качаются из стороны в сторону.
- А все-таки, - говорил юноша, - что думают местные? Неужели до сих пор
верят в злого горного черта, который убивает каждого, кто осмелится
приблизиться к его логову?
- А чем плохое объяснение? - Хромой пожал плечами. - Как говорится,
хочешь - верь, а хочешь - проверь...
- Проверим, - сказала девушка.
Хромой бросил на нее быстрый взгляд:
- Не обижайтесь на меня, ребята. Да и не мое это дело - давать советы.
Но лучше бы вам вернуться. Подумали бы...
- У нас теперь в моде космическая гипотеза, - с улыбкой проговорил
юноша. - Почище ваших чертей...
- А тебе надо думать в первую очередь, - продолжал Хромой, обращаясь к
девушке. - Конечно, я обязан доставить каждого, кто осмелится... Вот я вас
и доставил. Но скрывать свое мнение я не обязан. Как я вас первый раз
увидел, еще на крылечке, так сразу и понял: у вас ничего не получится. А
когда увидел, как ты его обнимаешь, последние сомнения отпали. Он будет
оборачиваться. Обязательно будет. А потом захочет перерешить решенное.
Обязательно захочет. Ты же его любишь!
Девушка рывком вскочила на ноги, схватила фляги и пошла к источнику.
- Она меня не любит, - сказал юноша. - Это вам показались... Нет, что
ни говори, а космическая гипотеза многое объясняет вполне
удовлетворительно.
Хромой молча протянул юноше прут с козлятиной.
- Прекрасная гипотеза! - сказал юноша, перебрасывая из ладони в ладонь
раскаленные куски мяса.
Хромой с презрением смотрел на его манипуляции, потом схватил один из
дымящихся прутьев и свез с его конца в рот несколько кусков прямо зубами.
Юноша, заторопившись, проглотил, не жуя, здоровенный кусок, обжегся и
некоторое время сидел молча с разинутым ртом и выпученными глазами. Но все
же нашел в себе силы вернуться к занимавшей его теме.
- Собственно, все довольно элементарно. Ну, в общем, в нашей Галактике
победили дьяволы. Они научились извлекать из захваченных планет не только
ядерную там, кварковую, еще какую-нибудь обычную энергию... Понимаете,
энергия мозга всех разумных существ делится на две составляющие. Одна -
интеллектуальная, другая - волевая. Что касается интеллектуальной
составляющей, то она в каждом разумном обществе так или иначе сохраняется
и накапливается... Ну, книги, фильмы и так далее. А волевая обычно
распыляется, исчезает... Так вот, эти самые космические дьяволы
исхитрились выкачивать с обитаемых миров волевую энергию. В один весьма
непрекрасный день они добрались до нашего острова и установили вон там, -
он показал прутом в сторону хребта, - свои дьявольские насосы. И началась
у нас эта дьявольская заваруха. Тиглер со своими молодчиками. Ликвидация
космического флота. Сокращение рождаемости. Высокие каблуки. Сны по
заказу. И так далее. Все все понимают, а сделать ничего не могут: воли
нет.
- Чепуха! - усмехнулся Хромой. - Чепуховина! При чем тут космические
дьяволы? Никаких чудес тут до Тиглера но было. Одно чудо - источник.
Двадцать девять полезных компонентов! Трубы шли до самого побережья. Нет,
все началось уже после смерти Тиглера. До него все было чисто. Тиглер -
наше собственное отродье. Так что космос тут ни при чем.
- А что при чем? - спросила девушка, давно уже наполнившая фляги и
теперь внимательно слушавшая спор.
- Змеи, - коротко, как о чем-то само собой разумеющемся, отозвался
Хромой.
- Змеи? Какие змеи? - удивилась девушка.
- Вот уж чушь так чушь! - не очень вежливо отреагировал юноша. - Из
всех чушей чушь!
Хромой, не обращая ровно никакого внимания на его слова и даже,
вероятно, не расслышав их, пристально смотрел на восток - туда, где в
смутном мареве неясно проглядывала громада гор.
- Змеи! - убежденно повторил он. - О змеях поговаривали давно.
Последним их видел один парень, месяца три-четыре назад. Ушел черный -
пришел белый...
- Вы нас не пугайте, - сказала девушка.
- А я не пугаю. Ты спросила - я ответил... Ушел черный - пришел белый.
Сказал, километра не дополз. Сказал, не смог, с души воротит. Вся вершина
кишмя кишит змеями. Все повернулись к нему - он и оцепенел. Сколько
провалялся потом у подножья - не помнил. И как до источника добрел - тоже
не помнил...
- Гипноз? Как удав - кролика? - проговорила девушка. - Не слишком ли
просто?
- Чушь собачья! - огрызнулся юноша. - Что за странные змеи - сидят себе
на вершине, а вниз спуститься боятся!
- А в самом деле, внизу этих змей никто не видел? - спросила девушка.
Хромой мотнул головой:
- Никто.
- И никто не поймал хотя бы одну? - улыбнулся юноша.
- За хвост! - радостно добавила девушка.
- Веселые вы ребята, - не то с одобрением, не то с осуждением заметил
Хромой. - Оружие проверили?
Он еще раз повторил свой вопрос, но так и не получил ответа. Юноша и
девушка, словно зачарованные, молча смотрели на восток.
Там, тяжело колыхаясь и клубясь, сползала вниз сплошная белая туча,
обнажая все явственней выступающую из нее гигантскую вершину Гранде
Диабло. Прорвавшиеся сквозь густую пелену лучи солнца высветили самый
высокий зубец, за ним - второй...
- А где же третий? - воскликнула девушка.
- Где третий? - как эхо повторил юноша.
Хромой приставил к глазам бинокль, вскинул его к вершине, потом долго
водил объективом вниз и вверх, направо и налево.
- Так где же третий зубец? - подступая к Хромому, спросил юноша. Но
Хромой не отвечал.
- Нам пора, - сказала девушка.
- Если передумаете, то чем раньше, тем лучше, - не отрывая бинокля от
глаз, проговорил Хромой. - Жду вас сутки, а потом через пять дней - еще
сутки.
- Спасибо, - сказала девушка.
- Все будет в порядке, - сказал юноша. - Малыш, а малыш, встань-ка на
цыпочки, помогу рюкзак надеть.
...Полмиллиона часов. Полмиллиона часов. Полмиллиона, полмиллиона,
полмиллиона часов...
4
Чем ближе подходили она к подножию последней перед Гранде Диабло горы,
тем чаще стали попадаться обломки боевых машин и летательных аппаратов.
Двадцать лет прошло, а серые туши приземистых гусеничных гигантов все еще
ржавели у подходов к последнему логову Тиглера.
Девушка высвободила руки из-под лямок - так, чтобы заплечный мешок
соскользнул на тропу, расправила спину и напрямик через кусты устремилась
к машине, стоявшей ближе других, в какой-нибудь полусотне метров от троны.
- Куда ты? - крикнул юноша.
- К отцу, - ответила девушка, продолжая продираться вперед.
Он догнал ее у самой машины.
Если не считать ржавчины, то машина была как новая. Ни рваных ран, ни
вмятин, ни даже царапин на сером металле. Сквозь тяжелые звенья гусениц
проросли тонкие перья травы.
Они попытались откинуть крышку люка, но не смогли.
- Наверно, открывается только изнутри, - сказал юноша и принялся
дотошно исследовать каждую заклепку: не кнопка ли?
Девушке не без труда удалось оторвать его от этого занятия.
- На обратном пути! - сказала она.
- На обратном так на обратном, - согласился он наконец. - Не машина -
склеп...
Тропа вела в гору, но не круто, а полого, зигзагами, влево вдоль всего
склона, потом вправо вдоль склона, потом опять влево и так до
бесконечности.
Нелегко было преодолеть естественное стремление двинуться наперерез
этим бесконечным зигзагам. Но они не впервые оказались в горах. И знали,
что это именно тот случай, когда пословицу "Тише едешь - дальше будешь"
следует понимать буквально. Иначе будешь то и дело застревать в
непроходимых зарослях терновника и ежевики, сползать вниз на потоках
щебня, кружить вокруг каменных баррикад, нагроможденных обвалами. Так
бывает в любых горах. А здесь ко всему прибавлялись еще противотанковые
ловушки, траншеи, остатки колючей проволоки и прочие радости, с которыми в
прежние времена приходилось встречаться каждому поколению мужчин. Теперь
они остались лишь в памяти стариков, в книгах, в кинофильмах да еще здесь,
в окрестностях Гранде Диабло, с тех самых пор...
Хорошо шагать по твердой тропе!
Он шел, ни о чем не думая и почти ничего вокруг не замечая, весь
отдаваясь движению. Лишь иногда глаз его останавливала какая-нибудь
малость - острые иглы сосновой лапы в каплях смолы, перламутровый блеск
кристалла слюды на сером валуне, черная масляная бусина ежевики...
На одном из поворотов тропы он обернулся. И сразу встретился взглядом с
девушкой. Глаза у нее были как осколки зеленого стекла, если смотреть
сквозь них на солнце.
Глаза приближались.
Еще ближе, еще ближе, еще...
У него захватило дух. Зажмурившись, он нырнул в эту зеленую глубь.
- Больше не оборачивайся, - прошептала она, прижав ладонь к его губам.
Они забрались уже довольно высоко. Долина внизу потемнела. Только
прихотливая ленточка реки отсвечивала фольгой среди черного камня и синей
зелени.
Скользнув взглядом вдоль реки, можно было найти желтоватую нить дороги,
и там, где она обрывалась, - пятачок источника, и на этом пятачке -
малюсенького жучка. Он будет там еще сутки.
Девушка отняла свою ладонь, взяла юношу за плечи, легонько повернула
его и хлопнула по рюкзаку.
Солнце заметно склонилось к горизонту. Густо-синей, как омут, стала
долина. А дальше на юг подернулась блеклой дымкой. В прерывистую ртутную
жилку превратилась река. Шум ее давно уже не достигал тропы, и тишину
нарушал только шорох шагов. Изредка срывался где-нибудь с обрыва одинокий
камень, увлекал за собой щебень. И снова наступала тишина.
Тропа становилась все круче. Дышать приходилось теперь чаще и глубже.
Сухой, пронзительно студеный и необыкновенно вкусный воздух наполнял
легкие до отказа, но не насыщал их.
Гудели ноги. Ноющая боль зародилась где-то в позвоночнике и скоро
заполнила собой все тело.
Он не скользил уже рассеянным взглядом по камням и колючкам, а смотрел
только вверх - на покатую вершину горы, к которой неумолимо приближалась
тропа. Пока все шло легко и просто, но это не успокаивало его.
Сначала они были далеко.
Потом их прикрыла каменная толща горы. Она утончалась к вершине, эта
защитная твердь, утончалась с каждым его шагом.
И с каждым шагом становилось все неуютней.
"Как там она?" - подумал он. И украдкой обернулся.
И не встретил ее взгляда. Не говоря ни слова, она продолжала шагать
вперед, обогнула его, точно он был дерево или камень, и прошла уже с
десяток шагов, когда он наконец опомнился, рывком догнал ее и преградил ей
дорогу:
- Ради всего святого... Зачем тратить силы на той стороне? Переночуем
здесь... Под защитой...
Он заглянул ей в глаза - и увидел зеленый лед.
Сейчас в них нельзя было нырнуть. Сейчас об них можно было только
удариться.
И он ударился. И удар этот привел его в чувство.
Он нарушил один запрет - обернулся. И нарушил другой запрет - попытался
перерешить решенное. Он покатился по наклонной плоскости, как много лет
катились почти все. Она его задержала. Спасла.
- Спасибо! - крикнул он, сжав кулаки.
И, резко повернувшись, снова первым зашагал по тропе.
...Полмиллиона часов. Полмиллиона часов. Полмиллиона, полмиллиона,
полмиллиона часов...
5
Он шагал и шагал, вслушиваясь в тяжелый шорох ее шагов за своей спиной,
несчастный от своей слабости, счастливый от своей любви и гордый своей
долей.
И когда из-за бурого покатого верха горы показались огромные зубцы
Гранде Диабло, он не испытал ничего, кроме ярости. И прибавил шагу.
Когда они достигли вершины, солнце готовилось уже покинуть небо.
Грозная махина Гранде Диабло, вся в багровых отсветах, закрывала полмира.
Внизу - в междугорье - было темно, как в угольной яме.
Спускаться было еще тяжелей, чем взбираться. Приходилось все время
откидывать корпус назад и опираться на пятки. От ремней рюкзака ломило
плечи.
По рассказам и фотографиям он знал, что восточный склон этой горы усеян
обломками и костями. Именно здесь, у подножия Гранде Диабло, было
последнее логово диктатора. Именно здесь произошло последнее сражение.
Именно здесь Тиглер нашел свой конец.
Но, сколько ни вглядывался юноша в поросшие густым кустарником склоны,
он не различал ничего - ни ракетных платформ, ни боевых машин, ни торчащих
из земли крыльев и винтов. То ли разросшаяся растительность поглотила
следы битвы, то ли густые вечерние тени скрадывали детали пейзажа.
В сотне метров, внизу, на одном из поворотов тропы он заметил какой-то
темный предмет. Сначала он принял его за камень. Но по мере приближения
предмет все более походил на сидящую человеческую фигуру.
Юноша остановился и, подождав, пока девушка поравняется с ним, показал
ей на странный предмет.
- Господи! - вскрикнула она.
Схватившись за руки, поминутно спотыкаясь, они бросились вниз по тропе
и вскоре остановились возле поворота.
В трех шагах от них, опершись спиной о ствол скрюченного горного дубка,
сидел человек. Глаза его были закрыты. Ноги вытянуты.
Хорошо пригнанный рюкзак, шипы на ботинках, толстая куртка на меху -
все это обличало опытного путника. Только очень уж немолод он был.
Глубокие рытвины темнели на его впалых щеках, покрытых многодневной
щетиной. Узловатые вены вздувались на висках. Такие же вены опутывали
набрякшие темные руки, сжимавшие посох с металлическим наконечником.
Клочковатые брови над коричневыми веками и длинные усы были совсем белы.
Дышал он тяжело. Широкая грудь его резко вздымалась при каждом вдохе, и
при выдохе раздавался хрип.
Опустившись на колени, девушка достала из кармана плоский флакон и
прижала горлышком к тонким сухим ноздрям старика. Он порывисто вздохнул и
замотал головой. Еще раз вздохнул - и открыл глаза.
Чуть приподнявшись, упираясь руками в землю, он переводил взгляд с
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг