- Я не украл его!
- Возможно. Я даже не буду спрашивать, где ты его взял. Но я знаю, чтобы
ты не говорил, никто не поверит твоему объяснению. Тебя обвинят в краже и
ты не сможешь оправдаться.
- Я не крал! Это мой трофей. Когда ты, - Рон посмотрел на меня, - помешал
предателям открыть ворота, на следующий день была сделана вылазка. Я тогда
часто бывал в казармах и знал о ней. Во время вылазки я тоже отправился с
солдатами. Владельца этого коня убили, и я отвел его в подлесок. Теперь
это мой конь. Я его Звездой назвал.
- Не думаю, что тевтонские бароны тебе поверят, - спокойно возразил
Эльвинг.
- Ну и пусть. Все равно не вернусь.
- Хватит вам, - прервал я спор. - Рон, завтра же ты возвращаешься в
Амстер. Денег на дорогу я тебе дам. А сейчас мы отправимся в лавку и купим
тебе новую одежду, чтобы на обратном пути тебя не приняли за вора. И где
ты так сумел извозиться?
- Где-где. Когда ночью в лесу спал.
- Так ты что, на земле ночевал?!
- А где же еще! Денег-то у меня не было. Я же их все мельнику отдал.
- Ладно. Больше тебе на земле спать не придется. Деньгами я тебя обеспечу.
А сейчас пошли покупать тебе одежду. Заодно прогуляемся, городок посмотрим.
- Чего его смотреть, - буркнул Рон.
- Да пойми же ты. Неужели бы мы тебя не взяли, если бы это было не опасно?
- Все равно ты не сможешь заставить меня вернуться.
- Посмотрим. А сейчас марш в конюшню, посмотри, как там твою Звезду
устроили. Потом жди нас у входа.
Рон быстро выскочил за дверь, потом приоткрыл ее, показал мне язык и снова
закрыл.
- Вот ведь не было печали, - безнадежно сказал я. - И ведь он прав. Если
он заупрямится, то каким образом его можно отправить назад? Не
возвращаться же самим?
- Может завтра, когда мы пересечем границу, он одумается и не поедет за
нами? - Но, судя по всему, эльф и сам не верил в свои слова.
- А это правда, что в Тевтонии конокрадов вешают?
Эльвинг мрачно кивнул.
- Конь у них считается самой большой ценностью. Очень немногие породы
коней могут нести всадника в полных доспехах и такие кони очень дороги.
Бароны могут простить любое преступление, кроме кражи коня и оружия. Они
даже простолюдина могут простить за убийство барона, если простолюдин
докажет, что действовал открыто и только защищался от не спровоцированного
нападения, а не напал из-за угла. А если он еще сумеет доказать, что
искусен в бою, то они еще будут соперничать друг с другом за право взять
его в свой отряд.
- Ясно. Тогда будем надеяться, что он одумается.
- Ага.
Мы переглянулись и поняли, что только обманываем друг друга. И я и Эльвинг
уже успели оценить настойчивость мальчишки.
- А, - махнул я рукой. - Пошли за покупками, а завтра видно будет. Как
говорят у меня на родине: утро вечера мудренее.
Мы вышли на улицу. Рон, как ему и было сказано, ждал нас у входа.
Глава 7
Из Сердама мы выехали на рассвете. Вручив Рону деньги, я велел ему
немедленно возвращаться. Послушался он, как же. На своем трофее спокойно
ехал за нами в некотором удалении, не приближаясь, но и не отставая.
Решив пока не обращать на него внимания, я огляделся по сторонам. Мы
недавно пересекли границу с Тевтонией. Мне вспомнились занятия с Мастером.
Все то, что он рассказывал об этой стране.
Впрочем, назвать Тевтонию единой страной было нельзя. Бароны, каждый из
которых имел свой собственный, хорошо укрепленный замок, вполне могли себе
позволить поплевывать на королевскую власть. А самым любимым их делом была
война. Облачившись в доспехи и собрав свой отряд, барон, не отягощая себя
придумыванием повода, нападал на замок своего соседа. Ну развлечься
человеку немного захотелось, заодно свою воинскую удаль показать.
А там начиналась осада замка. Другие бароны предпочитали не вмешиваться,
если их не попросит о помощи одна из сторон. Но те такую просьбу считали
не соответствующей своего достоинства, уверенные, что справятся своими
силами.
Осада могла продолжаться по несколько месяцев, хотя редко больше полугода,
и в случае победы осаждавших, замок переходил новому владельцу. В этом
случае победитель и побежденный как два старых друга встречались в
завоеванном замке. Они обнимались, высказывали друг другу комплименты по
поводу обороны, достойной легенды или смелой осады, достойной еще больших
легенд. Дальше бывший владелец устраивал для победителей пир. Выкатывались
из подвалов бочки вина, доставалась разная снедь, приглашались соседи.
После чего в течение нескольких дней шла грандиозная попойка. Припасов не
жалели, да оно и понятно: зачем побежденному жалеть припасы замка, если
они ему уже не принадлежали? Часто так случалось, что после нескольких
дней беспрерывного праздника победитель с трудом собирал свой отряд,
вежливо прощался с гостеприимным хозяином и уходил в полной уверенности,
что только приезжал в гости к своему лучшему другу. А если замечал вокруг
замка остатки осадных работ, то был совершенно уверен, что какой-то
негодяй, враг рода человеческого посмел напасть на его лучшего друга, а он
пришел ему на помощь. После того, как остатки винных паров улетучивались
из головы, барон бывал крайне недоволен тем обстоятельством, что не
удержал замок. Но быстро утешался тем, что в скором времени забаву можно
повторить и с удовольствием рассказывал своим детям или внукам:
- А праздновали мы так, как не бывало и на королевских пирах. Нет, вам
молодым еще рано тягаться со старой гвардией.
Если же победитель сохранял хоть кроху сознания, то из замка отправлялся
его бывший владелец. Он, вежливо попрощавшись со своим другом-победителем,
немедленно отправлялся к своим друзьям или сразу к сюзерену. Там он
начинал жаловаться на ничтожного вора, укравшего его родовой замок. Ему
никто не верил, но тронутые рассказам несчастного "обворованного",
немедленно давали требуемое количество солдат, и забава начиналась по
новому. Впрочем, замки были хорошо укреплены, а бароны поднаторели в их
обороне, поэтому очень редко кому их удавалось захватить. Гораздо чаще
происходили стычки в открытом поле.
Подобные сражения случались так часто, что на них просто не обращали
внимания. При этом все делали вид, что короля как бы не существует. Однако
сам король этим огорчен вовсе не был. Как первый среди подданных он и сам
был не прочь немного поразвлечься. Поэтому все бароны, чьи владения
располагались рядом с королевскими, всегда были начеку. Когда же король
начинал осаду какого-либо замка, то все соседи втайне надеялись на его
успех. Не потому, что они не любили осажденного и не потому, что уважали
короля, просто пиры после королевской победы бывали грандиозными. Что не
мешало этим самым соседям после пира объединиться, выбить королевские
войска из захваченного замка и вернуть его законному владельцу.
Подобные нескончаемые стычки плачевно сказались бы на состояние страны и
самих баронов, если бы не одно обстоятельство. Бароны в массе своей были
людьми благоразумными, и они понимали, что чтобы предаваться своей любимой
забаве им нужны деньги. Деньги они могли взять только из своих владений с
крепостных. Но заниматься хозяйственной деятельностью у них не было ни
охоты, ни таланта. Поэтому они стали нанимать управляющих. Хороший
управляющий ценился очень высоко и получал баснословные деньги. Ему
передавалась вся полнота власти в имении барона. Роль же самого барона в
этом случае сводилась к требованию: "Дай столько-то денег". В остальном же
управляющие делали в поместьях что хотели. Понимая, что их доход зависит
от дохода барона, они построили весьма эффективную систему оборота денег и
настояли на принятии нескольких правил. Эти правила без восторга, но и без
сопротивления одобрили все правящие слои Тевтонии. А именно: не воевать на
хлебных полях; не убивать не носящих оружия; не трогать купеческие
караваны, идущие через Тевтонию; не отбирать у крестьян продовольствие и
запасы зерна. Правила были полезны, что и было всеми признано. Конечно
находились такие, которым было наплевать на все правила, но на ослушников
смотрели также, как в Испании времен инквизиции смотрели на еретиков.
Очень скоро не тем, так иным способом заставили все воюющие стороны
соблюдать эти правила, превратившиеся в законы.
Конечно попадались и неблагоразумные бароны, которые считали ниже своего
достоинства заниматься любыми хозяйственными делами или наоборот,
предпочитали сами, без управляющих, разбираться со своим баронством. Но
они быстро обнаруживали, что вести хозяйственные дела - это не мечом
махать. Такие неблагоразумные люди быстро разорялись, продавали по случаю
свой родовой замок и отправлялись странствовать по свету и совершать
подвиги. Или, если они не были рыцарями, нанимались к другому барону.
При таком внутреннем хаосе могло показаться, что Тевтония легкая закуска
для любого завоевателя. Многие так и думали. В этом случае бароны,
радостно расхватав оружие предков, отправлялись в церкви. Там они начинали
молиться во здравие врага, сделавшего им такой замечательный подарок -
вторжение. Уж теперь-то они покажут свою удаль и военную сноровку. Только
бы враг не одумался и не ушел обратно. После столь горячей молитвы они
отправлялись к месту сбора армии, куда уже спешили и все остальные бароны
со своими отрядами. А так как бароны проводили всю жизнь в бесконечных
стычках и войнах, они прекрасно знали, что такое дисциплина и для чего она
нужна. Поэтому порядок в сборном войске поддерживался железный. Строгая
иерархия командования исключала любое дублирование приказов. Конечно, в
этой армии было множество слабых мест: практически отсутствовало тыловое
обеспечение, так как бароны совершенно этим не интересовались. Да и не
нужно им это было. Их замки так густо усеивали всю Тевтонию, что они
вполне могли служить опорными базами для армии. Крестьяне же, как
начиналась война, немедленно свозили в эти замки все запасы
продовольствия. Вражеской армии оставалось сомнительное удовольствие идти
по лишенной продовольствия местности. В этом случае перед противником было
два возможных пути: либо штурмовать бесконечное количество замков из-за
запасов, с риском поджога складов в случае опасности падения замка; либо
везти обозы, которые постоянно подвергались угрозе быть захваченными
летучими отрядами баронов. Стоило же врагу повернуться к этим рейдерам,
как те немедленно скрывались за стенами ближайшего замка. Бароны дураками
не были и отступление с поля боя перед превосходящими силами вовсе не
считали позором.
Другой значительной слабостью тевтонской армии было отсутствие пехоты.
Пехота набиралась из крестьян, была плохо вооружена и практически
необучена. К таким пехотинцам бароны не испытывали даже презрения.
Тем не менее, несмотря на все недостатки, эта армия была грозной силой.
Железная дисциплина, компетентное командование, личная храбрость позволяли
им на равных встречать самых грозных захватчиков.
Когда же остатки вражеских армий убирались к себе на родину, бароны
устраивали грандиозную попойку. После нее они возвращались к своим обычным
делам. За пленных офицеров получали выкуп, солдат же иногда отпускали
просто так, приглашая приходить еще. Те клятвенно заверяли, что если у них
будет выбор, то они голыми выйдут против разъяренных драконов, горгулий и
гарпий, но сюда больше не придут.
Несколько раз тевтонская армия пробовала преследовать врага на его
территории. Но здесь сразу начинали давать о себе знать недостатки в
организации армии. Не было подвоза продовольствия, а завоеванную
территорию никто не хотел охранять, поскольку это было скучно и не сулило
никаких подвигов. Не было пехоты, которая в состоянии была бы защитить
тылы и закрепить успех. Поэтому такие походы всегда заканчивались ничем.
Через эту страну и лежал наш путь.
Я оглянулся, Рон по-прежнему следовал за нами. Ко мне подъехал Эльвинг.
- Он не вернется, а дальше ехать ему одному опасно. Нам еще сильно
повезло, что пока мы никого не встретили.
- И что ты предлагаешь?
- Решай. - Эльф посмотрел на Рона. - Но один он погибнет.
- С нами он тоже может погибнуть.
- В этом все и дело, что может, а может и не погибнуть. Но с нами у него
будет шанс.
- И чего он за нами увязался?! - в сердцах воскликнул я.
- Не за нами, а за тобой. Ты для него герой и он хочет походить на тебя.
- Я не кинозвезда. Только восторгающегося моим геройством мальчишки мне
для полного счастья и не хватало.
- Кто такая кино... звезда?
- Неважно. - Я опять обернулся. Нет, от попутчика нам точно не отделаться.
Эльвинг понял, что я сдался и замахал рукой Рону. Тот радостно гикнул и
поскакал к нам. Около нас лихо затормозил, но норовистый конь взбрыкнул,
мальчишка плавно снялся с седла и кубарем покатился по дороге. Я прикрыл
глаза.
- Эл, скажи, он хоть жив?
- Жив. Что ему будет, этому сокровищу, - усмехнулся эльф.
- Придется продать этого коня. Он слишком резв для тебя. Ты с ним не
справишься.
- Никогда! Я не отдам мою Звезду! - Рон буравил меня сердитым взглядом.
- Очень хорошо. В таком случае разворачивайся и двигай назад. Мы не можем
путешествовать с человеком, который летает чаще, чем едет в седле.
- Я не летаю! Это у меня случайно получилось!
Я молча смотрел на Рона.
- Ну хорошо. - Под моим пристальным взглядом он явно чувствовал себя
неуютно. - Просто я слишком резко затормозил.
- Если ты еще раз упадешь, то либо меняешь коня, либо отправляешься назад.
Договорились?
Мальчишка немного помялся.
- Ладно, - тихо буркнул он.
- Обещаешь?
- Ну сказал же, что обещаю. - Он с решительным видом забрался в седло,
покачнулся, едва не загремел с другой стороны коня, но удержался.
Чтобы испытать Рона как наездника, я нарочно задал высокий темп.
- После того, как Рон свалился с лошади в десятый раз, а все его
оправдания типа: камень попал в подкову, ослабла подпруга, слишком крутой
поворот оказались исчерпаны, он, кажется, смирился с неизбежным. Как
наездник он, может быть, был и неплох, но управиться с боевым конем у него
явно не хватало сил. Конь же, почувствовав слабость наездника, вовсю
показывал свой норов. Мне даже без моего дара было видно, что всадник не
пользуется никаким уважением у животного.
В ближайшем же замке мы сторговали коня по хорошей цене, получив в обмен
смирную кобылу и некоторую сумму в золоте. Это золото я тут же засунул в
кошелек и отдал его Рону.
- Это мне? - глаза мальчишки удивленно распахнулись: он никогда даже не
видел такой суммы денег.
- Тебе-тебе. В конце концов, это же за твоего коня. Так что ты их честно
заработал.
- Бери, - поддержал меня Эльвинг.
Рон издал какой-то радостный вопль и подхватил кошелек, с гордостью
прицепив его к поясу.
Через несколько часов утомительной скачки мы подъехали к довольно большой
деревне. Решив, что пора немного отдохнуть и подкрепиться, мы направились
к трактиру. Через Тевтонию постоянно проходило множество караванов, так
что трактиров, гостиниц, постоялых дворов было множество.
Пока мы с Эльвингом занимались устройством своих коней и заказывали еду,
Рон куда-то пропал. Куда он исчез, не заметил ни я, ни эльф.
- Вот ведь появился на нашу голову!
- Спокойно, Эн. Может ему просто погулять захотелось?
- Погулять?! Пусть только придет, я ему так погуляю!
Посетители трактира с испугом обернулись в мою сторону. Как я уже успел
убедиться, информация Мастера оказалась верна: к рыцарям, даже таким
малолеткам как я, здесь относились очень почтительно. Никто из простых
людей не смел не то, чтобы сказать мне слово поперек, но даже первым
заговорить не осмеливался. А если какой-нибудь купец и заговаривал, то
очень почтительно. Поэтому неудивительно, что мой гнев встревожил всех
посетителей, поскольку в данный момент здесь не было ни одного, кроме
меня, рыцаря.
- Ты напрасно сердишься Энинг, - сердито заметил Мастер. - Рыцари в этой
стране культ. Ты сейчас можешь сжечь этот трактир и никто не посмеет тебя
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг