отсутствие кашля, насморка... Есть и еще детали. Интуиция ведь не возникает
на пустом месте. А самое главное - интерферон-С не помогает и вся схема,
выстроенная профессором, не срабатывает. Люди гибнут...
- Проведи дополнительные анализы, возьми больше проб крови, может быть,
обнаружишь возбудителя.
- Больные очень ослаблены, легко повредить им, а у меня нет достаточных
оснований для рискованных исследований, - с откровенной растерянностью
произнес он.
- А если это будут не анализы? - медленно, думая вслух, произнесла она. -
Если, например, ты просто соберешь свои "дополнительные детали" воедино?
Почему бы тебе не расспросить больных, узнать, где они могли заразиться?..
В который раз Евгений Максимович подивился и порадовался ее практическому
уму.
- Я уже думал об этом, но как-то не решался... Скажут: методы не
медицинские, подкапывается...
- Эх ты, - она провела рукой по его волосам, - застенчивый старый
воробей...
Прозвучал резкий телефонный звонок. Для Евгения Максимовича - несомненный
сигнал тревоги. Он протянул руку, но жена успела раньше взять трубку:
- Он еще не отдыхал после дежурства, - оказала она официальным тоном, но
Евгений Максимович выбежал в другую комнату и поднял трубку параллельного
аппарата. Он услышал голос сестры и понял, что тревога не напрасна.
- Извините, Евгений Максимович, но вы сами просили, чтобы я позвонила,
если состояние больной ухудшится. Гемоглобин на пределе, она задыхается...
- Еду, - выдохнул в трубку.
Жена по его лицу поняла, что сейчас лучше не вмешиваться, и, хотя это
явилось для нее нелегким испытанием, молчала все те несколько минут, пока он
собирался.
Такси поймать не удалось, и он, взмокший от быстрой ходьбы, мысленно
торопил троллейбус, ежесекундно поглядывая на часы.
Он добрался до больницы за четырнадцать минут, но Нади в палате уже не
оказалось.
- В реанимации, - сказала санитарка.
Словно не замечая предупреждающего сигнала, он толкнул дверь и увидел
склоненную над столом знакомую курчавую голову: Бригадир реаниматоров даже
не обернулся в его сторону, только сделал остерегающий жест.
- Ну что, Игорь? - все-таки решился спросить Евгений Максимович.
Бригадир покачал головой и ткнул пальцем в экран осциллографа. На нем
танцевали беспорядочные зеленые зубцы.
Почти одновременно они произнесли "стимулятор!", только Евгений
Максимович прошептал, а бригадир отдал команду, и один из его помощников
тотчас щелкнул тумблером.
Ритмы желудочков сердца стали упорядочиваться, Евгений Максимович даже
позволил себе чуточку расслабиться и облегченно вздохнуть, но, взглянув на
напряженный затылок Игоря, понял, что радоваться рано. И действительно,
через несколько минут на электрокардиограмме появились характерные маленькие
неровные зубчики. И опять они произнесли одновременно:
- Дефибриллятор!
Как ни тих был шепот Евгения Максимовича, Игорь расслышал его, недовольно
повел плечами. "Сейчас укажет на дверь", - подумал Евгений Максимович,
отлично зная нрав бригадира реаниматоров. Добрый, интеллигентный Игорь Санах
(говорили, что он пишет отличные стихи) становился почти жестким - до
грубости, - когда ему вот в такие минуты кто-то мешал или мог помешать.
Евгений Максимович поспешил отступить в угол и спрятаться за спины
реаниматоров. Но долго он там не выдержал - ему нужно было видеть экран
осциллографа, потому что только зубцы на экране свидетельствовали, что жизнь
еще до конца не покинула лицо, похожее на гипсовую маску. Зубцы начали как
будто становиться ритмичнее, но вместе с тем они опадали все ниже и ниже,
стремясь вытянуться в ровную линию.
- Стимулятор! Зубцы опадали... Евгений Максимович почувствовал, как
сводит мышцы, будто сам он делает массаж грудной клетки, будто готовит
шприц... Его пальцы непроизвольно двигались, и, оказывается, он снова
позволил себе что-то прошептать, потому что Игорь отрывисто бросил: -
Удалите посторонних! И затем: - Шприц! Кто-то указал Евгению Максимовичу на
дверь, но он все-таки остался, прижавшись к косяку. Он видел, как длинная
игла вошла в межреберье, как в стаканчик шприца, в бледно-салатовое
лекарство, ударил фонтанчик крови - значит, игла попала в сердце (впрочем,
он и не сомневался в искусстве Игоря). Только когда шприц опустел, он
решился взглянуть на экран.
Зубцы заострились, стали вытягиваться вверх пиками. Но только на минуты,
И опять опали. Линия неотвратимо выравнивалась...
- Массаж! - Стимулятор! Крупные капли пота стекали по лбу Игоря, сестра
промокала их марлевым тампоном. На несколько минут Игоря сменил помощник.
Бригадир оглянулся, нашел взглядом Евгения Максимовича, его брови упрямо
сдвинулись, он снова шагнул к столу, скомандовал: - Готовьте ИС! Евгений
Максимович уловил в его голосе нотки безнадежности. Видимо, он понял то, что
Евгений Максимович знал уже тогда, когда спешил к реанимационной: болезнь
необратимо истощила организм.
Бригада еще пыталась бороться. Включив аппарат" Искусственное сердце -
легкие", Наде вводили в больших количествах обогащенную гемоглобином и
витаминами кровь.
Взгляд Евгения Максимовича не отрывался от экрана осциллографа. Пиков уже
не появлялось, зубчатая линия неотвратимо переходила в прямую.
Все поплыло перед ним, и он тихо, перебирая по стене пальцами, опустился
на пол...
Его осторожно перенесли на диван в ординаторскую, и там он беспробудно
проспал до утра.
IV
В приемном покое к Евгению Максимовичу подошел невысокий седой мужчина с
глубокими залысинами на лбу и кустиками черных бровей. Он несмело
притронулся к рукаву врача, привлекая внимание. Прежде чем он успел что-то
сказать, взглянув в его пронзительные синие глаза, Евгений Максимович уже
вспомнил, кто перед ним. Сердце заколотилось, он ласково положил свою теплую
руку на холодную руку Надиного отца и чуть сжал ее. В этом пожатии было
молчаливое участие, разделенная скорбь и... разделенное бессилие.
- Извините, бога ради. Надя много рассказывала о вас, я и хотел
познакомиться. Особенно сейчас. Вы последним видели ее...
- Она ничего не говорила, - ответил Евгений Максимович вовсе не то, что
следовало говорить и что он намеревался сказать в утешение.
- Извините. - Седой человек уже отодвигался в сторону, давая дорогу, но
Евгений Максимович не отпустил его холодной руки.
- Это вы меня извините, - сказал он. - Знаю, что сейчас не время, и все
же задам вопрос. Вам придется сосредоточиться, чтобы ответить на него...
После чего Надя впервые почувствовала недомогание? Где она могла заразиться?
Он взглянул в синие глаза, под которыми набрякли мешки, и повторил:
- Простите. Если трудно припомнить, можете сейчас не отвечать.
- Ничего, ничего, я понимаю - это важно, - вымолвил Надин отец, морща
лоб. - Мы говорили с ней на эту тему. Она с подружкой ходила на Борщаговский
пруд. Знаете, где база охотников и рыболовов? Ее подруги получили квартиры
на Южной Борщаговке, близко от пруда. Они частенько ходили туда загорать.
Ведь до Днепра далековато. А в этот раз Надя пробыла на пруду очень долго.
Говорит - книгу интересную читала. Подруги ушли, а она задержалась. Никак
оторваться от книги не могла. Мы уже начали волноваться, стемнело ведь. Надю
потом слегка знобило. Вначале думали - перегрелась...
Евгений Максимович почувствовал, как и его начинает прохватывать озноб.
Он вспомнил: больной, умерший перед Надей, тоже что-то говорил о
Борщаговском пруде. Конечно, это могло быть случайным совпадением. И все
же...
Он попрощался с Надиным отцом, обменялся номерами телефонов, проговорил
какие-то жалкие и ненужные теперь слова, и все время, пока шел по коридору,
его не покидала мысль о совпадении. Случайно ли оно? Как это проверить? Есть
больные и в других больницах. Опросить всех трудно. И ответы могут быть
неоднозначными, противоречивыми... И все же придется опрашивать. Пока
другого пути он не видит...
В этот день Евгению Максимовичу удалось побеседовать еще с двумя
больными. Один из них, студент, сразу же сказал, что к последнему экзамену
готовился на Борщаговском пруду и, наверное, там простудился. Второй, шофер,
считал, что заразился от человека, которого, на свою беду, взял в кабину.
"Он был весь красный, температурил, я и пожалел..."
- А на Борщаговском пруду вы не бываете? - спросил Евгений Максимович.
- Это где рыболовы? - слабо встрепенулся шофер и отрицательно покачал
головой. Евгений Максимович успел заметить некоторую настороженность в его
взгляде.
- Вспомните, пожалуйста, это очень важно для лечения вашей болезни.
- Редко бываю, - неохотно признался шофер, - после работы иногда прохожу
мимо. - "После работы" он выделил. И добавил: - В последнее время наш брат,
водитель, там, говорят, целую закусочную открыл. Часами просиживают "на лоне
природы". Уже в парке стали наказывать за такую самодеятельность...
- В тот день, когда заразились, были там? - не отставал Евгений
Максимович. И шепнул: - Не бойтесь, не выдам...
- Кум попутал, уговорил. Свернули. Но уже после поездки, вот чтоб мне с
места не сойти!
Подозрения крепли, превращались в уверенность. Но Евгений Максимович
понимал, что все эти совпадения не являются доказательными для других. В
конце концов естественно, что жители Борщаговки посещают в жаркое время
Борщаговский пруд. А то, что некоторые из них заболели новой разновидностью
гриппа, может быть простой случайностью. Ему ответят: среди больных есть
жители других районов города, никогда не посещавшие злополучный пруд. Вот
если бы выяснилось, что и они перед заболеванием побывали там...
Он выпросил два свободных дня и объехал другие больницы. Некоторые
пациенты были в таком состоянии, что о беседах с ними не могло идти речи,
другие ничего полезного не вспомнили. Но в Первой инфекционной больнице
пожилой инженер, отвечая на его вопрос, сказал:
- Да, вы правы. Дня за два до болезни я с внуком ездил на Борщаговский
пруд... Нет, не купался. Купался внук. А я на берегу лежал, книжку читал.
Что? Внук не болен. Пока, во всяком случае. Только вчера брат заходил...
Евгений Максимович решил, что пришла пора поделиться своими подозрениями
с коллегами. Но едва он пришел на работу, как встретился в коридоре с
профессором Стенем. Владимир Игнатьевич остановился и, улыбаясь, сказал:
- Поздравляю, коллега, новый талант открылся у вас? Евгений Максимович
опешил: - Какой талант? - Детектива. Деятельность развернули бурную. Диагноз
устанавливаете следственным методом. Это что-то новое в медицинской
практике...
Евгений Максимович опустил голову, молча обошел профессора и направился к
ординаторской. Ему больше не хотелось делиться своими догадками ни с кем.
Даже со старинным приятелем и бывшим соучеником, работающим врачом
санэпидстанции. Действительно, кто ему поверит? Разве мало случаев, когда
всякие несерьезные "чудаки" открывают причины болезней или чудодейственные
средства против них? Они тоже представляют непрямые доказательства: рассказы
клиентов, показания пострадавших, благодарности выздоровевших. Даже
сторонники "летающих тарелок" приводят сотни свидетельств "очевидцев"...
И все же нанести визит на санэпидстанцию необходимо. Иначе поиски не
продвинутся, забуксуют...
С тяжелым сердцем взошел он на несколько ступенек, открыл скрипучую
дверь, быстро просеменил по длинному коридору к двери с табличкой
"Лаборатория". Но там Пети не оказалось. А разыскал его Евгений Максимович в
пустующем кабинете главврача: Петя сидел, склонившись над бумагами и
вырезками из газет, разложенными на столе-приставке. Виден был его худой,
впалый затылок и большие - торчком - уши. Он обернулся, и его длинное вялое
лицо расплылось в улыбке.
Они подружились еще в восьмом классе, Евгений Ткачинский взял под свое
покровительство Петю Мазинчука, некрасивого, нескладного мальчишку, робкого
и медлительного, посредственного ученика. По всем качествам Петя как нельзя
лучше подходил для классного "козла отпущения". Его так долго убеждали в
собственной ограниченности и бездарности, что в конце концов он сам поверил
в нее, и на первых порах даже общепризнанному "первому ученику" Евгению
Ткачинскому, не говоря уже об учителях, не удавалось разубедить его в этом.
Евгений Максимович и сам бы теперь не мог объяснить себе, с чего началась
их дружба. "Пожалел однажды", - не вмещало всех чувств, которые вызывал у
него Петя. Наверное, он тогда поступал и назло некоторым забиякам, и
необходим был ему после ссоры с другим мальчиком верный "оруженосец". А
верность Пети; как и его трудолюбие, были надежными и непоколебимыми. До
сегодняшнего дня он сохранял преклонение перед другом, хотя "первый ученик",
как это часто случается, закис и не оправдал надежд "взлететь высоко" по
общественной лестнице.
Петя стал расспрашивать об общих знакомых, но Евгений Максимович,
пользуясь нажитым давним авторитетом, быстро перевел разговор в нужное
русло. Однако, как только он стал расспрашивать Петю о Борщаговском пруде,
тот насупился и спросил:
- Что там еще приключилось? Зачем тебе понадобились сведения?
- Да не мне, Петенька, один коллега, понимаешь, интересуется этим вашим
прудом...
- Пруд такой же наш, как и ваш, - неожиданно сердито ответил Петя. -
Вечные хлопоты с ним. Он расположен за окружной дорогой, и власть города на
него не распространяется. Ну и, естественно, городские власти за него не
отвечают. А загрязняет его в основном город. Вот посмотри статью в газете.
Ее нам прислали вместе с запросом из Комитета по охране природы, и главврач,
конечно, велел расхлебывать мне...
Из статьи "Сохранить голубой каскад":
"...Уже давно известно, подсчитано и доказано, что создание самых
дорогостоящих очистных сооружений все же во много раз дешевле, чем
последующее исправление содеянного зла... С вводом в строй новых жилых
массивов в истоковый пруд вывели ливнестоки. Туда же потихоньку спускают
отходы и три больших автохозяйства.
Как уже отмечала санитарно-эпидемиологическая станция, "с целью
прекращения загрязнения водоемов необходимо запроектировать и построить
очистные сооружения на выпусках ливнестоков в пруд". Однако замечания
санэпидстанции остались на бумаге, а в пруд продолжает поступать поток
зловонной маслянистой жидкости. Вода в нем постепенно становится ядовитой, а
летом там купаются сотни людей, дети двух жилмассивов, по-прежнему сидят с
удочками рыболовы.
Осложнилось спасение пруда еще и тем, что лежит он за чертой города. Но
ведь грязь, сбрасываемая в него автопредприятиями, возвращается бумерангом в
город. Так "унтер- офицерская вдова сама себя высекла". К тому же пруд
находится недалеко от артезианской скважины, подпитывающей сеть
водоснабжения города, и в питьевой воде прилегающего района постоянно
имеется осадок..."
- Что же вы предпримете в ответ? - спросил Евгений Максимович, быстро
просмотрев статью. Приятель безнадежно махнул рукой:
- Оштрафуем еще по разу директоров автопредприятии, они на некоторое
время станут сплавлять в пруд меньше грязи. А потом все вернется на круги
своя, ибо штрафы обходятся гораздо дешевле, нежели строительство очистных
сооружений.
- А пробы воды в пруду давно брали?
- Недавно... - Петя спохватился и с подозрением воззрился на друга: - Но
ты же так и не сказал, для чего твоему коллеге все это понадобилось...
- Просто чудак, вот и интересуется, - неопределенно ответил Евгений
Максимович и стал прощаться...
v
От остановки скоростного трамвая он направился дворами мимо Петиного дома
к окружной дороге. Издали услышал шум и грохот. Еще несколько десятков
метров - и показалось, будто перед ним открылась двойная движущаяся лента
конвейера. В эти часы окончания рабочего дня машины ехали одна за другой. А
за высокой насыпью дороги виднелся совершенно иной, теснимый городом мир -
зеленое раздолье кукурузных полей и светлая голубоватая полоска пруда.
Евгений Максимович сначала нырнул в подземный переход, затем поднялся на
вторую сторону автострады, спустился по узкой тропке с насыпи и попал в
объятия кукурузного поля. Назойливый шум стал быстро отдаляться, и через
несколько секунд он почти забыл о городе, оставшемся где-то позади.
Шевелились под ветром длинные зеленые стебли, гудели пчелы и осы, пахло
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг