Гервер - тот, кому верит Глебов. Сейчас он узнает и о других, надо
проверить свои впечатления.
- А остальные сотрудники вашего отца? Скажем, Ступак?
- Ступак? - Лиза помедлила. - Нет, Федор Илларионович верит отцу.
- А другие? Вот, например, инженеры Субботин и Вологдин?
- Субботин? Да вы что. Он не из породы предателей. Это кристально
честный человек.
- А Вологдин?
- Вологдин? - Пластову показалось: Лиза слегка покраснела. - Вологдин
вообще...
- Как понять - "вообще"?
- Вы просто не знаете Вологдина. Это... Это счастье, что он оказался
у нас на заводе. Ведь ради того, чтобы работать у папы, Валентин Петрович
бросил университет, где был оставлен для научной работы. Вологдин
считается у нас ведущим инженером... Но главное не в этом.
- А в чем?
- Это просто... Это просто гениальный человек.
Глаза ее сузились, она посмотрела на адвоката, будто ожидая
возражений, но Пластов промолчал.
- Вы думаете, я преувеличиваю?
- Нисколько, Елизавета Николаевна.
- Но это в самом деле талант. Огромный. Вот увидите. Он войдет в
историю.
Уже второй человек говорит, что Вологдин войдет в историю. "Как ни
жаль, - подумал Пластов, - но кажется, Вологдин прежде всего войдет в
историю семьи Глебовых". И вдруг понял, что может выяснить сейчас нечто
очень интересное.
- Простите, Елизавета Николаевна, вы знаете, что такое генераторы
УМО?
- Генераторы УМО... Где-то я слышала эти слова, но где... Может быть,
от папы?
- Подскажу: работы с ними производились на заводе вашего отца.
Лиза закусила губу, виновато улыбнулась:
- Вряд ли я вам здесь помогу... За моими плечами только гимназия и
курсы... Я только слышала, но ничего об этих генераторах не знаю. Хотя...
Как-то я слышала от Василия Васильевича Субботина, что Валентин Петрович
недавно начал работать над каким-то важным изобретением. Похоже, это тоже
какой-то генератор...
Пластов постарался сдержать себя, слова Лизы подтвердили его догадки.
- Важное изобретение? Вы говорите - недавно?
- Да, совсем недавно, чуть больше двух месяцев... Как будто он все
последнее время что-то конструировал на заводе, на испытательной станции.
Это была какая-то важная машина, но какая - я не помню. Честное слово.
- Как следует понимать - "была"? Ее теперь нет?
- Д-да, как будто бы...
- После пожара она не сохранилась? Или сохранилась?
- Наверное, я кажусь ужасной дурой? Наверняка эта машина не
сохранилась, ведь все сгорело... Так ведь? Если хотите, я могу спросить у
Валентина Петровича?
- Спасибо, но этого делать не нужно. Все выясню сам.
- Хорошо. - Вздохнула. - Так... Арсений Дмитриевич? Вы поможете нам?
"Кажется, другого выхода у меня просто нет", - подумал Пластов.
- Елизавета Николаевна. Я попробую взять на себя защиту интересов
вашего отца. - Лиза тут же приподнялась - он поднял руку, останавливая ее:
- Но вы должны мне помочь.
- Я сделаю все, о чем бы вы меня ни попросили.
- В сложившихся обстоятельствах то, что мы с вами знакомы и вы будете
помогать мне, - большой козырь. Чем меньше людей будут знать об этом
козыре, тем лучше.
- Хорошо. Но в чем должна заключаться моя помощь?
- Пока ни в чем. Если что-то покажется вам подозрительным в связи с
отцом и его окружением, немедленно позвоните мне. Может быть, позвоню я,
но постараюсь прибегать к вашей помощи как можно реже.
Проводив Лизу, Пластов вернулся в кабинет и вызвал по телефону
Глебова:
- Николай Николаевич? Я решил взяться за ваше дело. Вы узнали, это
Пластов?
- Узнал, Арсений Дмитриевич. Очень рад, спасибо. Если не возражаете,
мы можем сейчас же оформить официальный договор?
- Я действительно хотел бы это сделать. Возможно, мне придется
обращаться во многие инстанции...
Решив пройтись до нотариальной конторы пешком, Пластов вышел на улицу
и нос к носу столкнулся с Хржановичем. Краснощекий крепыш обиженно
остановился:
- Ну вот, Арсений Дмитриевич, я вчера два раза заходил!
В жизни довольно полного для своих двадцати двух лет блондина Вадима
Хржановича были две тайные душевные раны, два скрытых несчастья, которыми
он постоянно тяготился: излишняя полнота и родители, вернее - отец.
Потомственный пекарь Савелий Хржанович сделал все, чтобы во что бы то ни
стало дать сыну приличное образование. Своей цели он почти добился и
теперь не понимал, почему его сын вдруг связался "со смутьянами". С
полнотой Хржанович непрерывно и безуспешно боролся, родителей же - и
особенно отца - стыдился. Хржанович был любимым и одним из самых
талантливых учеников Пластова, читавшего в свое время в университете курс
уголовного права. Хржанович числился отличником до последнего, пятого
курса, но, несмотря на прекрасную успеваемость, в начале 1912 года за
участие в студенческих беспорядках был отчислен из университета. Более
того, бывшего пятикурсника поставили на учет в полицейском участке как
политически неблагонадежного.
Пластов улыбнулся, взял бывшего ученика под руку:
- Как живешь?
- Да так... - Хржанович помрачнел.
- Пошли к Невскому. Можем не спешить, у нас в запасе час. Что, опять
нелады с родителями? Неужели снова ушел?
- Ушел, не могу больше... - Хржанович шел, опустив голову и сунув
руки в карманы. - Сплошное мещанство.
- Ладно, об этом после. Проводишь меня до нотариальной конторы, я
берусь за большое дело. Подробности на ходу, но признаюсь: без тебя мне не
обойтись. Поможешь? В случае успеха получишь большой процент!
Хржанович покраснел:
- Арсений Дмитриевич! Да я... Да вы что - первый раз меня видите?
- В таком случае слушай внимательно... Я берусь защищать интересы
фирмы "И. Н. Глебов и К°", по пожару на заводе Глебова, ты о нем наверняка
слышал. Страховая фирма отказывается платить страховку, и моя задача -
доказать" что Глебов не имеет отношения к этому пожару. Пока, по первому
впечатлению, - поджог был, но как будто организовал его не Глебов. Так
вот: сейчас ты поедешь на место пожара. Предупреждаю: будь крайне
осторожен, меня там вчера чуть не убили.
- Вас? Кто?
- Два каких-то типа, кто они, понятия не имею. Объяснять нет времени,
но думаю, их кто-то нанял. Значит, дорогой Вадим: ты должен появиться там,
на месте пожара, тише воды, ниже травы. Запомни: сразу за заводом есть
пустырь, так вот - не вздумай совать туда нос, а зайди в дом за этим
пустырем, в квартиру восемь, и попытайся выяснить, куда уехал хозяин
квартиры Ермилов.
- Кто это?
- Бывший сторож завода Глебова, уволенный незадолго до пожара.
Выясни, где он сейчас, когда вернется, и вообще все о нем! Все, что только
можно! Учти, мне это сделать не удалось, у него довольно неприветливая
жена. Выдай себя за официальное лицо, скажи, что пришел проверить уплату
налогов. Да, попробуй поговорить с соседями - они могут что-то знать о
Ермилове. Еще раз повторяю, будь осторожен. Если увидишь двоих, один рябой
с редкими усиками, у второго большой черный чуб, - сразу же исчезай.
- Это они на вас напали?
- Они, но не пытайся выяснить это у них самих - второй раз уйти не
дадут. Еще: в этом же доме в подвале живет дворник, фамилия Трофимов, у
него в ночь, когда сгорел завод, убили собаку. Попытайся разузнать
подробней, как это случилось.
- Все?
- Не все. Если успеешь, зайди в четвертый участок Нарвской части и
постарайся выяснить, кому точно, понимаешь - точно, принадлежит пустырь у
сгоревшего завода Глебова? Справишься?
- Постараюсь.
- Тогда - вечером жду у себя. Да... - Пластов достал пять рублей,
сунул в руку упиравшегося Хржановича: - Держи, держи... Знаю, ты без
копейки. Много ссудить не могу, сам ограничен, но думаю, на несколько дней
тебе хватит.
- На несколько дней! Да это ж целое богатство! - Хржанович наконец
смирился. - Я отдам.
- Ладно, сочтемся. Действуй, вечером жду.
7
В нотариальной конторе, подписав договор и обменявшись с Глебовым
рукопожатием, Пластов попросил владельца завода уделить ему полчаса для
разговора где-нибудь на улице. Когда они уселись на скамейку в скверике у
Казанского собора, адвокат без обиняков спросил:
- Николай Николаевич, может быть, в последнее время на вашем заводе
выпускалось или разрабатывалось что-то особое? Скажем, что-то, что могло
вызвать опасение конкурентов?
- Опасение конкурентов... Опасение конкуренции у нас и у других есть
всегда. Но ничего, как вы сказали, такого уж особенного, такого, чтобы
из-за этого поджигать завод, - у нас не производилось.
- Я слышал о неких генераторах УМО, над которыми работал инженер
Вологдин. Они не могли вызвать ничьей зависти?
- Это довольно обычные машины.
- Еще я слышал, в последнее время Вологдин работал на заводе над
каким-то изобретением?
- Изобретением? Первый раз слышу о подобном.
- Николай Николаевич, поймите меня правильно: иногда ложь бывает
доброй, даже благородной. Но сейчас, когда мы с вами вступаем в схватку,
причем очень похоже, в схватку тяжелую, может помешать и она.
Глебов смерил Пластова взглядом, улыбнулся.
- Дорогой Арсений Дмитриевич, посудите сами, какой смысл мне вас
обманывать? Во-первых, кто вам сказал об этом изобретении? Неужели сам
Вологдин?
- Нет. Признаюсь, услышал я об этом случайно и от человека не очень
компетентного.
- Это и видно. Действительно, Вологдин в последнее время на моем
заводе работал над усовершенствованием обычного генератора, стараясь
довести частоту его тока до нескольких десятков тысяч периодов. Если бы
это удалось, в дальнейшем можно было бы использовать такой генератор в
радиотехнике. Но поверьте, я пока никаких видимых результатов не заметил.
Мне пришлось даже приостановить кредиты. - Глебов развел руками. - Так
что, сами видите, до таких громких слов, как "изобретение", еще далеко.
- А... Что вы скажете о самом Вологдине?
- Только хорошее. Очень старательный, способный молодой инженер.
Отличный конструктор и расчетчик и, что важно, наделен деловыми
качествами. - Побарабанил пальцами по скамейке. - Как вы, надеюсь, поняли
из проспекта. И естественно, Вологдин занимает высокое положение на
заводе.
- Да, я это заметил. Николай Николаевич, рад, что наши деловые
отношения начались. Хотел бы поддерживать с вами все время тесную связь.
Как это лучше сделать?
- Завод сгорел, и мне пришлось снять на Литейном временное помещение
под контору. - Глебов достал визитку, набросал исправления. - Это около
ресторана "Рондо", вот адрес и телефон. Обычно я нахожусь там от девяти до
шести. В другое же время рад буду принять дома.
- Спасибо. - Пластов спрятал карточку.
- В контору можете приходить без звонка. Вас будут пропускать вне
очереди, и вообще выбирайте любой вид связи, как вам удобней.
- Что ж, тогда последний вопрос: полиция к вам уже обращалась?
- Обращалась. Сразу же после пожара я имел беседу с приставом
Нарвской части.
- О чем вы говорили?
- Он задал несколько обычных в таких случаях вопросов, ничего больше.
Затем, уже во вторник, в мою новую контору приехал следователь четвертого
участка той же Нарвской полицейской части.
- Простите, как вел себя следователь? Вопросы не носили пристрастного
характера?
- Нисколько. Наоборот, на мой взгляд, поведение следователя дало
понять: он целиком убежден, что это несчастный случай.
- Выходит, вопрос о сторожах и покупке нефти впервые вытащило на свет
лишь страховое общество?
- Именно так.
- На будущее, если к вам обратится следователь, скажите, что будете
отвечать только в присутствии адвоката, и тут же вызывайте меня.
- Хорошо, так и сделаю.
Простившись с Глебовым, Пластов направился на Морскую, 37, к
известному всему Петербургу представительству страхового общества
"Россия". Поднявшись на второй этаж, без колебаний открыл дверь, на
которой было обозначено: "Главный юридический консультант А. С. О.
"Россия", с. с. Защипин".
При виде вошедшего Защипин изобразил радостное удивление, на секунду
приподняв над столом обе руки:
- Арсений Дмитриевич, вас ли я вижу? Рад, рад... Прошу! Как ваши
дела? Надеюсь, прекрасно!
Подтекст фразы Пластов перевел легко: "Жалкий неудачник, понимаю, ты
делаешь безнадежную попытку. Запомни: мое время дорого". Подумал: за этим
человеком с непроницаемыми глазками стоит очень многое. Не только
поддержка мощной организации, но и сложившиеся обстоятельства. И все-таки
посмотрим, кто кого.
- Орест Юрьевич, буду краток. Насколько мне стало известно, в
правлении общества есть сомнения по поводу выплаты фирме Глебова
страхового вознаграждения?
- Есть, и очень серьезные.
- То есть общество ставит под сомнение непроизвольный и стихийный
характер постигшего завод бедствия?
Глаза Защипина ничего не выразили.
- Именно так.
- Я ознакомился с этим делом. Известны мне и ваши претензии к фирме,
и так называемые "доказательства", говорящие якобы о преднамеренном
поджоге. Пока все, что я узнал, приводит к единственному выводу: фирма "Н.
Н. Глебов и К°" не имеет к возникшему на заводе пожару никакого отношения.
В силу этого, как лицо, уполномоченное фирмой, я посоветовал бы обществу
"Россия" немедленно выплатить оговоренное в страховом полисе
вознаграждение.
Защипин улыбнулся:
- Браво... Наступление - лучшее оружие? Но у нас прямо
противоположное мнение.
- Подождите, я не договорил. Я предлагаю страховому обществу не
совершать опрометчивых поступков. В противном случае... - Пластов нарочно
замолчал.
- Что же будет в противном случае?
- В противном случае, дорогой Орест Юрьевич, я буду вынужден
выдвинуть против страхового общества "Россия" иск и начать процесс,
который безусловно будет выигран. Как вы отлично понимаете, это значит -
общество "Россия" понесет серьезные материальные потери в виде судебных
издержек.
Защипин откинулся на стуле.
- Арсений Дмитриевич, у меня не так много времени, как вы думаете,
поэтому коротко изложу основную позицию общества "Россия" по этому поводу.
Она проста и убедительна: есть ряд абсолютно неопровержимых доказательств,
что завод был подожжен с целью получить страховку. Мы предъявили эти
доказательства фирме "Н. Н. Глебов", предложив ее руководству полюбовное
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг