Последовало рассеянное: "Что?.." - и ребенок, ерзая на сидении, повторил:
"Сказку".
- Славик, прямо сейчас? - устало вздохнула мама.
- Си-час, - утвердительно кивнул Славик. - Про мохнатиков.
"Чего-чего?" - Макс никогда не слышал про такую сказку.
- "Жил-был в норе под землей хоббит"...
"А-а, понятно. Тоже мне, "мохнатики"!"
Конечно, он читал эту книжку, - и не только ее, но и продолжение,
"Властелина колец". Хорошая история, Максу понравилась. И мальчик не прочь
был послушать рассказ о хоббите Бильбо снова, это могло хоть немного
отвлечь его от мыслей о болезни.
- "Матушка нашего хоббита... кстати, кто такой хоббит? Пожалуй, стоит
рассказать о хоббитах подробнее, так как в наше время они стали редкостью
и сторонятся Выского Народа, как они называют нас, людей. Сами они
низкорослый народец, примерно вполовину нашего роста и пониже бородатых
гномов. Бороды у хоббитов нет. Волшебного в них тоже, в общем-то, ничего
нет, если не считать волшебным умение быстро и бесшумно исчезать в тех
случаях, когда всякие бестолковые, неуклюжие верзилы, вроде нас с вами, с
шумом и треском ломятся, как слоны"...
Мама Славика читала красиво, с выражением, но тихо, так что Макс даже не
заметил, как заснул.
"Фу, - подумал он, - какая глупость. Разумеется, не заметил. Да это и
невозможно".
Мальчик потер ладонью вспотевший лоб и огляделся.
Автобус ехал по полю. Видимо, пока Макс спал, город успел закончиться.
Ну что же, так даже интереснее, ведь дома он видел тысячи раз, а такие вот
поля - нечасто.
Оно было рыжим и пушистым, и шевелилось - так переливаются мускулы под
кожей у тигра. Автобус мчался прямо через поле; колоски, словно маленькие
кулачки, колотили по металлическим бокам. Вначале Макс подумал, что это
они от обиды за своих собратьев, но потом понял: дело в другом. Колосья
стучали в ярости, они готовы были разбиться в лепешку
/ха-ха, вот так шуточка!/
расшибиться в блин, но прошибить стенки автобуса и добраться до
пассажиров, добраться до дяди Юры и Макса.
"ВНИМАНИЕ-ВНИМАНИЕ!.." - переговорное устройство в салоне неожиданно ожило
и так же неожиданно умолкло. Тогда в проходе между сиденьями появился
водитель автобуса.
- Ха! - сказал водитель, поправляя вязаную шапочку и отбрасывая на плечо
конец ярко-алого шарфа. - Ха! Господа пассажиры могут не бояться. Осталось
недолго, совсем недолго. И круг замкнется.
Макс выглянул в окно.
И впрямь, автобус ехал по кругу. Впереди уже можно было различить то
место, откуда начиналась выдавленная машиной колея.
- Ну-ка, поглядим, что тут у нас, - по-докторски хохотнул водитель,
потянувшись рукой к глазам... лишь теперь мальчик понял, что вместо глаз у
того очки для водного плавания... или занятия горным спортом! И еще Макс
почувствовал: если водитель снимет очки, случится страшная вещь.
- Нет!!!
Водитель, казалось, даже не услышал крика. Он взялся за очки и потянул
вверх.
Сидевший впереди Славик резко обернулся и качнул головой:
- Не бойся, мальчик. Все образумится... то есть, я хотел сказать,
образуется.
С этими словами ребенок спрыгнул и зашагал по проходу. Только сейчас Макс
увидел, что ноги у Славика - мохнатые. Да и сам он похож скорее на
хоббита... но только похож.
На самом же деле существо было не хоббитом. О нет, не добрым мистером
Бильбо, и не простодушным Сэмом, и уж тем более не отважным Фродо! Оно...
оно...
- Ну-с, - растягивая слова, произнес водитель. - Ну-с, вот и конец. Круг
замкнулся.
Автобус въехал в колею и вздрогнул, когда очки были сдернуты. Но этого
Макс уже не увидел.
7
Первым пришедшей мыслью, как ни странно, было вопросительное удивление:
"Почему стоим? Ведь мы же едем..."
Потом Макс вспомнил, что
/круг замкнулся/
он заснул и ему снился сон. Очень неприятный сон. Впрочем,
действительность была не намного лучше.
Макса одновременно терзали холод и жар. Холод устроился на лице, а жар
растекся по остальному телу. Он открыл глаза и на одно долгое, невыносимо
затянувшееся мгновение мальчику показалось, что он утонул и лежит у
поверхности покрытой льдом реки, подо льдом. Потом чья-то заботливая рука
скользнула по лбу и смахнула холод, как смахивают прядь волос. Стало
теплее.
- Палехчало? - спросил женский голос, делая ударение на "е" и твердо
выговаривая "ч".
Макс попробывал кивнуть:
- Немножко. А где дядя?
- Здесь я, козаче. Похоже, ты перегрелся на солнце или... уж не знаю,
какое еще может быть "или". Я бы списал все на мороженое, но сколько ж
надо съесть мороженого, чтобы вырубиться прямо в автобусе? Ну как
самочувствие, плохо или очень плохо?
"Ох, - отстраненно подумал Макс, - как же мы любим повторять одну и ту же,
"коронную" шутку миллионы тысяч раз. И искренне считаем, что от этого она
не становится хуже".
- А мы уже приехали? - уточнил мальчик.
- Почти, - сказал Юрий Николаевич. - Почти.
(Потом Макс узнает, что они сделали остановку специально, когда
выяснилось, что он потерял сознание. Пассажиры - в основном пассажирки -
настояли, а водитель не особенно упирался. Теперь же, когда выяснилось,
что все в порядке, мотор снова заурчал и машина двинулась дальше).
- Тебя не укачивает? - тревожно спросил дядя. Он винил себя за то, что
позволил племяннику съесть так много мороженого, и теперь не знал, как
быть. У Юрия Николаевича никогда не было детей, и с одной стороны это, а с
другой - понимание того, что они находятся очень далеко от больших больниц
и современных лекарств, - заставляло его относиться к сложившейся ситуации
крайне серьезно.
- Вы же помните, нет, - слабо улыбнулся Макс. - Вообще-то, не знаю, что на
меня такое нашло... ну, я никогда раньше не падал в обморок. Наверное,
перенервничал... и вообще.
- Есть хочешь?
- Не-а, не сейчас, - мальчик провел рукой по лицу - оно было мокрым.
- Я плакал во сне?
Юрий Николаевич непонимающе сдвинул брови, потом качнул головой:
- Нет, просто когда... когда оказалось, что ты без сознания, смочили
водой...
- А-а. Ясно, - Макс вытер остатки влаги и внимательно посмотрел на дядю: -
Далеко еще ехать?
- Примерно час.
Мальчик тихонько вздохнул. Ему было очень жарко, а альпинисты, похоже,
растянулись цепью по всему горлу. Им, наверное, важнее был сам процесс
восхождения, а не результат.
Ладно, думать об этом не стоит. Все равно еще час трястись в автобусе, так
что лучше отвлечься.
Макс выглянул в окно.
Автобус ехал по полю.
8
Но это было другое поле, не то, из его сна; к тому же, теперь они мчались
по асфальтовой дороге, и колоски не подступали к бокам машины вплотную.
Почему-то именно эта деталь показалась мальчику самой успокаивающей.
Он посмотрел на небо, проследил взглядом за черной летящей точкой
("Наверное, аист. А может - коршун") и вдруг понял, что скоро стемнеет.
Пожалуй, даже скорее, чем хотелось бы.
Макс, разумеется, не боялся темноты. Взрослые молодые люди возрастом в
тринадцать лет не могут бояться темноты, это абсурдно. Темнота, как
таковая, содержит в себе ничуть не меньше привлекательности, чем яркий
солнечный день. По правде сказать, Макс даже любил ночь, любил ночной
воздух, ведь он чище и душистее, как будто наполнен ароматами сказочных
стран; любил звезды (в них, если отвыкнуть, можно обнаружить тоже
своеобразное волшебство; это ведь чудо - звезды); любил ночную тишину и
дворовых сверчков, которые непонятно как выжили в городе и даже оказались
в состоянии петь.
Макс не боялся темноты, нет. Он боялся того, что может скрываться в
темноте.
День и ночь в его представлении делились (пускай и не совсем четко,
немного алогично) на время обычных людей и время людей необычных. Днем
властвуют первые, ночью - вторые. Но и среди обычных, и среди необычных
людей есть добрые и злые. Представляете: "необычные злые люди"? То-то!..
Точка на небе приблизилась к одному из телеграфных столбов, взмахнула
крыльями и опустилась на верхние перекладины. Теперь Макс видел, что это
белый аист.
"А в гнезде, кажется, уже есть малыши".
Ему стало интересно, как они чувствуют себя там, высоко над землей, когда
ждут родителя с ужином и следят за машинами, что проезжают мимо.
В салоне автобуса стемнело. Столб с аистами пронесся и исчез вдали; там,
похоже, уже приступили к еде.
Дядя Юра словно уловил его мысли.
- Проголодался?
- Не-а, спасибо. Приедем - тогда.
Сейчас одна только мысль о еде вызывала приступ кашля. И одновременно -
бурчание в животе.
Чтобы не мучиться, мальчик откинулся на сидении и постарался заснуть. И -
заснул, на сей раз без кошмаров.
9
Кот был четырехцветным, что, в принципе, являлось самым вопиющим
нарушением законов природы. Но ведь вот он, мурлычет, трется о ноги,
поглядывает на гостей.
Зверь поднял белую лобастую голову с рыжей полосой, проходящей от кончика
носа до затылка, самоуверенно мявкнул и повел ухом. На кухне жарили мясо,
и "чудо природы", понятно, немного нервничало. К тому же, кота смущали
чужие люди.
А Макс зачарованно разглядывал зверя, который, кроме белого и рыжего, был
носителем еще и серого с синим цветов. Расскажи кому - не поверят. Мальчик
протянул руку и погладил кота - тот охотно откликнулся, подставляя голову
под Максову ладонь.
- Ужо пазнаёмилися! - шумно констатировал Ягор Василич, возникая на пороге
комнаты. - Шархану, я гляжу, сёння зноу дасталася. Сашка злавиу и
размалявау. И як у яго гэта выйшла?..
С этими словами хозяин направился к серванту за рюмками, а Макс мысленно
засмеялся: "Тоже мне, первооткрыватель!"
Хотя, с другой стороны, мальчик подсознательно ждал чего-то подобного,
какого-нибудь чуда. С тех пор, как автобус высадил их с дядей на окраине
села и они, немного проблуждав в потемках, отыскали дом давнишнего дядь
Юриного друга, Макс как будто попал в другой мир. И разговаривали здесь на
другом, чудном языке, который понимаешь и не понимаешь одновременно. И
жили по-другому. Так почему бы и не обитать в нем четырехцветным котам?..
А оказывается, все намного проще. Сын дядь Юриного друга, Ягора Василича и
его жены, тети Маши, "злавиу и размалявау". То бишь, словил и покрасил1.
Чуть позже, когда они вчетвером уже сели ужинать "чым Бог адарыл", явился
и котомучитель с сестрой. Мальчик (вероятно, тот самый "подающий надежды
художник" Сашка) при виде нежданных гостей замер; глаза его настороженно
оглядели чужаков, потом переметнулись на родителей. После короткого
визуального обследования был сделан однозначный вывод об осведомленности
отца про некоторые творческие поиски сына - неутешительное, скажем прямо,
резюме. Девочка же смущенно потупилась, покраснела и спряталась за спину
старшего брата.
- Ну, разпавядай, - грозно молвил Ягор Василич. - Навошта Шархана
фарбавау? Вродзе дарослы чалавек, у трэций клас ходзишь - и гэтакия фокусы
вытваряеш.
Молодой рафаэль кашлянул, почесал засохшую корочку крови на сбитой коленке
и шмыгнул носом.
- Шархану, миж иншым, спадобалася, - неожиданно пискнула девчонка,
задиристо выглядывая из-за братовой спины. - Вот!
- С чаго ж ты взяла, што яму спадобалася? - спросила тетя Маша. - Ён табе
асабиста признауся?
- Миж иншым, - буркнул Сашка, - миж иншым, кали на Шархана зноу Барыскин
Пират накинувся, той тольки шыпнув раз и усё. Забег Пират да будки,
схавауся и больш Шархана не займау. Вот!
- Гора з ими! - всплеснула руками тетя Маша. - Ну што паробиш? Сядайце ужо
есци, разбышаки. Але ж спачатку пазнаёмцися з гасцями.
Последовала церемония знакомства. Дети немного робели, Макс нейтрально
кивнул им, честно говоря, больше озабоченный мыслями о мягкой постели и
затянувшемся восхождении невидимых альпинистов. Юрий Николаевич, к его
чести, не стал задавать ребятам глупых вопросов типа "в каком классе ты
учишься", "какой твой любимый предмет" или "нравится ли тебе учиться". Он
просто поздоровался с художником-Сашкой, с застенчивой Анжелкой - те
несмело ответили.
- Ну и добра, - сказала тетя Маша. - А цяпер марш мыць руки и на веранду -
я вам зараз туды принясу ёсци.
- Да пускай садятся здесь, - предложил Юрий Николаевич. - Ничего с нами не
станется, подвинемся.
Макс вздохнул, чтобы привлечь к себе внимание:
- Если можно... я уже поел. Я пойду, хорошо? Телевизор посмотрю.
На самом-то деле он хотел вздремнуть, но признаваться в этом не собирался:
дядя, наверное, с удовольствием поговорил бы подольше с Ягором Василичем,
ведь они очень долго не видели друг друга. А Макс тем временем поспит на
диване, ничего с ним не станется, с Максом. Да и с диваном, в принципе,
тоже.
...Жаль только, сон почему-то не приходил. Вместо него явился Шерхан,
по-свойски развалившийся на Максовых коленках и довольно замурлыкавший -
этакий увесистый теплый комочек спокойствия.
Поскольку заснуть не удавалось, мальчик стал прислушиваться к звукам. По
телику транслировали сводку новостей, неинтересно и негромко, на кухне же
разговаривали взрослые. В основном - Ягор Василич, раздобревший от
выпитого и съеденного, искренне обрадованный встречей с другом детства.
На коленях живым моторчиком работал кот.
Карабкались альпинисты.
- Не разумею, - вещал Ягор Василич. - Ты, Карасёк, приехау зусим иншым. И
размуляць навчыуся па-гарацкому, и ваабшчэ... Буццым не расли мы с табою
разам, буццым выховывауся ты на зусим чужой планеце, у далёких краях...
- Да, - вздохнул дядя Юра, - может, Ягор, ты и прав. И что язык совсем
позабыл, и что... одним словом, "воспитывался в чужих краях". Только
знаешь, Ягор, по-другому ведь там нельзя. Город есть город, село есть
село, и встретиться им никак... И мой "правильный язык", если хочешь,
маскировка. Чтобы не смотрели как на аборигена с немытым лицом и
шерстистыми ступнями...
Неожиданно Максу расхотелось спать. То есть, спать-то он хотел
по-прежнему, но смотреть сны... Бр-р-р! А вдруг снова явится мохноногое
существо
/все образумится... то есть, я хотел сказать, образуется/
или даже водитель? Нет, Макс определенно не хотел спать.
А сон, как на зло, наваливался на мальчика всем телом, увесистый и
плюшевый, хватал за веки, пытался склеить их одно с другим, попарно. Как
Макс ни старался, время от времени глаза все же закрывались, и тогда он
проваливался в пустоту, - чтобы через пару минут вынырнуть оттуда, вяло
шевельнуться и рухнуть обратно.
Сколько длилась эта мука, Макс не знал. Просто в какой-то момент
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг