ГЛАВА VIII,
в которой оба противника хотят избавиться друг от друга навсегда
Первое время я ехал на собственных ногах. Запускал их с утра и, пока ноги
послушно шагали, как заведенные, по горячему и вязкому песку, мысленно
переносился в ближайший приморский кабачок, проводил там часок-другой за
стаканчиком фруктовой газированной воды и к вечеру, обменявшись новостями
со случайным застольником, возвращался в свою телесную оболочку. Впрочем,
таким способом избавляются от однообразия ходьбы многие любители
странствий.
И все же ноги, даже такие легкие и быстрые, как у меня, не очень
подходящий транспорт для случая, когда ты спешишь на помощь. Ночами ноги
спят - подзаряжаются свежей силой. Но я себе такой роскоши позволить не
мог и потому начал искать новое средство передвижения.
Как всем известно, спасительный случай редко когда сам дается в руки.
Помня об этом, я решил действовать наверняка и устроил ему засаду - залег,
почти слившись с песком. И Случай не заставил себя ждать. Он выполз из-за
горизонта в облике странствующего бархана.
Ветер гнал его со скоростью средней спортивной яхты. Не видя меня, Случай
повернул в мою сторону, и едва бархан поравнялся со мной, как я проворно
поднялся на ноги и взлетел на его острый гребень.
О том, что последовало за этим, вряд ли стоит распространяться. Ну конечно
же, я сделал то, что сделал бы на моем месте даже начинающий
путешественник - смастерил из случайно оказавшихся под рукой сучьев
штурвал и хвостовой руль и выточил из так же случайно подвернувшегося
валуна отличный трехлапый якорь. А потом я подобрал тоненький прутик и
начертал на борту своего нового корабля:
"ПЕРЕПЕЛКИНО-2".
Словом, я выбрал способ передвижения, уже встречавшийся в истории морских
путешествий. Люди не раз пускались в плавание на дюнах или барханах, тут
важно было только одно - чтобы это редкое явление природы вовремя попалось
тебе на глаза. Как видите, Случай, выпавший мне, оказался обычным, но в
этой спешке у меня просто не было другого выбора.
К разочарованию современников, превозносящих на все лады мои достоинства,
я должен сказать, что это плавание проходило удивительно безмятежно.
Разумеется, были и свирепые львы, и воинственные кочевники на верблюдах.
Без них ни одна пустыня не может считаться пустыней. И потому к их
появлению нельзя было относиться всерьез. Встречи с ними протекали, как
написано в книгах. Вначале львы и кочевники красиво возникали на гребне
песчаных волн, а потом, заметив мое судно, пускались в погоню. Львы при
этом страшно рычали, а кочевники палили в воздух из новеньких
автоматических винтовок.
Я это долго терпел, но однажды не удержался и при всей своей общеизвестной
деликатности скучающе зевнул и крикнул шейху, скакавшему впереди своего
отряда:
- Ребята, это же так банально!
Шейх смутился, придержал разгоряченного погоней верблюда, что-то сказал
своим воинам, и отряд повернул назад. Преследующие меня с другого фланга
львы тоже прекратили погоню и, пристыженно поджав хвосты, ушли за холмы.
И все же я, как опытный моряк, понимал, что безмятежное плавание всегда
обманчиво. Кто знает, какие острые скалы или мели таились под притворно
спокойным песком. Поэтому мне пришлось нести вахту круглые сутки, то и
дело сменяя самого себя. Пока один мой глаз спал крепким сном, другой
зорко смотрел вперед.
На пятый день пути мой бодрствующий глаз заметил в безбрежных просторах
пустыни одинокую скалу, размером с будку "Союзпечати".
- Земля! - крикнул я про себя и открыл второй глаз.
Скала была обитаема. На ее вершине стояла туземная девочка и махала мне
ладошкой. Я подвел бархан "Перепелкино-2" к пологому боку скалы и бросил
якорь.
- Скажите, как называется ваш остров и что за народ населяет его? -
спросил я у девочки.
Девочка огляделась и убежденно ответила:
- По-моему, кроме меня, здесь никого нет. По крайней мере, с тех пор, как
я здесь появилась, не было ни души.
И тут я понял, что передо мной вовсе не туземная девочка. Мне показалось,
что будто бы мы даже где-то встречались. Девочка была красивой, с очень
серьезными черными глазами и курносым носом. На плече у незнакомки висел
кассетный магнитофон.
Я спросил, не скрывая своего изумления:
- Кто же вы? И как сюда попали?
- Я Маша Фырова. Школьница из Туапсе, - спокойно пояснила девочка.
И тут мне вспомнился оранжевый вертолет и девочка, спящая за стеклом
иллюминатора. Ну конечно же, это была она - явная отличница и несомненная
активистка, как заметил опытный Пыпин.
А Маша тем временем говорила, вежливо отвечая на мой вопрос:
- Мы путешествовали с папой в большом пассажирском вертолете. Папа читал
толстый журнал, а я смотрела в иллюминатор вниз, на пустыню, и думала: вот
бы привезти в школу горсть песка из Сахары. В новом учебном году мы
проходим пустыни, и этот песок можно показать как наглядное пособие и даже
дать потрогать. Потом я закрыла глаза и каким-то образом очутилась на этой
скале.
Я понял, что Маша до сих пор не проснулась, и все это - и нашу встречу и
мой бархан - она видит во сне. Ведь только во сне можно встретить бархан,
несущийся по пескам под всеми парусами. Итак, сообразив, в чем дело, я
решил оставить девочку на скале, рассудив, что Маше ничто не грозит,
поскольку, что бы с ней ни случилось, все равно это будет только во сне. И
стоит ей проснуться, как она тотчас окажется рядом с отцом, в кресле
уютного салона.
- Тебе здесь не страшно? - спросил я на всякий случай.
- Нисколько! И даже наоборот. Здесь очень много познавательного. Вот,
например, ракушка, - и она показала красивую ракушку. - Я достала ее на
глубине семидесяти метров. Она лишний раз подтверждает, что здесь когда-то
плескалось море.
"Ну конечно же, в этом-то и все дело, - вспомнил я. - Вот почему Сахара
ведет себя как море! Она до сих пор не может избавиться от старых
привычек".
Я пожелал добросовестной школьнице новых натуралистических успехов и
нагнулся, чтобы поднять якорь. И вдруг увидел след босой человеческой
ноги. Я узнал бы его среди миллионов других следов. Он был мне знаком, как
мой собственный, потому что оставил его Пыпин! Матерый хулиган бродил по
Сахаре в поисках детей, оставшихся без присмотра родителей.
- Как бы не было здесь интересно, ты должна спуститься на корабль.
Маленькой девочке нельзя одной оставаться в пустыне, - сказал я, опасаясь,
что Маша закапризничает и мне придется ее уговаривать.
Но Маша оказалась очень послушной девочкой.
- Хорошо, я сейчас сойду. Взрослые лучше знают, что нужно делать, -
разумно ответила она и спустилась на мой корабль.
Я поднял якорь, и "Перепелкино-2" весело побежал, подгоняемый неутомимым
ветром. Маша включила свой магнитофон, и над Сахарой зазвенели бодрые
детские песни.
А на следующий день перед нами показались белые палатки экспедиции и
возвышавшийся посреди лагеря песчаный столб. Он был похож на неподвижный
смерч, врытый основанием в почву. Я решил, что не ошибся, потому что сам,
попадая в такие места, где не найти ни столба, ни дерева, ловил смерчи,
вкапывал корнями в землю, и те исправно служили для хозяйственных нужд. Я
ставил их вместо упавшей опоры, несущей провода, натягивал на два смерча
волейбольную сетку и перекидывался с товарищами в мяч. А однажды привил к
одному молодому смерчу побеги груши дюшес. Но, впрочем, это давно уже
людям известно.
Вот и здесь между песчаным столбом и одной из палаток тянулась веревка, и
на ней сушилось белье. А чуть повыше к этому оригинальному столбу был
привязан воздушный шар Толика Слонова.
Обнаружив самый убедительный след маленького авантюриста, я поднял все
паруса, надеясь предотвратить его новую шалость, но мой маневр немножко
опоздал. В лагере уже царила неописуемая паника. Она означала, что Толик
Слонов в последнюю минуту успел меня опередить.
Я пришвартовал дюну в двух шагах от крайней палатки, и едва мы с Машей
сошли на землю, как нас тотчас же окружили люди, на лицах которых сквозь
бесспорную печать воли и мужества на этот раз проступала нескрываемая
печаль. Они пропустили вперед усатого мужчину в тропическом шлеме и
шортах, и тот представился нам:
- Руководитель международной экспедиции майор Стенли. О нет, всего лишь
однофамилец великого майора Стенли. Не вовремя вы прибыли к нам, дорогой
Иван Иванович - ну как вас не узнать? - и ваша отважная спутница. Можно
сказать, прибыли на свою беду. Нас всех ожидает мучительная смерть от
жажды. Только что каким-то необъяснимым образом открылся кран нашей
цистерны, и все запасы воды вытекли в песок.
- А незадолго до этого при таких же непостижимых обстоятельствах вышла из
строя ваша рация, и теперь вы лишены возможности известить о своем
бедственном положении весь мир, - закончил я, сделав очевидный для всех
вывод.
Но бедный майор, находясь в критическом положении, ошибочно принял это за
удивительную проницательность и воскликнул голосом, в котором смешались и
горечь и невольное восхищение:
- К. сожалению, вы угадали! Как жаль, что может погибнуть такой человек и
сопровождающая его девочка!
И рядовые члены экспедиции поддержали его возгласами отчаяния. Отважные
путешественники в эти минуты совсем не думали о себе, их беспокоила только
наша печальная участь.
- И еще нас беспокоит судьба двух других людей, случайно присоединившихся
к нашей экспедиции: странного желчного старика, пришедшего босиком из
глубин пустыни, и мальчика, который прилетел на сооружении, похожем на
воздушный шар, - добавил майор, угадав мои мысли и как бы соревнуясь со
мной в проницательности.
- Как, Пыпин уже здесь?! - воскликнул я, невольно продолжая наше нечаянно
возникшее соревнование.
И словно на мой зов, из-за палаток появились хулиган Пыпин и Толик Слонов.
- Я тебя как учил? "Не слушайся старших, капризничай, поступай им
наперекор". И тут у тебя был такой широкий выбор! А ты что наделал?
Оставил меня без воды, - отчитывал Толика встревоженный Пыпин.
- Но я же так и поступил. Наперекор взрослым. Они все время твердили:
береги каждую каплю воды, береги каждую каплю... А я взял да и вылил ее.
Но дело даже не в этом. Я украсил жизнь экспедиции. Ну, разве это
настоящая экспедиция в пустыне, если она ни разу не страдала от жажды? -
отвечал Толик Слонов, очень довольный собой, и почему-то загадочно
улыбался.
- И зачем я связался с этим мальчишкой? Теперь я погибну в песках без
воды! - застонал старый хулиган. - И никто не узнает, где могила моя!
- Какой странный сон, - задумчиво произнесла Маша Фырова. - Дедушка, а вы
бывший двоечник, да?
- Ну и двоечник, ну и что? Чуть что - и сразу двоечник, двоечник, -
уязвленно заворчал Пыпин. - Можно подумать, ты отличница сама.
- Круглая, - просто и скромно подтвердила Маша.
- Ты отличница? Круглая? - испугался Толик.
- Ты же не глухой, ты же слышал, что я сказала, - мягко и вместе с тем
строго напомнила Маша. - Но не бойся, я непременно буду шефствовать над
тобой.
Но тут мальчик заметил меня и закричал, как бы переходя в наступление:
- Ну что вы напали на меня? Я же знал, что появится юнга Иван Иванович,
совершит очередное чудо, и у нас появится вода!
- В самом деле! - воскликнул майор Стенли. - Что же мы повесили носы? Ведь
с нами вы, Иван Иванович! Уж вы-то в самом деле найдете выход. Да еще
оригинальный такой, какой и в голову никому не придет!
И все воспрянули духом. Люди хлопали друг друга по спине, по плечу,
обменивались радостными восклицаниями. Даже Маша и та, поняв, о чем ее
сон, приняла участие в общем душевном порыве. А Пыпин сразу стал торопить
меня, говоря:
- Ну-ка, Вань, начинай, не откладывай свое доброе дело. Вот говорят, мол,
Пыпин бездушный, никого не любит, а я так беззаветно, преданно люблю свою
жизнь. Как никто!
Белое от жары солнце немилосердно жарило наш маленький лагерь. Но люди
наивно верили в находчивость, которой у меня не было на самом деле. У меня
не хватило духу, я не стал лишать своих товарищей последней надежды, сел в
тени у подножия смерча, привалился к нему спиной и сделал вид, будто ищу
тот самый единственный выход.
Стараясь мне не мешать, члены экспедиции разошлись на цыпочках по лагерю и
увели с собой Пыпина и детей. Старый хулиган упирался, говорил:
- Пустите, я буду за Иваном смотреть! Я ему отвлекаться не дам, подгонять
его буду!
Пыпина увели, оставили меня одного. Я думал минуту, час, второй, потом
потянулся третий. Но все подходящие идеи, как и следовало ожидать,
обходили меня стороной, никак не желали навещать мою голову.
Заметив это, мои новые друзья начали проявлять беспокойство. Они считали,
что такого со мной еще не было. То есть в конце концов я всегда находил
нужный выход, но каждый раз это было делом чистого случая. Но они не знали
этого, тревожились за мое состояние, и самый зоркий из них временами
подглядывал за мной из-за крайней палатки.
- Ну как он там? - с надеждой спрашивали они своего разведчика.
- Все еще думает, - сокрушаясь отвечал разведчик. До моего сознания
долетал дружный общий вздох и возмущенный голос Пыпина:
- Вот бездельник! А еще требует от других.
Потом потянулся четвертый час, и вдруг я понял, что на этот раз случай
решил меня обойти и мне так и не удастся найти удачный выход из нашего
прямо-таки катастрофического положения.
Это открытие так поразило меня, что я на время забыл о беде, постигшей наш
лагерь. И отвлекся. И вдруг сообразил, что все это время моя спина
опиралась не на мягкий песок смерча, а на нечто жесткое, твердое.
Я обернулся и сунул руку в песчаный столб. Мои пальцы уперлись в
прохладный гладкий металл. Я копнул глубже, и вдруг на меня сверху
обрушились потоки песка.
Я живо вскочил, отбежал в сторону и, отряхнувшись, увидел перед собой
космический корабль. Он возвышался надо мной, точно гигантская шариковая
ручка. Его сверкающее острие было нацелено в самый центр неба.
Первым делом мне в голову пришло, что это "Союз" или "Аполлон",
опустившийся каким-то образом в Сахаре и почему-то брошенный экипажем. Но
тут же я понял, что наши современные космические корабли тут ни при чем.
Для того чтобы такую громаду занесло песком, нужны многие века. Значит,
передо мной находился звездолет, на котором еще летали древние египтяне.
Мне стало грустно, когда я понял, что сделал археологическую находку века.
Ну просто не было никакой возможности остаться скромным.
Но вдруг, обходя корабль, я, к своей радости, увидел надпись:
"СКРОМНЯГА"
порт приписки планета Скромная.
Однако радость моя длилась недолго. Я быстро понял, что угодил в еще
большую неприятность, явившись первым человеком, обнаружившим следы
космических пришельцев, некогда посетивших нашу планету.
Мне стало не по себе, когда я представил, какая новая слава ждет меня,
если мы не погибнем от жажды в песках. И будь я один, я, наверное, выбрал
бы последнее. Потому что такого бремени славы мне уже ни за что не
выдержать. И пусть уж обо мне просто говорят: "А, это тот самый Иван
Иванович, который полвека плавал юнгой из Новороссийска в Туапсе?"
Но в конце концов мне пришлось смириться с неизбежностью славы. Покончив с
размышлениями, я заметил, что вокруг меня происходит что-то странное. В
воздухе передвигались сами по себе чьи-то начищенные медные пуговицы,
отделенные от костюма и обшитые серебристым галуном рукава и штанины с
позолоченными лампасами. Так же сам по себе бегал по песку беспризорный
лакированный сапог, а на уровне моего плеча плавал, потряхивая густыми
кистями, роскошный генеральский эполет.
А затем кто-то невидимый взволнованно воскликнул:
- Он, кажется, нас обнаружил?
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг