Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
имеется, как  на  гербе  Эрда,  только не  белый, а черный): "Верность  есть
награда". Хорошая была бы надпись  на собачьем ошейнике. Ансу, бывший собрат
и, возможно, нынешний, ты служишь из верности?
     Не буду служить, говорил сатана.
     Я  буду служить,  но лишь  самому великому  господину  в мире,  говорил
святой Христофор.
     Кстати, какой у Тальви девиз и есть ли он вообще, мне тоже неизвестно.
     Я все же зажгла  свечу и заперла комнату, как запирала ее каждую  ночь.
Утверждают,  будто  те,  кто  сидел  в  тюрьме,  не  выносят  закрытых  и  в
особенности запертых  дверей.  Вранье.  Мне столько приходилось  выручать из
разных  переделок  свою единственную шкуру,  что  я  привыкла  ее беречь,  и
кратковременное заключение  никак не  повлияло  на  эту привычку.  Аккуратно
сложила в  шкатулку заемные  украшения -  хоть опись  сверяй. Рядом положила
кинжал. Ему  следовало оказать особое уважение,  он мне  почти  понадобился.
Разделась и улеглась. Сон не шел, и я взяла лежавшую в изголовье книгу, но с
опозданием сообразила, что так  и не собралась  взять из библиотеки творение
злоязычного  Иосифа, а это  все  та  же  незабвенная  "История  империи".  Я
попыталась  сосредоточиться  на труде тримейнских академиков. Получалось это
плохо. Пусть и не все наши предки при начале империи были дикарями в вонючих
шкурах, как уверял известный  манускрипт,  но  сплошными цветами  рыцарства,
каковыми они здесь  были представлены, я тоже не  могла  их вообразить. "Три
побудительные причины  питали  их неизбывную воинственность: глубокая вера и
стремление  мечом своим  донести  свет  христианства  до пределов обитаемого
мира, преданность сюзерену, и, наконец, пламенное  желание  обессмертить имя
свое славными подвигами...  "  Я допускаю, что  господа академики в жизни не
видели военных действий. Но зашли бы, что ли, в кабак или выглянули на улицу
и посмотрели на любую драку. Там бы  и изучили, что питает воинственность, в
особенности  неизбывную. Хотя, возможно, все  это они знали не хуже  меня, а
врать обязаны были по должности.
     Я еще почитала про убийство канцлера Леодигизила, но его причины в трех
разделах книги были указаны совершенно по-разному и никак не сочетались друг
с  другом. Верно,  составители  "Истории...  "  не смогли договориться между
собой, плюнули и во избежание кровопролития порешили оставить все как есть.
     Как и  в прошлый раз, я в раздражении отложила книгу. Но медлила гасить
свечу. Дурацкие  эти  два  дня измотали меня больше, чем  прогулки по  крыше
Морской гильдии,  скачки от убийц  и  скитания  по лесным тропам.  И  нечего
сваливать на погоду, на одежду и на высокие каблуки. Ожидание - вот причина.
     И тут я услышала, как поворачивается ключ в замке.
     Инстинктивно  я потянулась за кинжалом. Но убрала руку. Только у одного
человека мог быть ключ от моей двери.
     Он же уехал!
     Хотя разве он сказал, что уезжает надолго?
     Тальви, открыв дверь, немного задержался  на пороге. Проверял -  сплю я
или нет. Убедившись,  что не  сплю, все  так же молча запер за  собой дверь,
подошел к постели и стал раздеваться.
     Я  закрыла  глаза. Не  от  стыдливости.  Чтобы скрыть  растерянность. Я
только что думала об ожидании, но я  не этого ждала. Хотя все к этому шло, и
в первый же день Тальви дал понять, что служба ему не исключает и постели. И
никогда не отказывался от этого утверждения. Все кругом уверены, что я давно
стала его любовницей и  только потому он меня при себе и держит. И как глупо
выглядела  бы  я  в  общем  мнении,  если  бы  теперь  вздумала  разыгрывать
недотрогу, орать и отбиваться! Конечно, он опять рассчитал все наперед. Но я
не  стала устраивать сцен. И  расчетливость Тальви  была здесь  ни при  чем.
Что-то  неправильное  было в наших отношениях с самого  начала,  не лучше ли
решить  все  разом? И зачем  искать  какое-то  замысловатое  решение,  когда
существует самое простое и вполне естественное? Я предпочла покориться.
     Я   не   из  тех,  кто  предпочитает  рассказывать  о   таком  во  всех
подробностях.  Скажу лишь,  что  он не  был со мной  ни груб, ни жесток, как
можно было ожидать.  И  делал все от него зависевшее, чтобы  я тоже получила
удовольствие.
     Но он по-прежнему не разговаривал со мной.
     А под утро ушел.
     Стук разбудил меня. Значит, не он, кто-то  другой, без ключа. Наверное,
Мойра или госпожа Риллент...
     Это была Мойра. Она принесла  воду для  умывания (усвоила, наконец, что
умываться нужно каждый день) и сообщила:
     - Хозяин велел, чтоб вы, как  оденетесь, шли к нему. - Ей явно хотелось
поболтать со мной,  может  быть,  рассказать, как  отважно защитил ее  вчера
Малхира,  но  она  почему-то  не  решилась.  Вероятно, вид  у  меня  был  не
располагающий к разговорам.
     Я  подошла к окну.  После дождя небо  было вновь ясное и синее,  и день
обещал  быть  не  таким  удушающе жарким,  как предыдущий.  Повернувшись,  я
почувствовала под босой ступней что-то  холодное  и жесткое, и  наклонилось,
чтобы посмотреть.
     Мой  перстень лежал на  ковре.  Когда  я подняла  его,  то увидела, что
цепочка порвана. Решительно  не везет мне  с этим кольцом.  Или  кольцу - со
мной.
     Я повертела перстень в пальцах, не зная, куда его деть.
     - Господин велел забрать драгоценности? - спросила я Мойру.
     - Нет, ничего такого он не говорил, - недоуменно произнесла служанка.
     - Хорошо. - Я убрала перстень в шкатулку.
     Ничего из новых  нарядов я надевать не стала. "Поиграла, и хватит.... "
Тальви  сказал  это по другому поводу,  мог бы  повторить и сейчас. В  одной
мерзкой старой сказке, когда  муж выгоняет благородную жену ни за что ни про
что из дому, то она просит его об  единственной милости - он-де от родителей
взял ее в одной сорочке, пусть позволит уйти  в каком-никаком, а  платье.  Я
была в  худшем положении. У  меня в этом замке даже сорочки  своей не  было.
Даже ту  мужскую одежду, что я носила в поездках и привыкла считать своей, я
получила здесь. Правда, никто еще не сказал, что меня выгоняют.
     Я облеклась в платье, выданное мне госпожой Риллент в первый день моего
пребывания в замке, и старые башмаки. И направилась к Тальви.
     На душе у меня было так  смутно, как еще ни разу за последние месяцы. Я
не представляла, чего ждать от предстоящего разговора. Вполне вероятно, что,
получив последнее  доказательство своей власти надо мной, Тальви скажет, что
я могу  направляться вон. И может,  я бы даже это предпочла - в  сорочке или
без. Но  я  сомневалась,  что  он так  поступит.  Он говорил:  "Служба  твоя
окончится, когда ты сама почувствуешь, что долг выполнен".
     Я этого не чувствовала.
     Мойра  препроводила меня к  кабинету, откуда  два дня назад - всего два
дня!  - госпожа Риллент выводила меня,  как больную, и Мойра  это видела. Но
сейчас  было утро, а не вечер,  окно в кабинете, залитом солнцем, распахнуто
настежь, и ничто, казалось бы, не напоминало о том бредовом происшествии.
     Но  резной костяной ларец стоял на столе. Закрытый. И  рядом лежали два
манускрипта. "Хроника утерянных лет" и "Истинные сокровища Севера".
     Тальви  сидел  в кресле, в  том, куда усадил меня  после обморока - или
припадка, или  что  там  это  было. Он не  поздоровался  (я  не  припомнила,
впрочем, чтоб он когда-либо здоровался или прощался со мной), просто сказал:
     -  Пришло  время  нам с  тобой поговорить. И  лучше  сядь,  потому  что
разговор будет долгий.
     А  вот сесть он мне предложил  впервые. И даже заранее озаботился, чтоб
сюда  принесли еще  одно кресло. Во  всяком  случае,  я  не заметила, чтоб в
прошлый раз оно здесь было.
     Но  Тальви  снова умолк,  встал и  отошел к окну, возможно  собираясь с
мыслями.  В  тот миг мне показалось, будто мы  находимся не  в кабинете, а в
номере  "Белого оленя", и за окном качаются ветки  яблони. Полтора месяца не
прошло, я только что  с  эшафота,  и чужой, незнакомый человек  стоит передо
мной.
     Но я не  собиралась мучаться больше того,  что  мне  отмерено. Поэтому,
против обыкновения, решила подтолкнуть беседу.
     - Ты хочешь рассказать мне, зачем я тебе на самом деле нужна.
     - Да. Я выжидал, потому что должен был проверить тебя. Убедиться, что я
не ошибся. А все остальное - так, побочные развлечения.
     Я не спросила, входила ли в число побочных развлечений и нынешняя ночь.
Спросила:
     -  Проверить - на что? Убедиться -  в чем? Он отошел  от окна, кивнул в
сторону ларца и рукописей.
     -  Это  ты  считаешь  проверкой?  Подсунуть мне  бредовые сочинения, от
которых я сама начала бредить наяву? Ты в своем уме?
     - Ты сама не  веришь в то, что говоришь. Он был прав. Я не верила. Но я
обязана была счесть его безумцем, чтобы не считать сумасшедшей себя.
     - Сейчас ты начнешь доказывать, что твои видения - всего лишь следствие
тюремного заключения и несостоявшейся казни, из-за чего твои  нервы пришли в
расстройство...
     Он произнес это с такой издевкой, что у меня сами собой сжались кулаки.
Ей-богу, в присутствии Тальви я впервые в жизни взаправду ощутила, что нервы
у меня есть. Но ни тюрьма, ни плаха в этом не виноваты.
     - У меня не бывает видений.
     - Неправда.  Точнее, не совсем правда.  Я  уже говорил  тебе  - это  не
видения. Это воспоминания.
     - Этого никогда не было!
     - Было. Но не с тобой.
     - Времени  не существует... - Я  засмеялась.  - Только не убеждай меня,
что все написанное здесь, - я указала на "Хронику... ", - святая истина.
     - Не все. - Он стал убийственно серьезен.  -  Взгляды автора отличаются
пристрастностью   и  односторонностью.  К  тому   же  его  слишком  занимали
карнионцы, эрды и прочая древняя рухлядь. Но кое-что он безусловно знал.
     - Про иные миры?
     - Иные  миры существуют. И наиболее часто  они соприкасались  с  данным
там, где здесь описано.
     - В Открытых землях? Где сплошные шахты,  рудники  и мануфактуры? Лучше
места не нашлось?
     - "Хроника...  "  написана тогда, когда  ни рудников, ни мануфактур  не
было.  А повествует  о  временах  еще  более  отдаленных.  Разумеется,  если
признать,  что времена  прошлые,  настоящие  и  будущие  существуют  хотя бы
условно.
     -  В  каком университете ты  набрался  таких  исключительных знаний?  В
Тримейнском?  В  Скельском?  А  может,  за  границу  ездил,  в  Оксфорд  или
Саламанку?
     - Перестань болтать. Истерики и кривляние тебе не к лицу. И слушай. То,
что я  знаю,  - я  знаю.  - Он сделал паузу.  -  Я  не слышал,  удавалось ли
кому-нибудь перейти из этого мира  в сопредельный. Но мне  известен обратный
пример Несколько  жителей такого чуждою мира были приговорены к изгнанию  по
причинам, которые здесь роли не играют.  К изгнанию в этот  мир. По здешнему
счету это было около двухсот лет назад.
     - Чудовища из морских глубин и темных пещер...
     - Нет. По виду они  не  отличались от людей. И я  велел  не  перебивать
меня. - Он немного помолчал,  потом  продолжил: - Вообще-то они превосходили
людей,  ибо  обладали качествами, которых люди лишены. Судьи, изгнавшие  их,
желали им  наказания,  а не гибели. В  этом мире они способны были  выжить и
даже возвыситься, но он был для них  местом  бессрочной  ссылки.  Правда, их
потомкам при определенных условиях было разрешено вернуться.
     - Потомкам?
     -  Изгнанников  было  шестеро  -  четверо  мужчин  и две  женщины.  Так
получилось, что  они враждебно относились друг к другу, за исключением двоих
- мужа и жены. И они разошлись  в разные стороны и потеряли братьев и сестер
по изгнанию из виду. Впоследствии одна  из женщин вышла  замуж за тогдашнего
владетеля Тальви.
     - Погоди. Ты хочешь сказать, что...
     - Да.
     А еще он говорил, что мы в родстве,  "в некотором роде". Но я убила эту
мысль, припечатала ее, как комара ладонью.
     - Замечательно! В замках  обычно заводятся привидения предков, ты не от
них наслушался подобных историй?
     -  Нет,  -  сухо  сказал он. - Та  женщина,  изгнанница, обо всем,  что
смогла, рассказала своему сыну. А тот - своему. Мне.
     - Обо всем, что смогла... - тупо повторила я.
     - Да. Ты верно обратила внимание. Это важно отметить. Переход действует
на память. Поэтому они и не могли вернуться. Кроме того, некоторые природные
свойства  изгнанников в этом мире не  проявляются. Но главное -  это  потеря
памяти. Она никогда не бывает полной, основные знания остаются, но часть  их
вымывает надолго. Возможно, навсегда. В этом мы не можем быть уверены.
     "А  в  чем  мы можем  быть  уверены? " -  хотела  было спросить  я,  но
промолчала.  Я  не  хотела  говорить об  этом и не  хотела  слушать.  Тальви
продолжал:
     - Мой отец всю жизнь искал изгнанников и их потомков. А я продолжил его
поиски.  У  нас  были  основания  считать,  что один  из  изгнанников жил  в
Эрденоне, другой - где-то  на  северо-востоке. Они  определенно поделились с
кем-то  своими  знаниями.  В  книге Арнарсона на это  есть  прямые указания.
Возможно, косвенные сведения получил от  них и автор "Хроники...  ". Но лишь
косвенные,  иначе  он  удержался  бы  от  некоторых  высказываний.  Да,  эти
изгнанники оставили свидетельства знаний. Но вот потомства они, по-видимому,
не оставили. В  своих поездках по Югу империи мне удалось  найти  следы  еще
двоих  -  той супружеской пары.  Мне было  известно,  что  в  этом мире  они
именовали себя Эйтне и Шелах Тезан.
     Он, несомненно, ждал, что я отзовусь  на прозвучавшее  имя. Ибо  только
одно - достоянье мое...
     - Они погибли, - сказал он, не услышав моего голоса, - во время войн на
южной  границе,  в прошлом  веке.  Подробности  их  гибели  мне  не  удалось
выяснить, но я узнал, что у них была единственная дочь по имени Грейне.  И я
принялся  искать  Грейне Тезан.  Это было трудно,  поскольку она многократно
меняла место  жительства. Месяца три  назад я  выяснил, что,  перебравшись в
Кинкар, она вышла замуж за некоего Рандвера Скьольда...
     "Ты все еще думаешь, что меня интересуют Скьольды? "
     - Я тебе не верю, - перебила я Тальви.
     - Не веришь, что твоя мать была замужем за твоим отцом?
     -  Во  всю  твою  историю не  верю.  Не знаю,  зачем  тебе понадобилось
приплетать  к ней моих родителей, но ты врешь. Ты - как бешеный пес, который
не уймется, пока не заразит всех своим безумием.
     - Бешенство - это больше по части Скьольдов, не правда ли? А  ты ведешь
себя как несмышленный младенец, который, загородившись руками, считает,  что
все неприятности от этого исчезнут. И если  я подвергал тебя испытаниям, это
не значит, что сам я их не прошел.
     Мне вдруг показалось, что он  не врет, а искренне верит в свои выдумки.
Я попыталась подловить его на несообразностях в повествовании.
     - В "Хронике... " сказано, что последние врата между мирами,  именуемые
Брошенной часовней, именно двести лет назад были уничтожены.
     -  Верно. Но это были  врата нашей стороны. А их, как отмечено в той же
"Хронике... ",  должно быть двое.  Кроме того, возможно, это были  последние
врата Заклятых земель, но не последние в мире и даже в империи.
     - И  еще  там говорится,  что  человек во плоти не может  пройти  между
мирами.
     -  Скорее всего, это просто домыслы  автора,  сосредоточенного на  идее
нежелательности врат. Если же он прав и люди пройти сквозь врата не могут, а
наши предки сквозь них прошли, - значит, мы не люди.
     - Говори за себя! Я - человек!
     - Даже меньше,  чем я.  В тебе половина крови изгнанников,  а во  мне -
только четверть. Я ухватилась за новую несообразность.
     - У  тебя получается, будто мы - всего лишь третье поколение за  двести
лет. Так не бывает.
     -  У  людей  не  бывает. Но  наши предки...  Они жили  дольше.  И позже
старели. А соответственно, позже входили в зрелость. Судя по твоим выходкам,
ты  вообще  еще не вышла из  детства. Хотя из-за разбавленной  крови  должна
взрослеть быстрее, чем они.
     Я  поняла,  что убедить  его  невозможно.  Он внушил  себе эти  вымыслы
похлеще, чем ярмарочный  шарлатан внушает  клиенту, будто  тот  исцелился от
всех болезней.
     - Все равно я тебе не верю. Где  все те чудесные свойства, о которых ты
толкуешь? Ничего такого я в себе не ощущаю.
     -  Не ощущала. До недавнего  времени. В одном  ты  права: все помянутые
свойства в этом мире проявиться не могут. Поэтому он и выбран местом ссылки.
Для  того  же,  чтоб  проявились другие, нужен  определенный  толчок  извне.
Хочешь, попробуем? - Он протянул руку к ларцу на столе.
     - Нет! - Я дернулась, вспомнив недавний припадок. Справившись с  собой,
стыдясь страхов, действительно детских, я спросила: - Что там?
     -  Мы  подходим  к главному. Наши предки  передавали  по  наследству не
только,  скажем,  цвет  волос, оттенок  кожи и  черты  лица,  как  люди. Они

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг