разместил на заводе в субботу, перед самым пожаром.
- Получается, вы действительно подготовили условия для того, чтобы
завод сгорел.
- Получается.
- Из фактов, говорящих против вас, все?
- Как будто все... Естественно, имели место другие мои оплошности,
скажем, отсутствие предохранительных противопожарных переборок, большое
количество разбросанного по заводу прессшпана, кое-что другое, но это...
нужно считать лишь дополнением.
- Да, обстоятельства более чем грустные. - Пластов встал; Глебов
поднялся вслед за ним. - Думаю, Трояновский прав, серьезный юрист вряд ли
возьмется за это дело.
В кабинете наступило неловкое молчание.
- Вы мне отказываете?
- Николай Николаевич, если говорить честно, да, отказываю.
Глебов усмехнулся.
- Что ж. Имею честь.
- Подождите. - Они медленно двинулись к выходу. - Если вы дадите мне
некоторое время на размышление, не исключено, что я все-таки за него
возьмусь.
Глебов остановился у двери, взял шляпу.
- Что значит "некоторое время"?
- Ну, допустим, день, два.
- Что ж... У меня нет другого выхода.
- Понимаю... В "России" пока ничего не говорите. Скажите: вам нужно
подумать. Постарайтесь как можно дольше оттянуть момент решительного
разговора. Я же... Я позвоню вам в самое ближайшее время. - Пластов
щелкнул замком, приоткрыл дверь. - Скажите, кому из людей на заводе вы
могли бы доверять?
- Каждому.
- Так не бывает.
Глебов задумался, достал из кармана глянцевую тетрадку:
- Возьмите, это рекламный каталог нашего завода. Там вы найдете
интересующие вас адреса, телефоны, имена. Если говорить об особо
доверенных, я бы назвал директора-распорядителя Гервера, начальника
производства Ступака, инженеров Субботина и Вологдина.
- Спасибо. - Пластов спрятал проспект, вышел вместе с Глебовым на
лестничную площадку. - Значит, старого опытного сторожа вы выгнали. Откуда
взялся новый?
- Его по моему запросу прислала биржа труда - естественно, с
рекомендациями. Я очень тщательно подхожу к отбору людей.
- А где сейчас старый сторож... Ермилов, по-моему? - Так как Глебов
замешкался, Пластов пояснил: - Я имею в виду, нашел ли он другую работу?
- Думаю, нашел... Это был человек толковый и дельный. Сейчас я уже
жалею, что выгнал его.
- Но где он и что с ним, вы не знаете?
- Нет. Сами понимаете, мне сейчас не до этого.
- Кто мог бы указать мне его адрес?
- Думаю... Думаю, это знает Гервер, директор-распорядитель.
- Хорошо. О своем решении я вас уведомлю.
Вернувшись в кабинет, Пластов быстро записал в блокнот: "На сегодня:
Гервер, Ступак, Субботин, Вологдин". Помедлил - и добавил: "Бывш. сторож,
Тиргин".
Спустившись во двор с черного хода, Пластов заглянул в дворницкую. К
здешнему дворнику он обращался не раз, по поручению Пластова тот ходил и в
университет.
- Михеич, выручи, братец? Вот тебе пятиалтынный, сходи-ка в
университет? Ты ведь комнату пятикурсников знаешь? Там ночует Хржанович,
попроси передать - пусть сегодня-завтра заедет ко мне.
После этого Пластов поехал к Московской заставе. Пока мимо ползли
дома Литейного и Владимирского проспектов, а потом Загородного и
Забалканского, внимательно просмотрел рекламный проспект завода "Н. Н.
Глебов и К°". Четыреста рабочих, средняя стоимость продукции триста тысяч
рублей в год, традиционное производство - оборудование для силовых и
осветительных станций, электромашины, небольшие генераторы; в последнее
время завод стал осваивать выпуск пускорегулирующей аппаратуры. В трамвае
он встал у окна на задней площадке и, проезжая место в начале
Забалканского проспекта, где раньше тянулось саженей на сто предприятие
Глебова, хорошо разглядел то, что осталось от бывшего электромеханического
завода. Часть лежащей на земле крыши, разбросанное и покрытое копотью
оборудование... Нет никакого сомнения - завода Глебова больше не
существует. Трамвай шел медленно, и Пластов успел рассмотреть окружавшие
заводскую территорию дома и тянувшийся слева от завода изрытый канавами и
ямами, заросший кустарником пустырь. Место пожара окружало веревочное
ограждение; большинство прохожих сейчас шли мимо, не задерживаясь.
Трамвай остановился далеко от заводской территории, и Пластову
пришлось идти пешком. Он не спеша прошел мимо пустыря, внимательно
разглядывая тянущиеся вдоль бывших зародских стен рытвины, слежавшиеся
глыбы, сухой выветрившийся суглинок и покрывающий его бурьян. Пустырь как
пустырь, и все же Пластов подумал: если допустить, что кто-то захотел бы
ночью незаметно подойти к заводу, самым удобным было бы подойти именно
отсюда. Вглядевшись в непроходимые дебри кустарника, скрывающие застарелые
кучи мусора, добавил: для этого надо было бы также обладать ловкостью и
сноровкой.
Рабочие, разбиравшие завалы, не обратили на него никакого внимания.
Они выполняли указания человека в белой инженерской тужурке. Пластов
коснулся шляпы:
- Прошу прощения. Меня зовут Арсений Дмитриевич Пластов. Я хотел бы
видеть кого-либо с завода Глебова. Я адвокат и, может быть, буду защищать
интересы вашей фирмы.
Человек в тужурке повернулся:
- Начальник производства Федор Илларионович Ступак. Что именно вас
интересует?
- Все, что вы знаете о пожаре.
- Завод сгорел быстро. В шесть утра в воскресенье мне позвонил
Субботин, наш инженер. В половине седьмого я был на месте. Конечно, все
уже сгорело. Оставалось только подсчитывать потери, чем я и занялся. С
теми, кто успел подъехать.
- Таких было много?
- Некоторая часть рабочих, матросы.
- При чем здесь матросы?
- По просьбе Морского ведомства завод в последнее время выполнял
некоторые заказы для флота.
- Если это представляет военный секрет, вы можете не говорить, но...
Мне хотелось бы знать, что это были за заказы?
- Инженер Вологдин на испытательной станции модернизировал генераторы
для радиостанций учебно-минного отряда.
- Удалось что-то спасти?
- Все самое ценное сгорело. Остался десяток пригодных к реконструкции
динамо-машин, одну из них я и пытаюсь вытащить. Морякам повезло еще меньше
- они обнаружили лишь три генератора с более или менее сохранившейся
обмоткой. Извините, я спешу.
- Ради бога, еще минуту. Чем вы можете объяснить возникновение
пожара?
- Думаю, могло произойти самовозгорание. Погода стояла сухая. Сторож
свою вину категорически отрицает, да и поджог завода не имел для него
никакого смысла.
- Как будто он работал на заводе недавно?
- Около недели.
- Как я слышал, старого сторожа директор уволил без всяких причин?
- Не знаю, но могу заверить - вряд ли, Глебов отнюдь не сумасброд.
Впрочем, о причинах спросите лучше Гервера, директора-распорядителя.
- Глебов сказал мне, что Гервер может указать и адрес бывшего
сторожа?
- Видите дом за пустошью? Не знаю, как сейчас, но раньше сторож жил
там. Попробуйте спросить Ермиловых, дворник наверняка знает.
- Спасибо. Последний вопрос: кому принадлежит этот участок земли?
Пустующий.
- Городским властям. Знаю, Николай Николаевич мечтал начать
строительство нового цеха, и несколько раз заходил разговор о приобретении
участка. Но каждый раз выяснялось, что сделать это по каким-то
соображениям городского начальства не так просто. - Ступак развел руками,
- Извините, меня ждут рабочие.
Спустившись в подвал указанного Ступаком дома, Пластов долго стучал в
покрытую застарелой коричневой краской дверь. Увидев в открывшейся двери
небритое опухшее лицо, спросил:
- Вы дворник?
- Барин, извини... Горе у меня... - Дворник всхлипнул. - За что,
главное? Всю голову - вдрызг... Ведь собака, она как человек... А, барин?
Разве ж можно? Она ж чувствует... А ей всю голову - вдрызг... Извини уж,
барин... Нету теперь Шарика... Нет... Нет сторожа нашего...
Пластов попытался понять хоть что-то в этом бессвязном объяснении.
Убили собаку... Сам по себе факт малопримечательный, но все же - этот дом
стоит у пустыря, заводская стена рядом. Впрочем, вряд ли в таком состоянии
дворник сможет что-то объяснить.
- Когда убили твою собаку?
- Шарика-то? - Дворник не понимал, что кто-то может всерьез этим
интересоваться. - Моего-то? Да уж четвертый день, барин, четвертый
пошел... В субботу, значит...
- В субботу, говоришь? Как раз когда пожар был?
- Д-да, барин... На воскресенье, в ночь... П-пойду, извини...
- Подожди. Где живут Ермиловы?
- Ермиловы - на третьем этаже, восьмая квартира... - Икнув на
прощанье, дворник захлопнул дверь. Решив про себя, что с дворником надо
будет поговорить, когда он протрезвеет, Пластов поднялся на третий этаж и
позвонил в восьмую квартиру. Открывшая дверь женщина средних лет
прищурилась, недоверчиво разглядывая его.
- Что вам? Небось ошиблись, барин?
- Если Ермилов здесь живет, не ошибся.
- Я Ермилова, а зачем он вам? Муж мой в отъезде, уехал на заработки.
- Я адвокат, может быть, я смогу чем-то помочь...
- Не нужно нам помогать, мы не бедствуем... Не нужно, оставьте нас,
господин хороший, оставьте... Я все сказала. - Женщина смотрела с вызовом,
и Пластов понял: что-то вытянуть из нее сейчас не удастся. - До свиданья,
не обессудьте.
5
Как понял Пластов, дверь в квартиру ему открыл сам хозяин. Еще не
зная, зачем пришел гость, этот человек чуть прищурил глаза и приветливо
улыбнулся. Он был без пиджака, но с аккуратно повязанным и заправленным
под жилет галстуком, на вид чуть старше Пластова. Адвокат поклонился:
- Если вы Василий Васильевич Субботин - я к вам.
- Да, я Субботин. Простите, не имею чести знать?
- Меня зовут Арсений Дмитриевич Пластов, присяжный поверенный. -
Пластов протянул было руку к карману, чтобы достать визитную карточку, но
Субботин остановил его:
- Прошу вас, проходите. - Пропустил Пластова, подождал, пока тот
снимет шляпу, показал на открытую дверь: - Правда, я не один, у меня
гость, но это мой близкий друг. Думаю, вряд ли он нам помешает. Вы не
против?
Пластов вошел в кабинет; навстречу мягко поднялся молодой человек с
темными усами, бородкой клинышком и каштановыми, рано начавшими редеть
волосами.
- Знакомьтесь: мой друг и прекрасный инженер Валентин Петрович
Вологдин. Валентин Петрович - это Арсений Дмитриевич Пластов, адвокат.
Садитесь, Арсений Дмитриевич. Сразу же поясню: вашим визитом я не удивлен.
Мне звонил Николай Николаевич, предупредил, что вы можете зайти. Кофе?
Коньяк? Вы курите?
- Спасибо, не курю, от кофе не откажусь.
Вологдин все это время сидел в глубоком кресле, рассматривая что-то
за окном.
- Отлично, будем пить кофе вместе. - Субботин присел. - Насколько я
понимаю, вы пришли в связи с пожаром? Так, вот, если хотите о чем-то
спросить, мы с Валентином Петровичем готовы ответить. Чтобы вы имели
представление, я - расчетчик и конструктор, Валентин же Петрович... - Так
как Вологдин по-прежнему не смотрел в их сторону, Субботин с улыбкой
добавил: - Валентин Петрович - один из самых талантливых
электротехников-высокочастотников, которых я знаю. Причем не только в
России, но и в мире.
Продолжая смотреть в окно, Вологдин дернул плечом:
- Василий Васильевич, зачем так?
Повернулся к Пластову:
- Объясню простую вещь: Василий Васильевич Субботин мой учитель.
Всем, что я знаю о высокочастотных машинах, я обязан ему. Да, да, Василий
Васильевич, только вам.
- Начались реверансы. - Субботин махнул рукой. - Сейчас принесу кофе,
а то... - Не договорив, он ушел, из кухни донесся его голос: - Арсений
Дмитриевич, запомните - вы еще услышите фамилию Вологдина. Да, да, мы все
еще будем гордиться, что сидели рядом с ним. - Его не было довольно долго,
вернулся он с подносом, дружески тронул Вологдина за плечо. - Прошу, кофе,
кажется, получился неплохим. Не спорю, когда-то я действительно кое-чему
научил сего юношу. Научил. Но потом... - Поставил перед Пластовым чашку. -
Ученик обогнал учителя. Впрочем, он уже не ученик.
- Я слышал, Валентин Петрович занимался на заводе конструированием
генераторов? - Сказав это, Пластов тут же подметил - Субботин и Вологдин
переглянулись. Так как в воздухе повисла некая настороженность, добавил: -
Как будто это были генераторы для радиостанций?
- Совершенно верно. - Субботин поставил чашку. - Простите, а кто вам
это сказал?
- Федор Илларионович Ступак.
Субботин снова переглянулся с Вологдиным.
- Что же сказал Ступак? Я имею в виду, о каких генераторах у вас шла
речь?
- Насколько я помню, о генераторах... для радиостанций учебно-минного
отряда. Так ведь?
На лице Вологдина гримаса - как от неожиданной боли. Вздохом Субботин
как бы отстранил эту гримасу.
- Да, есть, вернее, были такие. Мы их называем "генераторы для
станций УМО". По теперешним понятиям это довольно примитивные конструкции.
Для флота они устарели, ну и... Валентин Петрович их несколько
модернизировал.
- Как мне объяснил Федор Илларионович, они сгорели?
- Сгорели, увы. Но по сравнению с общими потерями гибель нескольких
генераторов УМО - убыток небольшой. - Субботин стал вдруг мрачнее тучи. -
Вы не представляете даже, что мы потеряли. Не завод, нет... Хотя, конечно,
и завод тоже... Но пропало нечто большее. Мы потеряли мысль... Даже не
мысль, а полигон мысли. Нашей мысли.
Первым тишину нарушил Вологдин - встал, сцепил руки, принялся ходить
по кабинету.
- Черт. Я в это время был в отъезде. Как назло. Приехал только во
вторник.
Субботин покосился на него будто успокаивая, постучал пальцами по
столу.
- Арсений Дмитриевич, насколько я понимаю, у Николая Николаевича
сложности с получением страховки?
- Это то, что я сам лично услышал от Глебова. Собственно, если я
возьмусь за защиту интересов вашей фирмы, моя задача будет узкой -
доказать, что возникший на заводе пожар следует считать стихийным
бедствием. А не умышленным поджогом.
- Считаю, все разговоры о поджоге завода владельцем - нелепость и
чушь, - сказал Субботин. - Глебов никак не был заинтересован в гибели
собственного завода. Конечно, Николай Николаевич Глебов, выражаясь грубо,
заводчик и капиталист. Со всеми вытекающими отсюда последствиями. Но
Глебов глубоко порядочный человек. Сама мысль о мошенничестве должна быть
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг