились в походные
колонны.
Что ж, теперь поздно отступать. Кажется, всем объяснили их действия.
Прозвучала команда, и солдаты двинулись к склону. Было полное впечатление,
что нас застали на марше. Что ж, надеюсь так враг и подумает.
Вот показались первые вражеские всадники. Они что-то кричали и размахивали
руками. В наших рядах поднялась обычная в таких случаях суматоха. Слегка
оттянулись назад пехотинцы, прибавила шагу остальная колонна, лучники
открыли стрельбу по вражеским всадникам. Те стали стрелять в ответ. Это
были первые выстрелы начинающейся битвы.
Глава 3
Вскоре показались и вражеские пехотинцы. Они бежали по дороге, на ходу
перестраиваясь для битвы. Этим они демонстрировали поразительную выучку,
но отнюдь не талант их командира. Собственно какая для него была разница
когда он нас догонит? Даже не так, зачем ему вообще нас догонять? Шел бы
чуть позади нас и все. Рано или поздно, но мы все равно очутились бы в его
руках. Все же поспешность никогда до добра не доводит. Впрочем, рано еще
праздновать победу.
Имперцы, перестроившись на ходу, попытались ударить в отступающие отряды,
но те увеличили скорость, а во фланг слишком вырвавшимся отрядам ударила
баронская конница. Возникла заминка, и командир арьергарда вынужден был
направить помощь. Пока все хорошо. Постепенно, шаг за шагом, но в битве
примут участие все силы врага. Мы же продолжали поспешно отступать.
Противник знал о крутом спуске, он не мог не знать о нем и поэтому спешил.
Сразу было видно, что он хочет завязать бой именно в тот момент, когда мы
начнем спуск и окажемся уязвимы. Вот только и мы хотели того же. А когда
желания двух противников совпадает, то мало что может помешать этому
случиться.
- Кажется, они клюнули на приманку, милорд, - сообщил Лекор, но в его
голоске слышалось больше недоумения, чем радости.
- Ничего удивительно, вы же сами сказали, что действовали бы точно так же.
Вся беда ваших тактических приемов в их предсказуемости.
Герхардт наградил меня странным взглядом и отвернулся.
- Кажется, пора отходить, - сообщил он.
Я кивнул. Трубач рядом со мной протрубил сигнал, и мы стали двигаться
следом за своими отрядами. Конница сдерживала натиск вражеской пехоты. В
этот момент наша пехота уже выстраивалась для боя недалеко от входа в
расщелину, где уже были спрятаны около семисот человек, со строгим
приказом ждать сигнала. Заметив готовые для боя ряды пехоты, враг бросил в
бой дополнительные силы. Из-за того, что имперцы втягивались в сражение
без плана, сумбурно, они вынуждены были атаковать в лоб, без всяких
выкрутасов. Мы отходили, они шли вперед. Все было построено на том, чтобы
рвануться вперед, прорвать наш строй натиском. Но китижские офицеры были
опытными людьми: едва возникала опасность прорыва, как весь фронт отходил
назад, заставляя противника начинать атаки сначала. И не скажу, что
подобное развитие событий не нравилось вражескому командиру. Он знал, что
с каждым шагом назад мы приближаемся к спуску.
Я мог видеть в бинокль метающуюся фигуру имперского командующего, который
пытался в сумбурную схватку внести порядок. Ему это даже удавалось, но
слишком медленно. И пока он был занят наведением порядка, он не мог много
внимания уделять происходящему вокруг. Он видел только, что настиг нас
внезапно, что мы вынуждены пятиться назад. Ловушка? Да какая ловушка?
Когда ее успели приготовить? За многими неотложными делами он упускал
главное: картину сражения целиком. Тут я поймал себя на том, что размышляю
как бы сам поступил на месте врага.
- Ему надо поручить офицерам навести прядок, а не самому метаться. И надо
срочно отвести назад те отряды, которые только путаются в ногах у пехоты!
Конница здесь совершенна лишняя!
Герхардт проследил за моим взглядом.
- Может ты сбегаешь посоветуешь ему? - довольно едко осведомился он.
- Наверное, я увлекся, - виновато признал я.
- Наверное. Но ты прав, твои меры, в самом деле, разумны, но только в том
случае, если знаешь о подготовленной ловушке.
Мы, тем временем, продолжали отступать, увеличивая скорость. И это еще
больше распаляло вражеских солдат, которым казалось, что нужно еще немного
надавить, и мы сами покатимся с горы. Вот мы вплотную подошли к началу
спуску, вот перевалили через него.
- Конницу вперед! - бросил я через плечо, каким-то шестым чувством
почувствовав, что сейчас важен каждый миг и что притворное отступление
может превратиться в бегство. Слишком неуверенно должны были чувствовать
себя солдаты, смотря снизу вверх на наступающего врага. - Надо отвлечь
врага!
Тотчас один из вестовых сорвался с места и помчался к отряду кавалерии,
стоявшей чуть в стороне.
- Энинг, зачем? - Лекор удивленно посмотрел на меня. - Ведь по плану...
- К черту план! Нашим солдатам надо дать передых, слишком давят на них!
Герхардт одобрительно кивнул.
Конница поспела вовремя. Кавалеристы врубились в расстроенные наступлением
ряды вражеской пехоты и отвлекли ее, дав нашим возможность слегка
передохнуть и поправить свои ряды. Наш левый фланг стал поспешно
спускаться, заворачивая вправо. Поскольку вся наша кавалерия была
сосредоточена на нашем правом фланге, то только там она смогла задержать
наступление, на левом же фланге враг, не задумываясь, бросился следом.
Если бы имперский командующий управлял битвой, то, возможно, он и не
погнал бы своих солдат вниз по склону, а велел им отойти, выровнять ряды и
только потом двинул их вниз. Но из-за того хаоса, который царил сейчас на
поле битвы, каждый офицер отряда вынужден был действовать на свой страх и
риск, не согласовывая своих действий с соседями и не получая приказов
сверху. Причем мы находились ничуть не в лучшей ситуации. Наше
преимущество было только в том, что еще до боя я подробно обсудил с каждым
полковником их действия, и теперь они действовали так, как был разработан
план. У врага же никакого плана не было. Для них бой и в самом деле возник
стихийно и постепенно разросся в главное сражение. Именно поэтому
вражеский правый фланг бросился следом за отступающим нашим левым флангом,
полностью уверенный, что остальные отряды также наступают или скоро будут.
Однако не зря у нас на правом фланге были сосредоточены основные силы.
Здесь отступление проходило гораздо медленней. Вскоре случилось то, что и
должно было случиться. Наш левый фланг описал дугу и встал вдоль дороги с
обрывом за спиной. Враг невольно повторил наше движение и оказался
напротив нас. Кажется, имперский командующий быстро сообразил, что в этой
ситуации мы сумели уровнять возможности и избежать угрозы сражения снизу
вверх. Теперь обе наши армии оказались в одинаково неудобных положениях. И
самое главное было в том, что он не мог приказать начать подъем. В этом
случае наше наступление на поднимающихся солдат грозило им катастрофой. Да
и наши лучники перестреляли бы их как котят, поскольку на узкой дороге все
были как на ладони, а спрятаться на ней негде. Однако имперский командир
среагировал быстро и точно, что доказывало его опытность. Поняв, что не
может отозвать солдат снизу, он быстро увидел наши слабые места,
обнаружив, что внизу у нас мало солдат, что почти все сосредоточены
наверху. Он направил сверху резервы, с приказом обойти наш левый фланга и
атаковать одновременно с фланга и фронта. А на горе построил лучников,
которые открыли огонь сверху, а потому особенно губительный для нас.
Я увернулся от очередной стрелы, выжидая момент, когда надо отдать приказа
засаде ударить. Вместе со всеми офицерами, мы оказались с конницей,
которая встала на правом фланге наших войск. Пожалуй, им здесь было
сложнее всего: с фронта атаковала пехота и кавалерия просто не в силах
была отбиваться на таком узком месте; сверху сыпались стрелы, унося то
одного, то другого человека.
- Энинг, пора! - чуть ли не простонал Герхардт. - Нас сейчас зажмут с двух
флангов.
- По-моему не пора. - Я в бинокль смотрел вниз, где только еще начинало
разгораться сражение.
Тут к нам прискакал парламентер под белым флагом.
- Наш командир предлагает вам сдаться! - прокричал он. - Всем гарантируем
жизнь! Сдавайтесь, вы же видите, что ваше положение безнадежно!
Герхардт послал его подальше.
- По-моему, нам все же стоило остаться вежливыми.
Герхардт послал меня вслед за парламентером вместе с вежливостью. Правда
тут же извинился. Обстановка накалялась.
- Неужели мы так предсказуемы? - задумчиво заметил Лекор, который наблюдал
за действиями вражеских солдат: они делали именно то, что и говорил он
сам, когда я спросил его о его действиях в аналогичной ситуации. - Все как
я говорил!
Теперь уже и Герхардт со Святополком задумчиво смотрели на бой.
- Ты прав. - Герхардт с сожалением посмотрел вокруг. - Вражеский командир
действует абсолютно правильно и точно. Он очень мудро сумел распорядиться
своими силами в конкретной непростой ситуации. Пожалуй, и я лучше ничего
не придумал бы. Но именно эта правильность действий его и погубит. -
Герхардт зло вырвал стрелу из своего щита. - Проклятье, до этого момента я
не думал, что все наши тактические приемы, можно обернуть против нас!
- Все когда-нибудь случается в первый раз, - утешил я его. - Но вот теперь
действительно пора. - Я достал две палочки даль-связи. Сжал одну: - Пора.
- Ясно, милорд.
Потом это же слово я передал по второй палочке.
Теперь обо всем, что происходило наверху можно было судить только по шуму.
Я представил, как с одного склона поднялись пятьдесят самых лучших
лучников нашей армии и разом выпустили свои стрелы. Вот стали падать на
землю те, кому не повезло оказаться под этим беспощадным огнем. Вот из
укрытия стали выходить те пехотинцы, что сидели в засаде. Из-за
переполоха, устроенного лучниками, их замечают не сразу. Пехотинцы сразу
строятся в атакующие колонны и скорым шагом бегут вперед. За ними лучники,
на ходу стреляя в солдат.
В бинокль я видел, как обернулся вражеский командующий, видел, как вдруг
суетливо забегали люди. Вражеские лучники прекратили обстреливать нас и
стали торопливо поворачиваться. Вот один из лучников схватился за грудь и
покатился вниз по склону. Вот еще один. Я видел, как некоторые люди стали
поспешно сбегать по склону вниз.
- Сейчас, милорд, мы достаем телеги! - сообщил голос по даль-связи. -
Милорд, они в панике! Кажется, они нас не ждали!
Я заметил, что атакующие нас солдаты, поняв, что наверху происходит что-то
не то, замерли и с тревогой стали смотреть туда. Если бы они сейчас
оставили нас и поднялись бы, то мой план мог закончиться катастрофой. Но
из-за склона ничего не было видно и никто из офицеров не мог понять, что
там происходит и требуется ли там помощь. Они видели, что какие-то люди
стояли наверху и махали руками, но из-за шума битвы ничего не было слышно.
Пока кто-то успел в чем-то разобраться, наверху уже показался ряд
китижских пехотинцев, который сбросил сверху последних вражеских солдат.
Только тогда все поняли, что происходит. Уже не обращая внимания на нас,
кто-то из имперских офицеров принял решение, и со своим отрядом поспешно
бежал наверх. Из наших рядов тут же полетели стрелы, но имперцы не
отвлекались: они понимали, что если им снова не удастся утвердиться на
вершине, то им придется бежать по склону вниз и сражаться с наступающими
сверху. И они прекрасно понимали, чем им это может грозить.
Но тут ряды росичей раздвинулись и показались телеги, загруженные камнями.
Поднатужившись, их спихнули вниз. Теперь имперцы гораздо быстрее бежали
вниз. Около пятидесяти телег заскользили вниз, постепенно набирая
скорость. Некоторые камни падали из них и также летели вперед. Телеги на
скорости врубились во вражеские ряды, неся смерть и сея хаос. На горной
дороге они стали поистине посланцами смерти. Вот одна из телег не смогла
ехать дальше из-за тел солдат, попавших ей под колеса. Она стала
тормозить. Ее тут же догнала другая телега, ударила и перевернулась,
выбросив вперед как из катапульты свой груз.
Стоя в стороне от дороги, слегка за поворотом, мы могли безопасно
наблюдать за происходящим. А телеги все неслись вперед. Кто-то успевал
отпрыгнуть с пути катящейся смерти, кто-то попадал под колеса. Началась
паника. Многие, побросав оружие, пытались бежать вниз, кто-то кидался на
наши копья.
- Герхардт! - Мне пришлось позвать его дважды, прежде чем он оторвался от
происходящего.
- Что?
- Бери всю конницу и атакуй!
- Что!? На таком крутом склоне?!
- Нет. Просто пройдите сквозь вражеские ряды после телег и добавьте хаос,
но не останавливайтесь. Постарайтесь как можно скорее оказаться в долине.
Там, наверное, будет много бегущих. Сделайте вид, что преследуете их, а
сами спрячьтесь где-нибудь.
- Зачем? - недоуменно спросил он.
- Смотри, - я постарался не выказать раздражения. - Их командир человек
опытный, что он и доказал. Сейчас он попытается поскорее спустить свои
отряды на равнину в долину и там организовать сопротивление. Несмотря на
устроенный хаос, телеги все же не разгромили врага, а значит внизу
организовать сопротивление может и удастся. Когда враг начнет
организовывать отпор, тогда и атакуй.
Герхардт кивнул, обнажил меч и рванулся вперед. За ним помчались
остальные. Кавалерия вихрем влетела в расстроенные ряды, добавляя паники.
Взметнулся вихрь ударов, но кавалеристы не стали задерживаться и понеслись
вниз по склону, настигая бегущих и внося еще больший хаос.
Не дожидаясь приказа, двинулась вперед и пехота. Теперь враг мог понять,
почему именно на правом фланге были сосредоточены почти все наши силы.
Удар тысячи копий по расстроенным рядам имперцев был страшен и
сокрушителен. Теперь уже мало кто думал о сопротивлении: только о бегстве,
только о спасении. Вражеские солдаты, первые попавшие под удар сначала
телег, потом конницы, а теперь и пехоты не выдержали и побежали. Росичи
наступали мерно и неумолимо, обходя растерзанные телегами тела и сами
телеги, застрявшие на дороге. Следом шли лучники. Благодаря тому, что они
находились выше, они могли беспрепятственно обстреливать вражеских солдат
поверх голов своих. По мере движения вниз, к левому флангу присоединялись
остальные наши солдаты, увеличивая фронт. Имперцы отступали. Их командир
понимал, что после всего случившегося достичь долины единственная надежда
для оставшихся в живых. Я видел, как он старается сохранить порядок на
своем правом фланге, менее всех пострадавшим в этой суматохе по вполне
понятной причине. До них не доехали телеги, кавалеристы сочли за благо
постараться миновать их как можно быстрее. По сути, командир имперцев
отдал нам на растерзание свой левый фланг и центр, чтобы спасти правый
фланг. Бегущих солдат расстреливали сами имперцы, чтобы они не опрокинули
те порядки, что еще сохранялись. Это было жестоко, но необходимо.
Я поспешно отвернулся, проглотив комок в горле и с трудом борясь с
тошнотой, когда мы проходили мимо кучи того, что когда-то было людьми.
Здесь столкнулись сразу несколько телег, погребя под собой целый отряд
имперцев.
- Это уже не бой. Это бойня!
- Думаю, что если бы подобное устроили имперцы, они не сильно горевали, -
поспешно сообщил Святополк, рядом с которым я шагал. Около меня шел и
бледный Рон. Пару раз, его даже вырвало и теперь старался как можно меньше
смотреть по сторонам.
Вскоре мы миновали места самой страшной бойни и теперь нам попадались
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг