Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                                  
    Робот, разговаривавший с аями, бросился к вспучившемуся холму.  Аи
шарахнулись в другую сторону, в лес, расселись на ветках рядками,  как
зрители в театре, заинтересованно следили за происходящим. Похоже,  их
вовсе не пугало пламя, и страшились они  только  одного  -  пересекать
невидимую черту, обозначенную линией воронок и холмов.
    Пламя опадало медленно. Но еще до того, как оно  опало,  из  холма
поднялось что-то бесформенное и пошло к центру поля. С него  ошметками
опадала черная дернина. Скоро в нем можно было  узнать  робота.  Белая
паутина  космами  свалявшегося  войлока  опутывала  его,   свисала   с
излучателей и антенн, волочилась следом. На вытянутых манипуляторах он
нес  большой  белый  кокон.  Второй  робот  подбежал  к  нему,   ловко
перехватил кокон, и они один за другим еще быстрей покатились  к  тому
месту,  где  в  нескольких  метрах  от  поверхности  помигивал  желтый
импульс, обозначавший конец нити.
    "Вибрик" осел немного, когда оба робота повисли на нити,  качнулся
и медленно пошел вверх, втягивая в себя тяжелую ношу.


    - Хочешь увести аппарат? - спросил Устьянцев, когда они  поднялись
уже на добрый километр.
    - Потом вернемся, - ответил Брянов.
    - Я бы не спешил. Выясним, что с Ниной...
    - Спит Нина, спит в коконе. - Он кивнул на ее персональный  пульт,
где теперь светились  все  приборы,  обозначая  дыхание,  температуру,
давление крови.
    - Слишком беспокойно спит. Кошмары. - Устьянцев, в  свою  очередь,
кивнул на небольшой светившийся  малиново  прибор  -  психометр.  -  И
понаблюдать  надо  бы  за  полем.  Другого  такого  случая  может   не
представиться.
    Брянов поморщился и перевел аппарат в режим равновесия.
    Через четверть часа в карантинной  камере  они  разрезали  упругую
паутину  кокона.  Нина  проснулась,  и  сразу  резко  подскочили   все
параметры  ее   организма:   участилось   дыхание,   даже   повысилась
температура тела.
    - Какой ужас! - вскрикнула Нина. - Они их едят!
    - Кто? - спросил Брянов, удивляясь тому, что легкий скафандр  Нины
был совершенно цел и что облепленные паутинной слизью  легкие  антенны
переговорных устройств работали исправно.
    Роботы хлопотали над анализами паутинной ткани, слизи,  воздуха  в
камере, а Брянов тщетно пытался  оттереть  прозрачный  пластик  шлема,
чтобы увидеть наконец лицо Нины.
    - Кто кого ест? - переспросил он.
    - Ззумы... аев, - с отвращением выдохнула Нина.
    - Уххи?..
    - Нет никаких уххов, совсем нет. Это выдумка.
    - Чья? - усмехнулся Брянов. Он не  испытывал  никакой  тревоги,  а
необычные названия - аи, ззумы, уххи - его просто забавляли.
    - Да этих же... людоедов.
    - Людоедов?
    - Как их еще назвать?!
    - Все  правильно,  -  сказал  Брянов.  -  Обычный  симбиоз.   Одни
организмы что-то дают другим и что-то берут от них.
    - Это не симбиоз! - выкрикнула Нина. - Это обман!
    - Успокойся. - Брянов погладил ее по плечу. - Все изучим, во  всем
разберемся.
    - Нет, тут надо вмешаться.
    - Вмешаться? Во что?
    - В их... взаимоотношения.
    - Так сразу и вмешаться...
    Он наконец отчистил шлем и увидел  глаза  Нины  -  большие,  почти
безумные.  И  впервые  забеспокоился,  но  как-то  странно  -  тяжело,
мучительно, словно сквозь сон.
    - Почему ты ушла из "вибрика", оставив все открытым? - спросил он.
- Куда ты шла?.. Можешь объяснить?..
    - Могу, - нехотя отозвалась Нина и надолго замолчала.
    Брянов терпеливо  ждал.  Постукивали  роботы,  торопясь  выполнить
многочисленные  свои   дела.   Часто   пульсирующе   гудел   "вибрик",
нейтрализуя гравитацию.
    - Могу, - повторила она. - Эта... похожая  на  Сонечку...  просила
отнести ее в лес... Она так плакала...
    - Ну и что?!
    Брянов хотел сказать, что это не объяснение, что его интересуют не
внешние  причины,  а  мотивы  противоестественных   для   космолетчика
поступков.
    - А ты бы не пожалел? - опередила его Нина. - Ты  бы  не  пожалел,
когда плачет и говорит, что если останется на поле днем, то ее заберут
уххи? Разве  мы  совсем  растеряли  доброту  -  основную  человеческую
добродетель?   Разве    недоброжелательство    -    первая    заповедь
космолетчика?..
    - Но нельзя при этом нарушать порядок, рисковать...
    - Я ничем не рисковала.
    - Рисковала. И не только собой.
    - Но ведь все обошлось...
    - Это еще неизвестно. Мы  недостаточно  знаем  планету.  "Вибрику"
теперь предстоит карантин.
    - Ты боишься одиночества? - игриво спросила она. - Даже со мной?..
    - Мы не каждый по себе, - перебил он ее. - Мы единый  организм,  и
никто из нас не вправе без общего согласия рисковать даже самим собой.
    - Если  будем  согласовывать  каждое  свое  желание,  мы   обречем
население звездолета на вымирание.
    - Не преувеличивай, - сказал  Брянов.  -  Благодушие,  как  видно,
главная зараза этой планеты. Это оно в тебе говорит.
    - Почему же не говорит в тебе? Ты ведь тоже выходил из "вибрика"?
    - Было это и у меня. Теперь поослабло. Теперь я начинаю  понимать:
на планете в нас парализуется чувство опасности. К счастью,  это,  как
видно, проходит...
    - Жаль, - выдохнула она. - Вся наша  жизнь  -  поиски  радости.  К
этому сводятся даже дальние экспедиции. Радость  улететь  дальше,  чем
другие, радость открыть новые миры...
    - Есть еще долг.
    - И  в  основе  чувства  долга  тоже  лежит  радость,  только   не
индивидуальная, а коллективная. Нечто вроде общественного инстинкта.
    - Пусть так, - сердито сказал он. - У  нас  еще  будет  время  для
дискуссий. А сейчас ответь на конкретный вопрос: как случилось, что ты
оказалась в коконе?
    - Я несла "Сонечку", - посерьезнев,  начала  она.  -  Не  Сонечку,
конечно, а эту... птицу. И упала в яму.  А  тут  жуки.  Такие  смешные
жучки... Бегают, зудят. И от  этого  зудения  так  радостно  на  душе.
Сонечка, то есть птица, закрыла глаза и сложила  крылья.  Я  подкинула
ее, и она улетела. А сама легла на траву...
    - Зачем?
    - Мне было так хорошо, так радостно за птицу,  за  себя,  за  всех
нас, отыскавших наконец легендарную планету радости.
    - А потом?
    - Потом  я  заснула.  Проснулась  уже  здесь...   Мне   было   так
радостно...
    - Радостно? Но тебе снились кошмары.
    Ее лицо вдруг, словно она только что вспомнила об этом, исказилось
гримасой ужаса.
    - Да, да, - быстро заговорила Нина. - Они их, оказывается, едят. У
живых высасывают кровь. Они и меня собирались съесть.
    - Кто?
    - Ззумы. Я говорила.
    - М-да. Вот тебе и "смешные жучки".
    Он начинал понимать, что к чему.
    - Едят сами, а сваливают на несуществующих уххов?
    - Ну да!..
    - И аи думают, что так и  надо.  Они  считают  себя  хозяевами,  а
ззумов добровольными слугами. На самом же деле  хозяева  -  жуки,  для
которых аи нечто вроде скота. Они их  пасут,  готовят  им  стойла  для
ночлега якобы для защиты от возможных ураганов, от ночных хищников,  а
на самом деле для того, чтобы иметь возможность выборочно поедать.  И,
надо полагать, они выбирают вовсе не больных, а именно здоровых,  даже
детей. И, похоже, не  мы  придавили  детеныша  этой  птицы,  поскольку
гнездо под опорой было уже пустое...
    Нина  смотрела  на  него  большими  испуганными  глазами.   Зараза
безотчетной радости, как видно, выветривалась; Нина беспокойно  шарила
руками по гладкому столу, пытаясь встать. Наконец, это ей удалось, она
приподнялась и вдруг испуганно  вскрикнула.  Брянов  проследил  за  ее
остановившимся  взглядом  и  сам   вздрогнул   от   неожиданности:   в
иллюминатор заглядывало круглое пухленькое лицо ребенка.
    - Она... прилетела! - придушенно вскрикнула Нина. И  вдруг,  легко
спрыгнув со стола, кинулась к верхнему люку.
    Смешно  цепляясь  лапками-ручонками  за   скобы,   через   люк   в
карантинную камеру вползли три белых существа, три птицы.  Нина  брала
их одну за другой, ставила на стол. Они ничем не  отличались  друг  от
друга,  но  Нина  каким-то  образом  узнала   ту,   которую   называла
"Сонечкой", удержала на руках, покачала.
    - Это мои друзья, - прочирикала "Сонечка". - Они просили, чтобы  я
привела их к вам.
    - Милости просим, - поклонился Устьянцев.
    - Погоди! - Брянов бесцеремонно отодвинул его и шагнул к столу.  -
Это, похоже, не просто визит вежливости.
    "Сонечка" испуганно отступила, а ее друзья (или подруги -  как  их
было разобрать?) остались недвижимы. Они  были  чуть  выше  ростом,  и
крылья у них были чуть потемнее, пожестче.
    - Ваша птица, -  говоривший  обвел  круглыми  глазками  переборки,
приборы, иллюминаторы "вибрика", - эта ваша птица пугает аев.
    - Мы скоро улетим, - сказал Брянов. - Мы не будем вас беспокоить.
    - Нет, нет! - торопливо зачирикали аи. - Не улетайте.
    - Но ведь мы вас пугаем.
    - Вот и хорошо. Это и надо.
    - Я не понимаю, - ласково сказал Брянов. - Согласитесь, мы  должны
знать, что делаем.
    - Надо пугать аев.
    - Но зачем?
    - Чтобы не ночевали в норах ззумов.
    - Да, да, - вмешалась Нина. - Ззумы их обманывают.
    Робот перевел слова Нины, и аи беспокойно зашевелились.
    - Обманывают, обманывают, - зачирикали они.
    - Но, похоже, что в  норах  удобнее,  -  сказал  Брянов.  -  Если,
скажем, буря, в лесу разве спасешься?
    - Удобнее, удобнее. Ничего не надо строить, ни о чем беспокоиться.
Жизнь без забот. Но мы, аи, живущие в лесу, понимаем: жизнь без  забот
-  гибель  для  аев.  Когда-то  аи  жили  дружными  колониями,   умели
трудиться.  Потом  появились  ззумы,  и  аи  стали  жить   разобщенно,
разучились трудиться. Порхать, любить, спать в мягких постелях  -  вот
все, что теперь умеют аи. Только немногие понимают,  что  это  путь  к
вырождению. Те, кто ночует в лесу. Им трудней, чем тем, кто  ночует  в
норах ззумов. Но у них есть и преимущество: тех, кто ночует в лесу, не
поедают уххи...
    - Нет никаких уххов, вас обманывают! - снова вмешалась Нина.
    - Мы об этом догадываемся. Но как узнать?
    - Я знаю. Я сама была в коконе.
    В глазах аев промелькнул ужас: еще не было  случая,  чтобы  кто-то
побывал в коконе и остался живым.
    - Я была там, - повторила Нина. - Слышала разговоры о глупых  аях,
которым только бы спать помягче и которых так легко обманывать.  Уххов
не существует. Ззумы сами пьют кровь аев,  живых,  выбирая  для  этого
вовсе не больных и старых,  а  молодых  и  здоровых.  Особенно  совсем
крохотных, каким было дитя...
    Она  осеклась.  Робот  тут  же   воспользовался   паузой,   быстро
зачирикал, переводя ее слова. "Сонечка" плакала. Во всяком случае,  ее
сморщенное личико говорило о глубокой печали.  Два  других  ая  стояли
окаменело, ошарашенные услышанным.
    - Пугайте, пугайте, не давайте нам спать в норах, - тихо засвистел
один из  аев.  И  умолк,  испуганно  уставившись  на  иллюминатор.  За
иллюминатором, далеко внизу, серебристо отсвечивало поле, и оттуда,  с
самой его середины, поднимался черный смерч.
    Брянов подошел к пульту, поймал смерч на большой экран,  приблизил
изображение, и  все  увидели,  что  это  масса  жуков.  Часто  трепеща
маленькими жесткими  крылышками,  они  единой  массой  приближались  к
"вибрику".
    - Интересно бы узнать, что они хотят, - сказал Устьянцев.
    - Не будем рисковать.
    Брянов взялся за белую рукоятку на пульте, и "вибрик" быстро пошел
вверх. Смерч сразу распался черным дождем.
    - Интересно, что они могут? Неужели бы напали?
    - У них крепкие челюсти, могут перегрызть антенны, - сказал робот,
не перестававший пересвистываться с аями.
    - Думаю, что у них другое оружие, - сказал Брянов. - Добравшись до
"вибрика" такой массой, они постарались бы лишить нас воли, превратить
в добродушных идиотов.
    - Да-а, вторая высадка будет непростой. На планете мы  уже  обрели
врагов.
    - И друзей.
    - Одним словом, начало положено, - усмехнулся Устьянцев.
    - Никакое начало не бывает простым...
    Брянов посмотрел на неподвижных аев и подумал, что врагов много  и
они сплочены, а друзей - только вот эти трое, которым еще надо  как-то
добраться до своего леса.
    - А вас ззумы не перехватят? - с беспокойством спросил он.
    - Ззумы летают плохо.
    - Мы выпустим вас над лесом...
    - Не улетайте! - почти хором засвистели, зачирикали они. -  Аи  не
должны спать в норах. Вашего аппарата они испугаются, улетят в лес.  А
потом многие поймут, что можно обходиться без ззумов. Не улетайте!..
    - Правила не разрешают... - начал Брянов.
    - Мало ли что не разрешают! - взорвалась Нина. - Да мы и не  будем
вмешиваться. Мы будем только летать... Все равно у нас карантин...
    Она ссадила со стола аев, которым в тесном  "вибрике"  негде  было
распахнуть крылья,  не  спрашивая  Брянова,  открыла  перед  ними  люк
шлюзовой камеры.
    Брянов не возражал. Он смотрел через  иллюминаторы,  как  один  за
другим аи вываливались из "вибрика" и камнем падали вниз.  В  туманной
глубине они раскинули крылья и крутыми спиралями заскользили  к  лесу.
Ему вдруг подумалось о странной безбоязни этих трех  аборигенов.  Ведь
они  признавали,  что  виброгравитация  пугает  их.   Почему   же   не
испугались,  а,  пересилив  страх  и  возможную  боль,  прилетели   на
"вибрик"? Почему? И ему уже не казалось вмешательством  в  дела  чужой
планеты то небольшое, что он собирался сделать, - летать и летать  над
полем, не давать спать этим добрым птицам...



______________________________________________________________________

    Текст подготовил Еpшов В.Г. Дата последней редакции: 07/04/99


Предыдущая Части


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг