- В свое время в Гоби, - неспешно проговорил Быков, глядя в дождливую мглу
впереди и словно бы ни к кому не обращаясь, - много довелось работать с
китайскими товарищами. Так меня еще тогда поразило: "товарищ" по-китайски
- "тунчжи" и дословно это значит что-то вроде "единочаятель".... Не
единомышленник даже - а тот, с кем мы хотим одного и того же. Здорово,
правда?
- Ну, вот видишь! Значит, первый ответ на вопрос "зачем?" будет: для своих
единочаятелей. А уж когда найдешь их, тогда вместе с ними можно попытаться
дать еще более общий ответ. Найти еще более высокую цель......
- Не знаю... - раздумчиво прогудел Быков. - По-моему, наоборот. Ты
работай, а тунчжи сами найдутся. А если начать с того, что собрать толпу
на идейной какой-нибудь основе, оглянуться не успеешь, как эти
партайгеноссе станут бандой, навязывающей свои чаяния всем, до кого могут
дотянуться.
- Приехали, - подал голос Тойво, и громада автобуса остановилась с
неожиданной легкостью, будто закон инерции о нем забыл. - Значит, дядя
Леша, дело такое. Там внизу домофон, и еще на этажах решетки...... Это я
все сейчас открою, вы поднимайтесь и звоните прямо в квартиру. А я уж, - в
его голосе появились виноватые нотки, - не буду вас дожидаться, вернусь к
себе.
- Конечно, возвращайся, - сказал Быков. - Что тебе тут.
- Вы, когда закончите, просто кликните кого-нибудь из нас. Этак в душе,
как сегодня.
- Услышите? - чуть усмехнулся Быков.
- Н-ну, наверное...... - без уверенности протянул Тойво. Потом
спохватился. - Да конечно, услышит кто-нибудь. Я же услышал! И доставим
обратно в целости-сохранности.
- Договорились, - сказал Быков, и в кабине водителя никого не стало.
Быков тяжело, грузно выпростался из кресла в проход - в широких недрах
салона ему все равно было узковато - и выпрямился. Григорий Иоганнович
сидел неподвижно, по-прежнему прикрыв глаза, но чувствовалось: он
напряжен, как струна.
- Идем, - сказал Быков негромко.
- Я не пойду, Алексей, - еще тише ответил Григорий Иоганнович.
- Как это? - не понял Быков.
- Я не уверен, что мне есть, что сказать там.
- Погоди...... Вместе же собирались!
- Я передумал.
Он замолчал. Быков, сопя, нависая над ним мохнатым и суровым айсбергом,
выждал несколько мгновений. Потом смирился.
- Хорошо, - проговорил он с какой-то запредельной мягкостью. - Хорошо,
Иоганныч. Подожди меня тут, я скоро. Только под дождь, пожалуйста, не
выходи.
Эта мягкость, почти - нежность, применительно к нему казалась еще более
невероятной, чем цитата из Марка.
Григорий Иоганнович сказал рвущимся голосом:
- И вообще я не вернусь.
Быков медленно втиснулся обратно в кресло, из которого с таким трудом
выбрался минуту назад.
- Да что с тобой, дружище? - едва слышно проговорил он.
Григорий Иоганнович резко повернулся к нему, и глаза его наконец открылись
- широко и болезненно, словно от внезапного ожога хлыстом.
- Мне стыдно жить в выдуманном мире! - фальцетом крикнул он. - Понимаешь,
Алеша? Стыдно! Не могу! Я - настоящий! Я - здесь...... - у него не хватило
легких на крик. Захлебнувшись, он попытался перевести дух - и тогда уже
понял, что больше ему нечего сказать, все сказано.
Быков медленно, страшно побагровел, наливаясь венозной кровью. Какое-то
короткое время он пытался сдержаться, а потом и его прорвало. Огромный
чугунный кулак с треском ударил в спинку переднего сиденья.
- Ты что же, воображаешь, будто этот мир не выдуман?! Да это же морок,
морок!! Нашел реальность! Если бы не подпитка валютой и трепотней извне,
он двух лет бы не простоял! И десятка лет он все равно не простоит! Голову
на отсечение даю - не простоит десяти лет! Двух пятилеток!!
Григорий Иоганнович молча смотрел Быкову в лицо и часто, с каким-то
горловым треском дышал. Словно в гортани у него кто-то ритмично рвал
бумагу. Потом птичьи пленочки век вновь стали опускаться ему на глаза.
- Видно, раз уж начали, надо этот вариант теперь докрутить до конца, чтобы
окончательно отбить от него охоту, - тихо сказал Быков. - Как в
семидесятых-восьмидесятых большевистский вариант до полного износа
докрутили, так что всех уже рвать начало от слова "коммунизм"...... Может,
и впрямь: претерпевый до конца, той спасен будет?
Григорий Иоганнович молчал.
- Опомнись, Гриша. Естественных миров у человека нет. Именно потому, что
человек - не животное. Язык - выдумка. Письменность - выдумка. Законы -
выдумка. Тексты Библии, и Вед, и Луньюя, и Корана поначалу возникали у
кого-то в мозгу, а потом из них вырастали целые цивилизации. Конечно, они
отличались от тех идеальных образов, которые описывались в текстах. Но еще
больше они отличались от той реальности, что была до них. И - в лучшую
сторону, Гриша, всегда в лучшую! Чем мир человечнее - тем более он
выдуман, а чем он естественнее - тем бесчеловечнее... Миров много. Все
миры люди сначала выдумывают, а уж потом одна из выдумок становится
реальностью смотря по тому, сколько народу хочет именно ее, а не чего-то
еще. Этого мира в некий момент захотели слишком многие. Кто из корысти,
кто от усталости, кто от злости или разочарования... ... Да что греха
таить, на этот мир просто отвалили больше денег. И не так уж трудно
понять, кто. Кому выгодно. Интеллигентные люди об этом говорить
стесняются, они же на общечеловеческих ценностях воспитаны, в европейский
дом хотят... но фразу "Бойтесь данайцев, дары приносящих", не Ампилов
здешний придумал. И еще за много десятилетий до красно-коричневых было
сказано: у России друзей нет, да и союзников всего два: ее армия и ее
флот.... Но, Гриша...... это же не причина......
И Быков умолк. Ему тоже больше нечего было сказать.
- Я не вернусь, Алексей, - проговорил Григорий Иоганнович. - И не
уговаривай,... и не заставляй. - Запнулся. - В кон......- у него
перехватило горло. - В конце концов... тут...... Тут у нас - независимость.
Он выдавил это, сам стыдясь, - словно вынужденную скабрезность.
Быков медленно отвернулся. Растопырив локти, упер руки в колени и
сгорбился.
- Ах, вот оно что, - глухо пробормотал он.
Потом глянул на друга исподлобья и чуть улыбнулся.
- Ну кому ты там такой нужен?
- На Родине человек всегда нужен, - сказал Григорий Иоганнович. - Любой.
- Не много у тебя найдется в здешней Латвии единочаятелей.
- А я верю......
- Верю! Снова квазирелигия!... Значит, вопрос "зачем?" - это вопрос не
цели, а веры, так получается, Григорий Иоганнович?
Тот молчал. Откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза совсем. И лишь
тогда сказалВ, опять словно стесняясь своих слов:
- Ты же вот... сам... проговорился сейчас...... связываешь человечный
вариант именно с твоей страной.
- Нашей, - непроизвольно поправил Быков.
- Твоей. И не спрашиваешь, религия это, или знание, или просто очень
хочется так......
Быков невесело усмехнулся.
- Кому ж еще строить светлое будущее.... Все кругом уже построили либо
сытое настоящее, либо шариатский или еще какой-нибудь достойный
орднунг...... Места расхватаны согласно купленным билетам. Кроме как нам -
некому.
Усмешка тяжело сползла с его лица.
- Я бы и рад с тобой вместе, да ты же вот сам уходить собрался......
Григорий Иоганнович не ответил. Сидел, откинувшись в кресле и закрыв
глаза, - и было понятно, что решил он намертво.
Тогда Быков вновь поднялся.
- Я пойду, - сказал он убеждающе, - а ты меня дождись. Успокоимся оба... и
обсудим еще разок. Ты меня ...обескуражил. Даже не знаю, как я теперь... у
него... ладно. Как-нибудь. Только ты меня дождись. Я очень обижусь, Гриша,
если приду, а тебя - нет.
Григорий Иоганнович не ответил. Быков потоптался грузно и неловко, а потом
повернулся и, с шуршанием задевая рукавами за спинки кресел, косолапя,
пошел к выходу. Уныло и нескончаемо урчал на крыше мелкий, серый дождь.
Дождь, которого было очень много и который явно никуда не торопился.
Под козырьком у парадной подпирали стену, не решаясь ни выйти мокнуть, ни
вернуться домой под взрослый надзор, два малька лет семи; один прикинут
был пофирменней, другой - поплоше. Быков замедлил шаги, прислушиваясь к их
беседе - он любил слушать мальков, у них так причудливо и емко мешались
фантазии и факты, что всегда теплело на душе. Но тут он сразу пожалел, что
прислушался. "У моего папы "ауди"", - небрежно информировал фирменный, а
другой отвечал уныло, сам сознавая свою неполноценность: "А у моего
"жигуль"". - ""Жигуль" - говно, - констатировал фирменный со знанием дела
и не без удовольствия, явно вынося не первый и не последний свой приговор.
- Все русское - говно".
Добились своего ясноглазые борцы, угрюмо думал Быков, пока лифт натужно и
тягуче возносился сквозь этажи. Впрочем, они не того добивались...... хотя
некоторые наверняка именно того, и ничего иного. На что может рассчитывать
страна, в которой дети уже с молоком матери впитали убеждение, что живут в
самом плохом, самом нелепом и уродливом краю! Им, если не смываться за
кордон, только две дороги - тем, кто поспокойнее да попройдошливее, в
предатели-продаватели: а ну, налетай с предоплатой, кому еще ломтик
страны, где меня угораздило родиться с умом и талантом! А тем, кто
поистеричнее - в умоисступленные крушители всего и вся, что отличается от
взаправдашних - что греха таить - уродств, объявленных в порядке
подсознательной психологической защиты идеалами.
И вот потом и те, и другие становятся, скажем, депутатами, встречаются в
Думе и начинают долго и витиевато дискутировать перед телекамерами о целях
и методах реформирования России......
В небольшой квартире тенькнул короткий звонок.
Сидевший перед компьютером хозяин досадливо шевельнул плечом. Он очень не
любил отрываться от работы неизвестно зачем, как правило, по пустякам, - а
сейчас он работал. Он терпеть не мог незваных гостей, а сейчас никого
званого не ждал.
Шкодливо вскинулась мысль вообще не подходить к двери. Но показалось
невежливо. Да и тот факт, что позвонили прямо с лестницы, требовал
объяснения. Хозяин встал и, пошаркивая шлепанцами, неспешно двинулся в
коридор. Замок скрежетнул, как всегда, потом лязгнул, как всегда - и дверь
распахнулась.
Хозяин перестал дышать, и сердце его неприятно, как на чересчур
раскачавшихся качелях, сорвалось вниз. На какое-то мгновение хозяину
почудилось, что к нему пришел и, как ни в чем ни бывало, стоит сейчас в
лестничной полутьме его умерший несколько лет назад старший брат.
--------------------------------------------------------------------
Данное художественное произведение распространяется в электронной
форме с ведома и согласия владельца авторских прав на некоммерческой
основе при условии сохранения целостности и неизменности текста,
включая сохранение настоящего уведомления. Любое коммерческое
использование настоящего текста без ведома и прямого согласия
владельца авторских прав НЕ ДОПУСКАЕТСЯ.
--------------------------------------------------------------------
"Книжная полка", http://www.rusf.ru/books/: 23.01.2003 15:27
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг