- Боксеры - на середину!
Рефери на ринге, капитан Иванча, бегло осмотрел перчатки, что-то
вполголоса сказал боксерам. Те его не слышали. Чорновыл, открыто ухмыляясь,
снисходительно рассматривал доходягу-узбека и думал, что, пожалуй, не стоит
тратить время - достаточно потешить зрителей одним раундом, а в конце
уложить этого чурку на пол. Коротко и со вкусом. Только че это он - совсем
не боится, что ли? Такая морда, будто ему все пофигу. Ну ладно...
А Рустам и в самом деле не боялся. Сейчас он видел серебристо-зеленую
стену камыша, на которой вспыхивали синие сполохи взмахов серпа-урака,
слышал журчание горной реки, да терпкий запах лессовой пыли, прибитой
коротким, как порыв ветра, горным дождем.
- Бокс!
Чорновыл красиво затанцевал, прикидывая - тратить время на разведку,
или и так сойдет.
- Тебя как зовут? - тихо спросил вдруг узбек.
- Микола, - от неожиданности Чорновыл опустил руки. И впервые в жизни
узнал на практике, что это за штука - восточное коварство.
- Й-о-о, бисмилла!! - непонятно выкрикнул узбек и, странно изогнувшись,
нанес вдруг диковинный, какой-то смазанный удар снизу вверх - точно в
челюсть. Таким движением Рустам вскидывал на плечи вязанки камыша - весом в
полтора себя самого.
Изо рта Миколы вылетела капа и укувыркалась в ряды зрителей. Чорновыл
взмахнул руками и осел на пол, сомлевший. Все растерялись. Первым опомнился
Пильников.
- Счет!! - торжествующе воскликнул он.
Рефери начал считать. На счете "шесть" Чорновыл попытался было
подняться - Рустам подскочил с оскаленными зубами, занося перчатку, рефери
отодвинул его в сторону. Микола нормально "плыл".
- ... Восемь, девять... Был удар открытой перчаткой? - обратился рефери
к боковым судьям, - Не было? Аут!
Рев, свист, вопли, хохот сотрясли стены спортзала. И было ясно, что в
основном симпатии болельщиков - на стороне Рустама. Нетрудно догадаться, за
кого в основном болела публика в схватке Давида с Голиафом. Что с того, что
у Миколы явно класс выше? Довыпендривался...
- Победу нокаутом одержал курсант Садыков, девятая рота! - вскинул руку
Рустама Иванча.
- Сука! - бесновался понемногу приходящий в себя Чорновыл, - Вечером
поймаю - убью на фиг!
- Затухни, Микола, - дружески посоветовали ему свои же болельщики, -
Вышел бодаться - так нефиг варежку разевать! Поймал вафлю - ну и не
трепыхайся.
Тем временем сияющего Рустама уже раздевали, словно поклонницы - звезду
эстрады: скорее передать форму следующему.
- Ну, ты мужчина, Рустик! - потряс его за плечи Роджер, - Вот это
дебют, я понимаю! Правда, сейчас нам достанется, я чую: они на нас
разозлились...
Надо сказать, он не ошибся. Выходя на ринг против спецназа, парни из
первой роты пылали святой яростью и жаждой мести за поруганную честь бедного
Миколы, который в это самое время уже сидел в булдыре за одним столом с
коварным узбеком. Недавние враги за обе щеки уписывали черствые пирожки с
повидлом, запивая их молоком - оголодали за время подготовки к
соревнованиям.
- Неслабо ты меня отоварил, - с рыцарским достоинством признавал
поражение Микола, - Я так и не врубился - что за удар был?
- Э-э, случайно вышло, - благородно скромничал Рустам, - Если бы я тебе
по башка не попал - ты бы меня только так сделал...
А спортзал в это время выл, орал, грохотал, неистовствовал! Шел третий
раунд боя Роджера с Фокиным по прозвищу "король горрощи". Попробуйте
представить юного Кинг-Конга в тельняшке и с десантной наколкой на плече
--примерно так выглядел Король. Во всяком случае, длиной рук он любому
орангутангу запросто бы фору дал. Дрался Король самозабвенно, лихо и
бесшабашно - словно камаринского отплясывал. Техники у него не было никакой,
но реакция и интуиция - просто звериные. Как ни старался блестящий технарь
Пильников - никак ему не удавалось пробить эту бестолковую, но тем не менее,
абсолютно неприступную оборону. Каим только маневром не пытался навязать он
Королю ближний бой - безуспешно: всюду его встречали две увесистые кувалды,
проворные, как шатуны. За ревом болельщиков соперники даже не расслышали
звона гонга и продолжали азартно дубасить друг друга, пока рефери не
растолкал их в стороны. С небольшим перевесом победу по очкам одержал Фокин.
Раздосадованный Роджер сбросил форму и сразу же принялся обряжать в нее
следующего бойца. Тот морщился, натягивая мокрую от пота майку, но терпел.
Как-то незаметно приковали к себе главное внимание поединки Ауриньша.
Когда было объявлено, что он выступает вне конкурса, это вызвало любопытство
- и не более. Но первый же его бой намертво приковал внимание болельщиков и
сразу же разделил их на два лагеря. Маргус вел бои в совершенно необычной
манере. Совершая минимум движений, он едва перемещался по рингу, полностью
предоставляя инициативу противнику. И тем не менее, не пропускал ни одного
удара, легко, даже как-то скучающе уходя от, казалось, совершенно неминуемых
плюх аккуратными нырками и уклонами. Противник горячился, нагло лез в атаку
и оседал назад, остановленный вежливым техничным хуком или апперкотом.
Развивать успех Ауриньш не стремился - спокойно ждал, пока противник придет
в себя и ломанется в новую атаку.
- Марик, давай!! - заходилась в воплях половина зала, - Добей его,
добей! Как следует звездани, чтоб не встал!
- Вован, мочи гада!! - надсаживалась вторая половина, - Урой его! Он
тебя уже боится!
Одержав очередную победу по очкам, Маргус вежливо пожимал руку
противнику и шепотом благодарил его. После третьего боя, во время очередного
представления боксеров на ринге, судья уже именовал его не иначе, как
"непревзойденный мастер обороны и контратак". На второй день соревнований
среди болельщиков стихийно образовался тотализатор. Валюта, в которой
принимались ставки за (или против) Маргуса, была самый твердой - один
Булдырь. То есть, проигравший спор должен был сводить выигравшего в буфет за
свой счет. К исходу дня ставки за Ауриньша возросли до 5 к 1 и продолжали
расти.
- Не знаю, какой из него командир получится, - задумчиво пробормотал
Роджер, - Но тренажер для бокса из него вышел идеальный. И технику можно
отрабатывать хоть до посинения, и не покалечит.
Неизвестно, как бы развивалась боксерская карьера Ауриньша, если бы в
последний день соревнований не сменился рефери на ринге. Капитан Иванча
неожиданно загрипповал и его место на ринге занял преподаватель истории КПСС
майор Филиппов. Невысокий кругленький Филиппов обладал скандальным
характером и удивительной способностью устраивать конфликты в любой, даже
самой спокойной обстановке. Наверное, это у нег было профессиональное:
правоверный марксист-ленинец, ортодокс диалектического материализма, он
свято уверовал в то, что без конфликтов развитие останавливается, а посему
конфликты просто необходимы для форсированного развития истории и скорейшего
приближения коммунизма. Наверное, свои домашние растения он поддергивал
вверх, чтобы они быстрее росли.
Маргус начал бой с мастером спорта Коптевым, когда ставки на него уже
были восемь к одному. Внимательно следя за всеми поединками Ауриньша,
сообразительный Коптев определил главную особенность тактики Маргуса:
адекватность. Возрастает напор противника - интенсивнее работает Маргус. И
наоборот. Вот на этом-то он и собирался подловить неуязвимого киборга.
"Обращайте силу противника в его слабость" - мудро советовал Сун Цзы.
Начав неторопливую разведку, Коптев сосредоточил внимание на нижних
защитах - кажется, они у него проходят чуть слабее...
- Стоп! - остановил вдруг бой Филиппов и скакнул к судейскому столику,
что-то горячо доказывая. Главный судья пожал плечами и взял микрофон.
- Боксеру Ауриньшу объявляется замечание за пассивное ведение боя! -
объявил он.
Болельщики загудели. Кровавый бой все любят, но и настоящее мастерство
тоже в почете. Какое, на фиг, пассивное ведение? Просто у мужика такой стиль
- чего влез, баклан?
- Бокс!
И вновь - деловитая осторожная разведка, джентльменский обмен ударами,
изящный и красивый, как кружево, поединок м а с т е р о в.
- Стоп!! - опять остановил бой рефери.
Коптев с досады плюнул, потеряв капу. Ну какого фига?! Ведь
только-только нащупал слабое место, такой бы финтик сейчас провел!
- Боксеру Ауриньшу объявляется второе предупреждение за пассивное
ведение боя! - досадливо крякнув, объявил судья. Ох, не по душе были ему эти
придирки, но - рефери есть рефери, к тому же офицерская солидарность...
- Бокс!
Коптев немного занервничал. Сейчас вот снимут этого лопуха - и все. Не
победа это будет, а избиение младенца. И как ни крути, а уйдет он
непобежденным. Спортивное самолюбие начало его ощутимо покусывать.
- Двигайся, лопух! - сердитым шепотом скомандовал он Ауриньшу, -
Работай давай! Снимет же на фиг!
Однако этот белобрысый тормоз упорно не желал менять свою дурацкую
тактику - стоял и ждал атаки противника. Пацифист, блин.
- Стоп!! - сердито взвизгнул Филиппов и подскочил к Маргусу, - Ты бой
вести собираешься, курсант?! Или стоять сюда пришел? Так работай! Атакуй!
Атакуй! - и он принялся жестикулировать, поясняя этому долдону суть своих
требований.
Видимо, жестикулировал он слишком энергично - так, что жесты эти Маргус
воспринял, как атаку. И моментально среагировал - в следующее мгновение
белые брюки рефери мелькнули над канатами ринга. И судьи, и болельщики
оторопели. А затем зал взорвался хохотом и не стихал еще очень долго. С
трудом сдерживая приступы веселья, главный судья с плохо скрытым искренним
сожалением объявил о дисквалификации боксера Ауриньша.
И тем не менее, это был миг триумфа Маргуса - ему аплодировали все,
даже соперник Коптев. Ибо редкий курсант умудрялся уберечься от двоек,
беспощадно раздаваемых Филипповым на семинарах. А от тупого переписывания
конспектов первоисточников классиков марксизма вообще еще никто не
уберегался. И как тут не вспомнить слова Марадонны, сказанные им в
оправдание своего гола, забитого на чемпионате мира рукой: "Это была рука
Бога!"
Глава 9. Вопрос вопросов
Хоть зима и не сахар для солдата, но есть штука похуже зимы - ранняя
весна. Что с того, что отступили морозы? Наступили слякоть и сырость,
чередуемые нередкими промозглыми холодами. Везде она, эта проклятая слякоть
- и в природе, и в душе.
А разведчику ранней весной вдвойне труднее, чем простому солдату: если
все нормальные войска переходят на этот период к позиционным действиям, то
для разведки ни выходных, ни отпусков не бывает. Более того, считается, что
чем хуже погода - тем разведчику легче работать. Так-то оно так: и
бдительность притупляется у расслабившихся от позиционного затишья часовых,
и патрули по раскисшим дорогам особенно не носятся, и вертолетов при низкой
весенней облачности можно не опасаться - все это так, но... Как ни старайся,
нормальную дневку не устроишь - любая ямка тут же заполняется талой водицей;
сушняка на костер не сыщешь, а сырые дрова дымят так, что вычислить дневку -
легче легкого. Ноги в постоянно мокрой обуви преют и сбиваются до кровавых
мозолей, хоть и темп передвижения разведчика снижается до минимального: под
ногами - непролазная грязь со снегом, а вокруг - звенящий и хрустящий лес, в
котором ночной морозец превращает мокрые ветки в громадный ксилофон. Через
реку не переправишься: вспухший лед тонок и коварен; про подножный корм тоже
можно забыть: ни грибов, ни ягод, ни беличьих запасов - все голодный зверь
за зиму подъел, да и сам отощал - шкура, да кости. Но - хочешь, не хочешь, а
перерывов на плохую погоду у разведки не бывает. То же самое относится и к
курсантам: уж что-что, а погода учебные планы меньше всего волнует.
Уже привычно посапывая в брезентовом полумраке кузова, курсанты ехали
на полевые занятия по ТСП - тактико-специальной подготовке. Предстояла
практическая отработка засады - одного из основных способов ведения боевых
действий разведчиками. После первого семестра первый телячий задор у
курсантов как-то сам собой прошел, уступив место деловому азарту и
соперничеству начинающих профессионалов. Парням уже хотелось не просто не
опозориться, а выполнить задание лучше других: нормальное явление, в общем.
Сегодня любой из них мог быть назначен командиром группы, - это вот и
мешало парням нормально, по-солдатски провалиться в короткий дорожный сон:
не давали спать пункты боевого приказа, которые надлежало знать назубок,
если вдруг командиром назначат тебя. И еще не давал уснуть натужный рев
двигателя пожилого "Газона", свернувшего с шоссе на проселок, ведущий в
сторону леса. Когда машина, взрыкнув, преодолевала дорожные выбоины,
заполненные талой водой, курсанты суеверно задерживали дыхание: дав-вай,
родимая, тяни! А то завязнешь в таком киселе - выталкивай тебя... Добрались,
однако, без происшествий.
- К машине! - бодро скомандовал полковник Митрофанов, сам ужасно
довольный фактом благополучного прибытия: в такое время нормально до места
занятия доехать - уже половина дела...
Один за другим курсанты спрыгивали из кузова на землю и тут же
пристраивались к ближайшим кустам, дабы оросить их упругими струями,
исходящими паром на стылом ветру.
- Куда без команды, е! - укоризненно прикрикнул на них полковник, после
чего махнул рукой и сам отвернулся к тощей березке. В вечном деле все едины,
чего уж там...
Наконец с нужным делом управились все.
- Равняйсь! Смирно! Тема занятия: действия разведгруппы спецназначения
в засаде. Тактико-специальное занятие.
Разведчиками на первую часть занятия были назначены французское и
китайское отделения. "Англичане" с "немцами" играли роль противника. Через
два часа группам предстояло поменяться ролями.
- "Противник" - к машине! По местам! - скомандовал полковник, и
"фашисты" обрадованно полезли в кузов: лучше кататься, чем на брюхе в талой
луже пузыри пускать, а там глядишь - бог даст, забуксуем, до нас очередь и
не дойдет...
Полковник повернулся к "разведчикам".
- Командиром группы назначается... - курсанты напряглись, - Курсант
Ауриньш!
- Я! - подал голос невозмутимый киборг.
- Получи радиограмму из Центра, - полковник протянул ему тетрадный
лист, - На уяснение приказа, оценку обстановки и принятие решения -
пятнадцать минут.
Ауриньш бегло глянул на "радиограмму", откинул клапан полевой сумки с
заложенной под прозрачный целлулоид картой.
- Я готов, - кивнул он спустя минуту.
- Уже? - иронично глянул полковник из-под козырька полевой фуражки, -
Быстрый, е... Ну давай, докладывай решение.
Доклад Ауриньша был точен и краток - и ведь ни одного пункта не
упустил, и решение принял целесообразное, сукин сын... Душа полковника
трещала, раздираемая надвое беспощадным противоречием: вроде все правильно
докладывает, не мычит, не запинается, как нормальный курсант - просто
любо-дорого. А с другой стороны: пока я нормальным командиром стал - сколько
солдатской каши стрескал, сколько сапог стоптал на стрельбище, да на
учениях, сколько ночей над учебниками корпел, сколько пистонов от начальства
огреб! А тут - на тебе: отштамповали командира, как пулемет, впихнули ему
мозги электронные и - вперед, зарплату платить не надо, и ордена ему по
барабану, и пенсия не требуется, только батарейки меняй. А ты вали на
пенсию, пень старый, тебе уж мы ее пока платить обязаны, черт с тобой...
- Добро, Ауриньш - нормальное решение, - злым пинком загнал полковник
все сомнения в тайники души, - Объявляй приказ!
- Слушай боевой приказ! - обычно спокойный голос Ауриньша стал сух и
отрывист, - По данным агентурной разведки по дороге Солотча - Дубки около
двенадцати часов проследует машина с начальником штаба третьей армии
генерал-лейтенантом Шайскопфом. Задача группы: захватить генерала и штабные
документы и обеспечить их переправку в Центр...
И - вот ведь черт - ни у кого не возникло ни малейшего желания
позубоскалить над новоиспеченным командиром, наоборот: от голоса его холодок
пробегал по спинам, да мышцы напружинивались, как по команде: "На старт!
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг