души, среди которых дети.
Наверное, это кажется невероятным, но люди умнеют и совершенствуются,
усложняются и преображаются до фантастических границ, а значит, усложняемся
и меняемся мы, ваши излучения, ваши ангелы и бесы.
Я любил твой мир гармонии и возвышенных эмпиреев. Став рангом ниже, я
перенесся волею судеб, в другую плоскость, омрачив свое существование новым
познанием негативной, страшной стороны этого мира! Став Тенью совсем
недавно, я увидел сотни смертей и подонков, подонков и смертей, так или
иначе связанных друг с другом. Меня несло туда вместе с твоею сущностью,
захлестывало в грязном водовороте, и я затосковал по тебе прежнему. Сила
протеста, заложенная во мне через тебя, сделала меня аномальным явлением,
способным проникнуть и общаться с тобой через эфир, концентрируясь через
электричество...
Силуэт разредился, стал слабо видимым и размытым, он замолчал, собираясь
в комок, и, прояснившись и набравшись сил, заговорил громче:
- Я пришел сказать, что могу дать тебе шанс стать прежним и вернуть меня
как Хранителя, поступив по всем законам миропорядка, ибо я не хочу жить
среди Теней, а ты не хочешь жить среди подонков. Откажись от миллионов и
сделай все по закону. Сняв с себя соучастие, ты снова обретешь
ангела-хранителя, свой магнетический, обусловленный генезисом дубликат, не
знающий страха смерти. Ты вернешься туда, где миром правят поэзия, красота и
любовь. Ты вернешь себе Надю, ибо такой, как она, тебе не суждено больше
встретить. Я ухожу в эфир. Вот и все, что я хотел тебе сказать. Подумай. У
тебя впереди ночь. Я иссякаю, ухожу. Подумай.
Бледный силуэт качнулся назад и, уплотнившись в огромную непрозрачную
точку, растворился в голубом свете экрана.
Мезин выключил телевизор.
Спустя несколько минут, словно пробудившись от тяжелого сна, он протер
глаза и, чертыхнувшись, стал внушать себе, что это прибредилось ему после
дневного переутомления и навязчивых садистских самокопаний. Однако бред был
слишком реален, ярок и отчетлив, судя по остроте пережитых ощущений. Больное
воображение? Но пистолет лежал на кровати, свидетельствуя о пережитом страхе
и беспокойстве.
"Я Хранитель, аномалия с зеркальным отражением твоего рассудка и
энергии..." - вспомнил отчетливо Мезин и стал лихорадочно обдумывать свою
судьбу. Вопреки логике существования выходило, что деньги и жизнь,
поставленные на карту, весили одинаково, причем деньги все же стояли на
первом месте. К деньгам приплюсовывалась Мечта, к которой он привык за
короткое время. Жизнь, но без денег теряла для него тот смысл и аромат,
который он уловил и полюбил недавно. Проще говоря, он понял, что не дорожит
жизнью в той старой ипостаси, в которую ему предлагалось возвратиться.
Притом он не совсем верил, вернее, не хотел верить в мистическую
галлюцинацию, приключившуюся с ним. Мезин решился.
Он хладнокровно поиграл пистолетом и в упор, не целясь, расстрелял
видавший виды телевизор. То же самое он сделал и с радиоточкой, на всякий
случай.
Уложив деньги, документы и все имеющиеся ценности в чемодан и не запирая
дом, он вышел во двор и, отвязав дворового пса, сел в свою новенькую, совсем
недавно обкатанную "Хонду".
"Прощай, немытая Россия", не без грусти процитировал он отдающие старой
плесенью знаменитые строки. Он оглянулся на предутренний темнеющий бабкин
дом, прощаясь и лаская его взглядом в последний раз, и медленно, чтобы это
не походило на откровенное бегство, тронулся в путь.
Было четыре или половина пятого утра. Встречные легковушки и грузовики,
словно приветствуя зажженными фарами из темноты, казались ему после долгого
томительного одиночества родными братьями и сестрами в этом туманном, жутком
и странном мире.
"Сколько всего еще таинственного и темного", - сказал он себе и подумал,
что надо бы оставить записку Наде, чем черт не шутит, может быть, они больше
никогда не увидятся, а жалко.
"Нет... - возразил холодный голос рассудка... - Как бы не пришлось тебе
нянчиться с ней потом всю жизнь..."
Мезин все обдумал еще раз, прибавил скорость и вдруг почувствовал за
спиной чье-то присутствие. Только теперь вспомнив, что последняя марка
"Хонды" имеет встроенную радио и телесистему, Мезин ощутил леденящий холод
за спиной. Боясь оглянуться, он увидел в зеркальце знакомое
материализованное в силуэт белесое излучение.
- Тебе не уйти от меня, - произнес силуэт. Неровно светясь и маяча сзади,
он слабо покачивался на сиденье и леденящим светом пронизывал Мезина
насквозь.
- Я... Тень Хранителя, - бесстрастно произнес фантом, протягивая все
более удлиняющиеся руки к горлу Мезина.
--------------------------------------------------------------------
"Книжная полка", http://www.rusf.ru/books/: 12.09.2001 16:47
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг