Борис Руденко.
Исключение
-----------------------------------------------------------------------
"Знание - сила", 1982, N 11.
OCR & spellcheck by HarryFan, 31 July 2000
-----------------------------------------------------------------------
Звонки гремели пронзительно и нудно. После десятого по счету звонка
Кестер выругался, подошел к двери и распахнул ее пинком. На площадке стоял
незнакомый человек. Чуть склонив набок голову, он с интересом глядел на
Кестера.
- Здравствуйте, - сказал незнакомец и улыбнулся. - А я к вам в гости.
- Я не ждал гостей, - ответил Кестер, - и не звал их.
- Да? - незнакомец слегка задумался. - Но я не совсем гость. Я к вам по
делу.
Кестер демонстративно взглянул на часы:
- Слушаю вас.
Гость, казалось, не замечал неприветливости хозяина:
- Сальников, - представился он. - Из Управления космических
исследований. Я следил за вашим делом и хочу кое-что выяснить.
- Ах, вот оно что, - губы Кестера скривились в усмешке. - Тогда вы
напрасно потратили время.
- Почему? - искренне удивился Сальников. - В материалах вашего дела я
не нашел ответа на один очень важный вопрос.
- Ищите, - сказал Кестер, - а меня оставьте в покое. Коллегия
прекратила расследование уже год назад. Прощайте.
Он повернулся, готовясь захлопнуть дверь.
- Вы знаете, Кестер, я вам верю, - негромко произнес Сальников.
- Что? - недоуменно переспросил Кестер.
- Я верю, что вы ни в чем не виноваты, - терпеливо повторил гость. - И,
кажется, знаю, как сделать, чтобы поверили остальные.
На мгновение Кестер застыл, затем его крупная, грузная фигура как-то
обмякла. Он посмотрел на Сальникова уже без враждебности, но с давней
тоской и горечью.
- Если вы меня пытаетесь одурачить, чтобы вытянуть новые сведения...
- Разрешите войти, - невозмутимо сказал Сальников, и Кестер неторопливо
посторонился.
Сальников расположился в одном из мягких кресел гостиной и, пока Кестер
доставал бокалы и пиво, украдкой его разглядывал. Безусловно, одиночество
Кестеру в тягость не было. И вовсе не от застенчивости - он просто не
нуждался в общении.
Короткая расслабленность хозяина прошла. Он смотрел на Сальникова
из-под неровных, кустистых бровей угрюмо и настороженно.
- Я тщательно изучил материалы, - начал Сальников, - и представляю,
чего мне недостает. Как вы, собственно, попали на Альдам?
- Тем же способом, что и остальные.
- Я имею в виду другое. Ведь вас не было в списках резерва?
- Ах, это... В общем-то случайность. Метеоролог из резерва сломал себе
ногу в Кордильерах. А я, когда погиб Мелье, был свободен и болтался в
управлении, ожидая назначения.
- Прежде вы во Внеземелье не работали, да? - уточнил Сальников, и
Кестер согласно кивнул.
- И вам предложили лететь на Альдам оттого, что вы были, что
называется, под рукой?
- Мне предложили лететь на Альдам потому, что я отличный специалист.
- Вот как? - Сальников был слегка шокирован.
На стол пролилось немного пива. Кестер тут же вытащил из-за спины
салфетку и принялся так азартно тереть поверхность стола, что Сальников
вместе со своим бокалом от неожиданности отпрянул.
- А все необходимые формальности, - сказал он, - как вы сумели их так
быстро преодолеть? Порядок подбора кандидатур в группы дальнего поиска
довольно жесткий.
- У меня не было затруднений, - пренебрежительно отмахнулся Кестер.
- И вы прошли все процедуры? И тесты экстремальных ситуаций? И
испытания на психологическую совместимость?
- Все, - без колебания ответил Кестер.
- Как же так? - Сальников изобразил сильную озадаченность. - Ведь вот
выписка из вашего личного дела. Восемнадцатого января вы были включены в
состав резерва группы "Альдам-IV", а девятнадцатого уже отбыли на
орбитальную базу.
- Ну и что?
- За один день просто невозможно пройти проверку.
- Вы полагаете? - лениво сказал Кестер.
- Ну конечно! - изумлению Сальникова не было предела. Кестер даже
испытал к нему нечто вроде жалости.
- Ну, хорошо, - проговорил Кестер, - медицинский контроль в этот раз я
действительно не проходил. У них оставалось слишком мало времени. Мне
оформили документы на основе прежних испытаний.
- Странно, - сказал Сальников. - Скажите, а теперь вы такую проверку
согласитесь пройти?
- Нет!
- Почему?
- Не ваше дело, - был ответ.
Сальников, казалось, совершенно не умел обижаться. Он потрогал пальцем
щеку и осторожно произнес:
- Вы понимаете, как раз тут главная неувязка. Ведь вы, э-э, человек в
общении непростой, а проверка на совместимость - это основной критерий
подбора групп дальней разведки. Я же так и не понял, где и когда вы ее
проходили.
- Ну и что? - с презрением сказал Кестер.
- Как что? - вновь изумился Сальников. - Но ведь такого быть не может.
- В том-то и дело! - ожесточенно крикнул Кестер. - Любой некомпетентный
кретин со склонностью к лицемерию имеет в тысячу раз больше шансов, чем
тот, для кого важнее всего работа, дело!
- Однако! - развел руками Сальников. - Хорошего же вы мнения о
психоанализе.
- Этот психоанализ, милый мой, рассчитан на средний уровень. На
серость. Почти на тупиц. Любые отклонения ему не по зубам, -
безапелляционно изрек Кестер.
- Ага, - понимающе сказал Сальников, - а вы, естественно...
Кестер, как ни старался, не заметил в его голосе и тени иронии.
- Именно так, - сухо подтвердил он. - Естественно.
- Да... - сказал Сальников. - Но возвращаясь к теме... В медицинском
центре я познакомился с Валентиной Игоревной...
- Вынюхиваете, - утвердительно произнес Кестер, - выслеживаете. И до
Макаровой добрались. И что же вам Макарова могла сообщить?
- Как странно, Кестер. Свою бывшую жену называете по фамилии. Все же
год вместе прожили, не совсем уж чужие люди.
- Учить меня будете, - буркнул Кестер. Все-таки он немного смутился.
- Валентина Игоревна Макарова призналась мне, что, мягко говоря,
помогла вам благополучно преодолеть барьеры психологов. Она искренне
хотела вам помочь и даже пошла на серьезное нарушение, оформив допуск
задним числом. Она вам очень сочувствует... И сейчас тоже.
- Так что же вы дурака валяете? - сказал Кестер. - Если сами все
знаете, зачем спрашивать?
То, что у Макаровой могли быть из-за него неприятности, ему, кажется, и
в голову не пришло. Сальников только подивился такому равнодушию.
- Все, да не все. Не понимаю, чего вы, собственно, так рвались во
Внеземелье?
- И не поймете, - хмыкнул Кестер. - Скажите лучше, почему такое
количество совершенно ничтожных людей занимает места не по праву? Ну сидят
и сидели бы. Нет же! Всю свою жизнь они посвящают старательному
втаптыванию в грязь тех, кто лучше их, талантливей, умнее. А Внеземелье -
оно же целиком так ими забито. Включите любой информационный канал:
лучшие, понимаете ли, из лучших. Простым смертным, видите ли, недоступно
то, на что они способны. А мне доступно, поняли вы! Всю жизнь из меня
пытаются сделать идиота! Я могу... не хуже ваших дутых суперменов...
Кестер оборвал свою речь и погрузился в угрюмое раздумье.
- Ну, что вам еще от меня нужно? - сказал он наконец.
- Я хочу, чтобы вы мне рассказали, как это произошло. Все с самого
начала. Да оставьте вы свою дурацкую салфетку! - обозлился Сальников,
заметив, что Кестер снова собирается драить стол. - Что вы чувствовали? Я
читал ваши показания много раз, но мне нужно услышать.
- Ладно, - тускло согласился Кестер. - Это был самый обычный выход. Мы
с Юрхановым и Вескивялли спустились на планере, чтобы сменить питание в в
метеоточке. На поверхности Альдама Юрханов обнаружил мелкие неполадки в
системе регулировки гирокомпаса и решил их устранить. Он попросил
Вескивялли помочь ему, а я отправился к метеоточке.
- Один?
- Планер опустился всего в сотне метров. Кругом была ровная степь, а в
степи опасаться нечего... Если в пределах видимости нет ничего опасного...
- Однако вы нарушили запрет выходить на поверхность в одиночку?
- В известном смысле. Фактически в тех условиях запрет означал не более
чем пожелание. Юрханов и Вескивялли не возражали. По радио я все время
слышал, как они переговаривались между собой. Иногда окликали меня, и я
отзывался. У контейнера с приборами я задержался дольше, чем рассчитывал.
Дверца обросла длинным мхом, который шевелился, реагируя на мое
приближение. Какая-то разновидность росянки. Вероятно, следовало ее
уничтожить, но я решил просто разобрать заднюю стенку контейнера. С этим я
возился около четверти часа. Еще столько же ушло на замену батарей и
восстановление стенки.
- Все это время вы слышали планер?
- Да... Мне кажется, да. Работа отвлекла меня, но я не ощущал ничего
тревожного...
- Когда вы поняли, что на планере что-то случилось?
- Я уже возвращался, как вдруг Юрханов крикнул: "Что это?" А потом они
оба закричали... Это, - Кестер помотал головой, - было страшно. Я никогда
не слышал, чтобы мужчины кричали так.
- О чем? Что они кричали?
- Просто крик. Дикий, жуткий. Я бросился к планеру. Мне показалось:
что-то скользнуло под степью. Я не уверен - ничего не увидел, просто
ощущение стремительного движения над собой... Но тогда было не до того...
Они оба лежали в кабине с искаженными лицами. Уже мертвые. Я стартовал.
Сразу же.
- Вы ничего не ощущали в тот момент?
- Ощущал? Я ощущал ужас. Мне было непереносимо страшно. Там, на базе,
мне понадобилось время, чтобы связно рассказать...
- И что же?
- Они заставили меня повторить рассказ дважды или трижды. Уже тогда я
понял, что мне просто не доверяют. Они качали головами, делали
сочувствующие глаза, но во взглядах - у всех! - недоверие, подозрение.
- Подозрение? В чем?
- Они считали меня виновным. Уже тогда. Я видел их всех насквозь,
начиная от Парыгина и кончая радистом Квириным, этим ничтожеством. Многие
готовы были обвинить меня в чем угодно при первой же возможности...
- Но почему?
- Потому что эта смена на базе - редкостное собрание невежд и тупиц.
Лучше бы Коллегия разобралась, как случилось, что половина отряда состояла
из откровенных бездарен, а другая - из завистливых бездельников, готовых
очернить любого, кто может немного больше, чем они сами.
- Послушайте, Кестер, - не удержался Сальников, - вы подумайте, что
говорите! Погибли два члена группы. Не просто коллеги - близкие друзья
многих на базе. Это же горе для каждого, а вы обвиняете их в каких-то
кознях, интригах против вас.
Кестер пренебрежительно рассмеялся:
- Я был уверен, что вы мне не поверите. Весь этот разговор совершенно
бесполезен.
- Хорошо, - сухо сказал Сальников. - Что же произошло потом?
Кестер задумался. Прошла минута или две.
- Из-за этого случая выходы на Альдам были прекращены. Пытались понять,
отчего они умерли...
Гибель Мелье посчитали трагической случайностью. Да просто не было
других объяснений. Его планер разбился в горном массиве Южных ворот и был
обнаружен уже через два часа после катастрофы. В ясный тихий день Мелье
врезался в стену каньона. После этого командир отряда Парыгин запретил
спускаться на Альдам в одиночку, и вплоть до случая с Юрхановым и
Вескивялли ничто больше не вызывало беспокойства.
Смерть двух десантников вынуждала переосмыслить происшедшее. Юрханов и
Вескивялли умерли от обширного кровоизлияния в мозг. Отчего вдруг у двух
абсолютно здоровых людей, десантников, одновременно случился инсульт? Не
была ли гибель Мелье такой же внезапной и необъяснимой? На эти вопросы
ответа не было.
Конечно же, никто на Станции не собирался обвинять Кестера в гибели
десантников. Правда, многие откровенно недолюбливали этого невероятно
тяжелого, сложного человека. И психолог отряда Каминский не раз задавал
себе вопрос: как, собственно, Кестеру удалось попасть в состав резерва?
Своей нетерпимостью, резкостью и абсолютным пренебрежением к чьему-либо
мнению Кестер неизбежно вызывал раздражение окружающих. Сам он этого,
кажется, не замечал. Вероятно, оттого, что окружающие раздражали его
ничуть не меньше.
Однако в своей области Кестер был действительно прекрасным специалистом
- это немного примиряло с другими его качествами.
Неведомая опасность ставила под удар всю программу работы отряда.
Парыгин был поставлен перед альтернативой: либо свернуть программу, либо
взять на себя ответственность за ее продолжение в условиях чрезвычайно
возросшего риска, по сути своем непрогнозируемого.
В любом ином случае Парыгин выбрал бы первое. Теперь же решать
самостоятельно он не мог. Месяц назад Бонев обнаружил посадочную площадку
Пришельцев, точно такую, как уже открытые на Церексе и Сфилоне. А за три
дня до трагедии Тулин зарегистрировал появление в атмосфере планеты
странных яйцевидных тел.
Когда на обзорном экране возникла вереница поблескивающих овоидов,
Тулин дежуривший в этот час у телескопа, просто не поверил своим глазам,
что, впрочем, не помешало ему включить видеокамеру.
Овоиды описали правильную кривую, верхняя часть которой проходила у
границы тропосферы, и опустились (или упали?) на поверхность планеты а
лесах экваториального материка. Тулину не удалось засечь координаты места
посадки - все произошло слишком быстро. Он установил лишь приблизительный
район диаметром около восьмидесяти километров. Десантники в течение двух
дней прочесывали этот район, но ничего не обнаружили.
Овоиды не имели ничего общего с известными живыми формами Альдама. Они
вообще ни на что не были похожи. Если их действительно создал иной разум,
если появление их действительно предвещало то, к чему стремилось, что
искало человечество, осознав себя во Вселенной, значение работы отряда
теперь возрастало невероятно.
Поэтому Парыгин совершил исключительный шаг, прекрасно понимая, что в
глазах Управления этот шаг может поставить под сомнение его компетентность
как руководителя экспедиций такого класса. Парыгин предложил отряду
принять коллективное решение.
Пятьдесят шесть - среди них и сам Парыгин - высказались за продолжение
программы. Пятьдесят седьмой, Кестер, - против, впрочем, почувствовав,
несмотря на свою непробиваемость, всеобщее неодобрение, Кестер тут же
постарался смягчить реакцию, сообщив, что он просто не верит ни в каких
Пришельцев.
Затем Парыгин вновь взял на себя функции руководителя, потребовав
неукоснительного выполнения целого перечня мер безопасности, вплоть до
ношения страшно неудобных защитных накидок.
С этого дня в десантных планерах постоянно дежурили группы, готовые в
любую секунду вылететь на место предполагаемого контакта.
Один лишь Кестер нес вахту с явным неудовольствием, изматывая напарника
по дежурству брюзжанием по поводу того, что он, Кестер, вынужден терять
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг