чего бы они лежали целехонькие, в ряд?
- Они умерли от опасной болезни, - прощелкал старый ант. - Болезнь
принес этот мальчик, - указал он на Вовика. - Он давал еду, которой
нельзя насытиться, но которая заставляла антов забыть о доме, о труде,
о других актах и думать только о том, чтобы лизать ядовитый корм. И
чем больше они лизали его, тем больше, хотели. Эта болезнь заставляла
их целыми днями заниматься глупостями здесь, в нагромождении никому не
нужных камней...
- Это не глупости! - закричал Вовик. - Мы строили город для вас
же...
- Анты никогда не будут здесь жить.
- А вот они говорили, что будут. - Вовик показал на мертвых
строителей и, испугавшись, что посмотрел в ту сторону, спрятался за
учителя.
- Они потеряли головы, наедаясь отравы. Они могли говорить и
делать все, что угодно.
- Какой отравы? - спросил учитель, повернувшись к Вовику. - Чем ты
их кормил?
- Ничем!..
Впервые за все время учитель не поверил ему, но не подал виду:
нельзя показывать воспитаннику, что ты ему не веришь.
- Он хороший мальчик, если он что-либо делает, то только с благими
намерениями, - сказал учитель.
- Благими намерениями выстлана дорога в ад.
- Что?! - удивился учитель и, выключив динамик, спросил точно ли
так сказал старый ант, попросил повторить.
- Глупая доброта хуже зла, - сказал автомат-переводчик. - Фраза
труднопереводимая, но смысл ее примерно такой.
Это было неожиданно и по-новому показывало аборигенов. Люди
думали, что мышление актов не выходит за утилитарные рамки, а они,
оказывается, способны к философским умозаключениям...
А старый ант, словно подтверждая эту мысль учителя, вдруг
заговорил о том, что всякое разумное существо, живущее среди себе
подобных, сильно только тогда, когда оно занимается своим делом, если
его заставить делать чужое дело, оно, это разумное существо, очень
быстро перестает понимать свое место в жизни и становится беспомощным,
как ребенок. А если многие, анты начнут заниматься не своим делом, то
очень скоро актов не станет совсем. Цунга не может не расти во все
стороны, иначе это не цунга. Ящеры на воле не могут не быть хищниками.
Если их обречь на голод, а затем начать кормить только зелеными
ветками цунги, они становятся не ящерами, а домашними животными...
Он еще что-то говорил в этом же роде, но учитель уже не слушал, он
думал о том, что хоть "Вовиков город" и не будет построен, все же он,
этот город, послужил некой точкой соприкосновения с недоступными
антами. Выяснилось, например, что анты мудры.
Учитель терпеливо дожидался, когда старый ант перестанет говорить,
чтобы задать какой-либо другой вопрос. Такого рода беседы были очень
большой редкостью, и если уж разговор получился, то его следовало
продолжать как можно дольше. Каждое слово, каждый оборот мысли, каждый
прямой или уклончивый ответ будут потом исследованы лингвистами,
психоаналитиками, социологами. И потому учитель готов был забыть даже
о Вовике и продолжать эту беседу без конца.
Но ант не оправдал его надежд. Он вдруг резко прервал монолог,
повернулся и быстро пошел, покатился по самой середине улицы, не
приближаясь к домам, словно они были свежеокрашены и о них можно было
испачкаться. Отойдя достаточно далеко, он остановился, обернулся и
стал ждать, когда люди уйдут.
- Ну что ж, Вовик, пошли домой, - сказал учитель.
Вовик покосился на лежащих у стен" антов и тяжело, совсем как
взрослый, вздохнул. Затем он вздохнул еще раз, уже облегченно, сунул
руку в карман, вынул коробку с леденцами, еще раз покосился на мертвых
антов и снова убрал коробку.
- Ты их конфетами кормил? - догадался учитель.
- Так они сами просили. Прямо как сумасшедшие были, когда я
коробку вынимал.
- Что они говорили?
- Ничего не говорили. Смотрели так, будто никогда конфет не
пробовали. А сосали... уж я и не знаю. Даже глаза закатывали от
удовольствия.
- Значит, это и было для них отравой.
- Конфеты?!
- Для тебя конфеты, а для них, как видно, яд. Ты слышал, что
говорил старик?
- Если бы яд, они бы умирали. А они не умирали. За каждый леденец
готовы были делать все, что угодно. А вы говорите - яд...
- Как тебе объяснить... Это по-другому - яд. Так они были анты как
анты, а наевшись конфет, забывали, что они анты, забывали про свои
дела и обязанности. Ты разве не понял, что говорил старик?
- Понял, - сказал Вовик и оглянулся на башню, на одинокую фигурку
старика, темневшую в просвете улицы. Рука его, зажатая в большой
ладони учителя, мелко дрожала.
Они медленно шли по дороге, и учитель думал о том, что анты,
возможно, не сами умерли. Вполне возможно, что их убили. Как носителей
болезни, опасной для коллектива. Как отщепенцев. В назидание другим
антам, в назидание людям, чтобы больше не лезли со своими
"благодеяниями". И яму вырыли, и весь этот спектакль с ящером
разыграли для предупреждения...
Учитель резко остановился от этой мысли, дернув Вовика за руку,
Значит, они знали, что ящер побежит именно тут?! Может, они сами его и
выпустили? Значит, у них, что же, есть прирученные ящеры?..
Вспомнилось, как старик говорил, что если ящера кормить зелеными
ветками цунги, то он становится домашним животным. Но зачем маленьким
актам огромные ящеры?.. Мало ли зачем. Может, просто на мясо...
И тут ему пришло в голову, что тот неизвестно откуда взявшийся
ящер, так напугавший его в молодости, тоже, возможно, был не дикий, а
прирученный. Значит, у актов давно существует животноводство? Как же
люди это проглядели? А впрочем, много ли известно об актах? А много ли
понятно? Только то, что соответствует воззрениям людей?..
- Знаешь, давай догоним старика, порасспросим еще, - сказал
учитель. И, не отпуская руки Вовика, быстро пошел назад, через
площадь, к темневшей в улице фигурке акта. Но тот не стал дожидаться,
исчез куда-то, словно провалился.
- Послушай, Вовик, тут все гораздо сложней, чем мы думаем, -
сказал учитель, остановившись. - Они не хотят, чтобы мы давали им
что-либо по своему разумению. Потому что наше разумение, как видно,
совсем не соответствует здешнему... - Он поморщился, машинально поймав
себя на жаргонном словечке. Но тут же забыл о своей оговорке. То, что
пришло ему сейчас в голову, было куда важнее, куда значительнее. - Мы
ведь как ищем с ними контакта? Предлагаем, можно сказать, навязываем
наши знания, наши представления о том, что хорошо, что плохо. Но
видишь, Вовик, что для нас сладко, для них - яд. Надо предлагать, не
навязывать. Да еще и с оглядкой... Хорошо еще, что ты начал строить
свой город в стороне. А если бы на месте их же городища? Мог ведь
приказать роботу разрушить несколько лачуг и на их месте возвести то,
что, по-твоему, дворцы. Это было бы совсем нетрудно, верно? Ведь анты
разбегаются, когда приходит робот, и никого в жилищах не остается...
- А я так сначала и хотел, - признался Вовик.
- Хорошо, что расхотел. Все-таки ты, значит, умный парень.
- Конечно, умный, - сказал Вовик.
- Вот как? Значит, хвастливый? Плохо это, хвастливые редко бывают
умными.
Вовик ничего не ответил, но учитель и не заметил этого. Он все
думал об актах, об этом странном народце, не желающем поступаться
ничем из привычного им. Такая стойкая последовательность! Может, не
зря их назвали актами? Может, первые поселенцы землян на Аранте
усмотрели это стойкое в их привычках, в их характере? Легендарный
Антей был ведь силен до тех пор, пока стоял на земле. На своей земле,
которая была для него матерью. Он стал беспомощным лишь тогда, когда
его оторвали от земли. Не то же ли самое только что говорил старик?
Значит, и для них это истина? Нельзя отрываться от родины, от своего
родного и привычного, иначе перестанешь быть самим собой. Пашешь землю
- ты пахарь и хлебороб, перестал пахать, бросил свое дело - ты никто.
Станешь сильным в другом? Едва ли. Но если и станешь, то не в своем
деле, а в чужом, нужном не своим, а чужим. И анты оказались достаточно
мудрыми, чтобы понять: если людям удалось оторвать их от привычных
дел, заставить строить города, в которых надо жить по-другому, то они,
живя по указке людей, перестанут быть антами, а людьми не сделаются. В
лучшем случае они станут хорошими слугами людей.
- Вот что, Вовик, давай ломать эти дома, - сказал учитель.
- Почему?! - обиженно воскликнул Вовик.
- Подумай сам, ты же умный мальчик. С нашей стороны, это будет
жест доброй воли.
Вовик молчал, нахмурив лоб, то ли сосредоточенно думал, то ли
обижался.
- Потом мы пришлем роботов, они тут все выровняют. Но сейчас нужно
самим, своими руками, чтобы это видели анты.
- Но их же нет никого.
- В это я теперь не верю. Сейчас они наверняка наблюдают за нами,
ждут, что мы будем делать. Они проверяют нас, понимаешь? Если мы
выдержим эту проверку, значит, сделаем немалый шаг к тому, чтобы они
поверили нам. Ради доброжелательного контакта, ради доверия нужно не
только строить, а иногда и разрушать уже построенное. Ну что,
начнем?..
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг