Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
     Как воспитанный  человек,  он не стал осведомляться,  насколько  я  его
старше. Вместо этого пылко заверил:
     -  Вы можете во  всем  рассчитывать на меня! - Сообразив, что  обещание
прозвучало несколько двусмысленно, уточнил: - И вы лично, и Тальви.
     - Похоже, он был прав, когда назвал вас рыцарем без страха  и упрека, -
заметила я.
     Судя по его виду, он определенно принял это за комплимент.
     И вот все о нашей приватной беседе при нескольких сотнях свидетелей.
     Что до другого поручения Тальви, о нем  я тоже не забыла. Хотя оно меня
несколько смущало. Библиофил-то наш каков! Ему, видите  ли, безразлично, как
я добуду  книгу - убью ли сторожей или вообще спалю полгорода для отвлечения
внимания, чтобы в  суматохе  спереть искомое. Нет уж, дудки.  Ни  за что. Не
стану  я из-за какой-то паршивой книжонки,  хотя бы  и шифровальной, мокруху
устраивать.
     Подготовка к делу растянулась надолго - на целую неделю, однако в целом
все  оказалось провернуть проще, чем я думала. Это вам  не кортеровский банк
ограбить.
     Старое  здание Морской гильдии погибло при пожаре лет сорок назад - оно
располагалось в Старой, соответственно, гавани, которая  тогда выгорела чуть
не  наполовину.  Отстраивать  его на  прежнем месте сочли  нецелесообразным,
равно  как и  переносить в Новую гавань,  по  каким уж причинам, я не знаю -
может,  из-за  цен  на землю, может,  строительные подрядчики что-то  сунули
гильдейцам  в  лапу.  Так  или  иначе,  возвели его  за  пределами  портовых
кварталов, хотя не  так  уж  далеко  от  них  - на углу  Соляной  и  площади
Крестовоздвиженья. Рядом располагалась церковь  Святого Николая  - здесь его
чтили больше, чем Бернарда Эрдского, - старая, еще тех времен, когда городом
управляли графы,  а не губернаторы. Церковь под стройным шпилем была хороша,
и вдоль улиц цвели сирень и каштаны, которые многомудрый магистрат насадил в
этой  части города.  На  чью-  либо душу,  менее очерствелую, это  зрелище и
аромат  цветов способны были пролить бальзам возвышающей грусти. Целый ушат.
Но я думала только о Тайной палате.
     Тайная  палата,  она  же  Черная  камора,  -  помещение,  где  хранятся
секретные документы гильдии. Само собой, на деле это не палата и  не камора,
а ряд комнат, соединенных между собой и не имеющих  окон ни  на улицу, ни на
площадь,  ни во двор,  благо планировка и величина здания это  позволяла. Во
избежание  лишних вопросов - каминов там не  было. Так что попасть  прямо  в
Тайную  палату  снаружи  было  невозможно.  Только  изнутри  самой  гильдии.
Разумеется, в дневное время здесь было полно народу,  не  считая охраны, а в
самой  каморе  находился  архивариус.  Ночью   оставалась  лишь   охрана   у
входов-выходов, а возле двери в палату -  сторож. В  принципе, проникнуть  в
Морскую гильдию в любое время дня и ночи при наличии определенных навыков не
составляло особого труда.  Но  -  вот  влезаю я  с улицы в окно, вот оглушаю
сторожа,  отпираю  или в худшем случае взламываю замок - и  что? А то, что я
совершенно не представляю, по какому принципу там хранятся документы. И могу
копаться вплоть до второго пришествия. Но даже  если  я сумею найти, что мне
нужно,  и  благополучно  скрыться,  в  гильдии  все  равно  узнают,  что  их
грабанули. То же  произойдет, если я не  оглушу сторожа, а просто вытрясу из
него  необходимые сведения. Во-первых,  не  все поддаются на запугивание,  а
во-вторых, где гарантия, что он не проговорится?
     Гарантия. В этом что-то было.
     Я  прикинула  возможность  прийти  туда  днем  и  как-нибудь   уболтать
архивариуса.  Или  я  не  Золотая  Голова?  Но  этот вариант мне  как-то  не
глянулся, и я оставила его про запас. И начала разрабатывать сторожей.
     И тут кое-что засветило. Засветило, кажется, там, где обламывались  мои
вероятные предшественники.
     Самой заметной фигурой среди сторожей был некий Луциан Экк, Неподкупный
Луциан, старейший среди них. Он был особенно интересен мне тем, что за время
безупречной службы архивариусы иногда отряжали его себе в помощники. Но - он
был стар, вдов, бездетен, не пил, не играл, не посещал злачных заведений и к
себе  с улицы никого  не водил. Короче, недоступен слабостям  и  искушениям.
Чего вообще-то не бывает.
     Не стану распространяться,  где и как я добывала сведения. Свантер - не
Камби несчастный, где мне  приходилось за все про все трудиться самой. Здесь
у меня хватало и знакомств, и приятелей, и просто  должников. И докопалась я
до слабости  Луциана  Экка. Не надо  было иметь семь пядей  во лбу, чтобы ее
угадать.  Такой  слабостью безупречных людей, особливо одиноких, особливо на
склоне  лет, часто  бывают беспутные  родственники.  У  Луциана  Экка имелся
единственный  племянник,  сын  его покойной  сестры.  Молодой  человек уже в
сравнительно нежном возрасте успел отлично себя зарекомендовать. Все пороки,
коих был лишен страж Тайной  палаты, совместились в нем удивительно. Он  был
пьяница, мот, игрок и чуть ли  не с младенчества повадился шляться по бабам.
Дядюшка в нем души не чаял и трясся над ним,  как  старая дева  над  любимым
мопсом.
     Я  проследила  за  племянником.  И  пошла  выстраиваться  прелюбопытная
цепочка. Оказывается, у молодого  Авеля Ниссена  (так его звали) в последний
год завелась постоянная подружка - одна девица в Старой гавани. Именно к ней
на  квартиру  преданный влюбленный тащил  все,  что  выигрывал в  карты  или
выклянчивал у дядюшки, если не  успевал по пути пропить, разумеется.  Девица
же,  несмотря на смазливую рожу этого недоучившегося аптекарского  фамулуса,
принимала  его  исключительно  ради  денег,   бескорыстные  же  чувства  ее,
совокупно с телом, принадлежали другому сожителю - громиле, там же, в Старой
гавани, промышлявшему. Уж он и бил ее  смертным боем, и все  деньги,  что ей
притаскивал  Авель, равно как  и доходы от других клиентов,  отбирал,  а она
готова  была ноги ему мыть и воду эту пить - история, короче,  известная.  В
Старой же гавани промышляют как одиночки, так и  шайки. И названному громиле
случилось досадить одному вожаку,  которому мне в недавнем прошлом случилось
оказать услугу. Чисто деловую. Вдобавок громила работал на Бимона Беззубого,
а у того вожака, в прошлом связанного с Буном Фризбю, с ним были счеты. И он
согласился  оказать мне  ответную  услугу. Конечно,  не бесплатно. Но Тальви
выдал  мне достаточную сумму, вдобавок я и в  Камби  почти не потратилась, а
отчета по деньгам у меня не спрашивали.
     Далее  события  стали развиваться  по  плану,  понятному  даже ребенку.
Громила исчез из  Старой гавани,  а  девице  доходчиво  объяснили,  что  она
никогда больше не увидит милого  друга, ежели не сделает того, что ей велят.
И чтоб без глупостей, здесь ей не городская стража, от которой всегда  можно
откупиться  - так или иначе, - а  люди серьезные. Девица схватывала быстро и
без промедлений  принялась  обрабатывать  молодого  Авеля.  А  тот,  в  свою
очередь, вцепился в  дядюшку. Он  наплел ему таких ужасов, что непоколебимая
честность старого Луциана не выдержала...
     Грубо сработано? Нет изящества? Признаю. Но что же -  лучше  было убить
старика? А тут и его,  и Авеля,  и девицу никто даже пальцем не тронул.  Ну,
громилу малость помяли и подержали какой-то срок в темном подполе с крысами.
Так это всем пошло на пользу - и громиле, и горожанам, и даже крысам. В свое
оправдание могу добавить также,  что работала я не на  себя, а по  заказу. А
заказы меня никогда не вдохновляли.
     Кстати - старику была преподнесена версия,  что  искомую рукопись нужно
всего лишь подержать в руках на  четверть часа, чтобы расшифровать  какой-то
семейный документ.
     Чтоб не томить душу напрасным ожиданием крутого поворота событий, скажу
сразу, что все прошло без сучка и задоринки. Хотя мне-то заранее это не было
известно, и я достаточно запаслась оружием. Оно не понадобилось.
     Я проникла в  здание гильдии после  полуночи (теперь темнело поздно) со
стороны Соляной,  через окно второго этажа. Без затей  -  забросила кошку  и
подтянулась, потом отжала ставню и открыла окно. Я уже убедилась, что охрана
ночью на улице не торчит. А изнутри с первого этажа  они  ничего не услышат.
(Кошкой, как и некоторым другим полезным инструментарием, я обзавелась уже в
Свантере - в Старой гавани это труда не составляло. )
     Луциан Экк  ждал  меня  у  входа  в  Тайную палату. Он весь  трясся  и,
несмотря на  то что  в  прошлом явно  отличался мужественной внешностью, еще
больше  напомнил  мне старую  деву, с  которой я его  уже сравнивала. Старую
деву,  сохранившую  добродетель,  потому  что  на  нее  никто  не  догадался
покуситься особенно настойчиво.
     Мне было его жаль, но,  что поделаешь, я  должна была исполнить то, что
обещала.
     Будь  старик поумнее или не  так напуган, он бы предложил  мне  вынести
труд Арне  Арнарсона из Черной  каморы. Вообще-то я была готова и  к  такому
развитию событий. Но он безропотно согласился  впустить меня. Запалив свечу,
он отпер замок на тяжелой двери,  но ключи не выпустил. Как будто это что-то
могло изменить. Надеется запереть меня внутри, пока я буду занята?
     Тайные  архивные  документы  Морской гильдии  хранились  не в  железных
сундуках,  как я  ожидала,  а  просто  в  ящиках,  громоздившихся  до  самых
сводчатых потолков. Дураки эти гильдейцы -  опыт былого пожара  ничему их не
научил. Хотя мне от этого только лучше.
     Далеко  идти  не пришлось. Ящик с рукописью Арнарсона находился в конце
первой же комнаты, по левую руку от входа, на уровне моих плеч. Судя по слою
пыли, шифрами прошлого века давно никто не интересовался. Если интересовался
вообще.
     -  У  меня  нет ключей  от ящиков...  они  только  у архивариусов...  -
пролепетал Луциан.
     - Не важно.  - Я достала отмычку. Инструмент сработал отлично. - Можешь
вынуть тетрадь сам. Убедись, что я не беру ничего другого.
     Поставив  свечу  на  пол,  Луциан Экк  дрожащими руками начал  рыться в
ящике, пока  не вытянул тетрадь. Он не протянул ее мне, а лишь бросил поверх
остальных.
     -  Теперь отойди к двери  и сторожи. Следи за коридором. - Лучше, чтобы
он находился ко мне спиной. - Скоро я тебя позову.
     В последующие мгновения я едва не пожалела, что не страдаю косоглазием,
так  как приходилось  одновременно  следить  за Луцианом, дабы помешать ему,
ежели  в старикане вздумает проснуться честность, и  сверять  то, что было у
меня в руках, с  описанием Тальви - вдобавок при неверном свете единственной
свечки. Приметы совпадали.  Шагреневый  переплет,  объем, название,  столбцы
значков и концентрические круги с пояснениями. И руны эти несчастные имелись
- то ли.
     - Какая это была  хозяйка! - повторял он. - Как она готовила  онгифилц,
лучше я за всю жизнь не едал...
     Тогда  я сказала ему, что  предаваться подобным мыслям  - значит лишний
раз себя расстраивать, а у него  и  без того полно забот  и огорчений. Пусть
лучше отдаст тетрадь мне, я ведь тоже женщина,  может, мне от  этого  пользы
будет больше. Соркес согласился. В огорчении чувств он не вспомнил, что я не
читаю на его языке.
     Убей меня Господь, разве я  его  обманула?  Я же не говорила, для  чего
именно мне нужна рукописная поваренная книга?
     И разве я распорядилась ею без пользы для себя?
     Ну,  а  заказать  шагреневый переплет  с  соответственным  тиснением  и
сделать надпись на титульном листе было уже делом недолгим.
     Надеюсь, что гильдейские архивариусы еще не скоро будут ревизовать свои
владения.  А если  начнут,  то  вряд ли сразу поймут, что  шифровальный свод
заменен  сводом  кухонных рецептов.  Покойная  госпожа Соркес,  как объяснил
ювелир, вела свои хозяйственные записи, разумеется, не на святом языке, а на
диалекте ашкеназийских евреев, из которых  происходила их семья.  На слух он
весьма схож с немецким языком, однако алфавит его все равно непонятен и мне,
и  большинству  человеков,  даже  получивших   неизмеримо  лучшее,  чем   я,
образование.   Если   все  же  господа   архивариусы  сумеют,  паче  чаяния,
расшифровать  записи покойной  Рохеле  и  вызнают, как готовить онгифилц, то
пусть  не  поленятся сообщить  мне.  А то  Соркес забыл рассказать,  что это
такое.
     Приподняв  руку  с  изяществом,  которое  любую  женщину  заставило  бы
почувствовать  себя  грубым  и  несовершенным  созданием,  Рик  Без Исповеди
полюбовался своими ногтями.
     -  Говорят, в  Эрденоне вы, сударыня, разогнали единолично чуть  ли  не
целую толпу? - томно протянул он.
     -  Ну,  толпу разогнал господин  Тальви  со  слугами.  А  я всего  лишь
расквасила пару физиономий.
     - Как сказал один поэт, некоторые физиономии от этого хуже не станут...
     Разговор происходил  в отдельной  комнате "Ландскнетта". Присутствовали
Альдрик  и  Тальви,  молодой   Ларком  ожидался.  Прямо   полномочный  совет
заговорщиков. Приходи и  вяжи их всех сразу. Между прочим, так бы оно и было
в случае опасности, не сиди я  среди высокородных  господ. Меня здесь всегда
предупредят.  Эту  гостиницу  в  Новой  гавани, предназначенную  для  чистой
публики, открыл  бывший наемник,  который вышел в  отставку, умудрившись  не
только сохранить шкуру, но привезти в Свантер изрядную добычу.  На вывеске в
знак признательности он приказал изобразить тяжелую пехотную шпагу, каковой,
без сомнения, и был обязан своим последующим  благосостоянием. Дела  у  него
пошли  вполне недурно,  однако  насладиться спокойной жизнью счастливчик  не
успел - открылась старая рана, он заболел и умер. А  у вдовы, оставшейся без
защиты, гостиницу  попытались отобрать. Не  мне объяснять, как это делается.
Но я случайно оказалась рядом и предприняла все от  меня зависящее, чтоб эти
действия не увенчались  успехом. И  вдова  сохранила ко мне признательность.
Она, кстати,  уже не  была вдовой, о прошлом годе  справив новую свадьбу, но
вывеску,  напоминавшую  о  первом  муже,  менять не  стала  -  возможно,  из
суеверия.
     Хлопнула белая занавеска, отброшенная ветром от окна, на  миг приоткрыв
многочисленные   причалы  Новой  гавани  и  лес  мачт  между  ними.  Комната
находилась на втором этаже, и улица уступами спускалась к порту.
     Я поднесла к губам бокал с фораннанским.
     изувеченная  буква f, то ли половина елки и галка на боку, а сзади - то
же самое вверх ногами. Как в картах.
     Через несколько минут я окликнула Луциана.
     - Вот, старик, убедись. Ты сам дал  мне эту тетрадь. Смотри - ни одного
листа  не вырвано.  - Я  раскрыла рукопись и стала листать. Луциан оцепенело
следил, как мелькают страницы, покрытые рядами непонятных значков.  - Теперь
я кладу тетрадь на место - туда, где она лежала. И запираю ящик. Бери свечу,
и пошли отсюда.
     Конечно, я могла бы и сама взять свечу и не заставлять сторожа, который
был почти вдвое старше меня, гнуть  спину. Но я предпочла,  чтоб у него руки
были заняты, а у меня - свободны. И не ради его унижения, ей-богу.
     Выбиралась я из  гильдии с большими сложностями, чем вошла,  - хотя так
оно обычно и  бывает. Проще всего было сделать скользящую петлю и спуститься
вниз.  Но у меня возникло сомнение - а что, если Луциан выйдет из оцепенения
и  сбросит  незакрепленную веревку? Сомнительно, чтобы  я  убилась, падая  с
такой высоты, но шум будет, а он мне ни к чему. Поэтому я забросила кошку на
крышу,  поднялась  туда,  потом  переправилась  на  крышу соседнего дома  по
Соляной, а уж оттуда спустилась, причем даже  не по веревке - там  оказалась
изумительной прочности  водосточная труба,  свинцовая,  в виде дракона -  не
потомок ли то был драконов с эрдских кораблей, прибившихся к берегу будущего
Свантера?
     Теперь Луциан мог сколько  угодно  поднимать тревогу. Но я сомневалась,
что  он это сделает.  Больше  страха  за племянника  (которому,  сказать  по
правде,  ничего не  угрожало,  кроме тех  болезней,  что  влечет  пьянство и
общение с  гулящими девицами) его удержит боязнь позора  - как  же он, столь
безупречный,  так  прокололся?  а  также  сознание,  что  архивный  документ
благополучно  вернулся на  отведенное  ему Богом и каталогом место. На самом
деле  это был, конечно, чистейший блеф.  Удостоверившись, что  тетрадь  - та
самая, что мне нужна, я быстро подменила ее другой, спрятанной под кафтаном.
Ставка моя  была на плохое освещение и на  то,  что Луциан  не заглядывал  в
рукопись Арнарсона и не сумеет  отличить  одни  непонятные значки от других.
Вдобавок вторую тетрадь я ему в руки не давала и поставила ее на место сама.
     Откуда взялась  вторая тетрадь? Разумеется, я не проводила всю  неделю,
вырисовывая  значочки  и крючочки. Тут должно вернуться к упомянутому  ранее
мною прощанию с Соломоном Соркесом. После  того как он подарил мне перстень,
сразу же уйти  было бы неловко.  Мы еще побеседовали о том о сем и побродили
по дому. Все необходимое было оттуда уже вывезено или распродано, но  Соркес
жаловался,  что за долгие годы, что  его  семья  провела в Свантере, в  доме
скопилось   множество   всякой  всячины,  которую,  как  говорится,  продать
невозможно, а выбросить жалко. И пока он сетовал, среди этих ненужных вещей,
что стояли стопками или  грудами лежали на полу, я  увидела тетрадь такой же
величины и объема, как обрисованная мне Тальви. Не  в  шагреневом переплете,
нет, конечно, в тряпичном...
     - А это что? - полюбопытствовала я, открывая тетрадь. Вид у заполнявших
ее значков был самый загадочный.
     -  Это  кухонная  книга моей  дорогой Рохеле,  - ответил  Соркес. - Она
записывала туда разные поваренные рецепты...
     Тут он пустился в описание достоинств своей покойной  супруги  по части
приготовления пищи, достоинств, коих дочери, ныне уже замужние, нисколько от
нее не унаследовали, а о дуре жене Джоэля, которой предстоит вести хозяйство
в новом доме в Дальних Колониях,  и  речи нет. Эти воспоминания почти довели

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг