- Думаешь, я до встречи с тобой жила монахиней? Вряд ли тебя надо в
этом разуверять. Но я ни разу не забеременела. Хотя никаких мер против этого
не предпринимала. Я бесплодна.
- Тебя убедили в этом лекари или знахарки?
- Нет. Зачем мне лекари, во всем я совершенно здорова. Кроме одного.
И снова Тальви повел себя не так, как я ждала. Любой мужчина заявил бы:
"Ты врешь. Ты выдумала это, пока бродила по лесу". Но Тальви и глазом не
повел.
- Ты плохо слушала, что я говорил тебе утром. Мы взрослеем позже
обычных людей. Позже вступаем в возраст зрелости. Неужели до тебя еще не
дошло? Ты считаешь себя зрелой женщиной, но по меркам изгнанников ты лишь
недавно вышла из отроческого возраста. А не будь ты полукровкой - еще бы и
не вышла. Раньше ты была просто не способна зачать. И все.
И я сказала ему то, что он не сказал мне. Не сдержалась. Прошипела:
- Врешь!
Он усмехнулся - теперь он мог позволить себе смеяться.
- Это легко проверить. Правда, потребуется некоторое время. Но у тебя
есть возможность доказать, что я ошибся. А если ты откажешься, значит,
знаешь, что я прав, и боишься.
- Боюсь? Тебя?
- Себя. И собственного долга.
- Долга. Раньше я убивала, мошенничала, лгала ради выгоды. Теперь это
приходится делать из долга. И сверх того еще спать с тобой и рожать от тебя
- тоже из долга. Несчастный ты человек - человек, не возражай. Ты даже не
понимаешь, что это делается не ради долга, а совсем по другим причинам.
Иначе жизнь была бы вовсе невыносима. Ты, наверное, думаешь, что поймал меня
в ловушку. Вряд ли ты станешь угрожать вернуть меня в тюрьму или что-нибудь
в этом духе. Это для тебя слишком мелко. И потому мне придется остаться с
тобой. Добровольно. Что ж, я останусь. Но учти, я многому научена. Если
раньше я не пыталась вытравить плод, это не значит, что я не сумею сделать
этого впредь!
- Пустые слова. Ты никогда не сможешь причинить вреда ребенку, даже
чужому, тем более - своему.
- С чего ты так уверен? Все говорят, что у меня нет сердца.
- Я знаю тебя лучше, чем ты думаешь. Потому что помню то, что ты
забываешь. Как ты, например, рассказывала сказки той грязной девчонке в
"Белом олене", каким голосом ты с ней разговаривала...
Я соскочила с парапета и отвернулась. У меня не было сил смотреть на
Тальви.
- Вот так. Ты не бросишься с террасы вниз головой и меня не попытаешься
прирезать. Иначе бы я действительно ошибся. Но ты предпочтешь все обдумать и
придешь к правильному выводу. А теперь ступай к себе. Я сказал далеко не
все, что знаю, а знаю я далеко не все, что бы хотел. Но и с тем, что ты
услышала, поначалу нелегко справиться.
Он был прав, даже если лгал во всем остальном. Мне понадобятся время и
силы, чтобы совладать с тем, что я узнала. Не верю, что я когда-нибудь
сумела бы с этим свыкнуться. Сейчас мне хотелось одного - уйти.
Тальви сильнее меня, он во всем сильнее меня, он всегда выигрывает...
но если я все обдумаю и найду выход, возможно, я сумею победить его...
Но в сознании моем царил полный разброд, и голова могла бы с полным
основанием заслужить звание не золотой, а чугунной. Впервые я пожалела о
том, что не умею напиваться. Может быть, я сумею уснуть и хотя бы во сне
забуду все, что случилось за день... и за ночь... А еще лучше - все, начиная
с того мгновения, когда мне не отрубили голову.
И лишь когда я уже добрела до комнаты, на дне темного колодца, в
который обратилась моя способность мыслить, юркой рыбкой плеснул вопрос:
откуда Тальви знает, что я рассказывала сказки дочке служанки? Какие такие
таинственные способности ему об этом поведали? Или он просто подслушивал за
дверью?
Плеснул и исчез.
- Когда языческий мир умирал, ревнители истины крушили статуи
обольстительных Венер и Диан, как богомерзких идолов. А сейчас потомки этих
ревнителей готовы выложить за уцелевших идолов любые деньги. Либо создают
новые. Стоит ли отдавать дань этой непоследовательности?
- Но есть же непреходящие понятия о красоте! - возразил Антон Ларком.
Эисанский рыцарь прибыл в замок через пять дней после нашего, с
позволения сказать, объяснения с Тальви. Вот уж никогда бы не подумала, что
обрадуюсь его приезду. Хотя общество Рика Без Исповеди было бы мне еще
милее.
Он прикатил в сопровождении всего лишь одного слуги, по его собственным
словам - из Гормунда. Там располагалось одно из капитанств ордена. Что
наводило на определенные мысли. К тому времени, когда я присоединилась к
ним, он, несомненно, уже успел поведать Тальви о намерениях своих собратьев,
и последний предложил продолжить беседу в саду.
Ларком сегодня так не смущался, как при наших предыдущих встречах, и
даже позволил себе пошутить.
- Уж в своем-то саду вы можете не опасаться, что нас подслушают.
- Вот уж в чем я не была бы уверена! - бросила я.
- Нортия, я согласен с вами, что нужно соблюдать конспирацию, но порой
мне кажется, что вы впадаете в чрезмерную подозрительность...
Тальви ничего не сказал, но во взгляде его была насмешка. Из-за того,
что он проговорился насчет "Белого оленя", непреложно вытекало, что, пока я
находилась поблизости от Тальви, слежка за мной велась непрерывно. Он мне не
доверял и ждал какого-нибудь подвоха. И дождался. Подслушав мой разговор с
Ансу - не важно, сделал ли это он сам или кто-то из его людей. Именно так он
"узнал про актеров".
- Мне известно о соглядатае. - Ларком, безусловно, обращался ко мне. -
Мы успели встретиться с Хрофтом. Но ведь это так удачно - что вам удалось
его распознать!
В его голосе послышалась некоторая зависть. Как будто на нашу долю
достаются сплошные увлекательные приключения, а он - в стороне. Дитя малое,
право слово.
- Так ведь и он меня распознал. И теперь его хозяева будут вести себя
осторожнее.
- А разве нам это не выгодно?
Я вздохнула.
- В Гормунде были беспорядки, наподобие тех, что в Эрденоне и Свантере?
- Нет. И это довольно странно, потому что в Гормунде находятся
отделения крупных южных торговых компаний.
- Действительно. Не пора ли мне съездить туда, выяснить, в чем дело? -
Я оглянулась на Тальви.
- Не пора, - отрезал он.
И тогда Ларком, уловив возникшую неловкость, спросил, почему Тальви не
следует распространившемуся ныне обычаю украшать сад статуями... Пошли
какие-то общие фразы, я помалкивала, но окончательно выпасть из разговора
мне не удалось.
- А может, вы и правы, - продолжал витийствовать Ларком. - Красота
статуй совершенна, но это безжизненная красота. На парадной лестнице нашего
дома стоят статуи Дианы и Аполлона. Они прекрасны, но в детстве я их боялся.
Из-за глаз. Вы замечали: древние скульпторы, чтобы добиться иллюзии живого
взгляда, оставляли пустоты в зрачках статуй. И этот взгляд, наполненный
тенями, не столь живой, сколь страшный. А когда этого не делают, неподвижный
взгляд статуи застывает в вечном столбняке. А вот ваши глаза, - он внезапно
повернулся ко мне, - не сумел бы изобразить и художник, не то что скульптор.
Они зеленые и в то же время золотые.
- В крапинку. Как скорлупа у перепелиного яйца.
- Опасное дело - хвалить чужие глаза, - прокомментировал Тальви. - Вот
подлинная история. Один итальянский сеньор, кардинал кстати, добивался любви
некоей красавицы. Но тщетно - она отдала предпочтение его брату. Кардинал в
гневе вопросил - почему? "Из- за его прекрасных глаз", - легкомысленно
ответила дама. И кардинал, разумеется, приказал брата ослепить.
- Жаль, что ты не предложил эту тему Дайре, - сказала я. - Он бы
написал на нее трагедию в любимом им английском духе, где машут кинжалами и
кровь хлещет из проколотых бычьих пузырей, вместо того чтобы пичкать публику
богами, богинями и героями с рыбьими именами, вроде кефали и ставриды.
- У вас счастливый характер, Нортия, - тихо произнес Ларком, - вы
можете смеяться над трагедиями. "А на что еще они годны? " - подумала я и
сказала:
- Не принимайте близко к сердцу, рыцарь. Иначе и над комедиями придется
плакать.
- А мальчик-то к тебе неравнодушен, - сказал мне после Тальви. - Но не
обольщайся. Пока ты при мне, он не предпримет никаких действий.
Его голос был предельно безразличен. Он не издевался и не угрожал.
Просто сообщал. И похоже, он опять был прав. В возрасте Антона Ларкома часто
влюбляются в женщин старше себя и принадлежащих другим. А какую-нибудь
скромную юную деву, этакий полевой цветок, который молча по нему сохнет, он
и вовсе не заметит. Да... Я обманываю людей, но при этом стараюсь их не
обидеть. А Тальви говорит им правду, но всячески унижает. Что лучше? Или,
скажете, правда не может унижать? Еще как может. В последнее время я это
испытала на себе.
- Почему ты не хочешь, чтобы я поехала в Гормунд?
- Мне и так известно, что там происходит. Помимо Ларкома. И благодаря
тебе. Ведь это ты разведала, что за событиями в Камби стоит Вирс-Вердер.
- И он же - за беспорядками в больших городах. Как ты утверждал в
Свантере - по причине провала своих коммерческих начинаний.
- В этом вся и соль. Дворяне занимаются торговой и предпринимательской
деятельностью только на юге.
Вирс-Вердер, нуждаясь в деньгах для своих политических интриг,
попытался повести себя как южанин, но не смог. И тогда он, в глубокой тайне,
вошел в сговор с южанами. Не со всеми, конечно, а с некоторыми банкирами.
Они предоставляют ему заем, а он вытесняет из Эрда их конкурентов. Наиболее
простым и действенным способом.
Я вспомнила толпу в Эрденоне, и стало мне мерзко.
- Когда же Вирс-Вердер придет к власти, он предоставит им
соответствующие льготы.
- Сказала бы я, что за подобные сделки бывает в Старой гавани, да
боюсь, белый мрамор на фасаде твоего замка покраснеет.
- Безусловно, обе договаривающиеся стороны держат за спиной фигу.
Вирс-Вердер не собирается держать слова по достижении власти, а южане... мне
не совсем ясны их цели, но, полагаю, по смуте в Эрде Карниона намерена
добиться большей самостоятельности от империи.
- И все это ты узнал, пока я болталась в Свантере?
- Не только я. Многое сделал Самитш. И уже после того, как мы уехали из
Свантера.
- Так вы сработали не слишком тонко, если ВирсВердер попытался
запустить к тебе своего человека. Или целый десяток.
- Скоро мы это узнаем. (Кого-то он им посадил на хвост. Ренхида,
наверное. ) Но Вирс- Вердер тоже не блеснул особым умом. Мы с тобой
показывались открыто, но он не нашел ничего лучше, как заслать человека,
которого ты можешь опознать.
- Вряд ли граф сам выбирал его, а соглядатаю никто обо мне не сказал.
Видишь, как важно не пренебрегать мелочами. Но сейчас я уже жалею, что так
поспешила. Может, тебе и впрямь следовало оставить актеров при себе. И
Пыльный был бы у тебя на виду... заодно и Вирс-Вердера сбили бы с толку.
- Нет. Актеры, если ты забыла, существуют, чтобы играть для нас. А не
мы - чтобы играть для них. И так уж много чести этому... как ты его назвала?
- Пыльному, что его продержали здесь несколько лишних часов. И предприняли
некоторые действия, чтобы сбить его со следа альдермана.
Значит, я не ошиблась. Тальви не убил Ансу. Я чуть было не спросила,
куда же на самом деле поехал Самитш, если не к себе в Эрденон? Но это было
бы уже чересчур.
- Что-то ты разоткровенничался о своих делах. Раньше за тобой такого не
водилось.
- Просто ты не спрашивала. Тебе все это было безразлично. И вдруг
взыграл интерес. Почему?
- Неужели не ясно? Я не могу понять... Черт побери, я вообще не
понимаю, зачем нужны заговоры, но это к делу не относится. Другое важно -
если ты лишь о том и думаешь, как пройти назад по пути изгнанников, на кой
тебе захватывать власть?
- Вряд ли я смогу по нему пройти, - медленно сказал Тальви. - И мой
отец, и я занимались разысканиями, но сведений все еще недостает. Так что
это - для будущих поколений. А если приходится оставаться здесь, то стоит ли
размениваться на мелочи? Если уж стремиться к цели, то пусть она будет столь
высокой, сколь возможно.
- Герцогский титул? Почему тогда сразу не императорский?
- Потому что я не безумен, как бы тебе этого ни хотелось. И ставлю
перед собой цель, которой можно добиться.
- Странно звучит. Особенно если вспомнить цель, которую ты считаешь
недостижимой.
- Пока недостижимой. Знания рассеяны, спрятаны, искажены... наше дело -
выбрать истинные. Автор "Хроники... ", например, порой блуждает в
собственных домыслах. Но он сообщает многое из того, что согласуется с моими
знаниями.
- Он был изгнанником?
- Исключено. А вот откуда он набрался этих сведений? Поэтому я и искал
Брекингов. Предполагал, что кто-то из изгнанников мог войти в их семью, как
моя бабка вошла в семью Тальви. Я и сейчас этого не исключаю. Но - слишком
поздно.
- Я уже сказала тебе - если Брекинги в Дальних Колониях, их можно
найти.
- Не вижу смысла. Если кто-то из потомков изгнанников, носят ли они
фамилию Брекинг или любую иную, уехали в Дальние Колонии, это означает одно
- они уклоняются от встреч с остальными. Старая вражда не забылась. И
оказалась важнее памяти о родном мире и возвращении туда.
- Выходит, возвращение не является обязательным условием?
Тальви ответил не сразу. Что бы я ни говорила, до сих пор он меня не
обманывал. Разве что себя. И если он задумал начать именно теперь...
- Нет. Условия вступают в силу, только если мы решим вернуться. А
решение зависит от нас самих.
- А каковы условия?
- Мы должны вспомнить их сами.
- А если я не хочу никуда уходить?
- Это в твоей воле. Я не заставляю тебя. Так же, как не привязываю тебя
к себе пожизненно.
- Ну, пошло... "ты должна сама почувствовать, что долг отдан", и тому
подобная велеречивая чепуха.
- Теперь ты знаешь, что она означает. А потом - ты свободна.
- Ты больной человек, Гейрред Тальви! Головою скорбный! Ты можешь себе
представить, чтоб женщина в здравом рассудке вот так согласилась оставить
своего ребенка и уйти?
- Твоя мать оставила тебя и ушла.
- Моя мать умерла! Так же, как отец!
- Кто знает? Тел ведь не нашли. А Белая дорога, рядом с которой они
исчезли, если ты внимательно читала "Хронику.... ", в древности считалась
местом, откуда сюда прорвалось Темное Воинство. То есть, говоря языком
хрониста, служило проходом между мирами.
- Это было тысячу с лишним лет назад!
- Но было. Большинство подобных мест вообще находилось вблизи Вала или
на его территории. Почему - это уже другой вопрос. То, что автор "Хроники...
" приводит в основном примеры, относящиеся к южной стороне Вала, - следствие
его происхождения, а также излишней приверженности карнионским преданиям. Но
он сам пишет, что именно Эрд оказался под первым ударом Темного Воинства. И
силы, прорвавшие "ткань Вселенной", на Севере должны сказаться сильнее.
- Хватит мне зубы заговаривать. При чем здесь мои родители?
- Возможно, твоя мать пришла к тем же выводам, когда переселилась с Юга
на Север. И здесь, путешествуя вместе с мужем, она могла обнаружить, как
открыть старые Врата... или сломать перегородку. А мужа она, возможно,
убедила последовать за ней.
- Думай, что говоришь!
- Тебе приятней считать их мертвыми? Я, кстати, не уверен, что именно
так оно все и было. Но допускаю это. Пойми, наконец, что пора отрешиться от
прежних представлений о любых связях - родственных, брачных, любовных...
Твоя мать не боялась оставить тебя. Изгнанниками не правят чувства. Она
рассчитывала, что ты вполне справишься одна. Я уже говорил тебе - мы от
рождения гораздо лучше обычных людей приспособлены, чтобы выживать. Даже
полукровки. Хотя убить нас, конечно, можно... Но если тебя утешит еще одно
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг