граблями, по своей густой шевелюре, извлек из нее клок липкой паутины. -
Это не паутина, это такая колючая проволока. Чтобы не разбежались мои
лучшие мысли... Ваша гениальность, ты должен их отправить в тюрьму. Пока
они еще не наговорили чего такого страшного. Про Пушкина и Толстого. А то
припомнят и братьев Гримм.
- Ваша гениальность, не бойтесь! Они совсем как люди, эти никто, -
набравшись храбрости, вступился майор. - Они спасли нас от голодной
смерти. Отдали последнее. Так поступает только человек. И притом только
очень добрый.
- Ваша гениальность, хорошо бы во Вселенной были и другие люди. Одним
как-то скучно, - пожаловались рядовые пограничники.
- Эти никто их заразили! - вскричал Бирбир. - Ваша гениальность, над твоей
Планетой нависла страшная угроза.
- В темницу их! За решетку! - завопил Помс, впав в неописуемый ужас. - Эй,
мои верные пограничники! Сейчас же отведите этих лю... этих врагвв в самое
надежное место. В мой желудок! А затем арестуйте самих себя и упрячьте
вместе с ними. Вы теперь тоже опасны!
- Есть отвести и упечь! А также арестовать себя! - браво гаркнул майор и
тут же, став изысканно-вежливым, пригласил землян, будто на новогодний
бал: - Прошу, господа, проследовать в желудок нашего классика!
- Но если мы туда влезем все, ему будет плохо, - забеспокоились земляне,
глядя на брюхо По-мса: оно хоть и было велико, но не настолько, чтобы
вместить в себя ораву взрослых людей.
На грубом солдафонском лице майора впервые промелькнула улыбка.
- Мы будем сидеть в желудке не в этом, а в том. - И он, задрав голову,
указал на живот памятника. - В этом памятнике есть и другие памятники,
поменьше. Памятник печени нашего классика. Памятник его селезенке. И так
далее. А мы пойдем в памятник желудку.
- Эй, что-то вы загулялись на воле, - забеспокоился Помс. - Пожалуй,
отведу вас сам. Так будет надежней.
Земляне не стали терять драгоценное время, оказывая мужественное
сопротивление своим тюремщикам. Ключ к тайнам планеты Планета, несомненно,
хранился где-то в недрах памятника, и посему командир и его друзья сами
охотно вошли в постамент.
Внутри постамента, а точнее памятника "Книге" стояли густые сумерки. Лишь
откуда-то сверху, видно, из головы гранитного Помса, падал столб желтого
света.
- Это светит талант нашего классика. Если б не он, мы бы тут поразбивали
лбы, - уважительно пояснил майор.
- Я свой талант повсюду с собой не ношу, Как некоторые франты, - вмешался
Помс, услышав его слова. - Оставляю в своем кабинете. На улице пыль да
грязь. И каждый норовит пощупать руками.
- Я знавал людей с захватанным талантом. Смотреть было больно на бедняг, -
сочувственно подтвердил великий астронавт. Помсов талант освещал какой-то
старый хлам и винтовую железную лестницу, ведущую в полумрак. Повсюду
лежала пыль. В дальнем темном углу сопел, возился кто-то сердитый, будто
невыспавшийся домовой, если бы он существовал на самом деле. Над головами
вошедших с шелестом проносились летучие мыши. Таково было содержание
памятника "Книге".
- Надеюсь, содержание самой "Книги" выглядит куда интересней. И чище, -
произнес Аскольд Витальевич, искренне того желая. - Возможно, нам все-таки
удастся ее прочесть.
- И не надейтесь! - отрезал Бирбир, войдя последним. - "Книгу" охраняет
страж, зело могуч и свиреп, аки сто драконов!
Бедных пленников погнали вверх по лестнице, а это трагическое шествие
замыкали Помс и его советник Бирбир, похожие на безжалостных надсмотрщиков.
Вдруг откуда-то из-под ребер гранитного Помса донесся печальный вздох, и
кто-то озабоченно произнес:
- Пора сеять овес. Нынче он вздорожает.
- Это главный государственный преступник, - с суеверным ужасом прошептал
майор. - Его имя держится в строжайшей тайне. Он сидит в печенке у нашего
классика. Для преступников это самая высокая честь.
- А что он сделал? - спросили земляне
- Наоборот, он не еделал. А что, я не знаю. Это еще большая тайна, -
сказал майор, осторожно озираясь. - Ну, вот мы и дома, - сообщил он, когда
печальная процессия поднялась на уровень девятого этажа.
- Они остановились на лестничной площадке перед огромной каменной глыбой в
форме желудка. В нее была вставлена железная дверь с табличкой, на которой
было красиво написано:
"Желудок гения".
Совсем как в музее.
Через миг все было кончено! Выполняя свой долг, пограничники вежливо
бросили землян за решетку, после чего арестовали себя и вместе с ними сели
в темницу.
Помс рачительно пересчитал своих узников и удовлетворенно изрек:
- Итак, все мои недоброжелатели в сборе. Теперь можно спать спокойно.
- Ваша гениальность, зачем тебе столько? Отдай мне одного. Вот этого, -
попросил Бир-бир, указывая на Петеньку. - Есть у меня слабость, не могу
удержаться. Коллекционирую вундеркиндов. Скажи бесшабашно: "Черт с тобой,
Бирбир! Забирай своего вундеркинда!"
- Я бесшабашно скажу: "Нет, Бирбир, он мне нужен самому. Я за ним охотился
еще на планете Икс", - ответил Помс.
Закрыв дверь на огромный ржавый ключ, парочка злодеев удалилась вверх по
винтовой лестнице, азартно обсуждая свою победу.
- Пусть они теперь варятся в твоем желудке до самых подгузников, -
потешался Бирбир.
- При чем тут подгузники? - удивился Помс.
- А ни при чем. У меня такой оригинальный юмор, - спохватившись, ответил
советник.
ГЛАВА IX,
в которой открываются тайны из личной жизни памятников
- Он и вправду смешно придумал? - поинтересовались у землян бывшие
конвоиры, а теперь их товарищи по несчастью.
- Для кого как. Для него - да. И даже очень. А для нас очень грустно, -
сказали земляне, стараясь быть объективными.
В желудке гранитного Помса было неуютно и сумрачно, как, наверное, в
настоящем желудке. В его углах и вовсе стояла непроглядная тьма. Но может,
это было и к лучшему. В такой суровой темнице не до лени. Тут хочешь не
хочешь будешь действовать, совершать героические поступки.
- Так и быть, даю на полное отчаяние одну минуту. Затем начинаем думать о
побеге, - объявил Аскольд Витальевич, взглянув на свои небьющиеся и
негорящие командирские часы, которые можно было доверить даже неразумным
детям.
Узники, не теряя драгоценных секунд, погрузились было в горькое и вместе с
тем сладостное отчаяние, но им все испортил неуемный юнга. Ну, не сиделось
ему спокойно даже в солидной тюрьме.
- Змея! - воскликнул Саня, как бы призывая своих и давних, и новых друзей
к оружию и готовясь ринуться первым в отчаянный бой.
- Не бойтесь! Это не змея! Это моя борода! - известил узников чей-то
голос, исполненный миролюбия и благородства.
Он донесся из дальнего угла камеры, куда не доставал тусклый свет
неизвестного, кстати, происхождения. Ибо желудок памятника не имел окон,
как и все прочие органы пищеварения. Вслед за голосом, точно на поводке,
из темноты вышел старик с длиннющей седой бородой. С его плеч ниспадала
профессорская мантия, видимо, перешитая из мантии императорской. На ее
подоле и рукавах сохранилась кайма из горностая. Университетская шапочка
незнакомого узника чем-то напоминала три короны, нахлобученные одна на
другую. Его величественная осанка говорила о том, что некогда этот старец
повелевал миллионами подданных. Но теперь он, судя по его бороде, уже
долгие годы томился в темнице. Борода узника-ветерана спускалась к ногам,
тянулась через всю камеру, сворачиваясь по дороге в кольца и обвивая ножки
стола, сколоченного, как и принято в порядочных тюрьмах, из грубых досок.
Ее-то и принял Саня за громадную амазонскую змею. "Императорскую
анаконду", - рассказывал потом впечатлительный, но отважный юнга.
- Приветствую вас, мои новые друзья по нашей общей беде, которых мне,
сжалившись надо мной, ниспослало доброе провидение! - немного выспренне,
но вместе с тем гостеприимно молвил старожил кутузки.
Он произнес это голосом, который земляне будто уже где-то слышали. Да не
раз. И было это лет двадцать тому назад. Не больше и не меньше.
- Смирив свое высокомерие, присущее императорским особам и впитанное мной
с молоком матери-императрицы, прошу меня благосклонно извинить, -
продолжал обладатель знакомого голоса. - Простить за то, что не вышел к
вам в первые секунды вашего, несомненно, несправедливого заточения. Но
тому помешали две, надеюсь, уважительные причины. Во-первых, та самая
вышеупомянутая самодержавная фанаберия. Ну, иногда так и тянет корчить из
себя нечто этакое, августейшее... А во-вторых, я старался проявить
противоположную этой спеси деликатность. Пусть, думаю, они прежде освоятся
со своей горькой участью. Без чужих назойливых советов, как себя вести, и
прочего, и прочего. Хотя, признаться, мне стоило многих сил удержаться от
соблазна обрушить на вас лавину ценных, на мой взгляд, рекомендаций. Меня
так и подмывало сунуться к вам со своими "что" и "как". Ведь я томлюсь
здесь давно, почти как граф Монте-Кристо. К тому же я вас тотчас узнал,
любезные мне, несмотря на ваше низкое происхождение, Аскольд Витальевич,
Петенька и Саня. Нет только красавицы-стюардессы Марины и доброго ворчуна
Кузьмы. Вижу, время над вами бессильно. Вы молоды, как и двадцать лет
назад. И даже еще юней.
- Стойте! Не шевелитесь! - скомандовал ему Аскольд Витальевич, будто
фотограф. - Если сбрить бороду... и убавить вам лет этак двадцать...
Друзья, перед нами император Мульти-Пульти, правитель планеты Хва!
Здравствуйте, ваше величество!
- Будет вам, будет...Давайте без церемоний. Зовите меня просто Мульти, -
замахал длинными рукавами император, явно польщенный оказанным ему
почтением. - Да мне и некогда было править. Я мотался по Вселенной, читал
лекции, рылся в библиотеках в поисках еще не прочитанных книг. Когда-то вы
мне помогли понять, что нет на свете ничего дороже знаний. И с тех пор я
охотился за ними, а добыв, делился с другими людьми. На их "спасибо" и
жил. Иногда я получал до тысячи "спасибо" в месяц! Пока не угодил в
желудок каменного Помса.
- Но как вы сюда попали?! И за что?! - не сговариваясь, единодушно
вскричали остальные узники.
- И как вы вообще оказались на этой планете? Ведь какая-то тайная сила
сделала ее недоступной для других? Кроме нас с вами да таинственного
государственного преступника, который сидит в печенке, сюда не ступал ни
один человек. Но может, вы проникли сюда тем же путем, что и мы? Через
тайный ход под космосом? - добавил командир.
- О том, что под космосом, оказывается, проложен тайный ход, я узнал
только сейчас. От вас. И с превеликим удивлением, - признался
Мульти-Пульти. - Нет, у меня другая история. Вам как ее поведать? Коротко?
Пространно? В стиле Вальтера Скотта или Дюма? С прологом и эпилогом? Или
прямо с первой главы?
Аскольд Витальевич взглянул на штурмана и юнгу. На вид им уже было по
пятнадцать лет. "Так и впрямь нам скоро понадобятся подгузники да всякие
памперсы", - грустно подумал командир и решительно попросил:
- У нас нет времени. Нельзя ли еще покороче? В стиле "Красной Шапочки"? Да
и, говорят, теперь иные времена и нравы.
- Знаю, - сказал Мульти-Пульти. - И потому буду краток, ровно
Мальчик-с-пальчик. После того как мы расстались, я десять лет колесил по
Вселенной. Из университета в университет. Из библиотеки в библиотеку. В
поисках еще не читанных книг. Их круг очень быстро сужался. И наконец
настал скорбный час, когда была прочитана последняя книга. Я уже был в
полном отчаянии, когда мне принесли телеграмму, в которой было написано:
"Вы должны такого-то числа в такой-то час прибыть в "Центральный бар
литераторов на планете Земля". Под текстом стояла подпись: "Судьба".
Повинуясь судьбе, я в назначенный час явился в указанный бар, уселся за
свободный столик и покорно начал ждать, озираясь от нечего делать по
сторонам. И вскоре мой взгляд, а так же слух привлекли двое
путешественников, сидевших за соседним столом. Они вели себя шумно, их
возбужденные голоса разносились по всему залу. Один из застольников
невероятно походил на Барбара. Но тот, как гласила молва, в это время
отшельничал на необитаемом астероиде. Вторым был известный плохой писатель
Помс. И хотя мне с ним встречаться не доводилось, я узнал его сразу. Да и
кто еще отважится разгуливать средь бела дня в лавровом венке? И то и
дело, поднимая бокал с фруктовым соком, требовать от своего собеседника,
чтобы тот без конца пил за его гений? К тому же, прочтя все книги на
свете, я невольно прочел и его биографию. В ней говорилось о том, как в
одном царстве, одном государстве жили-были старик со старухой. И было у
них, как водится, три сына... Первых двух пропускаю... Короче, третий сын,
Степан, однажды захотел заделаться великим писателем, властителем дум.
Сказано - сделано. Взял он себе звучный, как удар колокола, псевдоним
Бом-сс и принялся сочинять книги для детей среднего школьного возраста.
Написал одну... вторую... третью... а славы, ну ни на грош. Больше того,
ему частенько доводилось слышать - писатель-де он никудышный. Псевдоним
его потускнел, утратил звучность и превратился в приглушенное Помс. Понял
Степан: не быть ему классиком в своем отечестве. И придумал он для себя
собственную планету Икс. "Там-то у меня не будет конкурентов. Стану я
единственным писателем, а благодарные жители - мои персонажи, они же и
читатели, - станут славить меня да величать гением и властителем дум.
Потому что и читать им более некого, и сравнить, ста,ло быть, не с кем", -
так рассуждал Помс. Развесил он по всей планете свои портреты, установил
на каждом углу свой гипсовый бюст. Но не учел одного: на планету Икс
вместе с прочими товарами проникали и творения авторов с иных планет.
Начитавшись их вдосталь, иксияне стали роптать: "У других авторов
персонажи - настоящие люди. У них и яркий сложный характер, и какая-то
внешность, а мы ни то ни се. Все на одно лицо, вместо которого серое
пятно. Словом, сплошные нули!" Не вынеся тяжкой обиды, они подняли бунт:
посрывали портреты со стен, побили бюсты на черепки, точно глиняные
горшки, говоря: "Помс не заслужил этой славы. Нам такой автор не нужен". И
прогнали Помса с планеты вон. Случилось сие прискорбное для Помса событие
вскоре после того, как вы сбежали с планеты Икс, оставив беднягу ни с чем.
На этом месте он прервал рассказ и осторожно спросил:
- Теперь, очевидно, кто-то должен меня перебить? Иначе мое повествование
может вас убаюкать. Вы начнете зевать.
- Считайте, что мы уже перебили, - сказал командир.
- Вернувшись к старику и старухе, - продолжал Мульти-Пульти, - Степан
снова стал Степаном и уже было занялся поисками иного, более доступного
дела, но тут, как я понял из невольно подслушанного разговора, к нему
приехал его нынешний собеседник по имени Бирбир. Он увел Степана за
околицу деревеньки, подальше от умных братьев, и принялся его искушать,
говоря: "Ты, Степа, никого не слушай. Не вышло с первого раза, выйдет со
второго. Придумай еще одну планету, такую, куда бы не просочилась ни
единая посторонняя книжка, даже самая тоненькая, для малышей". И он
научил, что для этого следует сделать. "Ты поступил благоразумно, дал мне
мой же совет, - говорил ему Помс, сидя в баре. - Я ему последовал и
придумал вторую планету, такую, как надо. Здесь я единственный писатель!"
Друзья, именно на этой планете мы находимся с вами сейчас, - с грустной
торжественностью произнес Мульти-Пульти.
- Так вот оно что?! - вскричали земляне. - Мы на придуманной планете! Но
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг