Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
                                   Части                         Следующая
Автор(ы) произведения:       Владимир Алексеевич РЫБИН
Переводчик произведения:
Название произведения:       Что мы Пандоре?
Жанр произведения:           Рассказ, фантастика
Цикл (серия); номер в цикле:
Ист. получения произведения: 1) Изд. "Молодая гвардия", Москва, 1986 г.
     Рыбин В. А. Гипотеза о сотворении: Фантастические рассказы и повесть.
          (Библиотека советской фантастики)
     Редактор                В. Родиков
     Рецензент               Л. Поспелов
     Технический редактор    Т. Шельдова
     Художественный редактор Б. Федотов
     Художник                Ю. Макаров
     Корректоры              А. Долидзе, Т. Пескова

Автор(ы) файла:              Ершов В. Г.
Редактор(ы) файла:           Ершов В. Г.
Название файла:              Chto_my_Pandore..txt
Тип (кодировка) файла:       txt (CP-1251)
Дата (номер) редакции файла: 31/08/2000
Источник получения файла:
__________________________________________________________________________
Из коллекции Вадима Ершова: http://lib.ru/~vgershov/
__________________________________________________________________________
__________________________________________________________________________
     Текст подготовил Ершов В. Г. Дата последней редакции: 31/08/2000
                        Владимир Алексеевич РЫБИН

                             ЧТО МЫ ПАНДОРЕ?

                                 Рассказ



     Любая  неполадка в  системе  подпространственного перехода  кончается
катастрофой.  Корабль превращается даже не  в  пыль,  даже не в  свет -  в
ничто.   Это  было  непонятно,  и  вначале  ученые,  завороженные  законом
сохранения энергии,  верили,  что  корабль просто-напросто проваливается в
антимир  или  в   какую-то   подобную  прорву.   Потом  разобрались:   все
превращается в поле,  исчезающе слабое на фоне гигантских энергетических и
прочих полей Вселенной.
     А на этот раз катастрофы не произошло.  Мы поняли,  что находились на
грани гибели, лишь после того, когда все осталось позади. Но задним числом
страх не тот - его затапливает радость.
     Обычно материализация происходит вдали от звездных масс.  На этот раз
мы <выскочили> вблизи огромного розового солнца, кинулись в сторону, чтобы
не  вызвать его  особых гравитационных реакций и  чтобы  уйти  поскорей от
энергетических  возмущений  вакуума.  Последнее,  впрочем,  предписывалось
программой  суперперехода.   Мы  мчались  с  максимальным  ускорением,   с
опасением оглядываясь на  приборы -  фиксаторы мощных,  все  уплотняющихся
потоков солнечных корпускул. И уже на другой день увидели Ее.
     Голубой лодочкой она плыла в  черной пустоте,  и первое,  что испытал
каждый из нас, было глубокое сочувствие к ней, одинокой, сострадание, даже
нежность.  Мы  любили эту планету еще до  того,  как разглядели ее  моря и
материки.  Анализаторы,  уловившие излучения планеты,  показали,  что  она
наделена всем  -  теплом и  светом,  водой и  жизнью.  Да,  да,  жизнью и,
возможно, разумной, так сложен был спектр излучений.
     - Всем одаренная!..
     Это  определение впервые  вырвалось  у  Пандии,  нашего  корабельного
врача, юной, чуточку взбалмошной девушки, которую все на корабле обожали и
побаивались за  проницательный аналитический ум и  острый язычок,  а  я...
Впрочем, что обо мне говорить...
     - Назовем планету - Пандия, - осторожно предложил я.
     - Если  всем  одаренная,  значит,  Пандора.  Так  по  древнегреческой
мифологии, - сказал кто-то.
     - Пусть будет Пандора,  -  согласился командир. - Но запишем, что это
название в честь нашей милой Пандии. Возражений нет?
     Возражений не  было,  и  он  ввел  название вновь  открытой планеты в
корабельный журнал.  Но  тут многие начали вспоминать,  что мифологическую
Пандору  боги  одарили  не  столько  добродетелями,  сколько человеческими
недостатками - коварством, хитростью. Ведь она и сотворена была Гефестом и
Афиной  в   наказание  людям   за   поступок  Прометея,   похитившего  для
человечества с  неба огонь.  Однако вносить поправки в  корабельный журнал
было не принято. На этом никто и не настаивал. Многие ли помнят мифологию?
Зато Пандора - звучало.
     Кровавый зрачок  на  приборе,  регистрирующем возмущение вакуума,  то
вспыхивал,  то угасал.  Но это никого не беспокоило: так ему и полагалось,
вакууму,    исторгающему   материю   в    виде   корабля   со   всей   его
автоматикой-кибернетикой и нами, пятерыми путешественниками, через небытие
пространства.   Волновало  другое:   почему  вакуум  так   спокоен?   Даже
инструкция,  впитавшая опыт  многих  успехов  и  неудач,  предупреждает об
опасности взрыва вакуума. Ворваться в его таинственные поля все равно, что
бросить  песчинку в  перенасыщенный раствор.  В  мгновение ока  начинается
кристаллизация, и песчинка оказывается замурованной в прочнейшем саркофаге
из монолитно сцепившихся молекул.  А  бывало и  так:  корабль выныривал из
подпространства вместе с  гигантским пузырем нового солнца,  оторваться от
которого, естественно, не удавалось.
     На этот раз все было спокойно, будто мы вовсе не исчезали в пустоте и
не материализовались вновь.  Возникло даже подозрение, что ничего у нас не
получилось:  мы  остались в  своей  же  Солнечной системе и,  не  узнав ее
поспешили переименовать собственную Землю.
     Уходя  в  пространство  со  скоростью  солнечного  ветра,  мы  успели
выбросить на  Пандору автоматический зонд.  Но  он  исчез,  едва  вошел  в
атмосферу планеты.  Выбросили еще один,  но и его -  будто не бывало.  Это
было немыслимо:  автоматические зонды достаточно автономны, чтобы в случае
какой-либо опасности для  них изменить программу полета и  возвратиться на
корабль.  Или уж во всяком случае сообщить о том, что с ними происходит. А
тут   быстрое  затухание  радиосигналов,   точно  атмосфера  планеты  была
непрозрачна для них.
     Пока продолжался полет по  вытянутой в  пространство орбите,  мы  все
ломали головы над тайной Пандоры.  Вакуум оставался спокойным,  и у нас не
было  никаких оснований уходить далеко.  Уже  на  третьи сутки  мы  решили
вернуться к планете и лечь на дальнюю круговую орбиту.
     Голубоватый  диск   планеты  висел   над   нами,   ослепительно  сияя
зеркальными отражениями океанов.  Она была красива и  ночью,  эта Пандора,
расцвеченная  гирляндами  подвижных  огоньков.   Одних  этих   огней  было
достаточно,  чтобы  поверить  в  высокоразвитую цивилизацию,  существующую
здесь.  Но мы и без огней знали,  что она есть, цивилизация: об этом ясней
ясного  говорили  аномальные  тепловые  излучения,   напряженное  псиполе,
свидетельствующее о  высшей степени нервной деятельности живых организмов.
Только   радиосигналов  никаких  не   было,   словно  местная  цивилизация
развивалась по каким-то неведомым путям, не знающим электромагнетизма.
     В течение нескольких суток мы ждали, держа наготове все наши защитные
средства.  Но никто не приблизился к нам,  и что было удивительнее всего -
приборы не зафиксировали ни единого сигнала,  ни одной попытки хоть как-то
прощупать корабль.  Нас  не  замечали.  И  тогда,  как  это часто бывает с
людьми, полностью уверовавшими в свою безопасность, мы чуточку зазнались.
     - Не  висеть  же  так  до  скончания века,  -  однажды  за  обедом  в
кают-компании сказала Пандия и с вызовом посмотрела на меня.
     Я  отвел  глаза,  как  всегда  отводил  их  под  взглядами Пандии,  и
промолчал.  Конечно,  следовало что-либо ответить.  Потому что кому еще не
отвечать на подобные вызовы,  как не космическому разведчику,  призванному
первым вторгаться в  неведомое.  Но случай был слишком необычный,  в таких
случаях решать не мне.
     Неожиданно Пандию поддержал командир:
     - В самом деле, надо что-то предпринимать.
     Одного за  другим он оглядел всех членов экипажа,  всех специалистов,
но мы только пожали плечами. Не было никаких, совершенно никаких оснований
опасаться Пандоры,  но  два пропавших катера слишком много значили,  чтобы
терять бдительность. Ни у кого не было предложений.
     - Если наш разведчик трусит, то я сама могу повести катер на планету,
- сказала Пандия.
     Предложил бы это кто другой,  я не обратил бы внимания.  Но выглядеть
трусом в глазах Пандии мне никак не хотелось. И я сказал:
     - Это противоречит инструкции...
     Лучше бы  я  не упоминал об инструкции,  потому что Пандия терпеть не
могла  никаких  предписаний,   придерживаясь  убеждения,  что  в  глубинах
человеческой психики скрыто куда больше возможностей,  чем мы полагаем,  и
предощущение, предчувствие лучше любых инструкций ограждает от бед.
     - Ну конечно,  -  съязвила она,  -  в инструкциях ясно прописано, как
спастись.  Если строго следовать инструкциям,  то  лучше бы  оставаться на
Земле...
     - Хватит тебе, - поморщился командир. - Что ты на него взъелась?
     - Я?! На него?! Больно надо!..
     Все засмеялись за столом,  и  она обиженно замахала своими ресницами,
оглядываясь по сторонам.
     - Ничего смешного не вижу!..
     - Да ты не обижайся,  -  сказал ей командир.  - Это мы так. Была бы у
меня  хоть  какая-нибудь  надежда на  успех,  отправил бы  я  вас  вдвоем.
Разбирайтесь там...
     Снова все засмеялись,  а  я замер,  прямо-таки застыл от предчувствия
такого счастья.  Пандия и  я!  Вдвоем!  В  открытом космосе!  О таком я не
мечтал даже и во сне.
     - Можно попробовать за зондом, - робко предложил я.
     - Как это за зондом?
     - На  разведочном катере.  Не  выпуская  зонд  из  виду.  Чтобы,  так
сказать, визуально проследить, в какой момент и куда пропадают зонды.
     - В  этом  что-то  есть,   -   сказал  командир.   -  Давайте-ка  все
просчитаем...
     Если бы я знал о том, что ни для кого не было секретом. Но влюбленные
глухи.  Как глухари,  которые во время брачного пенья ничего не видят и не
слышат...
     На нашей  стороне  Пандоры  была  ночь,  когда  разведочный  катер  -
летающая тарелочка, как мы его, любя, называем, - беззвучно выскользнул из
стартовой камеры, медленно отдалился от корабля и, включив тормозные дюзы,
стал  падать на планету,  переходя на более низкую орбиту,  на которой уже
находился очередной зонд.  Этот зонд казался крохотной звездочкой, готовой
вот-вот затеряться среди других звезд.
     Планета никак не  реагировала на  наше к  ней  приближение.  Ни  один
импульс не  шелохнулся на  приборах,  и  наш премудрый кибер -  автономное
электронное устройство катера  -  даже  при  самом  пристрастном опросе не
высказывал никаких опасений, словно мы для планеты не существовали.
     - Это даже обидно, - сказала Пандия.
     - Что? - не понял я.
     - Чего они на нас внимания не обращают?
     - Так хорошо, что не обращают...
     - Ничего хорошего! - оборвала меня Пандия, и я подумал, что женщина и
в дальнем космосе остается женщиной, все-то ей хочется, чтобы ее замечали.
     Но Пандия, оказалось, думала о другом.
     - По ответной реакции судят о намерениях,  -  сказала она. И добавила
сердито и назидательно,  совершенно уверенная в своем праве учить меня:  -
Даже звери, прежде чем напасть, шипят, рычат или лают, давая знать о себе.
Чтобы увидеть,  как  среагирует жертва,  и  понять,  что делать дальше,  -
преследовать или самому удирать.
     И снова я подумал о женской психологии. Как видно, корни ее кроются в
древних  инстинктах.  Неистребимая потребность женщины  выделяться,  жажда
внимания к  себе,  может,  это  и  есть  рудиментарный остаток  стремления
проверить реакцию мужчины?  Чтобы понять,  что делать дальше -  продолжать
преследовать или спасаться бегством.
     - Ну что же, давай порычим.
     - Я говорю серьезно! - вскинулась Пандия.
     - И я серьезно. Давай как-нибудь проявим себя.
     Катер нырнул на ночную сторону планеты,  мы вытолкнули фонарь,  и он,
падая   и   обгоняя  нас,   вспыхнул  так   ослепительно,   что   защитное
поляризационное  устройство  резко  затенило  окна.   Подобные  фонари  мы
выбрасывали над мертвыми планетами,  чтобы осветить их при ночной посадке.
Не  увидеть эту  вдруг ярко  вспыхнувшую луну может только слепой.  И  мы,
естественно,  ждали хоть какой-нибудь реакции Пандоры.  Но опять ничего не
произошло.   Ну  совершенно  ничего  -   ни  ответной  вспышки,   ни  хоть
какого-нибудь радиоимпульса.  Словно обитатели планеты начисто были лишены
любопытства.
     - Это даже обидно, - сказал я.
     - А что я говорила!  - воскликнула Пандия, обрадованная, что вышло по
ее.
     Снова мы выскочили в ослепительный солнечный свет, снова залюбовались
голубыми морями,  изумрудной зеленью лесов.  Зонд, теперь летевший впереди
нас  так  близко,  что  мы  ясно видели его  раскинутые крыльями солнечные
батареи и  сетчатые чаши  антенн,  повинуясь программе,  начал  удаляться,
переходя на более низкую орбиту. И вдруг его радиоголос пропал. Мы все еще
видели сияющую точку зонда,  но он молчал, словно все радиопередатчики его
внезапно вышли из строя.
     Сообщив на корабль о случившемся, мы, чтобы не потерять зонд из виду,
тоже включили тормозные устройства и скоро услышали голос зонда. Но теперь
исчез корабль. Сразу исчез, на полуслове.
     Целых  полтора  оборота  -  день,  ночь  и  еще  день  -  летели  мы,
перебрасываясь с зондом малозначащей информацией, стараясь не потерять его
из виду и раздумывая, что теперь делать.
     - Вдруг мы уже в  ловушке,  -  сказала Пандия.  -  Вдруг так и  будем
летать вдвоем...
     - Я бы не возражал...
     - Вечно  ты  со  своими  глупостями!  -  взорвалась она.  И  добавила
неожиданно капризным тоном: - Только о себе и думаешь.
     - Я только о тебе думаю...
     - Нашел время любезничать!
     Однако в голосе ее уже не слышалось ни капризности, ни раздражения, и
я  промолчал,  не  стал объяснять,  что вовсе не собирался любезничать,  а
просто хотел успокоить Пандию,  не показать,  что встревожен положением не
меньше ее.
     - Попробуем подняться,  -  сказал я.  -  Зонд,  конечно, потеряем. Но
хуже, если потеряем корабль.
     Огненный всплеск под дюзами двигателя был коротким, и ни я, ни Пандия
даже не почувствовали,  как выскочили на более высокую орбиту.  Зонд,  все
время маячивший впереди,  конечно,  сразу исчез из  поля  зрения.  Зато мы
услышали корабль.
     - Что случилось? - обеспокоенно спросил командир. - Куда вы пропали?
     Я доложил обо всем и высказал предположение,  что мы, вероятно, имеем
дело с каким-то экраном, непрозрачным для радиоволн.
     - А потому,  -  сказал я, покосившись на Пандию, обычно не терпевшую,
когда решали за нее,  мы считаем возможным действовать самостоятельно,  то
есть сойти на низкую орбиту, разыскать хотя бы один из зондов и попытаться
сесть рядом с ним.
     - Вы понимаете, что рискуете?
     - Рисковать - моя специальность.
     - Но не Пандии. Она всего лишь врач.
     - А я не трусиха! - с вызовом заявила Пандия, и я понял, что командир
нарочно  поддел  ее.   Потому  что  кто-кто,   а  она-то  из  одного  лишь
противоречия ни за что не откажется от посадки.
     Тут  наш  разведочный катер  скользнул за  планету и  голос командира
пропал. Я не стал дожидаться, когда мы снова войдем в зону радиовидимости,
- вдруг командир передумает,  - включил двигатель на торможение, и мы вмиг
оказались под этим таинственным экраном, не пропускающим радиоволны.
     Зонды мы  отыскали на четвертом витке.  Они стояли неподалеку друг от
друга  и  непрерывно передавали данные  о  планете  -  составе  атмосферы,
плотности  грунта,  температурных режимах,  интенсивности гравитационного,
радиационного,  биоэнергетического  и  прочих  полей.  Все  было  в  таких
параметрах,  что о  лучшем и не мечтать,  хоть снимай скафандр и ложись на

Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг