- Он не хочет выходить из квартиры!
- Кто?
- Как кто?! Тамагочи! Он отказывается от пищи.
- Ты сошел с ума, ведь он не живой, - сокрушенно покачала головой она.
- В том-то все и дело, что пока живой, - возразил я, напирая на слово
пока, - но может очень скоро подохнуть, если не будет есть.
И тогда...
- Попробуй покормить его, - не дала мне договорить она. - Разве ты не
видишь, он теряет в весе!
Я дал тамагочи сразу три гамбургера, и он тотчас же жадно заглотил их.
- Вот видишь, - злорадно заметил я.
- Ну и слава Богу, - облегченно взохнула жена.
Больше мы не предпринимали попыток выйти из дома, тем более никакой
нужды в этом не было. Все шло размеренно и гладко. До сегодняшнего дня...
- Быстрее, быстрее, иди сюда! - раздался из туалета испуганный крик
жены.
- Что произошло?!
Я влетел в туалет, ожидая там увидеть нечто страшное, но не узрел
ровным счетом ничего необычного.
- Видишь? - спросила жена, глядя на меня круглыми глазами.
- Что? - пожал я плечами.
- Да вот то!
Она ткнула пальцем в унитаз - в воде плавали фекалии. Это было на самом
деле скверно, потому что вода в унитазе всегда спускалась автоматически и
ни разу не происходило сбоев.
- Хм... Да... Однако..., - констатировал я. - Попробуем починить.
Я осмотрел со всех сторон унитаз. С виду это был вполне обычный
бачковый унитаз, если не считать того, что ручка для слива воды
отсутствовала, а крышка была намертво приклеена к самому бачку.
- Ну и что будем делать? Вызывать слесаря? - хмыкнула жена, заметив мой
озадаченный вид.
- Не язви, - отмахнулся я.
- Да? Не язви? А как мы теперь в этом дерьме жить будем?! - неожиданно
взорвалась она.
- Что-нибудь придумаем...
- Что? Что придумаем?
- Не горячись, - попытался успокоить я ее. - Давай ляжем спать, может,
за ночь все образуется. Утро вечера мудренее.
Впервые за много ночей мы спали не в обнимку, а в разных концах кровати.
Ни о каком вечернем сексе речи, разумеется, и не было. Мне снились
липкие кошмары, в которых я пытался составить некую сложную компьютерную
программу, но у меня постоянно терялся один важный параметр. В далеком
прошлом я и правда был программистом, но никогда раньше мне не снились сны
по профессии. Проснулся я с ватной головой. Сердце холодили тяжелые
предчувствия. Еще не открывая глаз, я шестым чувством уловил, что со
вчерашнего вечера ничего не изменилось. И действительно, на часах было
четверть десятого - ни звонка, ни завтрака!
Жена с опущенными плечами сидела на краю кровати. Волосы ее были
растрепаны, под глазами синяки. Только теперь я заметил, как она постарела.
- Я хочу есть, - жалобно сказала она.
- Придется подождать, - вздохнул я.
- Это бесполезно, - с горечью ответила она. - Они нас бросили...
- Ты так думаешь?
- Я уверена!
- Что ты предлагаешь делать?
- Иди и купи чего-нибудь поесть. У тебя ведь оставалось еще двадцать
долларов. Куда ты их запрятал?
- Если бы я помнил!
- Ну давай поищем вместе.
- Хм...
- Ну пожалуйста, я прошу тебя! - она неожиданно бросилась мне на шею.
- Миленький, любименький, я тебя умоляю! Ради всего святого! Я не хочу
умирать! Спаси меня! Пожалуйста!
Только истерик нам еще не хватало! Кое-как успокоив жену, я уложил ее,
обессилевшую от рыданий, в постель и взялся за поиски денег. Через два
часа, перерыв полбиблиотеки, я отыскал заначку под обложкой одной из книг.
Купюра со временем совсем не изменилась: зелено-яркая и хрустящая, как
новенькая.
Жена спала. Я чмокнул ее в щеку, повесил на пояс брелок с тамагочи и
впервые за долгое время вышел из квартиры. Слабо освещенный коридор
загибался кольцом, посередине его находился бетонный цилиндр лифтовой
шахты, а по внешней окружности - четыре двери без номеров, одна наша и еще
три чужих.
Выкрашенные в нейтральный серый цвет, двери были совсем одинаковыми, и
я на всякий случай пометил свою, прочертив понизу черную полосу краем
резиновой подошвы ботинка.
Я уже вызвал лифт, когда мне в голову пришла идея постучаться к соседям
и спросить, как у них обстоит дело с доставкой еды. Может, это случилось
только у нас? Звонков на дверях не было, пришлось стучать кулаком. Никто
не отзывался. Умерли с голода? Нет, пожалуй, рановато... А может, там
никого и нет? Я подергал на себя двери - они были заперты. В это время
подошел лифт, и мне ничего не оставалось делать, как поехать вниз.
Когда я вышел в пустынный вестибюль, то с удивлением увидел темноту за
окнами. В полдень? Что бы это значило? Погасло солнце? Но недоразумение
быстро разъяснилось. Часы над стойкой швейцара показывали пять тридцать
пять утра. Значит, часы в нашей квартире за какое-то продолжительное время
ушли вперед на шесть с лишним часов. Если, скажем, в день по минуте, то
прошло... Ох, кажется, я разучился считать в уме... Ладно, потом прикину
на бумажке или попрошу у кого-нибудь калькулятор. Кстати, а где швейцар?
Я подошел к стойке и провел по ней рукой - на пальцах остался толстый
слой пыли. Однако...
Я вышел на улицу - в нос мне ударили пряные весенние запахи. В ноздрях
защекотало. Отвык я от свежего воздуха, дышал все, понимаешь,
кондиционированным, а тут такие ароматы! В памяти по обонятельной
ассоциации возник сиреневый сад в городском парке, где я целовался со
своей будущей женой на лавочке.
Как давно это было!
Оглядевшись по сторонам, я увидел высокие темные силуэты цилиндрических
громад... Сплошные Башни Тамагочи! А ведь когда я селился в этот дом, в
округе не было ни одного небоскреба, только скромные кирпичные семиэтажки.
Что происходит? Я обошел вокруг дома и увидел с другой стороны возле
служебного входа фургон с надписью Продукты. Неужели, мне так повезло? Но
нет, в кузове было пусто, даже хлебных крошек не нашлось.
Проклятые целлофановые упаковки! Зато дверь в кабину была не заперта. Я
сел на сидение и отогнул на себя защитный козырек от солнца - мне на
колени упали ключи. О, это уже удача! Проедусь по городу, авось найду
чего-нибудь съестное, а через час, не успеет шофер проснуться, поставлю
машину на место.
Я припомнил свои навыки вождения, завел двигатель и выехал со двора на
проспект. Главное - не путать газ с тормозом!
Фургон резво мчался вдоль нескончаемых рядов однообразных початков,
плотно жмущихся друг к другу. Не город, а кукурузное поле какое-то! Сверху
это, должно быть, похоже на пчелиные соты. Только соты гудят, а тут
мертвая тишина по сторонам, ни людей, ни даже машин не видно. Скорбное
молчание.
Наконец, показался просвет, железобетонное ущелье кончилось, и я выехал
за город. Может, попадется ферма? Раньше, помнится, на двадцарик можно
было купить у фермеров целую тележку овощей и фруктов. Дорога стала хуже,
машину трясло и подбрасывало, вдоль дороги пополз низкий перистый туман.
Я замедлил ход. Слева показались силуэты богатых коттеджей. Что-то мне
в них почудилось странным, но в предрассветном сумраке я не мог разглядеть
издалека, что именно.
Я свернул с шоссе на местную дорогу и подъехал к стоящим в ряд
трехэтажным кирпичным зданиям. Теперь стало ясно, что мне в них не
понравилось: оконные стекла были покрыты таким толстым слоем грязи, что
почти не отражали свет, и от этого домики казались слепыми. В одном из них
дверь была распахнута настежь. Немного поразмыслив, я вышел из машины,
перелез через невысокую решетчатую ограду и направился к дому. Неожиданно
я обо что-то споткнулся...
Какие-то белые кости... Приглядевшись, я увидел в полутьме у себя под
ногами четвероногий скелет, прикованный ржавой цепью к кольцу в стене. По
коже прошел холодок, я зябко передернул плечами и вошел в дом.
Внутри царил порядок, все вещи явно были на своих местах. На стенах
висели картины в резных золоченых рамах. В темноте невозможно было
разобрать подробностей сюжетов, что-то на библейские темы, но от полотен
исходила аура шедевральности. На кухне в раковине лежали тарелки с
присохшими макаронами.
Казалось, хозяева вышли всего на пять минут, но не смогли вернуться.
Или не захотели? Однако... ведь и мы с женой тоже когда-то вышли из своего
дома налегке, оставив и мебель, и вещи! Да и теперь, на этот раз, я бросил
все, как было, даже не попрощался с женой... Неприятное предчувствие
кольнуло меня в грудь, под сердце.
В углу белела газовая плита - я пошарил на разделочном столике возле
нее рукой и отыскал спички. Теперь можно сделать факел. В спальне на
столике у кровати нашелся журнал мод, я надергал из него страниц и свернул
большой бумажный жгут. Комната озарилась слабым дрожащим светом и
наполнилась причудливыми колышущимися тенями. Над кроватью я увидел
картину с распятием: у кровоточащих ног Христа стояла молодая красивая
девушка, одной рукой она утирала слезы, а другой поддерживала большой
круглый живот... Мария-Магдалина? Беременная?!
Я поднес огонь к холсту и присмотрелся повнимательнее: нет, живот мне
почудился, это просто широкое платье...
Я добавил к факелу пару свежих листов, прошел на кухню и открыл
холодильник - мне в лицо с шумом полыхнуло синее пламя! Что за
чертовщина?! Хорошо, что я вовремя отпрянул. В горле запершило от мерзкого
гнилостно-паленого запаха. А, ну да, ничего сверхъестественного, просто
продукты сгнили и образовался метан, только и всего. Совсем не страшно. И
все же на всякий случай я потушил факел и решил дождаться восхода солнца.
Неплохо бы поспать часок... Я вернулся в спальню и завалился в одежде на
мягкие перины.
Через какое-то время за дверью послышались легкие шаги... Я открыл
глаза и увидел на пороге спальни обнаженную девушку со спадающими на грудь
длинными волосами и большим животом, очень похожую на ту, что на картине.
Я повернул голову к стене, чтобы сличить живую девушку с картинной, и
обнаружил, что на холсте возле креста никого нет, а распятый Христос
открыл глаза и с любящей улыбкой смотрит на девушку в спальне. Я тоже
присмотрелся к ней и увидел у нее в животе небольшой светящийся экран с
изображением пульсирующего яйца... Что за чушь?!
Я потряс головой и проснулся... В комнате было совсем светло и очень
тихо. Я встал с кровати и посмотрел на картину: масляная краска
отсвечивала слабым солнечным светом, пробивавшимся сквозь мутно-грязное
стекло. Я отошел в сторону - блики пропали, и я четко увидел, что на
картине все на месте:
Христос с закрытыми глазами на кресте, а Мария-Магдалина, без живота, у
его ног. На душе стало спокойно и радостно.
Однако очень скоро чувство голода напомнило о себе, тихая радость
сменилась глухим раздражением, и я принялся осматривать квартиру. Ничего
съедобного я на кухне не отыскал, кроме пары горошин, закатившихся под
плиту. Два маленьких зеленых шарика, сморщенных и твердо-каменных... Я тут
же разгрыз их и проглотил. Никакого удовлетворения это, конечно, не
принесло: я только раздразнил в себе голод, и из живота послышалось
тоскливое бурчание. Зато в кабинете я нашел в стальном шкафу помповое
ружье и пять пачек патронов, а в ящике секретера - полторы тысячи долларов
мелкими купюрами. Может, пригодится? Я рассовал деньги по карманам,
перекинул ружье через плечо и вышел из дома. Во дворе мне очень кстати
попалась на глаза снующая под сосной белка - чем не мясо! До нее было
всего десять шагов, не больше.
Я снял ружье, зарядил, приставил к плечу, поймал на мушку рыжего
зверька и, подождав, пока он замрет с шишкой в лапках, нажал на спуск.
Раздался неожиданно сильный грохот, и в плечо так садануло, что я едва
устоял на ногах. На островке талого снега, в том месте, где была белка,
алела кровавая клякса, к стволу сосны прилипли рваные кусочки шкурки. Я
сплюнул, борясь с тошнотой, бросил ружье на землю и сел в машину.
Я завел двигатель - и тут же выключил... О, боже! Только теперь я
вспомнил про своего тамагочи - как я мог забыть о нем?! Никогда раньше
такого не случалось: в Башне Тамагочи я каждые полчаса проверял, счастлив
ли он, и если уровень счастья опускался ниже трех сердечек, принимал
срочные меры: кормил его гамбургерами и сладостями, играл с ним и лечил
его, если он вдруг заболевал. Я отцепил брелок от пояса и взглянул на
экран... Сердце мое опустилось: из примерного симпатичного зверька с
аккуратными острыми ушками, каким я его привык видеть, мой питомец
превратился в настоящего маленького монстра с непомерно большой зубатой
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг