Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
                                   Части                         Следующая
                             Таисия ПЬЯНКОВА

                              ПАМЯТЬ ВЫДУМКИ


                             От земли Адом
                             до земли Эдем
                             черной бурею
                             пронеслась беда.
                             То Горыныч злой
                             прилетел грозой
                             до заступницы
                             земли Эдема,
                             обережницы
                             добродетели -
                             до Югоны-свет
                             раскрасавицы...


                                  * * *

     Чудеса многолюдья сторонятся, потому случаются в основном с теми, кто
одинок да склонен перебиваться в жизни выдумкой.
     Мечта,  ежели здравая,  она все знает. Она ведь, до появления хозяина
своего на свет, успевает облететь весь мир, все оглядеть и все запомнить.
     Готовому-то  человеку только представляется,  будто бы  он сам что-то
измышляет. Нет-нет! Это ему в часы одиночества открывается память выдумки.
То,  о чем она ему повествует,  где-то в мироздании уже случалось.  Ну,  а
поскольку вселенная бесконечна своей повторяемостью, то любая человеческая
мечта способна образоваться наглядно.  Хотя исключительная,  но  возможная
эта редкость и воспринимается людьми как чудо.
     Яся Пичуга с матерью своей,  шаловатой Устенькой,  до деревни Большие
Кулики,  что  стояла на  яру  таежной реки,  вроде как со  внешней стороны
прилеплена была.  Годов  тому  за  десяток,  как  случиться  описанной тут
оказии,  Ясина  мать,  убегши,  по  ее  словам,  от  грозного  супружника,
закатилась с дочкою за Васюганские болота, да только привиться до местного
народу не сумела,  поскольку оказала себя такою гуленою, которую прикуй до
ворот -  со  столбами унесет.  Нечистый,  похоже,  на  ней  где-то  целыми
неделями скакал, принуждая кидать на произвол судьбы малолетнюю дочку.
     Конешно,  люди стали в  открытую говорить,  что никакого супружника у
такой шалавы не было и быть не могло.  Насчет же дочки?..  Так в жизненной
суете своей Устенька вряд  ли  разглядела,  от  кого ее  поймала.  Потому,
видать,   и  получилась  Яся  какой-то  как  недосиженной.   Ежели  она  и
представлялась на белом свете живою, то разве что одними только глазами.
     Да уж. Глаза у нее были - две утренние звезды на чистом небе.
     А все остальное?  Посдергивай, казалось, лохмотья, в кои рядила дочку
разгульная мать,  ежели найдутся под ними голые косточки, то и слава богу.
К  тому же бедняга эта даже имечка своего настоящего произнести не могла -
настолько была заиката.  Иной раз до посинения заходилась.  Когда  кому  с
расспросами  выпадало  довязаться,  так не хуже было бы лютой пыткою девку
пытать.  Потому к ней никто лишний раз и не приставал.  Потому и сама  она
старалась ни до кого не касаться.
     - Божевольная!* -  страдали за  нее  бабенки да  шептались от  нее  в
стороне: -  А  не  всучена ли  Устеньке нечистым духом  мертвяка с  чужими
глазами?
     _______________
          * Б о ж е в о л ь н а я - глупая, уродливая.

     Сносно заикатою  выдыхалось  одно  только  слово -   "Я".   Это   "я"
отдавалось ею с каким-то присвистом. Потому и стал народ называть ее Ясею.
     Что там ни говорили о Ясе люди,  а все жалели - не обижали. Разве что
пацанье... Оно, поначалу, даже дразнилку придумало:

                       Яся, Яся, Яся, Ясь,
                       ты откелева взялась?
                       Не сталилась, не снеслась -
                       с того свету поднялась...

     Озорники - чего с них возьмешь? Дуракам закон не писан.
     Жить шаловатая Устенька наладилась в  мазанке недавно умершего бобыля
Бореньки,    невеликий   двор   которого   сходился   задами   со   двором
большекуликинского санника -  деда  Корявы.  Тот,  с  малков  в  подпасках
бегаючи,  все покрикивал на  блукавых буренок -  куды тя  корява понесла?!
Оттого на всю жизнь и остался Корявою, хотя, заусатившись, от гурта отошел
и взялся гнуть полозья.
     При  нем,  при Коряве,  держался внук -  Егорка,  который с  рождения
светленьким,  навроде седеньким,  удался. За что и кликали его Серебрухою.
Парнишка был вихревой,  но жалостливый.  Когда гулявая Устенька до Больших
Куликов прибилась,  ему  годов двенадцать уже  сравнялось.  Лет  на  пяток
опередил он  в  годах Ясю.  Вот  и  взялся он  опекать глазастую.  Драться
доводилось.  А  когда в  ней проявилось умение узоры всякие выводить,  то,
радуясь тому, обещался:
     - Плюй ты  на  чепуху ерундову.  Подрастай скорейча.  Я  от  деда как
только  полностью перейму  ремесло,  да  как  заделаюсь знатным санником -
шелков  тебе  накуплю,  холста,  бисеру.  Знай  красоту  по  узорам  своим
наводи...
     Шить-вышивать Яся  давно  наровлялась,  да  только  работа эта  бабья
привлекала ее  постольку-поскольку.  Больше  тянулась она  до  изображения
красками. Как минутку свободную выкроет, так и кидается неведомые цветы по
стенам избы  своей распускать,  живые травы взращивать.  К  девичьим летам
навострилась она  столь отрадно красками владеть,  что тот,  кому выпадала
переступить порог мазанки, оказывался как бы на лужайке посреди неведомого
сада.
     Для людей особо интересным было то,  что,  к примеру, стручок гороха,
изображенный ею длиною в доброе полено,  заставлял верить,  что и на самом
деле он  таким случается.  И  вот еще какая заманка была в  Ясином умении:
каждому хотелось затаиться посреди ее  сада,  прислушаться -  не бродит ли
по-за стеною дивных посадок тот,  от которого в  жизни человеческой многое
зависит?
     Когда же деревенский люд малость попривык к Ясиным чудесам, ему одной
только видимой красоты маловато сделалось.
     - Благодать,    конешно,   несказанная, -   взялись   они   указывать
рисовальщице. -  Но  ежели  ко  всему  да  соловушку  бы  сюда  заманить -
прямо-таки не жизнь, а малина сделалась...
     - Уж так сразу и соловья тебе подавай. Хотя бы щегла или зяблика.
     Разговоры эти в зиму поднялись:  какие по снегу щеглы, какие зяблики?
Одни воробьи да вороны остались.
     Вот  тогда и  попробовала Яся  сама  научиться под  стать любой птахе
трели выводить.
     Дело занялось с первыми зазимками,  а уже к Рождеству заикатка такого
соловья  выдавала,  что  вконец  обеспокоенная кошка  начала  припадать  к
половицам да подергивать хвостом.
     Дальше - больше.
     Прозванная за  такие концерты Пичугою,  Яся  наметила себе попытаться
повторить крик какого-нибудь иного живья. Начала с упомянутой кошки. И что
вы думаете?  Так ли замяукала, что хвостатая, с полатей сиганувши, выгнула
спину хомутом и... заревела только что не тигром.
     При людях случился фокус: кто засмеялся, а кому вспомнилась "мертвяка
с чужими глазами" - потянуло перекреститься тайком.
     Со  временем Ясе  придумалось еще  и  шум всякой непогоды освоить.  В
новой затее она точно так же достигла предельного сходства.
     Должно  быть,  природа была  определена ей  неугомонная,  потому  как
терпения хватило подладиться голосом и под шум речной гальки, и под наплыв
тумана, и под солнечный восход, свет звезды пробовался ею напеться. И ведь
получалось!  И все у нее выходило так,  вроде бы в момент достижения цели,
она сама становилась тою же, допустим, галькою или звездой.
     Вот она, какая штука!
     Народ через Ясю  стал понимать,  что  все как есть в  мире имеет свой
голос. Только уши к человеку приделаны слишком толстые...
     Одним из большекуликинцев Пичугина особенность казалась божьим даром,
другим - наоборот. Оно и понятно: нечистая сила в старые времена точно так
же  была  придумана,  да  вот  только к  исполнению своих обязанностей она
подходила куда как серьезней.
     В одном лишь мнении сходились все насчет Пичуги - божевольная. Потому
и  оставалась  она,   как  всякий  непонятный  человек,   и  одинокой,   и
беспомощной.


                                  * * *

                           Раздымился Змий
                           чадом-копотью,
                           расщелкался Змий
                           огневым хвостом,
                           угнездился Змий
                           посреди небес,
                           располохнул пасть
                           окаянную,
                           клыкнул раз-другой -
                           с языка его
                           сошла на Землю
                           Яга Змиевна...


                                  * * *

     Понятно,  что не  одним годом достигла Яся умения своего.  Но оттого,
что  голосом  вознеслась она  в  мир  услады,  сама  Пичуга  приглядней не
сделалась.  Всей и  невесты из  нее  выросло -  глаза да  песня.  Ну,  еще
доброта.
     Вообще-то  для человека столько иметь -  об  чем печаль?  Но ведь нам
надо не как пришлось, а чтоб сыпалось да лилось...
     Однако молодость брала свое.  И ежели говорить о любви, так, по сути,
дружба с  Егором Серебрухою и  вдохнула в  Ясю  желание длить жизнь да  во
что-то еще верить. Кого ж ей было полюбить-то?
     Надо отметить,  что из Егора к  тому времени выдул парняга -  хоть на
трон,  хоть в заслон...  И человек из него получился некорыстный, веселый.
Делу своему взялся служить отменно: такие бегунки-розвальни, такие козырки
излаживал,   что  во   дворе  деда  Корявы  всяким  новым  Егоровым  саням
устраивались смотрины,  на  кои  налетывали ретивые  купчики-голубчики.  И
затевались ярые торги.  Но сколь ни хороши были проданные сани,  очередные
из-под Егоровых рук выходили того краше.
     И опять собиралась ярмарка.
     А что Яся?  Она как была для Егора Пичугою, так и осталась. И даже те
девчата,  которые выкокечивались перед санником,  смотрели на нее,  как на
забавную  при  ладном  женихе  безделушку.  Они  даже,  заместо  гармошки,
зазывали ее на вечерки да посиделки. А и не шла, так не больно тужили.
     - Подумаешь... королева из хлева! Ну, и сиди, дура, без закваски. Все
одно не раздобреешь...
     Гулять,  с раздобревшими,  Серебруха гулял, в кусты не прятался, но и
Ясиной дружбою не пренебрегал; по душе ему была прежняя забава.
     - Напой мне,  Пичуга,  каково живется пленнику на чужбине, -  ласково
спрашивал он ее чуть ли не всякий день. -  А теперь,  о том,  как цыган от
погони спасается...
     Дед Корява беспокоиться стал:
     - Обалдуй!  Ты чего это с девкою игрованишь?! Она те чо? Одной только
неуклюжестью взросла? Загляни-ка ей в глаза - каково в них бездонье! Через
них  до  любой звезды добраться -  раз плюнуть...  На  нее сердцем,  а  не
кичливостью глядеть надо.
     - Брось метелиться,  дедуня, - заверил Егор. - Мы с Ясею, что брат да
сестра.
     - Сестра - посреди костра... Девка горит, а ты, обалдуй, греешься...
     Как-то на новые торги Егоровых саней насыпалась целая свадьба народу.
Наддатчиков налетело - один другого карманистей да крикливей.
     Вот задириха неспустихе и тычет:
     - Куда тебе с этакой мордой в Егоровы сани? Тебе ж бегать сзади...
     А неспустиха оттыкается:
     - А тебе передом - под ременным кнутом...
     И разгулялся каленый спор.
     В  этот  день возьми нечистый и  принеси домой из  долгого затемнения
шалавую Устеньку.  Узрела она во дворе соседей канитель, перемахнула через
огородние прясла,  оглядела Егоров товар и давай в сторону козырок пальцем
тыкать. А сама до купцов тощей грудейкой пятится.
     - Это ли сани? -  допрашивает каждого. -  У вас чо? - ухмыляется. - У
вас деньга сорвана с пенька?  Она у вас по колкам опятами растет? Вот я, -
признается  она, -  видела  сани  так  сани!  Руками  Севергиных  мастеров
излаженные! Владычица в них безлошадно катается. А это разве сани?! Это же
корыто с усами. В него и плюнуть-то зазорно.
     Сама взяла и плюнула.
     После до Серебрухи повернулась, оглядела его долгим взором и говорит:
     - Смотри у меня!
     И захохотала так ли раскоренисто, что и комары даже оцепенели.


                                  * * *

                            Взговорилася
                            Яга Змиевна,
                            на Югону-свет
                            совой глядючи:
                            - Я, владычица
                            земли Адома,
                            озарение
                            вольна даривать,
                            от звезды к звезде
                            вольна летывать,
                            время за время
                            перекидывать...


                                  * * *

     Надо сказать, что теми временами разговор о Северге никому из жителей
таежного края в диковинку не был. Народ тогда в основном промышлял лесом и
случалось,  конечно, терялся иной охотник либо шишкователь в смурых дебрях
урмана.  Бывало,  что и грибница-ягодница,  излишне добычливая, захаживала
себя по ельникам да марям до полной потери.
     Ну а  нынче?  Разве нынче никто нигде не теряется?  Однако и в голову
никому не приходит пенять на всякую там нечисть.  В те же поры все таежные
напасти  сваливались  на   упомянутую  Севергу,   на  владычицу  какого-то
жизненного провала.  В  народе верилось,  будто  бы  ведьма эта  время  от
времени всплывала из  владений своих потуземельных через Шумаркову слоть,*
вылезала на  плавник,**  который на мочажине той и  поныне лежит не тонет,
перекидывалась   черной   совой,   перелетала   ею   топь   да   береговую
недоступность, чтобы, колдовской волею своей, полонить заблудшего в урмане
человека да приноровить его к нужному ей ремеслу.
     _______________
          * С л о т ь, с л о т и н а - вязкое болото с крытыми берегами.
          ** П л а в н и к - камень, плавиковый шпат.

     Кое-кому удавалось обхитрить колдунью -  к  людям воротиться.  Только
вспомнить да рассказать,  о  чем бы надо,  он не мог.  Так себе:  полохнет
память ярким лоскутом и тут же выцветет.  Иного же кого Северга сама гнала
в три шеи: того, кто оказывал себя дурнее кривой сохи. До дому, однако, не
доходил такой кривосоха. Становился в тайге лешим либо кикиморой.
     Для забранного же  владычицей человека выход из провала якобы имелся,

Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг