останутся здесь, пока ты не заслужишь чести носить их по праву.
Ритуальная формула сама сорвалась с моих губ. Я не знал, как это я мог
сказать такое. Я не знал - а что еще я смог бы сказать?
Мастер Дайр кивнул мне с устрашающей серьезностью - будто я сказал
именно то, что нужно. Будто в моих нелепых, неуместных, нестерпимо наглых
словах крылась истина, ведомая лишь нам обоим и больше никому.
Я принял у него мечи и повесил их на стену. На прежнее место. Туда,
где они висели, сколько я их помнил.
- Я могу идти, мастер? - тихо спросил меня младший ученик Дайр Тоари.
Я хотел крикнуть: "Нет!" Я хотел...
- Да, - сказал я.
Мастер Дайр совершил полный поклон - как и полагается младшим
ученикам, черт бы их любил все вместе и по отдельности! - повернулся и
вышел. И только у самого порога задержался на минутку и глянул на меня
мельком... виновато так глянул... или мне попросту померещилось.
- Тхиа! - вскрикнул я почти жалобно, когда за младшим учеником Дайром
Тоари закрылась дверь. - Тхиа!
- Это ничего, - негромко и очень серьезно отозвался Тхиа из угла. -
Это бывает. Ты не беспокойся. Все будет, как надо. Я уж позабочусь.
Больше всего на свете мне хотелось выплеснуть свое горе, сорвать обиду
на ком-нибудь - да хоть ответить на участие Тхиа какой-нибудь резкостью. Но
я смолчал. Еще и потому, что за последние страшные дни успел убедиться:
что-что, а позаботиться Майон Тхиа действительно умеет, как никто.
Тхиа выбрался из своего угла, подошел ко мне, и пальцы его опустились
сверху на мое запястье - словно вот-вот скользнут в обхват и примутся пульс
нащупывать.
- Можно, я пойду? - тихо спросил Тхиа.
Я кивнул - по-прежнему молча. Я все еще опасался, что стоит мне
заговорить, и я непременно сорвусь - заору, крикну что-нибудь обидное или
просто дам Тхиа подзатыльник.
Тхиа простился со мной таким же коротким кивком - хвала Богам, у парня
довольно ума, чтобы с глазу на глаз не бесить меня поклонами! - и вышел за
дверь без излишней поспешности. Но там, снаружи, в густых сумерках, его
шаги сразу ускорились.
Майон Тхиа торопился куда-то. Очевидно, позаботиться торопился - как и
обещал.
Что ж, потороплюсь и я.
Едва затих отзвук шагов Тхиа, я, крадучись, направился следом за ним.
Ну, не совсем следом. Тхиа, разумеется, держал путь к спальням младших
учеников - а мне, разумеется, дорога туда заказана. Я не могу войти в ту же
дверь, что и Тхиа. И при том, как именно он будет заботиться, я тоже
присутствовать не могу. Мастер Дайр к нам никогда не заходил... а даже если
бы и заходил - сейчас мне там появляться нельзя. Тьфу, проваль - и кто из
учеников не мечтает сделаться учителем, да поскорее, потому что учителю все
можно? Или потому, что он все может... в их-то ученическом понимании
разница невелика. И ведь сам я совсем еще недавно был таким же дураком.
Теперь я точно знаю, что учитель может и что ему можно... а чего нельзя. Я
не могу войти и сесть на край постели младшего ученика Дайра Тоари. Я не
могу расспросить его, как провел мастер Дайр эти страшные дни. Да что там -
я даже спокойной ночи пожелать ему, и то не могу. Это раньше было можно...
когда учитель Дайр ввечеру отдавал старшему ученику Кинтару распоряжения на
завтрашнее утро... когда я еще мог сказать: "Спокойной ночи, мастер Дайр",
- поклониться и уйти... а теперь некому мне желать спокойной ночи и
кланяться тоже некому... и я не могу уйти.
Потому что я все-таки должен знать, что произойдет сегодня в спальне
для младших учеников. Нельзя мне туда входить? Ну и не надо. Ну и не пойду.
Как будто чтобы услышать, нужно присутствовать самолично.
Можно же и подслушать. Устроиться где-нибудь поблизости, где
понезаметнее - и подслушать. Присутствовать, не присутствуя. Скрытно.
Незримо. Втайне.
Учитель может не все. А еще у учителя тайны заводятся. Как блохи. До
кровавого зуда. И избавиться от них не легче, чем от блох.
Я осмотрел раскидистые яблони, чьи ветви едва не лезли в окна спальных
помещений... так, вот эта яблоня вполне подойдет. И ветки меня выдержат, и
вообще... хорошая засидка, удобная. Мне все слышно и видно, а меня никому.
Надо будет и впредь ею пользоваться. Просто замечательная засидка, особенно
если перелезть потихонечку вон на ту ветку, а ноги...
Я замер. Еще раз ощупал вон ту ветку. Никаких сомнений. Приглянувшаяся
мне ветка была отполирована - причем явно задницей предыдущего соглядатая.
Значит, вот оно как, мастер Дайр?
Я занял еще учителем моим облюбованное место, приник к ветке и замер,
вглядываясь в приоткрытое окно ученической спальни.
В спальне творилось действо.
Единственное в своем роде.
Младший ученик Дайр Тоари готовился отойти ко сну.
Волосы его влажно блестели после вечернего умывания, и от этого
казалось, что седина, не смея коснуться черных как смоль волос, парит над
ними призрачным ореолом. Мальчишки в одних набедренных повязках сгрудились
в уголке спальни, глядя, как зачарованные, на своего нового собрата:
теперь, когда и на нем ничего, кроме набедренной повязки, не было, они
впервые могли увидеть, да еще вблизи, как под загорелой кожей пляшут
неистовые перекаты гибких мускулов - словно змеи сплетаются в любовном
угаре, свиваясь и вытягиваясь... но мальчишки не решались подойти и
рассмотреть все это грозное великолепие вблизи. Издали-то еще можно
ограничиться разглядыванием - а вблизи ну никак не удержишься, ткнешь
пальцем в клубок сокрытых змей, перехваченный белыми арканами шрамов... и
как знать, на падешь ли замертво, словно и впрямь настоящих змей
растревожил, наказанный за дерзновенное желание убедиться, узнать,
проверить - а действительно ли это невероятное тело настоящее?
Дайр Тоари невозмутимо сложил свою одежду в изголовье постели рядом с
последней из уже занятых кем-то. Все правильно. Новичок не располагается
где-то на отшибе от остальных, а занимает ближнюю из свободных постелей,
рядом с остальными учениками. Раньше последним в ряду было лежбище Майона
Тхиа.
Дайр откинул одеяло и улегся, забросив руки за голову. Ни единого
слова не было произнесено, и я уже начал подумывать, что напрасно занял
свой наблюдательный пункт. Подслушивать в полном молчании нечего - молчания
я, что ли, раньше не слыхал? Так ведь слыхал. И как ученики спать ложатся,
видал, и не раз. Покуда я не заслужил собственную комнатушку, ежевечерне
созерцал, аж надоело. Единственно мастера Дайра отходящим ко сну не
видывал... ну так он ведь в этом деле от нас, прочих смертных, ничем не
отличается, верно?
Мальчики начали понемногу робко, один за одним, подтягиваться к своим
постелям.
И вот тут-то глазам моим предстал Тхиа.
Не иначе, он все это время прятался в умывальной, подглядывая в щелку
и прикидывая, когда лучше всего появиться. Выбрать ли минуту, когда Дайр
разувается? Или когда складывает одежду? Или... нет, вот оно, нужное
мгновение. Сейчас. Именно сейчас. Теперь, и никогда иначе, прошлепать по
полу босыми пятками, направляясь к своей... нет, не к своей постели.
Тхиа миновал свою лежанку и уверенно присел на край кровати Дайра.
- Ну, рассказывай, - велел Тиха без тени смущения.
Все-таки даже великого воина Дайра Тоари можно ошарашить. Я - что, я
не в счет... хотя от наглой выходки Тхиа я окаменел напрочь, да так, что
едва с ветки не грянулся. Но ведь и Дайр, бывалый воин, которого невозможно
застать врасплох... о-ой. Скажи мне кто раньше, что я увижу на его лице
такое выражение...
- То есть как это - рассказывай? - осведомился Дайр Тоари.
- Что значит - то есть как? - возмущенно удивился Тхиа и даже руками
всплеснул для пущей убедительности. - Ты ведь новенький? Новенький. Вот и
рассказывай. Должны же мы знать, кто ты такой есть... что делал перед тем,
как в школу прийти, чем занимался... порядок такой.
Я так вцепился в ветку, что яблоня под моими пальцами едва не брызнула
соком.
И тут младший ученик Дайр Тоари расхохотался - во весь голос, до слез,
до изнеможения, до стона, пристукивая ладонью по бедру... так, как никогда
не смеялся учитель мастер Дайр.
Я перевел дыхание. Майон Тхиа - ах ты, мерзавец! Ах ты, наглая морда!
Да благословят тебя отныне и вовеки все Боги, сколько их есть... и все,
сколько их нет - тоже.
- Рассказывай, говоришь? - простонал Дайр, утирая слезы тыльной
стороной ладони. - Порядок такой? Что ж... отчего бы и нет? Пожалуй, что и
расскажу.
Майон Тхиа ободряюще улыбнулся в ответ и устремил взгляд в открытое
окно.
Видеть меня он не мог... я готов был поклясться, что не мог! Потому
что никогда бы мастер Дайр не выбрал для засады место, откуда его видно.
Никто меня здесь не разглядит.
И все же во взгляде Тхиа отчетливо читалось: "Тебе никогда не
говорили, учитель, что подслушивать нехорошо?"
Говорили, Майон Тхиа. Говорили. И не раз.
Но я все равно буду.
Потому что рассказанное сегодняшней, а может и не только сегодняшней
ночью, я должен услышать не из твоих уст, а от самого Дайра Тоари.
Так вот - знать я все подслушанное той ночью знал, а слышать ничего
подобного в жизни не слышал.
Ну, не то чтобы совсем. Не может ведь будущий преемник учителя
ничегошеньки не знать ни о нем самом, ни о школе, о ее зачинателях и
основателях. И я, конечно же, знал. Слыхал от мастера Дайра краем уха
всякие разности. Но редко, очень редко. Учитель Дайр меня байками особо не
баловал, скупо оделяя очередной историей в награду за какой-нибудь особо
выдающийся промах: уж если я в мастерстве своем дозрел до столь чудовищной
ошибки - из тех, на кои абы какая бездарь неспособна, сколько бы ни
пыжилась - то мне самая пора приспела узнать, что я за дурак. А это с
непреложной ясностью выводится из нижеследующей притчи.
Вот таким примерно образом.
Но чтобы все разом, да по порядку, да с подробностями... я слушал, как
завороженный, а уж о мальчишках-первогодках и говорить нечего. Сон был
забыт, одеяла отброшены в сторону, пламя вот уже третьей по счету свечи
подрагивало от любопытства - и все наше пацанье сопливое сгрудилось на
постелях Тхиа и Дайра поближе к рассказчику. Вот уже и свеча погасла, и
лунный свет проник в спальню, засматривая поверх голов в лицо Дайра.
- Все, ребята, - решительно оборвал себя новоиспеченный младший
ученик. - Все. Спать пора. Поздно уже. Завтра расскажу, как я в школу попал
и у кого учился. Завтра. А то будем с утра ползать, как мухи сонные -
мастер Кинтар нам так вломит...
Спасибо за напоминание, мысленно поблагодарил я. Вломлю. Всенепременно
вломлю.
- А спать вовсе и не хочется, - запротестовал Тхиа и совсем по-детски
потер глаза кулаком.
- Оно и видно, - усмехнулся Дайр. - Спать.
Когда лунный свет заколыхался от сонного дыхания, я слез с яблони и
направился к себе. Спать - это хорошо. Это правильно. Только поужинать
сначала надо... или это уже почти завтрак? А, проваль - да какая разница?
Спать, спать... впервые за эти дни я усну спокойно. Дело сделано - ну,
может, и не сделано, так хотя бы начато... и начато правильно. Спать...
иначе сонной мухой поутру окажусь я сам и вломить мне придется в первую
очередь себе.
Утром я проснулся спокойный и тяжелый, как ватное одеяло. Тихий и
неподвижный. Двигаться не хотелось. Хотелось лежать и наслаждаться покоем.
Нет, не наслаждаться даже, а просто пребывать в нем, бездумно и безгласно.
Ну, может разве что позавтракать...
Завтрак мне притащил Тхиа - не столько на правах любимчика, сколько по
обязанности такового. Рожа у него была бодрая, свежая... и когда только
выспаться успел, паршивец? Нет, надо будет вломить, надо. Ишь,
заболтались... мастер тоже человек и тоже должен спать по ночам. Хотя бы
иногда.
Рассвет выдался туманный на удивление. Туман стоял совсем как у меня в
башке - густой и плотный. Серые тени, в которых с трудом угадывались
ученики, плыли бесшумно на утреннее построение в зал. Самоуправство,
конечно... но решение здравое, и перечить я ему не стану. Шиш в таком
тумане я угляжу, кто чем занят. Нет, лучше уж в зале потренироваться - а во
двор выйдем, когда развиднеется.
Я вошел в зал последним, когда строй учеников уже замер в ожидании.
Ответил на поклон. Оглядел всех без изъятия. Усмехнулся. И с трудом сдержал
неожиданный зевок.
- К сведению младших учеников, - сообщил я. - Травить байки после
полуночи запрещается. Ясно?
По лицам младших учеников разлилось совершенно запредельное
разочарование. Но я был неумолим. И головы их одна за другой склонились в
знак того, что - да, ясно, и не только ясно, но и будет исполнено.
- На пальцы! Младшие ученики - тридцать отжиманий, остальным -
пятьдесят. Начали!
Всеобщий вздох облегчения гулким эхом раскатился по залу.
С первого дня, с первой минуты своего владычества я брал учеников на
измор. Таких безумных, кинжально яростных, выматывающих тренировок нам
мастер Дайр никогда не устраивал. Быстрей, еще быстрей - отдыхать некогда,
думать некогда, дышать, и то некогда. А потом - полоса препятствий... ну,
ее они не скоро позабудут... потому что в самом ближайшем времени я им
напомню. Вот только они еще не знают, что полоса вскорости повторится. Они
думают - выдохся мастер Дайр Кинтар. Новая метла поистерлась от бешеной
пляски и метет уже малость поспокойней... а там, глядишь, и вовсе зашуршит
лениво и медленно, в спокойном, привычном и оттого почти убаюкивающем
ритме... а вот и нет, драгоценные мои. Не ждет вас впереди ничего ни
спокойного, ни привычного. Чтобы понятнее было - в самом сердце урагана
тоже все спокойно и безветренно... на первый взгляд... просто до вас еще не
дошло, что там-то вы и очутились. В сердце урагана. И никто вас оттуда не
выпустит.
И вообще - мне бы ваши проблемы. На пальцы - начали - и продолжили - и
тренируетесь себе, сколько влезет... а мне когда тренироваться, хотел бы я
знать? Когда вообще тренируется учитель, если он должен за всеми наблюдать,
за каждым приглядывать? И ошибку заметить, и отлынивающих пристрожить... до
себя ли тут? Когда, интересно, тренировался мастер Дайр? Впрочем, ему,
может быть, не так уж и нужно... все-таки великий воин с непревзойденным
мастерством и опытом... а мне вот - нужно! Всего-то и ничего, каких-то
несколько дней я постоял истуканом, расплевывая приказы - а ведь и впрямь
едва истуканом не сделался. Тело вязкое, непривычно и нагло строптивое, на
всякое мое веление огрызается усталостью, непослушанием, болью в мышцах. На
пальцы - начали... подумаешь, невидаль. Да у меня глаза побольше пальцев
устали. На пальцах я всего лишь отжимаюсь с вами заодно - а глаза так и
бегают по залу, взгляд так и перепрыгивает с одних плеч на другие, со спины
на спину... эй, Лерир - не на девку взлез - так и нечего вихляться! Еще
двадцать отжиманий.
И все же это была хорошая тренировка. Хоть и приходилось мне витать
незримо над каждой орясиной в отдельности и надо всеми вместе, продолжая
стоять в основной стойке - Илайх, у тебя почему колени дрожат? - хоть и
тяжело мне давалось с непривычки одновременно тренироваться и
всеприсутствовать... все равно хорошо.
За обедом к нам присоединился Рамиллу - тоже усталый, задыхающийся,
обстрекавшийся мелкой злой огородной крапивой чуть не по самые уши.
- Закончил? - строго спросил я.
Тейн кивнул и в три глотка прикончил свою миску с похлебкой.
Кто-то из старших учеников украдкой захихикал, искоса поглядывая на
злополучного Тейна - но под моим суровым взглядом хихиканье пресеклось,
словно насмешникам рты зажали. Нечего им тут хиханьки разводить. Любой из
них на месте Рамиллу поступил бы точно так же - и любой мог бы сейчас
почесывать покрытые волдырями руки. Любой. И если они до сих пор этого не
поняли - поймут, и очень скоро. Даже если им очень не хочется понимать. Я
уж об этом позабочусь. Впрочем, не так уж господа старшие ученики
несообразительны, и мысль эта для них отнюдь не нова. Просто гонят они ее
от себя, не хотят впустить, не хотят принять... не хотят, а придется.
Тейн не очень и обращал внимание на незадачливых насмешников. По всей
вероятности, наслаждался предвкушаемым зрелищем их отваленных челюстей.
А что им, челюстям, еще оставалось, когда вечером Тейн Рамиллу, такой
тихий и ублаготворенный, словно его только что дождем из самоцветов
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг