- За меня не беспокойтесь. Я был рекордсменом по плаванию, стайером, -
и, чтобы прекратить бесполезные разговоры и мучительные свои сомнения, он с
силой отталкивает шлюпку, а когда она отходит немного, прыгает в воду.
Уже по первым взмахам его рук безошибочно определяю, что он едва умеет
держаться на воде. Да и самый опытный пловец долго не выдержал бы в таком
холоде.
Наблюдать за Максимом мне не пришлось. Лайнер завалился на борт, шумно
зачерпнул воду. Слышится громкий свист, вой, чмоканье - это вода врывается
во внутренние помещения, выдавливая воздух...
Едва успеваю взлететь, выхватываю из воронки Максима. Отвесно взмываю
ввысь. Низко плывущие облака окутывают нас мокрой пеленой. Чувствую, как
дрожит в моих руках спасенный.
- Держитесь, сейчас согреетесь, - говорю ему, переключая второй левый
аккумулятор на подогрев.
- Спасибо, - шепчет он посиневшими губами, глядя вниз, пытаясь увидеть
море и лодки. - Тяжелее всего придется морякам на плотах. Хоть бы спасатели
поспели...
- Поспеют, они близко, - утешаю его. - Мои локаторы уже запеленговали
шум винтов.
Лечу навстречу этому шуму, думаю о Максиме. Пожалуй, больше всего меня
поразило, что он почти не размышлял, отдавая свое место в шлюпке старику. И
загадка для меня заключается не только в том, что он пересилил главнейший
закон Программы для всех живых существ - страх перед смертью, что, не
колеблясь, жертвовал своей короткой, своей бесценной и неповторимой жизнью
ради чужого старика. Смог бы я, бессмертный, поступить так же? Но ради чего?
Ведь и с точки зрения логики это крайне неразумный поступок. Старику
остается жить совсем немного, а Максим - здоровый мужчина в расцвете сил.
Что же подтолкнуло его на такое?
Тормошу свою память, стараясь найти в ней записи о схожих поступках
людей, о которых когда-либо читал или слышал. Анализирую их, провожу
сложнейшие подсчеты и... не нахожу убедительного объяснения. В конце концов
не выдерживаю психического напряжения, спрашиваю:
- Почему вы поступили так? Знали, что я могу спасти вас?
В ответ слышатся странные звуки, похожие на кашель: Максим еще не
отогрелся, ему еще трудно смеяться.
Внезапно у меня мелькает догадка. Спешу высказать ее:
- Старик похож на ваших родителей?
- Как все старики.
Мне кажется, что наконец-то понимаю причину.
- Вы, так сказать, отдавали ему часть сыновнего долга, чтобы другие
дети поступили когда-нибудь так же по отношению к вам?
Он перестает смеяться, задумывается. Мне кажется, что я все же сумел
вычислить его поступок. Да, в нем было что-то от высшей логики, которую я
только начинаю постигать.
Но он снова тихо и счастливо смеется, растравив мои сомнения, а потом
говорит:
- Я ничем не смогу отблагодарить вас. Разве что дам дельный совет...
- Слушаю вас, - говорю нетерпеливо.
- Не пытайтесь понять людей только с точки зрения логики.
Странная фраза. И я невольно вспоминаю не менее странные слова,
произнесенные им же: "Есть на свете вещи поважнее бессмертия..."
Мы пробились сквозь стайку облаков, и над нами засияли крупные звезды.
Максим повернул голову, сейчас его глаза в свете звезд кажутся большими. Он
пытливо смотрит на меня, участливо спрашивает:
- Устали?
- Немного, - отвечаю. Мне стыдно ответить правду. Ведь выражение на
моем лице, которое он принял за усталость, является отражением иного
чувства. И название ему - зависть.
--------------------------------------------------------------------
"Книжная полка", http://www.rusf.ru/books/: 08.02.2002 14:42
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг