- Не может быть! - растерянно пробормотала она. - Неужели легенда
о Самке - правда? Или этот прохвост искусно скрывал от нас свои
способности?.. Да нет, не думаю. Перед тем, как назначить его
Хранителем Перевала, Совет тщательнейшим образом исследовал его и
пришел к выводу, что этот человек не обладает никакими
сверхъестественными способностями! Герт не мог ошибиться! Он слишком
опытен для подобной ошибки!..
- А не могло случиться так, что от тебя скрыли этот факт,
Светлейшая? - прервал ее размышления Варда. - Насколько я знаю, Нирдок
не очень-то тебе доверял. Может, это была часть какой-то игры?
- Ерунда! - отмахнулась жрица. - Жрецов, исследовавших этого
человека, возглавлял Герт, мой тайный приверженец. Он бы уж точно
сообщил мне...
- Тогда, может быть, ему эти способности вложили те, кто дважды
возвращал его к жизни? - предположил жрец.
- Кто? Эти рабы из пещер? - фыркнула в ответ Норна. - Нет, они не
способны на такое вредительство. Слишком уж бояться гнева жрецов...
Нет, Варда, эти маленькие ублюдки не могли этого сделать! Они всегда в
точности исполняли все приказы...
- И, тем не менее, они выпустили Хранителя из своих пещер, -
напомнил он ей.
- А! - отмахнулась от него жрица. - Досадная случайность... К тому
же я уже наказала их за эту оплошность. И давай больше не будем
обсуждать этот вопрос, Варда! Хранитель у нас в руках, и теперь уже не
играет роли, есть ли у него какие-то неизвестные нам способности или
нет. Он все равно умрет!
Жрец поклонился ей, в знак послушания сложив руки крест-накрест на
груди, и поинтересовался:
- Что Светлейшая прикажет с ним делать?
- Готовь его и его сообщников к обряду! На этот раз ты будешь
проводить его! Так что можешь идти и готовиться, - распорядилась Норна
и жестом показала, что аудиенция окончена.
- А что делать с десятником Константином? - осмелился спросить
Варда.
Старая жрица недовольно поморщилась, но все же ответила:
- А что с ним делать? Ты же сказал, что он заточен в подземелье
Замка Стражи? - Жрец кивнул в подтверждение, и тогда Норна закончила: -
Вот пусть там и сидит! Разберемся сначала с живыми заговорщиками, потом
займемся призраками... А теперь иди, иди!.. Мне необходимо отдохнуть
перед церемонией...
Повинуясь повелительному жесту, жрец попятился к двери и покинул
зал.
- Что-то этот Варда стал позволять себе лишнего! - сказала сама
себе Норна, задумчиво глядя на закрывавшуюся дверь. - Пора его менять,
пора! А то не успеешь оглянуться, как на шею сядет!.. Ну ничего, дай
только вернуться обратно в наш мир, ужо я тогда наведу полный порядок в
своем королевстве!.. Пойду-ка, поинтересуюсь, как идут дела у нашей
Верховной Жрицы...
И она решительным шагом направилась к стене за троном, на что-то
нажала, и на моих глазах часть стены сдвинулась в сторону, открывая
потайной вход. Норна щелкнула пальцами, и в темноте засветился
небольшой, но очень яркий шарик, висящий в воздухе. Старая жрица
шагнула в потайной ход, и стена опять сдвинулась, закрывая ее от моих
глаз...
* * *
Не знаю, Данька, что это было за видение. Наверное, следствие
неожиданно полученного мною дара. По крайней мере, многое из того, что
я увидел, потом оказалось правдой...
Но продолжу свой рассказ. Очнулся я на кресте... Да, Данька, я был
привязан за руки и за ноги ремнями к каменному кресту! Мои глаза были
закрыты, но вокруг явственно слышался гомон толпы. Чтобы иметь более
полную картину окружающей обстановки, но не выдать, что очнулся, я
слегка приоткрыл глаза. Это, казалось бы, простое действие далось мне с
огромным трудом. У меня сложилось впечатление, что мои веки весят не
меньше тонны! И все же мне удалось слегка приподнять их и потихонечку
осмотреться...
Я находился на арене большого амфитеатра, который был, наверное,
не меньше знаменитого Колизея в Риме. Ну, может, конечно, это
преувеличение, но сооружение было и в самом деле огромным! Где
находился этот амфитеатр, я не знал, так как раньше мне не приходилось
его видеть даже издалека. В ложах восседали жрецы (я и не предполагал,
что их так много на Перевале). По сторонам от них стояли верные псы -
телохранители. У каждого правая рука - на рукоятке меча, у каждого -
непроницаемое выражение лица, как у статуи. Зато их хозяева были уж
очень возбуждены. Это гул их голосов услышал я, когда очнулся...
Прямо над входом в амфитеатр располагалась ложа, занимаемая всего
лишь одной жрицей. И этой жрицей была никто иная, как сама Светлейшая
Норна! А рядом, среди ее телохранителей, красовался предатель Вал Норг!
Он уже вырядился в одежду Черных телохранителей и, судя по его
довольной роже, чувствовал себя вполне счастливым и удовлетворенным.
Правда его лицу пока не хватало каменной непроницаемости
профессиональных телохранителей, и он все время вертел головой в разные
стороны, разглядывая общество, в которое раньше его явно не допускали.
Но, как подумалось мне в тот момент, это дело исправимое. Со временем
его поднатаскают, и он ничем не будет отличаться от своих коллег по
ремеслу...
Увидев предателя, я сразу же вспомнил о своих товарищах. Забыв о
своем намерении скрывать то, что уже очнулся, я распахнул глаза пошире
и завертел головой в поисках Женьки и Сереги.
То, что я увидел, привело меня в уныние. По периметру арены на
длинные шесты были насажены головы людей. Некоторые из них были уже в
плачевном состоянии. Видимо, они торчали здесь достаточно давно. Плоть
на них почти полностью разложилась, из-за чего было практически
невозможно узнать, кому они принадлежали при жизни. Другие сохранились
немного лучше, но смерть так обезобразила черты их владельцев, что я
также не смог узнать, чьи это были головы. Но была среди них и одна
свеженькая. Ее я сразу узнал. Это была голова Главы старейшин народа
Гаэлла Казардака...
"Значит, не удалось тебе угодить Светлейшей Норне? - мысленно
обратился я к нему. - Эх ты! Надеялся предательством друга спасти свой
народ, а в результате твоя голова красуется на всеобщем обозрении тех,
кого ты всегда недолюбливал!" Мне было до слез жалко маленького
человечка. Я почувствовал, как внутри снова закипает ненависть к Норне,
этой кровавой узурпаторше, захватившей власть силой и залившей кровью
весь Перевал. Опять страстно захотелось убить эту стерву, но что я мог
сделать, вися на кресте? Абсолютно ничего... Хорошо хоть ни Женьки, ни
Сереги не было рядом. Оставалась хоть и призрачная, но надежда на то,
что они сумели уйти. Может, Верный сейчас ведет их домой? Хорошо бы!
Хоть они спасутся... В том, что я сегодня умру, у меня уже не
оставалось сомнений. Это чувствовалось по настроению жрецов. И еще я
знал, что смерть моя будет ужасной. Иначе зачем собирать здесь эту
толпу и выставлять меня на всеобщее обозрение? Эти стервятники явно
собрались здесь не для того, чтобы полюбоваться на мою скромную
персону! Еще до этого рокового похода Норна пообещала принести меня в
жертву, а обещания свои она всегда сдерживала - в этом я уже имел
несчастье убедиться...
Не слишком ли я был хладнокровен в тот момент?.. Что ты, Данька!
Это сейчас я тут расписываю тебе все мои мысли так подробно. А тогда
все это промелькнуло в моем сознании за секунду! А вот потом пришел
страх! Пришел и заставил меня активно искать выход из сложившейся
ситуации...
Черные телохранители вынесли на арену еще одного пленника и стали
привязывать его к каменному кресту по правую руку от меня. Слева был
врыт еще один, но он пока пустовал, и я терялся в догадках - для кого
же он был предназначен? Впрочем, как я понял, пустовать он будет
недолго. Жертв явно необходимо было три...
Телохранители закончили привязывать моего товарища по несчастью,
один из них окатил его из ведра водой, после чего они удалились. Меня
заинтересовало, кто же этот бедолага? Скосив глаза, я обнаружил, что
моим соседом был не кто иной, как дед Ольги! Он был полностью обнажен
(впрочем, как и я сам - эти мерзавцы не оставили мне даже трусов, так
что все мое хозяйство было выставлено на всеобщее обозрение). С первого
же взгляда было понятно, что ему здорово досталось. Его тело
представляло собой один сплошной кровоподтек, безвольно свесившуюся на
грудь голову покрывала корка запекшейся крови, а левая рука была чем-то
порвана на плече. Трудно было узнать в этом изуродованном куске мяса
некогда крепкого, пышущего здоровьем мужика. По сравнению с ним я
выглядел очень даже хорошо. Непонятно почему, но меня не били. По
крайней мере, на теле этого не чувствовалось. Видимо, Норна берегла
меня. Вот только зачем?.. Это для меня так и осталось неразрешимой
загадкой...
- Дядя Леша! Вы меня слышите? - позвал я.
Голова медленно оторвалась от груди и повернулась в мою сторону.
Лицо Ольгиного деда представляло собой ужасное зрелище. Все лиловое, в
кровоподтеках и засохшей крови, так что даже непонятно было, видит он
меня или просто реагирует на звук моего голоса (так сильно у него
заплыли оба глаза). Нос сломан, губы разбиты и порваны, одно ухо
распухло и казалось больше другого. Однако, несмотря на свое тяжелое
состояние, он узнал меня.
- Санька! - еле слышно произнес бывший Страж Перевала. - И ты
тоже?..
Его голова бессильно свесилась на грудь.
- Дядя Леша! - снова позвал я его, но он не откликнулся, видимо,
опять потеряв сознание...
Тем временем на арене снова появились телохранители. Они выволокли
третьего участника этого пока непонятного для меня ритуала. Я сразу
узнал в избитом человеке Серегу, и надежда на то, что мои друзья сумели
покинуть Перевал, разбилась в пыль и дребезги. Его состояние было
лучше, чем у деда Ольги, но, тем не менее, ему тоже хорошо досталось.
По крайней мере, сил, чтобы сопротивляться привязывавшим его к кресту
телохранителям, у него не было.
После того, как Серега тоже оказался подвешенным на крест, жрец,
сопровождавший телохранителей, обошел всех нас и проверил, хорошо ли мы
привязаны. Заметив, что дед Ольги потерял сознание, он энергичными
похлопываниями по щекам, больше напоминавшим пощечины, привел бывшего
Стража Перевала в чувство. После чего с чувством глубокого
удовлетворения удалился с арены. Почему-то нашим мучителям было важно,
чтобы мы были в сознании и видели, что там будет происходить...
- Серега! - позвал я бывшего спецназовца после того, как мы снова
остались одни.
Он с трудом повернул голову в мою сторону, и я ужаснулся!
Представляешь, Данька, эти сволочи ослепили его!
- Саня, это ты, что ли? - спросил он, глядя пустыми глазницами
куда-то поверх меня.
- Я это, я, Серега! - ответил я, с трудом сдерживая навернувшиеся
слезы. - Что же они с тобой сделали, дружище?
- Они... они лишили меня глаз! - ответил он. - Сказали, что я не
имею права видеть этот мир!
В бессильной ярости я заскрежетал зубами.
- Я... я пытался сопротивляться, - продолжал тем временем
Серега. - Мне даже удалось хорошо приложить нескольких негодяев!..
Потом они навалились на меня всем скопом. Последнее, что я увидел -
раскаленную иглу у своих глаз!.. Как же я теперь буду без зрения-то? А,
Сань?
Что я мог ему ответить? Чем утешить? Тем, что через какое-то время
мы все умрем, и смерть избавит его от этих мучений?.. Сомнительное
утешение. Тем более что наша смерть могла быть во много раз ужаснее
того, что ему довелось пережить...
Я отвернулся от него, не в силах перенести вида изуродованного
лица друга, и принялся исследовать ремни, притягивавшие мои руки к
кресту. Сжав пальцы в кулаки, я попытался рывком ослабить путы.
Бесполезно! Руки были так крепко прихвачены к перекладине, что мне не
удалось даже хотя бы чуть-чуть повернуть их для того, чтобы растянуть
ремни, впивающиеся в кожу. Пришлось, скрепя сердцем, признаться себе,
что освободиться мне, видимо, не удастся. Тот, кто привязывал меня к
кресту, постарался на совесть...
Так хреново, как в тот момент, мне, Данька, наверное, никогда еще
не было! Я готов был завыть от собственного бессилия! Ужасно не
хотелось, как барану на скотобойне, покорно ждать, когда мне выпустят
кишки, но выхода из сложившейся ситуации я не видел. Наверное, то же
самое чувствовали перед смертью те ребята, чьи изуродованные трупы
попадались нам в отбитых у боевиков селениях на той войне. Может, я бы
что-нибудь и придумал, будь у меня больше времени. Но, судя по тому,
как замерли в ожидании трибуны, у меня его не было вовсе...
На Перевал стремительно опускалась ночь. Солнце уже скрылось за
вершинами гор, на небе появились первые звезды. Серебристый свет полной
Луны набирал силу с наползающей темнотой.
- Санька! - услышал я слабый голос Ольгиного деда и повернулся к
нему.
- Да, дядя Леша!
В неверном свете Луны я увидел, как по щекам этого некогда
сильного духом мужчины катятся слезы.
- Сынок, прости нас! - вдруг сказал он.
- За что, дядя Леша? - удивился я.
- Мы... мы втянули тебя в это... - Ему было очень трудно говорить.
Было хорошо заметно, как он каждый раз собирается с силами, чтобы
сказать следующую фразу. - Мы... мы надеялись, что ты... не сунешься...
сюда... Думали, тебя предупредят... А оно... оно видишь, как
получилось!.. Прости!..
- Не вините себя, дядя Леша! - попытался я облегчить его
страдания. - Я все равно пришел бы. Не мог же я вас бросить здесь!
- Зря!.. - сказал он. - Зря пришел!.. Мы... мы все умрем... умрем
страшной смертью!..
Его голова бессильно свесилась на грудь. Я подумал, что он снова
потерял сознание, но через некоторое время снова услышал его голос:
- Я... я не боюсь смерти!.. Жаль, Оленьку... мою внученьку... не
смог... не смог уберечь!.. Она... она у меня... одна... одна
осталась!.. Эта... эта стерва... погубит ее!.. Обещай мне...
- Что? - не понял я.
- Обещай мне... Если тебе вдруг... вдруг удастся... спастись!..
Обещай, что... позаботишься о... о ней!
Его голос сорвался, и он замолчал - теперь уже надолго. Я не
верил, что на этот раз мне удастся спастись, но, чтобы ободрить
человека, чьи минуты и так уже были сочтены, пообещал:
- Я позабочусь о ней, дядя Леша!
Не знаю, услышал ли он меня, потому что откуда-то изнутри стен
амфитеатра вдруг грянули барабаны, заглушив мои слова. Они выбивали
совершенно дикий ритм. В самом их звучании было нечто демоническое,
заставлявшее сердце холодеть от ужаса. И я понял, что приготовления
завершены. Бой барабанов означал начало действа, непосредственно ради
которого и собрались все эти зрители...
На арене показался человек, раскрашенный, как индеец в
американских вестернах. Краска покрывала его обнаженное тело
причудливым рисунком с головы до пят. На шее болталось ожерелье из
зубов незнакомого мне зверя. Голову наподобие шлема прикрывала часть
черепа какого-то животного с выступающей вперед верхней челюстью. И все
же я узнал этого человека. Точнее, не узнал, а почувствовал, что это
именно он, а не кто-нибудь другой...
Это был Варда. При виде жреца мое сердце неистово заколотилось в
груди. Была бы моя воля, голыми бы руками разорвал негодяя на части!
Но, к сожалению, мне оставалось только следить за его действиями,
скрежеща зубами в бессильной ярости...
Жрец протанцевал какой-то совершенно дикий танец. Глядя на эти
телодвижения, больше присущие дикарю, было трудно поверить, что этот
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг