- Зачем мне идти одной? - спросила она. - Пойдем вместе.
- Нет, - терпеливо сказал он, - вместе нельзя. Рядом со мной очень
опасно. Постой, ты же знакома с Крапивиным. Он же должен был тебе
рассказать обо всем.
- Он и рассказал, - подтвердила она, - все рассказал о тебе. Особенно я
запомнила, как это у тебя началось. Когда ты и окружающие впервые
заметили. У твоих товарищей начали вдруг ломаться велосипеды, любимые
игрушки, у всех подряд. А у тебя нет. А потом, в институтской
баскетбольной команде. Вы последнее место заняли, и все из-за травм твоих
одноклубников. А тебе хоть бы что. Ведь так?
- Так, - с досадой сказал он, - Ты лучше...
- А у меня еще раньше началось, - вздохнула она. - У всего класса грипп
чуть не в один день. Я одна на уроках сидела, представляешь. Дальше еще
хуже. У тебя вначале хоть не всегда проявлялось, всплесками, а у меня
почти сразу постоянное Поле...
Она махнула рукой и отвернулась. Славич потрясений постигал смысл
услышанного.
- Крапивин говорит, что напряженность поля негативной причинности у
меня просто невероятная. Он вычислил, что через несколько лет я сделаюсь
монстром каким-то, сосудом мирового зла.
- Тебя как зовут? - ошеломленно спросил Славич.
- Лариса. А тебя Кирилл, я знаю. Там у Крапивина в лаборатории есть
один парень, математик. Страшно талантливый. Он рассчитал, что поля
отрицательной причинности, накладываясь друг на друга, должны взаимно
уничтожаться. У нормальных людей так в жизни и происходит, поэтому внутри
коллектива ничего такого не заметно. Главное условие - чтобы напряженность
полей была одинакова. Крапивин говорил: взаимоуничтожение полей является
дополнительным доказательством того, что человек - существо общественное.
А в случаях аномальной напряженности все гораздо сложнее. Нейтрализация
происходит только если рядом где-то есть такой же сильный источник. Вот
так...
- Послушай, - сказал Славич, - так значит, ты и есть тот самый сильный
источник?
- Еще какой, - кивнула она. - Крапивин говорит, что в перспективе на
порядок выше, чем ты. С годами ведь это развивается.
Славич потрогал поврежденную ногу, вспомнил шишки, болото и обгоревший
комбинезон.
- У меня сегодня куча неприятностей случилась, - проговорил он. - Это
что же, ты виновата?
Она рассмеялась, блеснув ровными белыми зубами, помотала головой.
- Нет, это ты сам виноват. Ты же всю жизнь был как бы в броне Поля. А
когда оно вдруг исчезло, ты оказался беззащитен.
- Исчезло, - повторил он. - Оно вновь появится, когда ты уйдешь.
Лариса прищурилась и посмотрела куда-то мимо него.
- Я не тороплюсь, - сообщила она.
Славич машинально потрогал небритый подбородок и испытал вдруг острый
приступ тоски.
- Ты же меня совсем не знаешь.
- Это ты меня не знаешь, - сердито сказала Лариса. - Потому что всю
жизнь разглядывал свои собственные болячки. Только собой интересовался.
Когда в клинике у Крапивина лежал, не помнишь, кто жил в четвертом
корпусе?
- Не помню, - растерянно согласился Славич.
- Ну вот, - удовлетворенно сказала она. - Я там тогда и жила.
Помолчала немного, потом спросила:
- Идти сможешь?
Славич осторожно ощупал щиколотку. Нет, перелома нет. Это даже не
вывих. Кажется, просто сильное растяжение.
- Смогу, - и осторожно поднялся.
- Тогда пойдем.
Она взяла его под руку, заставила опереться о свое маленькое крепкое
плечо.
- Подожди, - испуганно сказал Славич. - Если Поля больше нет, значит,
мы теперь беззащитны. Как же мы доберемся до Станции?
- Можно и порознь, - насмешливо сказала Лариса и подмигнула легонько.
Порознь? Нет уж. Как бы не так. Никакая сила в мире не смогла бы сейчас
заставить Славича разлучиться с ней.
Разве люди находят друг друга для того, чтобы разлучаться?
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг