энта с такой натугой, что казалось он сейчас развалится на куски. Слушать
все это не было никаких сил.
- Если он еще раз заговорит стихами, я этого не вынесу, - заявил
побледневший Малыш. - Он так скрипит, что мне блевать охота. Тьфу, и я уже
заговорил стихами.
- Заткнись, - согласился Торин.
- Да, но он давно уж помер, - удивился хоббит. - Какой ему теперь
урон?
- Нет, все равно я не могу впустить вас, сучья и корни, - подумав
немного, минут пять, не более, - заявил Буратино.
- Сучья и корни, сучья лапа, сучий потрох, - разбушевался вдруг хоббит.
- Да я с самим Радагастом знаком! Стоит мне лишь слово ему сказать, как его
птицы прилетят и засрут весь лес! - пригрозил он. Сам ведь знаешь, старый
пень, в смысле, энт!
- Что ж вы сразу не сказали, - испугался старый энт. - Надо так надо.
Фолко победно взглянул на гномов. Те пристыжено молчали. Энт двинулся
вперед, за ним последовали и наши герои. Спустя несколько часов блужданий по
лесу, обнаружилось. Что старый энт страдает выпадением памяти, поскольку
совершенно не помнит, где находится Исенгард. Фолко вновь пригрозил ему, что
Радагаст так это не оставит и испугавшийся Буратино вновь повел их в путь.
Прошло три дня. Фолко в двенадцатый раз наткнулся на жвачку, которую он
выплюнул как только увидел энта.
- Ну все, бля, надоело, - заявил Фолко. - Веди нас обратно, ни хера от
вас, энтов толка нет. Торин и Малыш молчаливо согласились. Они опасались
энтов и безрассудная смелость хоббита их ужасала. Старый энт, скрипя на
каждом шагу, словно шотландская волынка, повел их обратно. Не прошло и
получаса, как они наткнулись на Исенгард. Хоббит только сплюнул, увидев это.
Зато радости лесного чудовища не было предела.
- Я в смысле вспомнил, где это находится, - проскрипел он, но его
спутники изумленно молчали, пораженные увиденным.
Перед ними лежал разрушенный гневом энтов триста лет назад с половиной
Исенгард. В середине развалин высилась неприступная башня, шпиль которой
венчало скульптурное подобие белой руки, вытянутой в нацистском приветствии.
Башня удивительно напоминала грубо отесанную пирамиду в которой были
прорублены бойницы. Сейчас эти бойницы были наглухо заколочены крест-накрест
досками. Ворота были наглухо замурованы по указу короля, причем вместе с
рабочими, чьи скелеты наполовину торчали из замурованного саркофага. На шее
одного из скелетов висела предупреждающая табличка "Не ходите сюда! Не
советую!".
- И как же пробраться внутрь? - поинтересовался Торин.
- А ты Отлезь Гнида у нас очень умный, вот ты и придумай, - проскрипел
Буратино.
- А, ну конечно, закинем веревку, выломаем доски и влезем через ставни,
- быстро нашелся гном.
Спустя час Малыш, наконец, попал веревкой с железной кошкой на конце в
одну из бойниц и Фолко, поплевав на свои мозолистые от частого нахождения в
чужих карманах ладони, полез наверх. На полпути веревка соскользнула и
хоббит с громким воплем полетел вниз.
- Ах ты пивной бурдюк, - обрушился на маленького гнома Фолко. - Кроме
пивной кружки ничего в руках держать не умеешь!
- Почему не умею? - обиделся гном. - Да я щас так крюк закину, что
обратно не вытащишь! - с этими словами Малыш зашвырнул веревку с кошкой с
такой силой, что гнилые доски, которыми бойница была забита триста лет назад
не выдержали и разлетелись вовнутрь. Железные крючья намертво впились в
каменный край бойницы и хоббит, заставив прежде повисеть на веревке Малыша
вместе с "Отлезь Гнидой". Только после этого Фолко полез наверх.
Подозрительно ловко вскарабкавшись наверх Фолко влез вовнутрь.
- Держу пари, он не в первый раз лазает по веревке, - неуверенно заявил
Торин.
- Точно, точно, - согласился с ним Малыш. - Немало он домов обчистил,
небось в своей Хоббитании.
Фолко влез наверх и оттуда донеслись его восхищенные крики.
- Ух ты! Вот ни хера себе! Во дают! Круто! Клевое место! - доносилось
из разбитой бойницы каждые пять секунд.
Ужасно заинтересовавшиеся гномы, громко сопя, полезли наверх. Примерно
на середине пути веревка оборвалась и Торин с Малышом с воплями полетели
вниз. Поднявшись с земли, Малыш непонимающе уставился на веревку. Она
странным образом перетерлась, причем так ровно, что казалось, что кто-то
наверху полоснул по ней ножиком.
Малыш ни слова ни говоря выудил из своего необъятного рюкзака еще одну
кошку и забросил ее в бойницу.
- Уй! Кто это там всяким дерьмом швыряется? - донеслось сверху.
- Сейчас узнаешь, заподлянщик! - пообещал Торин и полез наверх.
- Точно, точно, щас узнаешь! - вторил ему Малыш.
Но увиденное внутри башни настолько потрясло их, что о намерении
разобраться с тем, кто имеет обыкновение перерезать веревку, гномы тотчас же
забыли. Все внутренне убранство башни было безжалостно исковеркано,
изуродовано и содрано. Фолко сразу же стало понятно, откуда во дворце Короля
триста лет назад появилась такая невиданная красота и эстетика.
Безжалостными руками камнетесов со стен башни были сколоты все плиты с
вкрапленными в стену драгоценностями. С полов был содран даже древний,
негниющий линолеум, а вся побелка с потолка была аккуратно смыта и
перенесена во дворец, где самые умелые маляры разбрызгали ее по дворцу. То
же, что осталось внутри башни внушало тошноту и отвращение. Вся красота
черпалась из истоков безумного ужаса, царившего в голове того архитектора,
который проектировал башню. В архитектуре башни словно отразился чей-то
предсмертный крик, отразился чей-то безумный остекленевший взгляд. Мешанина
стекла, железа и пластика, вкупе с безжалостно содранными убранством могла
восхитить только такого же маньяка, который напившись до чертиков занимался
чертежами.
Вдобавок ко всему, на черных грубых стенах руками тех самых камнетесов,
чьи тела в целях предупреждения были вмурованы в стены сооруженного
саркофага, были нарисованы неприличные рисунки, причем с таким содержанием,
что даже Бивис и Батхед бы застенчиво покраснели. Вдобавок ко всему,
строители употребили на это волшебные, несмываемые мелки, смыть которые было
невозможно без применения древней магии. Эти рисунки, казалось, жили своей
внутренней жизнью, настолько живо горели они в полумраке. Многочисленные
пивные бутылки, кучи засохшего кала и использованной туалетной бумаги лишь
дополняли пейзаж.
- Это ж как надо было изощриться, чтобы такое придумать! - воскликнул
покрасневший Торин, глядя на картинку с условным названием "Белоснежка и
семь гномов".
- Ага, - восторженно вторил ему Малыш, разглядывая что-то вроде
картинки "Прячась за колоннами, добрый принц соблазняет Золушку". - Это
псих какой-то рисовал, - сообщил свое мнение маленький гном. - Надеюсь, тут
во всем замке так стены разрисованы?
Троица разбрелась по всему замку в надежде найти хоть сколько-нибудь
завалящие сокровища. Но все было тщетно. Король Арагорн очень тщательно
разобрал все убранство по кусочкам, оставив на ободранном полу только бланки
неоплаченных счетов и опротестованных векселей. Но то, что увидел Фолко в
следующей комнате разительно отличалось от остального. Вместо привычной уже
похабщины, стена была разрисована надписями типа "Эльфы - казлы!", "Смерть
бессмертным эльфам!" и "Гэндальф - кизлодда!". В подтверждение своей
позиции, неизвестный привел убийственный довод. Под этими надписями кровью
была намалевана еще одна "Глаз эльфа - глаз народа!". Под надписью в
стеклянной банке плавал настоящий человеческий глаз. "Кто не с нами, тот без
глаза!" - так заканчивалось это безмолвное выступление. Судя по крови,
надпись была совсем свежая. Неизвестный враг опередил наших друзей. Фолко
поднял с пола кожаную книжицу.
- Сделана из кожи эльфа, - так было написано на кожаной обложке. -
Олмер Боромирович Денеторский, - значилось внутри книжицы. На хоббита с
фотографии взирала морда того детины, который беседовал с хоббитом у Мории.
Под глазом морды красовался синяк, на лбу крестом был наклеен пластырь. На
лице небритая щетина двухдневной давности.
- Ну и морда, у тебя, Шарапов, - подумал Фолко, закрывая книжицу и чуть
не выронил ее.
- Эльфа звали Плексиглас, ха-ха-ха! - было написано на задней странице
кожаной обложки.
Хоббит вздохнул, набрал полную грудь воздуха и громким криком призвал к
себе гномов. Он показал им книжицу и те принялись хохотать, катаясь по полу.
Фолко сплюнул и принялся спускаться вниз. При этом, он в отместку, вновь
полоснул ножиком по веревке. Вес хоббита она выдержала, а вот вес гномов
оказался для нее непосильным. Словом, после того, как гномы отсмеялись вволю
и начали спускаться, не прошло и пяти секунд, как они с громкими криками
полетели вниз, и набили себе очередные синяки и шишки. Но хоббит вновь
вывернулся. Нахмурив брови, он заорал на Буратино.
- Упустили! Проворонили! Просрали! Пиноккио хреновы! Небось у всех
березок дупла продолбили своими чурками! - начал бушевать Фолко. - Пока вы
тут с березами сексом занимались, враги проникли в Ортханк!
- Откуда ты знаешь? - ужаснулся Буратино. - Про березки?
- Я спросил у ясеня, - хвастливо заявил хоббит. - А враги, вот, - он
предъявил глаз в стеклянной банке и кожаную книжицу. Старый энт вздрогнул.
- Виноват-с, - залебезил он. - Не губи, не зови птичек, - взмолился
он.
- Ну, если нам дадут в путь немного здравура, - многозначительно заявил
он, - Тогда, я может быть подумаю.
- И пива, и пожрать, - тут же добавил маленький гном, поднимаясь с
земли, устланной кучками энтовского навоза.
- И суточные, и побольше, всего побольше, - добавил Торин, отряхиваясь.
- Да, и побыстрее, - милостиво согласился хоббит. Давай, давай, шевели
своей деревянной жопой, долго мы еще ждать будем? - с этими словами
нетерпеливый хоббит натянул свой лук и влепил стрелу наугад в высь. Оттуда с
хриплым карканьем свалился старый тетерев. На его лапке красовалось красивое
колечко с непонятными вензелями. Пожав плечами, Фолко надел колечко себе на
палец и принялся ощипывать тушку тетерева.
На следующий день, наш дружный отряд выехал из леса на трех подводах,
набитых до отказа всем, что только нашлось в кладовых у энтов. А нашлось там
вещей немало. Склад энтов более всего походил на таможенный пункт досмотра,
на котором конфисковывались товары, либо на крупный пункт по приему
краденого белья в стирку. Ввиду отсутствия здравура и пива, старый энт
вручил, якобы волшебный напиток, отведав которого, любой становился
настолько сильным, что играя в домино, мог расколоть костяшками стол.
- Очень полезный напиток, - язвительно заявил хоббит. Старый Буратино
виновато развел руками.
- Эй, Буратино, а кто тебя так назвал? - спросил напоследок энта
осмелевший Торин.
- Папа, - гордо сообщил Буратино. - Папа Карло.
- А маму? Маму, как звали? - любознательность хоббита не знала границ.
- Маму? - переспросил старый энт. - Маму звали Джузеппе.
- Тьфу, - одновременно заявили наши герои. - Ну и шуточки у этого
автора.
- Посмотрим, - проворчал автор. - Посмотрим, что вы все скажете, когда
книга закончится! Будете меня просить, ползая на коленках, "ну напиши еще
немножко своих шуточек, а то читатели нас долго помнить не будут".
- Что? - ужаснулся хоббит. - Я думал уже конец.
- Нифига, - огрызнулся автор. - Работать негры, солнце еще высоко!
Солнце светило очень ярко, вызывая естественное раздражение у наших
героев. Резвые дристанийские скакуны, угоняемые добродушными энтами у
случайно забредающих в леса беззащитных и одиноких всадников, радостно
рвались вперед, навстречу новым приключениям.
- Ой, как я устал, - застонал хоббит, то и дело стегая свою лошадку.
Его подвода ехала медленно и неспешно. - Устал уже стегать эту тупую
скотину, так медленно она едет, - пожаловался он Торину на свою лошадь. Тот
кивнул, но явно было видно, что гномы переносят все дорожные тяготы и
лишения гораздо более стойко, чем разнеженный хоббит. Фолко ни с того ни с
сего рассердился и на первой же стоянке содержимое подводы Торина и Малыша
волшебным образом уменьшилось, зато воз хоббита распух так, что тот с трудом
удерживал равновесие, сидя на некоем подобии вещевой пирамиды. Это не
осталось незамеченным со стороны Торина и Малыша и на следующей стоянке воз
хоббита исчез совершенно полностью, а сама подвода лишилась своих колес.
Зато у гномов на каждой подводе образовалось по "запасному", как они уверяли
Фолко колесу а груз чуть ли не вываливался. Рассерженный Фолко выпряг свою,
как он называл, клячу и разжег из останков своей телеги прощальный для
Сторожевого Леса костер. На следующей стоянке гномы на всякий случай
приковали колеса цепью на ночь, а содержимое возов было упакованы в два
гигантских вьюка и подвешены за веревку к вершине одного из деревьев.
Наутро, едва протерев глаза, гномы не поверили своим очам. Они увидели, что
вместо вьюков на веревке болтаются скованные цепью между собой колеса от
телег, а вьюки бесследно исчезли. Зато у костра валялся в джоску пьяный
хоббит, рядом с ним огромная (и наполовину пустая) бутыль
- Крестьянское пойло, - значилось на этикетке. - Мейд ин Дристань, -
было накалябано чьей-то неумелой рукой.
- М-м-м-м-м-м-м-м-м-м-м-м-м-м-м-м-м-м-м-м-м, - заявил хоббит, когда его
попытались попиннать и привести в чувство. - Быв-в-вали дни веселые, -
заорал он и вновь заснул. Из его скрюченной ладошки выкатилось несколько
монеток. Не было никакого сомнения в том, что ночью хоббит продал тюки за
бесценок в ближайшей деревне и бессовестно напился. - Отлезь гнида, -
сообщил он Торину, трясшего его за грудки и вновь захрапел. Гном заскрежетал
зубами и сплюнул.
- Послал же Дьюрин на нашу голову такого ублюдка, - высказался он, с
трудом сдерживаясь. Из его волосатых ушей начал виться дымок.
- О! - благоговейно заявил Малыш, увидев бутыль. - Хвала великому
Дьюрину, он послал на нашу голову эту бутыль! - вознес хвалу Малыш и
вцепился в заветную емкость так, словно его пальцы были обмазаны
быстросохнущим военным клеем.
- Наливай, - вздохнул Торин.
Бутылка самогонки кончилась на следующий день. Раньше всех очнулся
хоббит, у которого страшно болела голова. Первым, что он узрел, так это
лежащие вповалку тела гномов. Рядом валялась совершенно пустая бутыль.
- Как страшно болит голова, - пожаловался Фолко самому себе и принялся
рыться в рюкзачках гномов. Выудив из них целлофановые пакеты со сменой
белья, представлявшего собой кучу рваных трусов и дырявых носков, хоббит
покрутив головой направился в ту же деревню, где выгодно продал этот хлам
старьевщику. Оставим старьевщика зашивать дырки и нашивать заплатки и
вернемся к хоббиту. Всех денег хватило лишь на один стаканчик самогонки в
деревенском трактире. Страшно недовольный уровнем цен хоббит попытался было
протестовать, но под смех посетителей деревенский вышибала, парень лет
двадцати ростом с небольшую гору и мозгами, как у трехмесячной обезьянки
породы илуватар, сгреб Фолко за шиворот и, подкинув, хорошим пинком выбил
несчастного половинчика метров на двадцать от ворот (трактира. Зрители
зааплодировали. Фолко, почесывая ушибленное место, пообещал вернуться и
скрылся в придорожных кустах. Дружный хохот проводил его. Некоторые
деревенские увальни принялись биться об заклад, вернется ли этот маленький
шут обратно. К удивлению многих, поставивших против, и к радости немногих,
поставивших за, из кустов вскоре вновь показался тот самый нежомерок. Вслед
за ним на дорогу вышли два гнома в мифрильных доспехах, да и сам Фолко
распахнул свой плащик и заблистал на солнце всеми цветами своей кольчужки.
Засучив рукава и поплевав на ладони, Фолко показал на "обидчика" и его
"приспешников", после чего спрятался за широкими спинами своих заступников.
Спустя пять секунд, оба гнома, что-то рыча на своем наречии, принялись
избивать всех, кто попадал под руку. Здоровенного детину, наподдавшего Фолко
ногой, разъяренный маленький гном свалил одним ударом кулака и, раскрутив за
руки, словно молот, с натугой метнул вышибалу на крышу трактира, закинув его
прямо в трубу, после чего раздавая удары направо и налево, направился вместе
с Торином внутрь трактира. Сзади, за их спинами появился Фолко. В его руках
невесть откуда появилось национальное оружие хоббитов - бейсбольная бита.
- А-а-а-а-а-а-а, - завизжал хоббит и принялся молотить битой направо и
налево. Ошеломленные жители с ужасом наблюдали, как маленькая бестия
принялась наводить "порядок". Вскоре, Торин м Малыш удобно устроившись в
трактире, с интересом наблюдали из окна, как Фолко гоняет по дворам всю
деревню. Многоголосый хор ужаса витал над деревней.
- Да, хоббит крутой, - уважительно заявил Торин, наблюдая, как толпа,
еще державшихся на ногах людей, редеет на его глазах с каждым взмахом биты.
Звуки ударов, раздающиеся от соприкосновения биты и частей тела жителей
деревни, по своей частоте и ритму напоминали манеру игры барабанщика на
внеочередном фестивале "хэви-металл" в Вудстоке.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг