прислоненной к стенке тахты, выбрался заспанный хомяк, неодобрительно глянул
на нас и принялся деловито вытряхивать из-за щек семечки.
- Ах, ты жулик! - обрадованно сцапал Сергей хомяка, - Вылез, наконец!
Хомяк вертелся, не желая расставаться со свободой.
- Топай домой, бродяга, - водворил его Сергей в клетку на журнальном
столике, - И попробуй только еще удрать у меня - вот так не замечу тебя и
сяду - представляешь, что с тобой будет?
- Долго ты такое чудо созидал? - я все не мог оторваться от коллажа.
- Еще в школе начал. И все никак закончить не могу - что-то новое, да
появится. Ну что, показать программу?
- Конечно!
- Только полную версию на моей машине не прогонишь, - сокрушенно
вздохнул Сергей, щелкая тумблерами, - Ресурсов маловато, елки - работает
больно медленно. Но упрощенную - это запросто, чтоб ты принцип понял.
Засветился экран телевизора, перемигнулись индикаторными глазками
системный блок и панель видика, мелькнули на мониторе строчки BIOSа и
уступили место виндовскому облачку.
- Так.... - перебирал кассеты Сергей, - Ну давай, хоть эту: она
коротенькая.
На экране возникло широченное зеленое поле с высоким шестом. На шесте
надувалась и опадала матерчатая бело-оранжевая колбаса. Камера переместилась
вбок и поймала в кадр группу молодых ребят и девчонок, распаковывающих
разноцветные пузатые сумки. Парашютисты. Ребята весело галдели,
перебрасывались шутками, звонко щелкали карабинами, облачаясь в свое
героическое снаряжение, заботливо что-то поправляли и подгоняли друг у
друга. Облачившись, разводили руки в стороны, сгибались, поворачивались.
Наверное, так же рыцари проверяли, удобно ли сидят латы, все ли подогнано,
как надо.
Быстро, но без суеты, построились в одну шеренгу. Похожий на пожилого
Портоса дядька в шортах флегматично почесал кудрявую грудь и принялся
осматривать каждого, довольно бесцеремонно поворачивая и нагибая.
- Михалыч, инструктор, - тепло проговорил Сергей.
Тесная кабина самолета. Глядя в объектив, ребята дурачатся, корчат
рожи, приставляют дуг другу "рожки" - шутка тупенькая и бессмертная. Вот
черт, неужели им совсем не страшно? Да нет, все-таки некоторый мандраж
присутствует. Один уже в который раз проверяет, на месте ли какие-то пряжки
на плечах, другой - нервно теребит нос, третий - неудержимо зевает (
девчонка с рыжими кудряшками, полыхающими из-под краев шлема, всякий раз
пытается засунуть ему в рот два пальца: "Два билета до Ростова! ", получает
по рукам, хохочет).
- Зинка-конопуха, - со смехом представил ее Сергей, - Прелесть, что за
дурочка....
А я позорно поймал себя на подленькой такой мысли: не, ребята - хоть и
молодые вы, и крутые, а все равно дрейфите, хоть и стараетесь этот самый
дрейф замаскировать. И если бы кто-то из них сейчас вдруг струсил, уперся в
обрез двери, запаниковал - то вместе с сочувствием закопошилось бы постыдное
злорадное удовлетворение - а вот не выпендривайся.... Ну, что, неужели никто
не сдрейфит? Фиг....
Маленький квадратный парень (наверное, старший, или как он там у них
правильно называется) аккуратно открыл дюралевую дверь, закрепил ее резинкой
у борта. Обстоятельно надвинул очки. Держась за трос, протянутый вдоль
борта, высунулся наружу, принялся что-то внимательно высматривать внизу.
Удовлетворенно кивнул, прочно встал у двери, знаком скомандовал:
"приготовиться! ". Поднялись ребята с левого борта - все уже в защитных
очках, серьезные, сосредоточенные. Чуть покачиваясь (болтанка), первый
подошел к двери, взялся за боковой обрез. Хлопок инструктора по плечу - и
он, плавно махнув ногой, исчез в светлом проеме - только ярко-голубой шлем
мелькнул где-то внизу. Второй, третий.... Ребята отделялись легко-легко,
словно пушинки с одуванчика слетали. Рыжая Зинка на прощанье показала
инструктору "нос" растопыренной ладошкой, заработала шлепка по широкой серой
лямке, охватывающей вертлявый зад и тоже пропала. Инструктор нетерпеливо
махнул рукой, подгоняя оператора. Качнулся навстречу светлый проем. Ближе,
ближе.... Ох! - и я непроизвольно сжался в кресле: горизонт заплясал,
крутнулся, мелькнул перед глазами зеленой тенью удаляющийся "кукурузник", от
него отделилась и повисла в слепяще-голубом после полумрака кабины, небе,
фигурка инструктора, распластавшаяся "крестом".
В кадре - вытянутые руки в тонких черных перчатках. Ветер треплет
рукава комбинезона. Руки ушли назад, горизонт скакнул вверх, передо мной -
только земля в легкой дымке. Почему-то она не летит навстречу, как
ожидалось, скорее - неторопливо подползает.
- На кола встал, - деловито шепнул Сергей, - Скорость набрать.
Догоняем тощего парнишку в голубом комбинезоне и "тормозим", уравнивая
скорость. Воздушный поток облепляет тканью его острые коленки и локти,
смешно теребит его щеки - сейчас он похож на Серегиного хомячка. Только по
этому и можно заметить бешеную скорость падения - а на первый взгляд, парень
просто легко парит в воздухе. Тощий кривовато улыбнулся в камеру и принялся
заниматься делом - старательно выполняет "спирали" и сальто, кувыркаясь и
вертясь, словно космонавт в невесомости. Закончил, отсалютовал оператору
обеими руками, что-то потянул у себя на груди. Миг - и что-то яркое
взметнулось за его спиной и выдернуло из кадра.
Ага, и нас, похоже, тряхнуло. Земля стремительно побежала навстречу,
стали различимы ярко белеющие в траве ромашки, возникли в кадре и потянулись
навстречу земле ноги в кроссовках. Оп-па! Приехали.
А камера уже опять смотрит в небо, ловит того воздушного акробата. А
вот и он - неуловимо управляя своим красно-синим куполом, состоящим,
по-моему, из одних сплошных щелей и отверстий, уверенно приближается ко мне.
Вот его купол на миг закрывает солнце и словно вспыхивает, вмиг налившись
огненным светом. Приземляется довольно резко и от толчка кубарем катится по
траве - но так ловко, черт возьми! Вскакивает, смеется, задирает очки на
лоб, расстегивает ремешок шлема.
Я прерывисто вздохнул, переводя дух.
- Что, здорово? - подмигнул Сергей.
- Спрашиваешь.... Я бы так никогда не смог, - искренне признался я.
- Как знать, как знать, - непонятно откликнулся Сергей. - Ну-ка, смотри
сюда....
- Куда? - не понял я.
- Вот, в дырочку, - Сергей нацелился на меня китовьим глазом цифровой
видеокамеры. Загорелся красный индикатор.
- Ты чего? - вдруг смутился я, - Зачем это?
- Спа-койно, клиент...., - пробормотал Сергей, не отрываясь от камеры,
- Головку вправо поверни-и-те.... Та-ак.... А теперь вле-е-во....
Ха-ра-шо....
Я глуповато хихикнул. Вот вечно так - и не хочешь, а выставишь себя
дурачком.
- О! Самое то! - одобрил Сергей, выключая камеру, - Теперь возвращаемся
на исходную.
- Сергей, ты хоть объясни....
- Ща увидишь, - увлеченно следил Сергей за мелькающими кадрами обратной
перемотки. Был он сейчас похож на пожираемого азартом игрока у игрового
автомата.
- А тут - кивнул он на монитор, - мы считываем твою мордаху.
Я и не заметил, когда он запустил программу. На экране монитора
засветились тонкие ярко-зеленые линии, сплетаясь в ажурную паутину. Паутина
приняла форму головы, начала быстро обрастать мышцами, кожей, волосами....
Бр-р!
- Ну и рожа у тебя, Шарапов, - удовлетворенно хмыкнул Сергей,
движениями "мышки" поворачивая мою экранную голову влево-вправо. Рожа имела
совершенно идиотское выражение. Черт, неужели я и в жизни так выгляжу?
- Так. Считали, запомнили, - прокомментировал Сергей, - Теперь дальше:
выбираем жертву.... Ну, хоть вот этот - пойдет? - он ткнул пальцем в экран.
- Это который выкрутасы всякие делал?
- Сам ты выкрутас. Это называется "выполнение комплекса фигур в
свободном падении". Терминология. - солидно поднял палец Сергей.
- Ну, пойдет. А что?
- Ага. Твой тезка, кстати - Саня Матрунич, вот такой пацан. Теперь мы
делаем смотри, что.... - картинка на экране монитора сменилась. Теперь на
нем, как и на экране телевизора, зеленела трава и колыхалась бело-оранжевая
колбаса. Появились смешливые ребята, начали распаковывать свои цветные
сумки....
- Та-ак.... Стоп! - щелкнул Сергей "мышкой". - А теперь - оба-на! Новый
член команды. Смотри!
Стоящий к нам спиной вот такой пацан Саня Матрунич скинул с плеча
сумку, повернулся к нам и... Ч-черт! Ведь ждал я этого, ждал, а все равно
вздрогнул. Смотрел на меня с экрана и лучезарно улыбался блаженной улыбкой
идиота я сам, собственной персоной. В голубом комбинезоне, с черно-белой
"банданой" на голове. Махнул рукой, хохотнул, принялся вытряхивать из сумки
тугой брикет парашюта.
- Ну как? - гордо вопросил Сергей, - Скажешь, не похож?
- Честно говоря, не особенно, - заупрямился я, - Он вон тощий какой, а
у меня репа во какая. И вообще, нестыковка - тело молодое, а башка....
- Э. Да это ерунда, в шесть секунд подрихтуем, - затрещал Сергей
кнопками клавиатуры.
Щеки моего двойника начали втягиваться, худеть, исчез солидный второй
подбородок. Пропали морщины на лбу, растаяли мешки под глазами. Стали шире
глаза. И даже сверкнули с каким-то весельем разбойничьим.
- Во! КрасавЕц! - Сергей откровенно любовался своей работой, -
Попробуй, скажи, что и этот плох - ей-богу, в глаз дам.
- А дальше что? - засмеялся я.
- А все. Дальше программа сама работает. Смотри, - щелкнул клавишей
Сергей.
И уже ревниво я следил за своим молодым двойником - а он вроде и ничего
парень - ладный такой, гибкий. И явно не промах - ишь, как ловко он
Зинку-конопуху подсадил на дюралевый трап, да за круглый задик! Получил по
рукам и скалится, черт. Сорвал ромашку, сунул в зубы, поджал руки к груди,
завилял задом и эдакимвиноватым щеночком полез следом в самолет -
извиняться....
- Ну вот, собственно, и все, - вывел меня Сергей из забытья, когда Саня
(или я? ) приземлился, - Теперь перегоняем это на кассету и - любуйся. Можно
и на диск записать, только у меня сейчас болванок чистых мало совсем
осталось, экономлю, - вздохнул он.
- Да ну, зачем? - забормотал я, - Что мне с ней делать-то?
- Да так просто, - легко улыбнулся Сергей. - Прикола ради. У меня эта
кассета все равно бракованная, после половины пленка с дефектом. А это - как
раз уместится. Бери, на память....
И вот что хотите со мной делайте, но не хватило духу у меня отказаться.
Что это было? Мозги стареющие заклинило? Или торкнулось детское воспоминание
- как мы с мамой идем весенним днем по парку и я, пятилетний балбес, уже
весь изошелся слезами и соплями, умоляя маму сфотографировать меня у
веселого фотографа-грузина. В виде героического космонавта, торчащего, как
из байдарки, из бокастойракеты. У ракеты - надпись "СССР" на серебристом
боку и жар-птицын хвост, торчащий из сопла. В шлеме космонавта была круглая
дыра и - Боже мой! - что бы я только не отдал, чтобы сунуть в эту дыру свою
лопухастую голову на цыплячьей шее!
А мама из последних сил старается увести меня от этого чуда и
беспомощно пытается втолковать, что потом она обязательно меня
сфотографирует, а сейчас денег мало, а мне новые сандалии купить надо, и
вообще, это - ужасная халтура! Не нужны мне эти дрянские сандали! Все равно
я все лето босиком пробегаю! И осень тоже! Что? И зиму тоже, да! Ну как, как
объяснить маме, что вот больше всего на свете человеку надо ЭТО!
Так я и не снялся космонавтом. Не помню уж, что тогда этому помешало.
Кажется, уехал куда-то веселый дядя Гиви. И чего это я тогда так прикипел к
этому космонавту? Вроде никогда ничего особенно не выпрашивал, а вот тогда
взмолился....
И вот - эта кассета. Неловко ухмыляясь, я сунул ее в пакет и всю дорогу
до дома терзался - зачем? Собственно, ясно было, зачем - прекрасно я это
понимал, хоть и не хватало духу самому себе признаться: чтобы увидела меня
Светка молодым, ловким и бесстрашным. Может, хоть ненадолго перестану быть
для нее таким вот - бесцветным.... Э, что и говорить - бес попутал, как
говорят те, которые на кого угодно готовы свои грехи свалить, лишь бы не с
себя спрашивать.
Странно, но Светка встретила меня вовсе не надутой - забыла обиду, что
ли? Моментально сунулась любопытным носом в пакет: ой, а это ты чего принес?
пирожки? мне? от какой бабушки Тони? а с чем? у-у, я такие люблю! вау, а что
за кассета? я погляжу, ага? - все, ускакала к видику с пирожком в зубах. А я
ушел на кухню, машинально громыхнул чайником о конфорку. Будь что будет.
Авось не узнает....
- Пап-ка... - прошелестел из комнаты восхищенный вздох, - Это ты, что
ли?!
Я ткнулся лбом в холодное стекло и зажмурился. Ну и дерьмо же ты,
Сашенька.... Сколько я так простоял - минуту, час? Не знаю, не помню.
Светка обхватила меня поперек так называемой талии, потерлась носом
между лопаток.
- Папуль.... Ты не сердись, что я на тебя рычу иногда, ладно?
Я закусил губу, повернулся к Светке и обнял ее, уткнувшись носом в
макушку, почему-то пахнувшую воробьями. И мы долго стояли так и молчали. А
что тут скажешь?
- Пап, - шмыгнула Светка носом и вытерла его о мой свитер, - Пойдем,
еще раз посмотрим вместе? Ой, чайник сейчас выкипит! Ты завари, а я чашки
притащу, ага?
И мы сидели рядышком на диване, и пили чай с пирожками, и восхищенная
Светка сыпала вопросами, от которых я порой обмирал и заикался: Ой, а это
когда было? Ты тогда в институте учился? И меня еще не было? А ты еще маму
тогда не знал? Ой, а банданы уже тогда носили? А, и ты тоже! А сам на наших
мальчишек бухтишь! И кроссовки точно такие, как сейчас носят - мода
возвращается, да, пап? А прыгать страшно? Только честно! Не, ну ты молодец,
па! Я бы точно не смогла, правда! А почему ты раньше не рассказывал?
И хоть я и трясся, и вякал что-то невнятное, а все равно -
замечательный был вечер. И, уходя спать, Светка чмокнула меня в небритую
щеку, чего не делала, по-моему, еще с третьего класса.
А вот ночка была.... Ох, врагу не пожелаешь такой ночки. У кого совесть
чиста, у того подушка в головах не вертится, ага. Досталось бедной подушке в
ту ночь.... В конце концов даже Светка не выдержала и пришлепала босыми
пятками, щелкнула кнопкой торшера:
- Пап, у тебя болит чего?
- Да нет, доча, нормально все.
- А чего ты тогда ворочаешься и вздыхаешь, как бабы Манина буренка в
сарае? Аж у меня в комнате все слышно...
- Извини, Светланка. Больше не буду.
- Ты спи, пап, ладно? А то три часа уже, а у меня контрошка завтра-а...
- зевая, дочь ушла к себе.
А я завернулся в одеяло и затих, молча грызя себя изнутри. Вот черт!
Черт! И еще тысячу раз черт! Пацан, трепло несчастное, чмо лысое! Как в
глаза-то дочери смотреть теперь будем, а? Эх, Серега, будь ты неладен. И
откуда ты только взялся, а? Или самим дьяволом мне послан? Обольстил
яблочком, ага. Плоским, твердым и пластмассовым. Засунуть бы тебе эту
кассету в одно место, чтоб в следующий раз пораньше о совести вспоминал,
дурак старый! Ну почему, почему я такой идиот? Ладно, сегодня было все
хорошо, а дальше? Что изменилось? Ты-то остался тем же самым. В лучшем
случае эта кассета скоро забудется, а в худшем будет только раздражать. И
опять - молчаливое жалостливое презрение семьи к папаше-неудачнику. Пропади
оно все пропадом... И сама собой, так легко и просто пришла мысль: а чего
тянуть? Хорошего от жизни уже ждать не приходится. Наверное, будет больно,
но недолго. Зато придет освобождение от этой муки, которую уже терпеть нет
сил никаких!
Эх, если бы все так просто было... Не знаю, сколько горя, а вот проблем
семье подкинул бы выше крыши. Светке - шок: заходит это ребенок утром в
туалет, а там подарочек висит. Радуйся, детка. Жене - телеграмма: мамуль,
привет, у нас тут проблемка. Отдохнула мама, называется, первый раз за
десять лет. Старикам - все заначки, что на собственные похороны отложили,
вытаскивать придется - а как же, надо ведь этого придурка по-людски
проводить. Да добирайся до этой Москвы, хозяйство на соседей оставив, да всю
пенсию на билеты потрать. И на сколько их жизнь укоротится?..
Ну не собачья ли жизнь у человека, если он даже такой роскоши, как
спокойно повеситься, и то позволить себе не может?
Брился я утром на ощупь, чтобы не глядеть в зеркало на вурдалака с
синяками, окружавшими отвислые мешки под красными глазами. И кролики с
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг