- Мы говорим на разных языках. Я - научный работник, и для меня наука -
только то, что служит благу человечества.
- Никто иначе и не думает, - спокойно сказал Уайтхэч. - Но научный
работник прежде всего реалист. Ему не пристало витать в облаках мечтаний,
он должен стоять обеими ногами на твердой почве фактов. К благу
человечества надо двигаться, используя исторически сложившиеся институты.
Вы сами прекрасно доказали это, профессор, в полемике с вашим уважаемым
сыном. Я с удовольствием читал вашу статью.
Чьюзу стало мучительно стыдно от этого напоминания.
- Если я даже тогда и заблуждался, - сказал он, - то никогда не одобрял
такой "институт", как война.
- Я понимаю вас, профессор, - продолжал Уайтхэч. - Ученые всегда
пацифисты. Я тоже пацифист. Но нельзя же просто декларировать пацифизм,
надо создать для него условия. Мы, ученые Великании, в исключительно
благоприятном положении: мы и патриоты и космополиты. Только под
руководством Великании может быть создано мировое сверхгосударство,
мировое правительство. Вот единственный практический путь к благу
человечества. И на этом пути лишь одно препятствие: агрессивная
Коммунистическая держава. Мы, ученые, должны создать средства защиты от
нее...
- Знаете, профессор Уайтхэч, я не специалист в политике, но для того,
чтобы верить в угрозу со стороны Коммунистической державы, надо быть
просто глупцом. Впрочем, для того чтобы говорить об этом, достаточно быть
недобросовестным человеком.
- Я не говорю о непосредственном нападении. Посмотрите, как коммунисты
обеспечивают себе господство во всех новых государствах.
- А вы хотели бы навязать этим государствам наш строй? Откровенно говоря,
я так хорошо познакомился с ним на собственном опыте, что не возьмусь
никому его рекомендовать.
- Профессор Чьюз, да вы законченный коммунист! - воскликнул Уайтхэч, теряя
терпение.
- Ошибаетесь, профессор. Я ученый, и поэтому пытаюсь честно разобраться в
тех фактах, которые сам наблюдаю. Но я действительно готов согласиться с
коммунистами в том, что ни господам Докпуллерам, ни нашему государству,
которое верно им служит, не нужно, чтобы люди были здоровы, сыты и
счастливы. И все-таки я не сторонник коммунистического учения. Нет, я
призываю не к насилию, а к человеческому разуму. Разум человечества - это
прежде всего ученые, они творят науку, творят чудеса, они создают все.
Они, ученые, создадут и тот разумный строй, который достоин человечества.
Но настоящие ученые, а не те, кто, подобно вам, профессор Уайтхэч, изменил
науке.
- Науке изменили вы, - раздраженно сказал Уайтхэч. - Наука всегда служит
тому обществу, государству, строю, которые ее создали. А вы хотите создать
какую-то науку над государством. Вам этого не позволят.
- Посмотрим.
- Вижу, что возвращаться к цели моего посещения бесполезно. Жаль. Ну что
ж, вы понимаете, профессор, что это вопрос времени: вскоре Y-лучи найдем и
мы. У меня прекрасная лаборатория, высококвалифицированные помощники.
Между прочим, вместе со мной работает известный вам инженер Ундрич.
Уайтхэч торжествующе посмотрел на Чьюза.
Ундрич! Теперь Чьюзу стало понятно, что именно искал этот его помощник,
сжигая аппаратуру. Хорошо, что он вовремя удалил его из лаборатории. Опыты
тогда были лишь в начальной стадии. Ундрич мало знает, а на
самостоятельное мышление он не способен.
Уайтхэч встал.
- Я не советовал бы вам, профессор Чьюз, пытаться осуществить ваше
изобретение. Я делаю заявку в Палату патентов.
Откланявшись, Уайтхэч удалился. Чьюз чувствовал, что в его последней фразе
скрыта угроза, но смысл ее так и остался ему неясен. После отъезда
Уайтхэча он сейчас же вызвал по телефону Ношевского и попросил его
немедленно приехать. Однако и ему он не рассказал о предложении Уайтхэча:
никто не должен знать о смертоносном действии Y-лучей. Он только сообщил
адвокату о том, что некая лаборатория работает над лучистой энергией, и
повторил странную фразу, сказанную Уайтхэчем на прощание.
- Если руководитель лаборатории получит патент, - объяснил Ношевский, - он
может остановить по суду осуществление вашего изобретения и требовать
возмещения понесенных им убытков.
- Но он сам признал, что у него нет лучей такого типа, как мои.
- Это все равно. Начнется длительный судебный процесс. Вам придется
доказывать. Может быть, раскрыть секрет.
- Что же делать?
- Надо опередить его и самому взять патент.
Чьюз молчал. Нет, пойти на это он уже не мог: теперь никому нельзя было
доверить секрета "лучей жизни"!
2. Первое применение "лучей жизни"
Спаситель убийц - сам убийца.
А. Барбюс
Изобретение "лучей жизни" принесло Чьюзу столько волнений, что теперь,
казалось, уже ничто не может его удивить и взволновать. А между тем
встреча с Уайтхэчем встревожила его больше, чем все пережитое.
Вот когда он болезненно ощущал свое одиночество. Ему необходимо было с
кем-нибудь посоветоваться. Но он чувствовал, что не решился бы открыть
ужасной тайны никому, кроме Эрни...
Прошло несколько дней после визита Уайтхэча. Как-то поздно вечером в
лабораторию постучали. Чьюз узнал голос студенческого коменданта Меллерта.
Профессор рассердился: он не терпел, когда его отрывали от работы.
Услышав, однако, что на его имя получена телеграмма, Чьюз впустил
коменданта. Уж не от сына ли телеграмма? Действительно, Эрни сообщал, что
через неделю будет дома.
В порыве радости Чьюз рассказал Меллерту о размолвке с сыном и о том, как
преследование "лучей жизни" убедило его в правоте Эрни. Жаль, что он
опоздает на собрание...
- А знаете, профессор, - сказал вдруг Меллерт, - собрания вовсе и не нужно.
- То есть, как не нужно? - Чьюз поднял голову и с недоумением посмотрел на
студента.
- Разве вы не убедились, профессор, что все эти планы убивать микробов
нереальны. Пора наконец дать вашему изобретению целесообразное направление.
- Что вы там болтаете? - настораживаясь, спросил Чьюз.
- Нет, это не болтовня. Я имею к вам деловое поручение. От господ
Докпуллера и Мак-Кенти.
- От этих убийц! Сейчас же покиньте мой дом!
- Не торопитесь, профессор. Господа Докпуллер и Мак-Кенти приглашают вас
вступить в учреждаемое ими общество по производству сверхмощного оружия.
Заметьте, на совершенно равных с ними правах. Их капитал - ваши лучи.
- Оставьте мой дом, Меллерт, или я прикажу задержать вас.
- Вот документ. Прочтите, профессор. Нужна ваша подпись.
Меллерт вынул из полевой сумки сложенный вдвое лист, развернул его и
положил на стол. Первым инстинктивным движением Чьюза было оттолкнуть
бумажку, сбросить ее на пол. Но, может быть, мальчишка просто врет? Нет,
все было именно так: Докпуллер, Мак-Кенти и Чьюз учреждали "Общество для
производства сверхмощного оружия". Соглашение было скреплено подписями
Докпуллера и Мак-Кенти. Так вот каков Мак-Кенти! "Нет вещи, на которой я
не согласился бы заработать!" - так, кажется, сказал он. Что ж, эти люди
ни на чем так хорошо не зарабатывали, как на войне.
- Возьмите, молодой человек! - Чьюз наконец отбросил лист. - Можете идти!
- Ваш ответ?
- Ответа не будет. Если господа Докпуллер и Мак-Кенти желают заняться
производством оружия, это их дело. Я тут ни при чем.
- Вы шутите, профессор!
Чьюзу надоела эта комедия. Он нажал кнопку звонка, вызывая охрану.
Меллерт нагло улыбнулся.
- Просто удивительно, профессор, каким непредусмотрительным человеком вы
меня считаете. Там никого нет. Роберт спит у себя. Студентов я отпустил.
- Послушайте, Меллерт, вы мне просто надоели. Уходите!
- Простите, профессор, без лучей я не уйду.
- Это что, угроза?
Чьюз вспомнил предупреждение Мак-Кенти о том, что лучи могут отобрать
силой.
- Нет, зачем же? - спокойно сказал Меллерт. - Разве я смею... Вы сами
согласитесь. Я подожду.
- Убирайтесь вон! - не выдержал наконец Чьюз и вскочил со сжатыми
кулаками. Он пошел к двери - крикнуть, по крайней мере, Роберта.
Меллерт преградил дорогу.
- Извините, профессор, я не могу вас выпустить.
- Насилие?.. Что ж, молодой человек, вынимайте револьвер.
- Да что вы, профессор, - улыбнулся Меллерт. - Так бывает только в
детективных фильмах, а у нас деловой разговор.
Чьюза передернуло. Мальчишка явно издевается над ним. Что же делать?
Позвонить по телефону? Он не подпустит.
Чьюз сел за стол. Меллерт уселся напротив.
Прошло пятнадцать минут, бесконечно длинных, томительных и глупых.
Меллерт, видимо, сам почувствовал это.
- Профессор, все-таки надо решать.
- Я сказал.
- Окончательно?
- Окончательно.
- Тогда позвольте мне позвонить по телефону. Я вызову людей. Мы увезем
ваши приборы. И вас, конечно... Очень жаль, но раз вы не хотите... А пока
разрешите, на всякий случай...
Меллерт протянул наручники.
- Как вы смеете!..
- Войдите в мое положение: что мне остается? Ей-богу, не могу придумать
ничего лучшего.
Наручники были круглые, блестящие, с цепочкой... Чьюз живо представил
себе, как бандиты входят в лабораторию, забирают все приборы, а его самого
везут в наручниках по величайшему городу Великой Демократической
республики.
Он проиграл. Они окружили его шпионами. Согласиться? Может быть, это даст
отсрочку? А потом апеллировать к ученым, к обществу... Доказать, что его
силой заставили подписаться, что подпись недействительна. Не одни же
бандиты кругом!..
Между тем Меллерт уже коснулся руки. "Посмел-таки, негодяй! Надо решать..."
- Давайте ваши бумаги!
Меллерт на мгновение окаменел. Потом он поспешно вынул из сумки листы,
развернул их и положил на стол. Чьюз еще раз внимательно прочитал
соглашение. Сверхмощное оружие! Сжав зубы точно от сильной боли, он
подписал все три экземпляра.
Меллерт по-мальчишески подпрыгнул.
- Я чертовски рад! Поздравляю вас, профессор! Вы - мужественный человек!
Если бы вы разрешили пожать вашу руку... Ну, не надо, не надо!
- Замолчите и убирайтесь. Сделали свое дело - чего ж еще?
- Да, да, профессор. Вот вам один экземпляр, эти - наши. Теперь разрешите
позвонить...
- Потом, потом...
- Нет, профессор, там ждут... Зачем откладывать? Приедут инженеры. Примут
у вас оборудование. Вы не беспокойтесь, это будет быстро. Все уже готово...
Чьюз понял, как наивна была его надежда на отсрочку.
Он отошел в сторону. Меллерт взялся за трубку телефона.
И вдруг Чьюзу пришло в голову... Но успеет ли он? До распределительного
щита шагов пять... Один прожектор как раз направлен в нужную сторону... На
момент Меллерт повернулся спиной...
Но ведь это же будет убийство!.. "Не убий!" - сказал тогда Мак-Кенти, а
теперь подослал грабителя, чтобы похитить лучи и убивать ими людей. Почему
же Мак-Кенти может убить миллионы людей, а Чьюз не имеет права убить
одного убийцу?..
Бешеная ненависть охватила Чьюза. Он сам не заметил, как очутился у щита,
схватил рубильник...
Меллерт уже говорил:
- Ландыш? У телефона Фиалка.
Шум заставил его обернуться.
- Прочь от щита! - хрипло крикнул он. В левой руке он продолжал держать
телефонную трубку, правой расстегивал кобуру.
- Сумку и оружие - на стол! - крикнул Чьюз. - Вон отсюда! Иначе убью!
Выстрел, треск включенного рубильника, гудение прожектора раздались
одновременно. Пуля, взвизгнув, ударилась в мраморный щит. В то же
мгновение гневное гудение прожектора оборвалось. Свет погас...
Чьюз неподвижно стоял в темноте и прислушивался. Что с Меллертом? Ток был
включен непосредственно к прожектору, без реостата. Максимальная энергия
лучей...
Чьюз слушает... В полной тишине раздается какой-то странный повторяющийся
звук... Может быть, это крадется Меллерт? У него револьвер, а Чьюз теперь
обезоружен...
Чьюз зажигает спичку. Какой-то предмет на привязи раскачивается у стола.
"Тик-так, тик-так". Совсем маятник. При мерцающем свете спички Чьюз не
столько видит, сколько догадывается, это - телефонная трубка. Выпав из
руки Меллерта, она раскачивается на проводе. Где же Меллерт? У стола лежит
что-то темное.
Чьюз пересекает зал. Меллерт распростерт на полу. Трубка продолжает
раскачиваться. Чьюз вспоминает, что там, на другом конце провода, - они.
Там слушают, ждут...
Он хватает трубку.
- Фиалка, Фиалка!.. Ландыш слушает. Фиалка! - надрывается трубка.
Бешенство снова охватывает Чьюза. Ему хочется крикнуть врагам, что лучей
они не получат, никогда не получат! Но он сдерживается и осторожно кладет
трубку на рычаг.
Чьюз сам удивляется своему спокойствию. Подойдя к Меллерту, он наклоняется
и щупает пульс... Мертв... Энергия лучей достаточна, чтобы убить человека.
Что ж, лучи испытаны теперь и с этой стороны.
Он подходит к прожектору, открывает его, вынимает трубки, рассматривает
их... Ну, конечно, ток был слишком силен, он никогда не включал такого...
Выдержав только мгновение, трубки сгорели, произошло короткое замыкание.
Но и этого мгновения для лучей оказалось достаточно, чтобы убить человека.
Чьюз подходит к щиту, вставляет новый предохранитель и включает свет.
Все так же спокойно он садится в кресло и погружается в глубокую
задумчивость.
Если бы полчаса назад ему сказали, что он способен убить человека, он не
поверил бы. Он - убийца! Но сейчас он не чувствовал ни раскаяния, ни
ужаса, ни даже просто неловкости. О, если бы Меллерт пошевелился, он снова
убил бы его! Значит, иногда можно и убить? Нужно убить? Значит, это совсем
не то, что говорят философы, моралисты...
Он думал о лучах. Не "лучи жизни", а "лучи смерти"! Конечно, Докпуллер и
Мак-Кенти не оставят его в покое. Он убил одного - они пришлют за лучами
тысячи. Еще бы - "сверхмощное оружие"!
Договор лежал на столе. Все его возмущение обратилось против этой бумажки.
Он ее подписал! Позор! Чьюз в бешенстве схватил ее и разорвал на мелкие
клочки.
Но тут же он вспомнил, что в сумке Меллерта лежат еще два экземпляра. Он
вынул их, разорвал один и вдруг остановился: что он делает? Ведь это же
обвинительный акт против Докпуллера! Он предъявит его собранию ученых. Как
иначе он докажет, что они предлагали ему? Как оправдает убийство Меллерта?
Он аккуратно сложил уцелевший лист и спрятал его в потайной сейф, где
хранились чертежи.
Надо было убрать труп. Никто не должен знать, что "лучами жизни" убит
человек. Если подвергнуть его облучению, он сохранится дольше обычного.
Потом, после собрания, он решит, что с ним делать.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг