Дверь в комнату Маккина была заперта, но ключ приглашающе торчал из
скважины. Я подошел к двери и взялся было за ручку, но тут что-то вдруг
меня остановило. Я внимательно осмотрел паз: слишком уж открыто
приглашают, до примитивизма... Ну вот, так и есть! Вот он - тоненький
волосок, приклеенный между дверью и дверной коробкой. Стоит хотя бы слегка
приоткрыть дверь, и он оборвется.
Неужели все-таки шпионы?.. Иногда примитив действует наиболее
безотказно... Так, ребята! Это любезное приглашение мы, пожалуй, оставим
без внимания. Подождем-ка мы ночи. Это будет умнее. Спящий в ночи не знает
забот... Или как там еще у Стивенса?
Во всяком случае, теперь определенно ясно, что какая-то игра здесь
все-таки происходит. А стало быть, надо довести дело до развязки и
постараться, чтобы развязка эта наступила не позднее завтрашнего утра...
Уверен, что так оно и будет. Не в интересах Маккина затягивать наше
совместное проживание здесь. И не в моих тоже...
Остаток дня прошел, как во сне. Я передавал метеосводки, ел, слушал
музыку, разговаривал с Маккином, смеялся вместе с ним над его шутками,
плоско шутил сам, смотрел какой-то очередной супербоевик, но все это делал
кто-то другой, равнодушный и легкомысленный, а я сидел в засаде, сидел,
сняв с предохранителя безотказное, сотни раз проверенное оружие, сидел,
затаив дыхание, сидел, приглушив стук сердца, сидел, слушал, смотрел и
ждал, когда на лесной тропинке в сером молоке тумана появится вражеский
отряд, осторожно пробирающийся к нам в тыл, опасливо оглядывающийся по
сторонам, пугающийся каждого куста, и настанет, наконец, пора нанести
удар, стремительный и неотразимый, настанет пора уничтожить
сопротивляющихся и захватить языка, потому что без языка дальше работать
просто невозможно.
Наконец, этот тянущийся, как жевательная резинка вечер закончился, и
мы разошлись по своим комнатам. Я переоделся в пижаму и лег в постель. В
руках у меня оказалась какая-то книжка, но я не прочел ни одной строчки. Я
просто не видел ее. Я был уже весь в предстоящей охоте.
Из комнаты метеоролога доносились звуки магнитофона, но что именно он
слушал, было не разобрать. Мною овладело нетерпение, я выключил свет и
долго лежал в темноте, проклиная все эти ночные увлечения музыкой. В конце
концов, замолк и магнитофон, и наступила удивительно пронзительная тишина.
Даже ветер на улице стих, а может быть, и метеостанция исчезла, и все
вокруг исчезло, и остался во всей Вселенной только этот домик и в нем два
человека да еще висящие на стене часы, бесшумно перемигивающиеся секундами
и минутами. И когда они отсчитали полчаса, я встал, положил в один карман
пижамы пистолет, а в другой авторучку с усыпляющим аэрозолем и тихо вышел
из комнаты. Минуты две я стоял перед дверью моего противника, стараясь
понять, спит он или нет. Из-за двери не доносилось ни звука.
"Ну что же, спи себе, спи, - подумал я. - А уж я постараюсь, чтобы ты
не просыпался до самого утра".
Я осторожно нажал на ручку. Дверь легко, без скрипа отворилась, и я
на цыпочках вошел внутрь.
В комнате горел ночник. Он освещал нетронутую кровать, застеленную
пушистым плисетовым одеялом. На одеяле валялась какая-то раскрытая книжка
в яркой цветной обложке. Метеоролога в комнате не было.
Я прикрыл за собой дверь и огляделся. Всюду царил полный порядок, не
было ни разбросанных вещей, ни раскрытых шкафов, ни выдвинутых ящиков
стола, ни заваленной жжеными документами пепельницы - ничего, похожего на
поспешное бегство. Дверь, ведущая в кладовую, была слегка приоткрыта. Я
подошел к ней и заглянул в щель. Там было совершенно темно. Я достал из
кармана пистолет, снял его с предохранителя и ввалился в кладовую, широко
распахнув дверь. В полосе слабого света, падающего из-за моей спины, были
видны какие-то тюки и ящики. Маккина здесь не было. Я повернул было
обратно, намереваясь взять фонарик и вернуться, но тут до меня донесся
приглушенный человеческий голос. Говорил метеоролог.
Я аккуратно прикрыл за собой дверь и замер. Когда мои глаза привыкли
к темноте, я с удивлением обнаружил, что вполне различаю контуры каких-то
предметов: не то штабелей ящиков, не то стеллажей. Темнота полной не была.
Откуда-то из-за этих штабелей-стеллажей пробивался лучик света.
Я осторожно стал пробираться в ту сторону, выставив вперед руки и
стараясь ничего не свалить на пол. Что говорил Маккин, было, к сожалению,
не разобрать, только однажды до меня донеслось четко выделенное слово
,,Сегодня". А потом Маккин замолк, но тут же забубнил чей-то другой,
совершенно незнакомый мне голос. От неожиданности я чуть не свалил на себя
какую-то невидимую штуковину, едва успев поймать ее левой рукой.
Справившись с нею, я снова стал пробираться вперед, к свету и к двум
бубнящим что-то голосам, удивляясь, почему нет знакомого мне предчувствия,
что вот сейчас, через секунду меня ослепит вспышка выстрела и в лицо
полетят смертоносные кусочки свинца.
В дальнем углу кладовой я обнаружил еще одну дверь. Она была слегка
приоткрыта, словно мне намеренно хотели показать дорогу и теперь
приглашали войти. Сквозь щель был виден Маккин, сидящий в кресле у пульта,
утыканного кнопками, ручками и перемигивающимися разноцветными лампочками.
Посреди пульта расположился экран, и с него смотрел на Маккина очкастый
лысый тип близкого к престарелому возраста. Метеоролог сыпал цифрами, а
тип согласно кивал блестящим черепом.
Все-таки это были шпионы! Я замер в раздумье: то ли ворваться с
воплем: "Руки вверх!", то ли осторожно вернуться к себе и дать сигнал
тревоги Клапперу. Одному мне здесь, пожалуй, было не справиться. Впрочем,
врываться внутрь во время сеанса связи было - глупее не придумаешь, а
сигналить Клапперу у меня особого желания не было, во всяком случае,
сейчас, когда еще так ничего и не ясно. Может быть, подождать Маккина в
его комнате и взять его там?..
Я стоял и ворочал мозгами, а лысый тип, прерывая поток цифр, вдруг
сказал Маккину: "Все! Следующий сеанс после возвращения Карреды. Если
удастся..."
И пока я, совсем обалдевший, раздумывал, причем здесь какое-то
возвращение Президента-Динозавра, экран погас, а метеоролог вдруг
произнес:
- Заходите, Джерри. Я давно уже жду вас.
Глава пятая. ПОРАЖЕНИЕ
Метеоролог стоял передо мной с поднятыми кверху руками.
- Я рад, что вы в пижаме, Джерри, - сказал он, улыбаясь.
Эта улыбка меня взбесила.
- Не ерничайте, мистер Не-Знаю-Как-Вас-Звать! сказал я. - Ваша
песенка спета!
- Не думаю, - спокойно ответил он. - Полагаю, что паша с вами песенка
только начинается.
Это была порядочная наглость, и я не мог не отреагировать:
- Уж не думаете ли вы, мистер, завербовать меня? - сказал я. - Только
учтите: я не продаюсь. А шантажировать меня вам просто нечем.
- Видимо, это вы думаете меня завербовать, - сказал он. - Только вот
для кого... Да и сначала нужно меня взять...
Я подумал, что неплохо бы ощупать его воротник. Нет ли там ампулы с
цианистым калием? Однако сделать обыск было некому, а сам бы я и шага не
шагнул к этому молодчику: вон как сокращаются у него бугры мышц. Не
проспать бы выпада!.. Вряд ли он будет кончать с собой, пока я здесь один.
- Взять вас нетрудно, - сказал я. - В кармане у меня баллон с
усыпляющим газом. Сейчас я вас усыплю и вызову Службу Безопасности.
Я достал из кармана авторучку и показал ему. Лицо его осталось
абсолютно спокойным, и спокойствие это мне определенно нравилось.
Серьезный противник!.. Тем приятнее будет его взять.
- Не спешите, Джерри, - сказал метеоролог. - Вы все равно не сможете
этого сделать.
- Это почему же?
- А потому!
Он не сделал по направлению ко мне ни одного шага, он не двинул ни
рукой, ни ногой, ни один мускул не дернулся у него. Он стоял с поднятыми
руками и смотрел мне прямо в глаза. Пальцы мои вдруг разжались, и пистолет
с авторучкой с глухим стуком упали на пол, застеленный мягким ковром.
Если бы небо рухнуло на нас, я и то был бы поражен меньше. Я был
просто потрясен той легкостью, с которой он разоружил меня - меня,
взявшего на своем веку не одного вооруженного бандита, среди которых
попадались и совершенно отпетые типы.
- Гипноз... - пробормотал я непослушными губами.
- Извините, Джерри, за насилие, но вы слишком возбуждены и можете
наделать ошибок, о которых потом будете жалеть. Я вам верну ваше оружие,
но только после того, как мы с вами побеседуем... Не волнуйтесь, от вас
все равно ничего не зависит.
Он спокойно подошел ко мне, подобрал мое оружие и положил себе в
карман.
- Знаете что, - сказал он. - Давайте пройдем в каминную и там
побеседуем. И очень вас прошу, не пытайтесь делать глупости. Мне очень не
хочется причинять вам какой-нибудь вред... А возможность разоблачать,
судить и карать у вас еще будет.
Думаю, он просто подавил мою волю. Все происходило словно в кошмарном
сне, когда хочешь ударить противника или убежать от него, но не можешь
сделать ни того, ни другого: твое тело тебе просто не подчиняется. Разница
была лишь в том, что я не только не мог, но и не имел желания, и, когда мы
проходили через полутемный склад, я не сделал даже попытки проломить ему
чем-нибудь череп, хотя он шел впереди и глаз у него на затылке точно не
было. Не уверен, но, по-моему, я в этот момент даже и не думал ни о чем,
просто шел, как идет на веревочке за своим хозяином баран.
В каминной мы уселись в кресла, и Маккин сунул мне в руки стакан с
каким-то соком. Я машинально отхлебнул.
- Видите ли, Джерри, - сказал метеоролог. - Для начала я хочу, чтобы
вы поняли, почему я так обрадовался тому, что вы явились брать меня в
пижаме. Сходите-ка к себе в комнату и осмотрите свою рубашку. Слева под
воротником...
Я послушно встал и пошел к себе. Я сразу нашел его, этот маленький
шарик. Он был прилеплен под воротником моей рубашки. Я достал из своего
портфеля лупу и осмотрел его. Это был, без сомнения, "жучок". Я осмотрел
две другие рубашки: "жучки" были и там. Я вернулся в каминную.
Взглянув на меня, Маккин удовлетворенно хмыкнул.
- Я раскусил вас, Джерри, сразу, - сказал он. - Вчера, когда вы
прилетели, пилот вертолета не привез мне спиртного. А ведь мы с ним
заранее договорились... Да и понимал я, что Службе Безопасности пора
присылать человека. И тут являетесь вы! Ничего не оставалось, как
подсыпать вам за праздничным ужином снотворное. Что я и сделал...
Ко мне, наконец, вернулась возможность соображать. Теперь мне стало
понятно, почему у меня утром голова трещала так, что даже антивинин не
помог. Болван, мог бы сообразить это и раньше!
- Когда вы покинули мою комнату и отключились, - продолжал
метеоролог, - я осмотрел ваши вещи. Нашел и пистолет, и микропередатчик.
Кстати, мои приборы среагировали на его присутствие сразу, как только вы
появились на станции, и это было мне еще одним сигналом.
- Да, вы неплохо вооружены, - сказал я. - И технически, и... Только
вряд ли это вам поможет. Служба Безопасности наверняка уже блокировала
весь этот район. Со мной вы справились. Посмотрим, как вы справитесь со
всей Службой Безопасности.
Я блефовал. А что еще оставалось делать?! По крайней мере, можно было
посмотреть, как он на это отреагирует.
Он встал и прошелся по каминной, словно хотел заглянуть в углы и
убедиться, что нас никто не подслушивает.
- Служба Безопасности не сможет нам помешать, - сказал он, мягко
улыбаясь. Он был уверен в себе на все сто. - Кстати, я только что
убедился, что вы всего-навсего ходячий микрофон и вряд ли во что-либо
посвящены.
Я удивленно уставился на него.
- Если бы вы знали о микропередатчике, вы бы в сложившейся ситуации
не пошли осматривать свои рубашки, - пояснил он. - Кстати, вам не кажется,
что после конца операции вас бы просто ликвидировали?
Я пожал плечами. Мне не казалось. Теперь я в этом был абсолютно
уверен. Ай да Клаппер!
Наверное, вид у меня был довольно жалкий, потому что Маккин достал из
бара бутылку коньяка и плеснул немного в стакан.
- Выпейте, Джерри, это вас взбодрит. Не бойтесь! У меня нет намерения
отравить вас.
Я послушно проглотил коньяк. Маккин подождал, пока я вновь приду в
себя.
- Так вы согласны со мной, что вас ликвидируют после окончания
операции? - снова спросил он.
- Может быть вы и правы... - сказал я. Я лихорадочно соображал,
пытаясь отыскать хоть какой-нибудь выход из сложившегося положения, но
тщетно: это был тупик, выхода из которого, похоже, просто не было.
- Значит, вы все-таки пытаетесь меня завербовать? - помолчав, спросил
я.
- Нет, - сказал Маккин. - Нам вы не нужны. Вы нужны себе.
- Кому это вам?.. Послушайте, Джон, вы сами начали эту игру...
Давайте начистоту. Кому - вам? На чью разведку, извините за любопытство,
вы работаете?
- Мы не работаем на разведку. - Он посмотрел на меня, как на
маленького ребенка, потерявшего в толпе маму, которого надо отвести домой,
да и еще и утешать по дороге, чтобы не расплакался. - Мы работаем на свою
страну, - коротко сказал он.
- На какую это страну?
- На ту же самую, что и вы... Я - ваш соотечественник.
Он вдруг замолчал. В нем явно происходила какая-то борьба, и он не
мог, а может быть, и не пытался скрыть это. Кажется, он не знал, что ему
делать с ребенком дальше, потому что маму найти, увы, не удалось.
Я молча ждал. Наконец, он, видимо, принял какое-то решение.
- Видите ли, Джерри, - сказал он. - Я действительно ваш
соотечественник, только я... - он помедлил - ...из будущего. Из двадцать
четвертого века.
Я ждал чего угодно, только не подобных выкрутасов.
- Не лгите, Джон, - сказал я. - Зачем сюда притягивать за уши
фантастику? Гипнотизеры есть и в наше время.
Он сел в кресло и внимательно посмотрел мне в глаза, словно хотел там
что-то разглядеть.
- Вам нужны доказательства, - сказал он. - Ну что же, сейчас вы их
получите.
Он вышел к себе в комнату, а я остался сидеть в кресле, тупо глядя
прямо перед собой и совершенно ни о чем не думая. Только вертелся в
голове, как заезженная пластинка, кусочек пошлой песенки, услышанной
когда-то в матросском кабаке: "Один старый шкипер утопил свой клипер...
Один старый шкипер утопил свой клипер..." Я даже головой затряс от обиды.
В каминную вернулся Маккин. В руках у него была обычная видеокассета.
Он вставил ее в магнитофон, и в стереораме появилось изображение. Это был
вид какого-то города, снятого с высоты птичьего полета. Город выглядел
вполне обычно, но когда я присмотрелся, картина сразу потеряла всю свою
убедительность: разноцветные коробки, возвышающиеся среди моря зелени,
совершенно не имели окон. Все это весьма смахивало на кадры из
какого-нибудь фантастического фильма.
- Ну что ж, макеты вроде бы сделаны... - начал я и тут же прикусил
язык: из-за одной из этих коробок вдруг выплыла серая глыба Университета.
Аппарат, с которого велась съемка, летел все дальше и дальше, и я
узнавал среди густой зелени и между разбросанными тут и там разноцветными
коробками знакомые мне здания. Вот аляповатая образина Королевского
дворца, за ним изящные коричневые башни Национального музея, излучина Реки
с ажурной конструкцией моста Независимости. Да, это была Столица, страшно,
невообразимо изменившаяся, но Столица.
Аппарат снизился над одной из улиц, и стали видны люди. Они были
странно и вычурно одеты, но это были обычные земные люди. На улице
совершенно отсутствовал транспорт, и у нее был какой-то
странно-праздничный вид, словно из незнакомой сказки.
Я, конечно, не эксперт, но макетами или комбинированием тут и не
пахло. Все это были съемки с натуры, и мне ничего не оставалось, как
поверить. И я поверил...
А на экране все тянулись и тянулись виды этого неизвестного, но
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг