Борис Руденко.
Охота по лицензиям
-----------------------------------------------------------------------
"Знание - сила", 1982, N 2.
OCR & spellcheck by HarryFan, 31 July 2000
-----------------------------------------------------------------------
- Почему жестокость? Охотничий инстинкт - один из древнейших. Не стану
сравнивать его с инстинктом продолжения рода, однако много тысяч лет
продолжение рода прямо зависело от того, насколько удачливы были охотники
племени, сколько они приносили добычи.
Лозинский передвигался по холлу гостиницы неторопливыми, мягкими
шагами. Такими же мягкими, плавными были его жесты, бархатистый голос
искренен и убедителен. Лозинский имел счастливую внешность человека,
который просто не может быть не прав. Даже прописная истина в его устах
казалась откровением. Однако Ратинов упорно не поддавался гипнозу.
- Пустые слова, - сказал он, нетерпеливо дернув плечом. - Просто слова,
которыми вы хотите замаскировать основную сущность охоты - убийство.
Погоня и убийство. Этим охота была всегда.
- Послушайте, - Лозинский протестующе вытянул руку, - разве я похож на
убийцу? Или Вениамин? А Маргарита?
- Не похожи, - согласился Ратинов. - Но это ничего не значит. Лицензии
на убийство у вас в кармане - эти ваши лицензии на отстрел.
Маргарита улыбнулась, посмотрела сначала на Веню, потом на свое
отражение в зеркальной поверхности стола.
- Кстати, что вы сегодня ели за обедом? - вдруг спросил Лозинский.
Ратинов пренебрежительно искривил губы.
- Я уже понял, что вы хотите сказать. Совершенно не в этом дело.
Но Лозинский не желал отказаться от удовольствия привести заготовленный
аргумент.
- Именно в этом. Сегодня за обедом вы кушали филе из говядины. Говядина
эта не так давно гуляла по зеленым полям с колокольчиком на шее. У нее
была добрая морда и красивые глаза. Может, это действительно ужасно, но
перед тем, как зажарить на сковородке, ее умертвили. Или убили - это одно
и то же.
- Нельзя смешивать добывание пищи с убийством для развлечения.
- Отчего же только для развлечения? Разве вам не нравится одежда из
шкурок монсов? Нежнейший, шелковистый мех. Ни одна имитация с ним не
сравнится. Это же настоящее чудо природы. Далее. Как прикажете
регулировать их численность на планете?
- Сомневаюсь, чтобы они особенно нуждались в такой опеке, - скептически
заметил Ратинов.
- И напрасно. Незадолго до первого появления человека на Дорионе
популяция монсов была на грани вымирания. У них почти не осталось
естественных врагов, что привело к совершенно пагубным последствиям.
Великолепные погодные условия, изобилие пищи - и неизбежная катастрофа -
взрывное увеличение численности, регресс и вырождение вида.
- Ты не совсем прав, - негромко сказал Вениамин. Он впервые вмешался в
спор. - Я слышал иное мнение по поводу резкого сокращения количества
монсов. Предполагается, что причиной была эпизоотия. Какой-то
вирус-мутант... Такое когда-то случалось и на Земле.
- Большинство в данном случае думает иначе.
- Вы сказали: почти не осталось естественных врагов? - заинтересованно
переспросил Ратинов. - Что значит "почти"?
- Тут тоже не совсем ясный момент в экологии планеты, - обрадовавшись
возможности прекратить неприятный спор, Лозинский уселся так, чтобы видеть
одновременно собеседника и Маргариту, и принялся объяснять.
- "Почти" - значит, что вообще-то хищники есть. Но их довольно мало и
они сосредоточены в определенных зонах Леса. Хотя условия в этих зонах
ничем не отличаются от условий любых других областей.
- Заповедники?
- Заповедники? - Лозинский удивленно поднял брови, потом усмехнулся. -
Похоже. Однако представить монсов в качестве заботливых хозяев этих
хищников довольно трудно. По уровню развития монсы гораздо ниже земных
мартышек, хотя имеют с ними определенное сходство. Хорошо развитые верхние
конечности, например. Но мозг - примитивен крайне. Собственно, о загадках
планеты вы и сами можете рассказать немало. Насколько я знаю, вы прилетели
на Дорион не развлекаться, а в связи с находкой наскальных рисунков?
- Да, - кивнул Ратинов, - только рассказывать пока нечего. Я еще ничего
не видел и не имею даже собственного мнения. Знаком с этими рисунками
только по фотографиям. Надеюсь завтра в Городе узнать о них несколько
больше. Но загадки действительно немалые. Разума ведь на планете нет. А
рисунки не так стары.
- ...не обнаружено, - тихо сказал Вениамин.
- Что вы сказали?
- Мне кажется, что, говоря о разуме, уместней было бы употребить слово
"не обнаружен".
- Не вижу особой разницы, - возразил Ратинов. - Специалисты по Дориону
гарантируют, что разумные существа не смогли бы остаться незамеченными на
планете. Эти рисунки - единственное свидетельство. Разумеется, если они не
мистификация.
Двери отворились, и в холл вошли люди в блестящих от влаги накидках, с
одинаковыми рюкзаками и зачехленными винтовками. Прибыла еще одна группа
охотников. Ратинов поднялся.
- Ну вот, пришел аэрокар из города. Мне пора. Удачной охоты.
Голос заведующего факторией был монотонен и тягуч как дождь,
безостановочно кропивший из серой небесной тверди на шлемы охотников.
- Каждый из вас имеет право добыть только трех монсов, - говорил Соол,
- только трех. Запрещено убивать животных в возрасте до двух лет и самок с
детенышами. Запрещено выходить за пределы отведенного для охоты сектора.
Запрещено использовать гипноприманки и акустические парализаторы...
- Господи, как надоело! - прошептала Лозинскому Маргарита. - За
последние сутки четвертый раз слушаю одно и то же. Хоть бы слова местами
поменял.
Лозинский наклонился к уху Маргариты, и Вениамин не услышал, что он ей
ответил.
- ...Запрещено продолжение охоты сверх установленного времени, а
именно: по истечении двух суток, начиная с настоящего момента.
Соол замолчал и с минуту разглядывал стоящих перед ним охотников. Его
равнодушный взгляд переползал с одного на другого, задерживаясь на лице
каждого в течение коротких, совершенно равных промежутков времени.
- Так что, мы можем идти? - громко сказала Маргарита.
Соол даже не шевельнулся. Маргарита раздраженно прикусила губу и
дернула ремень винтовки.
- Ни один довод в оправдание нарушения любого из перечисленных правил
не будет принят во внимание, - произнес наконец Соол. - Нарушивший правила
охоты навсегда лишается права посещения заказников и немедленно изгоняется
с Дориона.
Он поднял руку с хронометром.
- Ваше время началось!
Двенадцать троек охотников, расходясь веером, двинулись к границе леса,
обнесенного частой сеткой дождя. Лозинский шел впереди своей тройки, за
ним Маргарита, последним - Вениамин. У первых деревьев Вениамин оглянулся
и ему показалось - только показалось, потому, что с такого расстояния вряд
ли можно было различить наверное, - что фигура Соола у ворот Фактории
источала презрение к уходящим.
Утром у молоденькой бурой самки родились два слепых безволосых
детеныша, и Сверхмозг наконец проснулся. Он взглянул на лес множеством пар
глаз и осознал, что вновь существует. Единственный Разум, рожденный
планетой. Первобытный хозяин леса.
"Как долго длилось небытие, - подумал Сверхмозг, - и как оно
неприятно".
Стоял прекрасный теплый день, и Сверхмозг, несмотря на вспыхнувшую
после длительного периода бездействия жажду мысли, позволил себе на
секунду расслабиться и вкусить прелесть существования.
"Отчего наступило небытие? - вспоминал Сверхмозг. - Ведь, кажется, все
шло хорошо и правильно. Что ему предшествовало?"
Небытию предшествовала Смерть. Так было всегда, и Сверхмозг это хорошо
знал. Но что было раньше? Ведь все складывалось так удачно. Свирепые сурды
были отогнаны далеко от границ обитания племени. Молодые побеги
кустарников, высаженных в начале сезона теплых дождей, вот-вот должны были
дать первый урожай... И что-то случилось.
Сверхмозг вспомнил. Перед Смертью пришла Боль. Когда упал и задергал
конечностями самец из Сухой рощи. Вслед за ним еще два монса упали в таких
же судорогах, и Сверхмозг перестал видеть мир их глазами, хотя некоторое
время еще продолжал ощущать их боль.
Так приходила Болезнь. Как всегда, как и прежде. Но в этот раз ее
вспышка истребила большую часть племени, и Сверхмозг умер тоже. Он был
мертв очень долго, так долго, что многое успел забыть, - тех, кого
миновала болезнь и смерть от старости, оставалось совсем немного.
Сверхмозг осмотрелся. Это было так приятно: видеть все сразу,
одновременно сотнями и тысячами пар глаз. На каменном плато осталась лишь
одна семья, хотя пищи здесь хватило бы на большую стаю. В этот сезон
отлично росли вкусные корни полуночника. А у Черной речки стало тесновато.
Появилось много детенышей. Нужно было переселить две семьи с Черной речки
на каменное плато. Этим Сверхмоэг занялся в первую очередь...
- Этот лес словно вымер, - сказала Маргарита. - Где же ваши монсы?
- Вы слишком торопитесь, Рита, - усмехнулся Лозинский, - Берите пример
с Вениамина. Он ведь тоже впервые на охоте. Правда, Вениамин не азартен.
Ему никогда не понять прелести погони. Ведь верно, Вениамин?
- Не знаю, - ответил Вениамин. - Возможно, ты прав. Просто любопытство.
- Любопытство? Тоже неплохо. Но не только монсы, насколько я понял,
интересуют тебя в этом лесу.
- Мы могли бы идти гораздо быстрее, если бы не тратили время на
разговоры, - холодно сказала Маргарита.
- Сегодня дождит, - быстро проговорил Вениамин, - ты уверен, что
сумеешь заметить следы?
- Своего первого монса я выследил десять лет назад, - небрежно сказал
Лозинский.
Он пошел быстрее, двигался упругим, длинным шагом, будто скользил по
мокрой траве. Высокий и мощный, с черной курчавой бородой, Лозинский
словно сделался частью этого первобытного леса.
Слева от них, шагах в трех, вдруг вспучилась земля. Здоровенный кусок
дерна оторвался от своего ложа и понесся скачками меж деревьев. Лозинский
быстрым движением перехватил вскинутую Маргаритой винтовку.
- Не надо. Тушканчики не наша добыча.
Маргарита с сожалением опустила оружие.
- Я чуть было не выстрелила.
- У вас отличная реакция, - похвалил Лозинский, - Однако этот выстрел
мог стоить лицензии. Может быть, вы отдадите пока винтовку Вениамину?
- Нет, - сказали в один голос Вениамин и Маргарита.
- То есть, конечно, да, - произнес спустя секунду Вениамин, - если тебе
тяжело...
- Мне не тяжело, - категорически отрезала Маргарита.
- Можно подумать, ты боишься оружия, Вениамин, - сказал Лозинский.
- Я его не люблю. Не хочу подвергать себя искушению. Не хочу убивать.
- Это не убийство, - терпеливо сказал Лозинский. - Не путай, Вениамин.
Это охота. И не только. Санитарный отстрел. Монсы начинают болеть, когда
их количество превышает экологический предел, и тогда их погибает гораздо
больше.
- Кажется, начинается старый спор, - сказала Маргарита. - Мы опять
теряем время.
Пока длилось Небытие, лес переменился. Перемены касались не только
одичавших посадок полуночника или стволов пальм, вытянувшихся далеко в
небо, - это не удивило Сверхмозг - ведь он проспал так долго. В лесу
появились чужие, совершенно непохожие на все известное ему прежде. Пока
еще Сверхмозг их не видел. Только ощущал их присутствие. Чужие не были
похожи на тушканчиков, сурд и других обитателей леса. Они обладали
разумом. Сверхмозг попытался включить их в нервную систему, но ничего не
получилось. Сверхмозг был озадачен. Незнакомые существа не собирались
помочь его усилиям, они просто не слышали его. Это было непонятно.
Сверхмозг решил обдумать все чуть позже, получше познакомившись с чужими.
Сейчас же было много важных дел. Следовало изгнать из леса самца сурды,
спустившегося с гор. Быстрого, сильного и очень опасного. Зверь только что
сожрал тушканчика и дремал возле изгиба одного из узеньких притоков Черной
речки. Стая монсов легко справится с ним, решил Сверхмозг, и три десятка
пушистых зверьков из ближайших семейств бесшумно охватили полукольцом
спящую сурду...
Жесткая трава распрямлялась за людьми, не сохраняя следов. Сумрачный
сырой свет просачивался сквозь густые, переплетенные кроны деревьев под
звон долгих капель дождя.
Приступ внезапного, беспричинного беспокойства миновал прежде, чем
Вениамин успел удивиться и понять это ощущение.
"Нервы, что ли?" - подумал он, радуясь в то же время, что ни Маргарита,
ни Лозинский не заметили его минутной слабости.
Лозинский внезапно остановился, поднял руку.
- Следы! - глухо проговорил он.
На пологом голом склоне глинистого холма отпечатались цепочки
полукружий. Ямки уже заполнились дождевой влагой, но очертания их
оставались четкими. Лозинский сбросил с плеч винтовку и вещмешок.
- Все. Отдыхаем. Вениамин, ставь палатку под этим деревом.
- Почему? - сказала Маргарита. - Я вовсе не устала.
- Я устал, - коротко усмехнулся Лозинский, - и Вениамин тоже.
Вениамин собрался возразить, но Лозинский жестом остановил его. - Чтобы
настигнуть стаю, нам понадобится много сил. Это настоящая охота. Потому -
отдыхать!
Они забрались в палатку и съели по тюбику пищевого концентрата. Потом
Вениамин засунул пустые тюбики в утилизатор, включил его ненадолго и
вытряхнул горстку пепла через клапан палатки наружу. Теперь шум дождя
вызывал ощущение уюта. В полумраке Маргарита казалась маленькой и
беззащитной. Вениамин Отвернулся, сделал вид, будто поправляет замок
рюкзака.
- Веня, ты не жалеешь, что пошел с нами? - тоненько, по-детски сказала
Маргарита.
- Отчего же, - суховато ответил он, - хороший отдых, не хуже, чем на
курорте.
- Я тебя замучила, - ласково сказала она, - таскаю за собой.
- Думаю, Вениамин не испытывает от этого особого огорчения, - сонно
пробормотал Лозинский.
- А ты бы мог застрелить сурду, Веня? - спросила Маргарита.
- Зачем?
- Ну-у, предположим, - она растягивала слова, будто школьница,
отвечающая урок, - она на меня нападет.
Лозинский хмыкнул в своем углу.
- Соол говорил, что сурда не нападает на людей, - сказал Вениамин. -
Это раньше ее считали опасной. Но она питается тушканчиками и монсами.
- А когда ее преследуют? Она все равно не нападает?
- Не знаю... Возможно, в безвыходном положении...
- У нее такого положения не будет, - успокоил Лозинский, - мы охотимся
на монсов. И не стоит портить прекрасный спорт бессмысленными "если". Этак
можно далеко зайти.
- Вы слишком практичны, Лозинский, - сказала Маргарита.
- Такое состояние более всего соответствует тому, чем мы намерены
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг