А я присоединился к товарищам, вязавшим узлы.
Я очень люблю эти часы. Они напоминают мне старинные сельские посиделки.
Матросы вяжут и ведут неторопливый разговор. Сколько наслушаешься тут
историй! Увлекательных и самых невероятных!
А судно весело бежит по волнам, постепенно наращивая скорость: пятнадцать
узлов... двадцать... тридцать!..
Потом кто-нибудь, слегка пригорюнившись, запевает тоненьким тенорком на
мотив популярной "Пряхи":
Ночь. Иллюминатор.
Лампочка горит.
Молодой матросик
В кубрике сидит.
И остальные, забыв об узлах, проникновенно подтягивают ему густыми басами:
Приключений жаждет,
Годы напролет,
Только почему-то
Буря не грядет!
Есть вода под килем,
Там полно акул,
Только он ни разу
В жизни не тонул.
Но тут мы вовремя вспоминаем про благородную цель нашего рейса, о том, что
везем радость детишкам, и в голоса наши вливается бодрость:
Не горюй, матросик:
Коль гуманна цель,
Будут ураганы,
В днище будет щель1!
Из-за нехватки узлов скорость буксира постепенно падает. Заметив это,
капитан кричит в переговорное устройство:
- Прибавить обороты!
И мы, спохватившись, начинаем вязать дружно и накрепко. Да так, что узел
не разрубить топором...
Так, незаметно, за посиделками, мы миновали Черное и Средиземное моря,
обкатанные за тысячи лет различных цивилизаций и потому гладкие, как
асфальт, и вышли в Атлантический океан. Вода здесь, особенно в Бискайском
заливе, была неровной, волнистой, и наш буксир молодецки запрыгал на
ухабах.
И капитану теперь часто приходилось выходить на свой мостик и, лизнув
указательный палец, показывать его ветру. Заметив поднятый палец,
простодушный ветер начинает смеяться и тем самым выдает себя.
Однажды утром мы, связав тридцать прочных узлов, взяли мел и занялись
чисткой медных частей корабля, а капитан вышел на мостик, показал ветру
палец, но вместо ожидаемого приступа смеха услышал в ответ гробовое
молчание.
На этот раз нам подвернулся ветер, начисто лишенный чувства юмора. И все
же наш бравый капитан не отступал. У него уже затек палец - так долго он
его держал перед носом тупицы, но тот по-прежнему помалкивал, затаившись в
снастях.
Наш капитан был еще молод и неопытен. Его прислали к нам прямо из высшего
морского училища, и ему до сих пор приходилось иметь дело только с
нормально развитыми ветрами. Поэтому на помощь капитану поспешил боцман
Пасенюк. Бывалый моряк поднялся на капитанский мостик и отпустил соленое
словцо, способное рассмешить и глухого. Но ветер будто и вправду оглох.
Вскоре на мостике собрался весь экипаж, кроме юнги, - кроме меня, значит.
Такого концерта юмора и сатиры, наверное, не слышал ни один зрительный
зал. Наши моряки перебрали все известные и даже еще не известные им
анекдоты и забавные случаи и даже придумали массу новых, а ветер хоть бы
хихикнул разок.
Экипаж нашего славного буксира никогда не терялся, даже в самых
фантастических переделках. А тут все, как один, упали духом. Потому что
нельзя плавать по морю, не зная, где в это время находится ветер.
И тогда кто-то, будто невзначай, сказал:
- Капитан, может, кликнуть юнгу? И как следовало по традиции, боцман
Пасенюк ответил сердясь:
- Да что он может? Сосунок еще, салага! Вы бы еще грудное дитя о помощи
попросили.
- А все-таки можно попробовать. Разве мы не должны заботиться, чтобы юнга
рос, набирался опыта, - возразил капитан и послал за мной матроса Костю.
Я в это время безмятежно лежал на корме и словно бы в первый, а на самом
деле в сто первый раз читал поучительный роман Р.Стивенсона "Остров
сокровищ", из которого каждый юнга мог почерпнуть много полезных сведений.
- Иван Иванович, вставайте, вас капитан зовет, - сказал матрос Костя,
прибежав на корму.
- За что? Как будто я ничего такого не сделал? Кажется, еще не залил
чернилами карту в каюте у штурмана. И случайно не упал за борт
исключительно по своей вине, - сказал я, притворяясь обеспокоенным, и
нехотя поднялся, потому что матрос прервал меня на странице,
рассказывающей, как должен вести себя юнга, попавший к пиратам в плен.
Но я и в самом деле был удивлен ранним вызовом капитана. Рейс только
начинался, и до приключений, по моим расчетам, было еще далеко.
- Сейчас все узнаете сами, - добродушно ответил Костя и подбадривающе
потрепал меня по плечу, потому что каждый матрос должен оказывать юнге
покровительство.
Придя на капитанский мостик, я случайно сразу понял, что этот
недотепа-ветер из северо-восточных. Мне давно была известна эта угрюмая
семейка, что ни ветер - то бука. Темнота, деревенщина, одним словом. Но
этот новый норд-ост был мне пока не знаком. Видно, он появился на свет
совсем недавно. Но уже сейчас можно было с уверенностью сказать, что этот
юнец характером в остальную родню. Что такого и в самом деле непросто
расшевелить. Тут без тонкого знания психологии не обойдешься. "Так-с, что
же он из себя представляет? Наверняка был отпетый двоечник и боялся
школьного начальства", - мысленно прикинул я, совсем не считая себя тонким
психологом.
И вдруг громко и озорно крикнул:
- Полундра! Метеоролог идет!
Молодой норд-ост по привычке перепугался, дунул, собираясь удрать, и
запутался в снастях. Это был такой могучий порыв, что даже наш бывалый
буксир и тот едва не перевернулся вверх килем. Мы ухватились, кто за что
успел, чтобы не свалиться в море. Все, что не было прочно к этому времени
закрепленным на палубе, начало ездить от борта к борту. А одна из крепко
привязанных шлюпок вдруг откинулась набок, и мы увидели мальчика. Он лежал
под шлюпкой, свернувшись калачиком.
Мальчик живо вскочил на ноги и с надеждой спросил:
- Мы тонем? Мы уже идем ко дну?
Мы изумленно молчали2. Дети, удиравшие из дома на поиски приключений, не
были редкостью на нашем борту, и каждый раз, перед тем как отдать
швартовы, команда осматривала корабль и возвращала беглецов на пирс" Но
этот "заяц" каким-то образом сумел забраться под шлюпку и пролежать,
согнувшись, много дней без пищи и воды. И притом он не только остался
живым, но и выглядел еще ко всему розовощеким и бодреньким, будто вернулся
с новогодней елки. Пока мы прикидывали, как же это могло случиться,
мальчик увидел, что буксир как ни в чем не бывало летит по волнам
Атлантического океана, и этот отрадный факт почему-то вызвал у него
откровенное неудовольствие.
- Ничего не случилось? А я-то думал, что нас вот-вот поглотит пучина, -
разочарованно произнес мальчик.
- Ну, к счастью, до этого еще далеко. А ты кто будешь, мальчик? - спросил
капитан, одним из первых придя в себя.
- Я - Толик Слонов из четвертого "А", - невозмутимо представился
непрошеный пассажир.
- А теперь, Толик Слонов, скажи: когда ты успел забраться под шлюпку? -
продолжал капитан свой допрос.
- Ну, может, час тому назад. А может, полтора. Я забыл посмотреть на часы,
- так же невозмутимо пояснил Толик.
Если судить по его здоровому виду, то мальчик говорил сущую правду. Но вот
только как он попал к нам на борт, если буксир уже который день находился
в открытом океане, вдали от оживленных морских и воздушных путей? Этот
вопрос возник у каждого члена экипажа.
Мы тут же дружно осмотрели небо и горизонт, но они были пусты.
- Лишние полчаса не играют существенной роли, - сказал капитан, стараясь
сохранить самообладание. - Суть в том, что ты находишься на палубе нашего
буксира.
- Верно! Я здесь, и это самое главное! - возбужден но воскликнул мальчик.
- И каким же образом тебе удалось это сделать? - спросил капитан, отводя
глаза, чтобы Толик не заметил в них жадного любопытства.
- Да очень просто, - небрежно отмахнулся мальчик. - Настолько легко, что
говорить об этом не стоит.
Мы тогда подумали, что он не желает открыть свой секрет. А как следует
попросить его нам мешала гордость.
- В общем, неважно, с помощью чего ты проник на буксир, - сказал капитан,
пряча обиду. - Если ты даже попал к нам с помощью волшебной лампы, все
равно мы должны доставить тебя в ближайший порт. И не потому, что будто бы
нам всем обидно. Просто ребенок не имеет права плавать на корабле, не
отпросившись у родителей. Ты же не спрашивал, я угадал?
- Угадали! - честно признался Толик. - Но я так спешил... Мне так не
терпелось!.. А они были на работе.
- Эй, на руле! Курс сто восемьдесят градусов! - решительно скомандовал
капитан.
- Есть курс сто восемьдесят градусов!
Но он так и не успел направить буксир в сторону ближайшего порта. Что-то
вновь испугало застрявший в снастях ветер. Он забился в путах, пытаясь
вырваться на свободу, и развел вокруг нашего судна такой невообразимый
шторм, что о возвращении в порт не могло быть и речи. Огромные волны,
разъяренные тем, что кто-то нарушил их покой, гнали нас в сторону от
берега, бесцеремонно перебрасывая буксир из рук в руки друг другу. Баллон
с желтым дымом бился где-то под облаками, точно последний лист на ветру.
"Э, тут что-то не так. Не зря все совпало: и неожиданное и пока
необъяснимое появление мальчика, и буря, из-за которой нельзя его
отправить домой", - подумал я.
Но я-то ладно, у меня за плечами такой опыт, что посмотрел краем глаза - и
все как на ладони. Удивительно то, что мальчишка сразу понял, что
обстановка сложилась в его пользу. Я даже заметил довольную усмешку,
мелькнувшую на его губах.
- Ну-с, кэп, поплыли навстречу опасностям? - произнес осмелевший
мальчишка, подражая морским волкам.
"Ваня, к нам, на буксир, пробрался маленький авантюрист, держи с ним ухо
востро", - сказал я себе.
А ничего не подозревавший экипаж окружил Толика Слонова, и на мальчишку
посыпались возгласы невольного одобрения:
- Непослушный, но смелый мальчик!
- Вот это пацан! Ему все нипочем!
- Это же прирожденный путешественник, ребята! Порази меня насморк, если я
ошибся!
Мои мужественные, но простодушные друзья, привыкшие иметь дело со
скромными людьми, не подозревали, что в этот момент собственными руками
раздувают огонь, опасный для нашего старого доброго буксира.
Как я и ожидал, чрезмерная и еще не заслуженная похвала ударила мальчику в
голову. В его главах вспыхнул огонь азарта. Толик окинул неистовым
взглядом палубу, выискивая что-то, и вдруг бросился к мачте.
- Анатолий, ты куда? - окликнул его капитан.
- Я полез по вантам! - небрежно бросил мальчик.
- Э, у нас не парусный корабль, - засмеялся боцман. - У нас ванты не
водятся.
Мальчик остановился и оглядел наш буксир от носа до кормы, словно только
что его увидел. На лице его появилось горькое разочарование. И обида,
словно кто-то обманом заманил Толика на этот корабль.
- И это знаменитый буксир "Перепелкино"? Да у вас не судно, а консервная
банка, - сказал презрительно мальчик. - А впрочем, кого винить, если я
выбрал сам такую развалину?
Мне показалось, что норд-ост на время затих, несмотря на свою
неотесанность. И весь экипаж открыл от удивления рты, настолько был
несправедлив мальчик к нашему замечательному буксиру. Но замешательство
длилось не больше мгновения. Из могучих грудных клеток, украшенных
замысловатой татуировкой, сделанной на островах в Океании, и обтянутых
тельняшками, выгоревшими на солнце, иссеченными муссонами, пассатами и
тайфунами всех широт и просоленными волнами всех океанов и морей, вырвался
вздох облегчения. Мои друзья вспомнили, что слава о подвигах портового
буксира "Перепелкино" уже вошла в историю мореплаваний, и теперь никто не
в силах бросить тень на великую репутацию нашего парохода. Да и кто
усомнился в достоинствах выдающегося судна? Смешно сказать: мальчишка,
который, наверное, получил двойку за то, что не знал, где проходит течение
Гольфстрим. На такого стыдно было обижаться. Такого мальчика следовало
учить. И я увидел, что моим друзьям в самом деле стало стыдно.
- Толик, ты в каком городе живешь? - смущенно спросил штурман.
- В Новороссийске, а где же еще, - рассеянно ответил мальчик, все еще
продолжая переживать свой просчет.
- И ты ничего не читал про наш знаменитый буксир? - удивился боцман
Пасенюк, нервно теребя густой прокуренный ус.
- Да в том-то и дело, - ответил с досадой мальчик. - И в газетах читал, и
в журналах, и в книгах! Да только все это обман! Там пишут, что вы только
и делаете, что гоняетесь за самыми страшными опасностями. И будто вы не в
силах прожить даже минуту без приключений, и если вокруг спокойно и тихо,
тотчас становитесь больны. А я у вас нахожусь уже целых двадцать минут, и
ничего, кроме какого-то жалкого шторма!
- Если о нас пишут именно так, то, значит, это в самом деле чистая
неправда. Мы никогда сами не ищем беды. Что точно, то точно, - признался
боцман за весь экипаж. - У нас не военное и не какое-нибудь
научно-исследовательское судно. И тем более не пиратский корабль. Наш
буксир развозит грузы, только лишь и всего.
- А я что говорю? - невольно обрадовался мальчик. - Ну, ничего, ошибку еще
можно исправить. В конце концов, еще не поздно выбрать другой корабль.
У меня не было сомнений в том, что он так и сделает. При том таинственном
способе передвижения, которым Толик владел, ему ничего не стоило
перенестись на другой корабль. Потом на третий... четвертый. И отправится
легкомысленный мальчик гулять по белу свету, если мы не удержим его при
себе. Да, появление Толика Слонова значило больше, чем рядовое появление
нового человека на корабле. Оно оповещало о начале целой Истории.
Но мои друзья еще не знали, что ждет наш мирный буксир, а я не мог
посвятить их в свое открытие: они бы все равно не имели права принять
предостережение юнги всерьез. И к тому же, если бы я высказал свои
догадки, это могло показаться нескромным. Никто до сих пор не заподозрил
ничего такого, а я, мол, вон какой: сразу сообразил, что к чему.
Единственное, что можно было позволить, это выразительно посмотреть на
капитана. И тот сразу понял меня.
- Нет, мальчик, мы тебя никуда не отпустим, - твердо сказал капитан. - Мы
отвечаем за тебя.
- Ладно, я не тороплюсь. Нужно еще поразмыслить, что и как. А пока можно и
на вашем буксире что-нибудь придумать. Глядишь, и вам станет веселей...
Вот что, скажите, кэп, в какой стороне находится берег? - спросил Толик,
хитро прищурившись.
- Если ты имеешь в виду Европу, она за кормой. А Южная Америка прямо по
курсу, - пояснил капитан, довольный тем, что мальчик перестал нервничать и
заинтересовался вопросами навигации.
- Да это же возмутительно! - закричал мальчик вне себя. - В такой сильный
шторм любое порядочное судно уже давно должно было сбиться с курса и
нестись прямо на берег. И чтобы там скалы торчали из воды!
- Ты хочешь, чтобы мы сами... собственными руками направили наш старый
добрый буксир на острые скалы? - нахмурился капитан, а остальные члены
экипажа осуждающе покачали головой.
- Наконец-то вы меня поняли, кэп! - обрадовался Толик, не замечая
всеобщего порицания.
- Ты ошибаешься, мальчик, - строго сказал капитан, - мы очень чтим свой
буксир и делаем все, чтобы уберечь его от кораблекрушений.
- Неужели вы не любите бороться с опасностями? - спросил Толик, обводя
всех нас удивленными глазами.
- Мы боремся с ними, но мы их не любим, - веско ответил капитан.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг