Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
признавайся, папаша! А чего хромаешь? Где-где?! На каком аэродроме? Чего это
ты там делал?!
     -  Так,  стоп!  - вскинул я  руки,  - Девчата, я вам  должен  кое в чем
признаться. Светланка, в первую очередь  - тебе.  Только не перебивайте, я и
сам сто раз собьюсь.
     Притихли мои девчата,  смотрят выжидающе.  Что за  сюрпризик им  папаша
приготовил? Ох,  как не  хочется во  всем  признаваться-то...  А надо,  куда
деваться. Ну, давай, Саня.
     В  общем,  выложил я им  все. Про кассету  с  "Шинелью",  про  Серегину
программу, про мое глупое вранье и  про сегодняшний день. Пока рассказывал -
взмок еще хуже, чем во время прыжка. Барышни слушали меня с раскрытыми ртами
- давно я их такими не видел. Наверное, решили, что спятил почтенный папик.
     - Вот и все, - вытер я лоб, - Теперь можете меня презирать.

     x x x

     Когда у человека славное настроение, то и  все вокруг кажется  славным,
даже  если  небо  затянуло унылой пеленой, готовой расплакаться  бесконечной
осенней моросью. И  пусть березы  не горят  жидким  огнем в стылой синеве, а
тускло светятся благородным  старым  золотом сквозь  прохладный туман  - все
равно они замечательные. И  до чего же упоительно  пахнет  грибной  сыростью
палая  листва!  Почему  в  городе этот  запах бывает только ранним  утром  и
поздним  вечером? Заглушает его бензиновая вонь или мы  сами его не замечаем
на бегу?
     В  таком  вот  чудесном настроении я  вышел  из подъезда и  чуть ли  не
вприпрыжку  (нога  совсем  уже  почти  не  болела)  направился  к  остановке
автобуса. Навстречу мне громыхал тележкой,  сооруженной из старого  корыта и
колес  от  детской  коляски  наш  дворовый бард-алканавт  Семеныч.  Личность
неопределенного  возраста, в черном бушлате на голое тело, отвислых трениках
и могучих прохорях-говнодавах. Трехдневная щетина и седоватые патлы до плеч,
схваченные на лбу  черно-белым "хайратником". И  конечно же, в сопровождении
верной  свиты - рыжей Дамки  и пегого  Тузика,  преданных ему  до последнего
лишая.
     Семеныч,  как  и  подобает разносторонне  развитому  джентльмену, делал
сразу несколько дел:  выуживал из  кустов  вчерашние бутылки, складывал их в
тележку, сочинял стихи, подбирал к ним  музыку и  являл свое  творение миру.
Ему было хорошо.
     -  Здоров, Семеныч!  -  поприветствовал я его,  -  С  утра пораньше- за
работу?
     - Приветствую! - с достоинством отозвался бард, - Трудимся! Сбор урожая
хрусталя не терпит  промедления -  конкуренты не дремлют, ети их... Закурить
есть?
     -  Угощайся, - вытащил я пачку "Явы", -  Чего небритый-то?  - ну  очень
умный вопрос, ничего не скажешь.
     -  Я  не  небритый,  -  Семеныч  прикурил,  кивнул  благодарно, -  Я  -
сексуальный! Да иду я, иду!... - это  уже - Дамке и Тузику, которые умчались
вперед, решительно  прогоняя  с  заповедной  хозяйской  территории  какую-то
заблудшую бабульку-браконьера.
     Народу на остановке набралось порядочно. Сердитый народ, невыспавшийся.
Как всегда, автобусом и не пахнет. А появится наконец - так  забит будет под
завязку. Не  хочется,  чтобы  прекрасное настроение  выдавили из меня в этом
автобусе. И я зашагал к метро пешком. Шел и удивлялся, почему не делал этого
раньше.  Всего-то двадцать  минут  ходьбы  -  да половину  этого  времени на
остановке  топчешься.  А  вторую  половину  будешь  задыхаться  от  убойного
парфюма, ядреного перегара  (а то и еще чего покруче), да кряхтеть от тычков
под ребра под визгливые призывы: "За проезд, мущщина! Вам говорю,  за проезд
чего у вас? "
     Вот и пусть давятся там, кто хочет. А я буду шагать по влажным листьям,
вдыхать  утренний  туман, еще не успевший провонять  бензином  и  любоваться
луковками  церкви,  бронзово темнеющимися  над  старыми  ивами.  И  с  тихой
радостью  вспоминать прошедшую ночь.  И не только с  тихой  радостью, но и с
самодовольной гордостью, неизвестной до поры молодым плейбоям. А ведь ты еще
- вполне, а, парень? Откуда  что взялось. Или мы с Ленкой и в самом деле так
друг по другу соскучились? Сладким воспоминанием прошелестел  у меня  в ушах
ее счастливый  смеющийся  шепот: "Саньчик,  это на  всех мужиков так  прыжки
влияют?! "
     Это мое безмятежное настроение вмиг разметал  истошный визг тормозов за
моей спиной.  Дернувшись, я резко обернулся. У перекрестка, который я только
что  пересек, застыл аспидно-черный  гробоподобный "Мерседесовский"  джип  -
"Брабус". В "кенгурятник" джипа уперлась клюкой древняя бабулька с сумкой на
колесиках,    заслуженный    член     бесчисленной     команды    московских
"Анок-пулеметчиц", гроза наглаженных брюк и начищенных штиблет.
     -  Ты чо, коза  старая!  -  распахнул дверцу  джипа дядечка  с  могучим
выбритым затылком, - Ваще охерела?! Куда прешься?!
     -  Сам охерел,  каз-зел! - неожиданно  агрессивно откликнулась бабка, -
Чуть меня на "зебре" не сбил  и еще орать тут будет! Щас гаишники приедут  -
быстро мозги тебе вправят, буржуй недорезанный!
     -  От кошелка  старая,  - дядька возмущенно  хлопнул  себя  по ляжкам и
оглянулся, словно ища сочувствия. И увидел меня.
     - О! Санек, здорово! - расцвел он вдруг.
     Господи, да это же Генка. Вот  что  значит три года только  по телефону
общаться раз в полгода - не узнал. Привет - привет - как жизнь - тебе куда -
да ладно,  садись  - до Кропоткинской? - ну и  мне в ту  сторону -  подкину,
садись.
     Интересно, как  немцы  умудряются делать  такие совершенно подхалимские
сиденья? Оно, словно услужливая гейша, мгновенно принимает самую удобную мне
позу, лаская меня  в своих объятьях. А запахи, наверное,  придаются к  такой
машине в виде обязательного комплекта, как набор инструментов. Хорошая кожа,
дорогой табак, изысканный одеколон - вот как пахнет небедная жизнь, ребята.
     - А я  тебя  сразу узнал! - весело  сообщил  Генка, -  Ты не  меняешься
совсем, что ль?
     - А я тебя - нет. Богатый будешь. Или ты - уже?
     - Спасибо на добром слове, - хохотнул Геннадий, - До богатства еще...
     - Ну на жизнь-то хватает?
     - Э. Бабки - такая сволочь,  что их всегда не хватает.  Все - в деле, в
долгах, еще черт-те где... Ты это - кассету-то нашел?
     Во память у мужика. Минутный разговор недельной давности помнит. И - по
привычке,  что  ли  -  проверяет,  решился  ли  вопрос. Наверное, в  бизнесе
по-другому и нельзя.
     - Нашел, спасибо тебе. Слушай, ты не поверишь, тут такая история с этой
кассетой накрутилась!  -  и я, увлеченно поведал Генке про все. Кто  меня за
язык тянул,  спрашивается? Правильно Ленка говорит - как был я  простодырой,
так и остался, и ничему меня все эти годы после перестройки не научили.
     - Обожди, обожди... - заинтересовался Генка, - Так что это за программа
была, говоришь? Как называется?
     - Да  по-моему, никак еще не называется, Сергей ее сам написал.  Я пока
ее принцип понял - чуть с ума не съехал. Во мозги  у мужика,  представляешь?
Другой бы давно в Силиконовой долине деньгу лопатой греб, а он - здесь, маму
оставлять не хочет, а мама никуда из Москвы не хочет.
     - Так-так-так...  -  Генка что-то  торопливо  соображал, - Слушай,  это
интересно... Ну  что, вот твоя Кропоткинская -  где  высадить? - спохватился
он.
     - Да здесь и сойду, спасибо.
     - Да не за что. Ты  это  - давай,  звони... -  Генка  уже явно  думал о
чем-то своем.
     Генкин   джип  свернул  на   Пречистенку,  я   посмотрел  ему  вслед  и
зашевелилось у  меня  в душе  нехорошее такое  предчувствие  и ощущение, что
сморозил я  какую-то  капитальную глупость. На третий день,  сидя в плену  у
бледнолицых,  Зоркий  Сокол увидел,  что  в  камере нет  одной  стены.  А на
четвертый день Мудрая Змея догадался, что можно убежать.

     - Пап,  тебе  товарищ  звонил, -  сообщила мне Светка, когда я вернулся
домой.
     - Какой товарищ? Сергей?
     - Нет, он говорил - его Геннадий зовут. Сказал, перезвонит. Или чтоб ты
ему  позвонил,   как  придешь,  -   в  глазах  у  дочери  чертиками  скакало
любопытство: что-то такое интересное с папиком происходит.
     Трубку Генка снял почти сразу.
     - Санек, здорово  еще раз! - голос был напорист и азартен,  - Слушай, у
меня дело к тебе есть.
     -  Что  за  дело?  - я  старался  говорить  по возможности  спокойно  и
независимо.
     - Да в двух словах  не  скажешь, надо бы встретиться. Сможешь ко мне  в
офис завтра подъехать?
     - Смогу. А что за дело-то? Хоть в двух словах.
     - Извини, нескромный вопрос: ты сколько получаешь?
     - Не понял. Тебе что - в долг, что ли, надо? - простодушно удивился я.
     - Да нет, нет! Ну сколько, Сань?
     - Ну, мало. Чистыми - около трех штук выходит.
     - Рублей? - уточнил-утвердил Генка.
     - Нет, тугриков. Вопросики, блин.
     - Короче, я  понял. Слушай, ты ко мне в фирму не согласился бы перейти?
Три -  не три,  но полторы штуки я тебе для начала положу. Баксов, - уточнил
он.
     Оба-на. Сердце заухало где-то в глотке, лоб мигом вспотел.
     - Кха... А это...  должность-то какая? - чего спрашиваешь,  идиот, тебе
не все равно?!
     - Да все по специальности,  Сань, - легко  отозвался Генка, - приезжай,
потолкуем. Лады?
     - Н-ну давай...
     - Тогда завтра, прямо с утра - сможешь?
     - С  самого утра - вряд ли, на работе-то я не  предупредил. Но в первой
половине дня - запросто.
     - Давай  тогда к часу.  - Голос  Генки неуловимо потвердел, обрел более
привычные командные нотки, - я охрану предупрежу, проводят.

     Нетвердой  походкой я прошел в комнату.  Голова слегка кружилась,  не в
состоянии вот так, сразу переварить услышанное.
     - Генке звонил? - оторвалась жена от штопки Светкиной толстовки.
     - Угу. Слушай, Лен, он меня к себе на работу приглашает.
     - Да  ну? Что это он вдруг? - искренне удивилась Ленка. Раньше, когда я
пытался  обращаться  к нему  насчет работы, он отвечал  нехотя, ссылался  на
трудности и старался поскорее закончить разговор.
     - Да сам не пойму. Но - зовет.
     - И сколько платить обещает?
     - Полторы тысячи. Этих... баксов.
     -  Ох...  -  Ленка  схватилась  за  отворот  халата, - Сань,  ты что  -
серьезно?
     - Ну...
     И мы целую  долгую  минуту  не  могли  ничего  сказать, только обалдело
глядели друг  на друга. Наконец, Ленка  отложила  штопку,  ухватила меня  за
свитер и ткнулась носом мне в грудь.
     - Боже мой, Саньчик, неужели... - запинаясь, проговорила она.
     Я  молчал, осторожно  гладя ее  острые  лопатки. Больше  всего  мне  не
хотелось сейчас вдруг проснуться.
     - А я  всегда знала, что ты у меня молодец, - оторвалась от меня Ленка.
- Вот знала,  и все.  Ох, Саньчик, я  прямо даже  не знаю...  Я сейчас орать
начну!
     Эх, Ленка  ты моя, Ленка... Сколько  же ты натерпелась, бедная?  Лишние
колготки  себе не  могла  позволить  купить,  о театре  своем  любимом  и не
вспоминала. И за все  время - хоть бы раз упрекнула. Вслух, по крайней мере.
В  долгу я  перед тобой  - за всю  жизнь не расплатиться. Ну  ничего, совсем
скоро все у нас по-другому будет...
     На радостях мы  достали заначенную  на случай  внезапного приходагостей
бутылку  шампанского. Я изо всех  сил старался  быть сдержанно-скромным:  ну
позвали  на работу и позвали, что такого. Ленка  же сияла не таясь. Не знаю,
был ли у нас еще когда такой  вечер со времен медового месяца. А  засыпая, я
подумал о  том, что  с первой этой  немыслимой  получки я обязательно  куплю
Ленке тот самый шикарнейший букет из роз сорта "Конфетти", который я видел в
цветочном магазине у  метро. Стоил он половину моей нынешней зарплаты. Ехать
с таким букетом в метро - все равно, что пробираться сквозь заросли кактусов
со связкой воздушных шаров. Подумаешь... Такси возьму...

     x x x

     Создавая Генкину секретаршу,  природа не  поскупилась на все  длинное -
точеные ноги, тяжелые антрацитовые волосы Египетской царицы, зеленющие глаза
с азиатской раскосинкой,  полированные ногти, игольчатые  ресницы,  не хуже,
чем у  молодой  коровы.  Услышав мою фамилию,  мадемуазель Савская расцвела,
словно к ней пожаловал, по меньшей мере, директор Центробанка или Ален Делон
в возрасте, когда тот служил в Иностранном легионе.
     - Да-да, Александр Петрович, Вас ждут. Пожалуйста, проходите.
     Да что вы говорите? Кто бы мог подумать...
     Генка поднялся мне навстречу, сияя не хуже своей секретарши.
     - Здорово, Санек! - Крепкое,  прямо-таки  сердечное рукопожатие, нежное
похлопывание  по спине,  чуть  ли  не объятия.  Гм,  все  ли у моего старого
однокашника в порядке с ориентацией? Говорят, сегодня у богатых жутко  модна
голубизна...
     - Здравствуй Гена.
     - Присаживайся, - Генка сам подвел меня к лайковому раздутому креслу, -
Чай, кофе? Или давай  лучше коньячку, а? Из Еревана, настоящий! Помнишь, как
на практике там были?...
     - Да нет, спасибо...
     - Марина, свари кофейку! - выглянул  Генка в  приемную и достал из бара
пузатые бокалы, - Чего там "нет", садись...
     Из  похожего на  поросенка  дубового  бочоночка  он  нацедил  в  бокалы
янтарной влаги, от которой в кабинете мгновенно запахло солнцем и летом.
     - Чуешь букет, а?! Сказка!
     Осторожно   постукивая  каблучками,  вошла   секретарша  с   серебряным
подносиком.   Низко  наклонившись   (и   ослепительно   сверкнув   при  этом
убийственным  декольте),  поставила поднос на  столик, при  этом  ее  волосы
щекотнули мою щеку. Одарила меня интимной улыбкой и вышла, плотно прикрыв за
собой дверь. Я невольно проводил ее долгим взглядом.
     - От секретарши требуется уметь что? - хохотнул Генка, - Варить хороший
кофе -  раз, носить короткие юбки - два, долго поднимать упавшие предметы  -
три! Ну - будем!
     Я вежливо посмеялся, пригубил  бокал, взял с подноса крохотную чашечку.
Кофе у  Генки тоже был - уж не знаю откуда, но настоящий. Не помню, когда  в
последний раз такой пробовал.
     - Так что по поводу работы, Ген?  - неловко  проговорил я. Наверное, не
стоило вот так показывать нетерпение, пусть бы сам заговорил об этом, а я бы
изображал знающего себе цену человека. Да чего уж там...
     -  Насчет  работы.  -  Генка  легко подобрался, посерьезнел, -  Я  тебе
предлагаю должность руководителя проекта.
     Это слово он произнес по-дамски:  "проэкта". Очень оно  модное  сейчас,
это  слово.  Причем  не  в  среде конструкторов или архитекторов, а  у  кого
угодно.  Певец  в  ажурных колготках, томно  хлопая накрашенными  ресницами,
жеманно  делится с  журналистами: "Мы с продюсером сейчас работаем над новым
проэктом  "Пасхальные вечера"... Модный фотограф  обряжает безголосую певицу
во  всевозможные  одежки,  изображая  из нее  то  русалку, то гейшу  и гордо
именует  сие творение "проэкт  "Метаморфозы"". Жены  олигархов демонстрируют
драгоценности, подаренные им  супругами - тоже "проэкт". Иногда кажется, что
берясь  за дело, они сами толком не  знают,  что у них  получится и как  это
обозвать. Что  это у вас - песня?  Фотография? Концерт? А это у нас  проэкт.
Что-то такое, заранее обреченное на успех.
     - Что за проект?
     -  Да как  раз для тебя работа, только ты и справишься. Помнишь, ты мне
про ту программу говорил, что Серега написал?
     - Ну.
     - Хочу попробовать такую штуку у себя сделать. Потянешь?
     -  Не понял, - опешил я, - А не проще у  Сергея готовую взять? Ты с ним
говорил вообще на эту тему?
     - Да  говорил... - Генка сделал скучное лицо и отмахнулся. - Он чего-то
там заменджевался: да я не знаю, да я подумаю, да на фига  оно мне  надо, да
мне  некогда... Э. Такой чувак мешок с бабками найдет и до дома дотащить его
поленится. А потом  ноют:  мол, умных  людей у  нас не  ценят. А предлагаешь

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг