Дрей не мог постареть, вырванный из уродующих лап времени, - но месяцы,
проведенные в заточении, оставили свой след и на нем. В особенности на лице:
в горящих, как бешеные уголья, глазах, в кривом изгибе растрескавшихся губ.
И поэтому старые знакомцы, встретившись, отшатнулись друг от друга. А потом
Варн расхохотался - так взрывается в костре сухое полено, - оглушительно,
раскатисто, неожиданно.
- Ты! Все-таки ты выбрался! Рано или поздно это должно было произойти!
Рано!.. или поздно! А дверь, дверь была открыта? Испугался, правда?! Знаю,
знаю, испугался! Потому что неожиданность. А я знал, что ты выберешься. И
специально - а-ха-ха! - специально! - открыл дверь, когда ты спал.
Испугался! А-ха-ха-ха-ха! Испугался! - Гном осекся смерил бессмертного
презрительным взглядом: - А вот теперь можешь убивать. Потому что я уже и
так мертв! Они убили меня, я не нужен им, никому, никому не нужен, все
бросили старого Варна, забыли о нем, потому что - Туман! Завеса! И все они
дрожат, они оставили меня, оставили, оставили! Оставили...
Он замолчал. Бессмертный пожал плечами. Затем обогнул горбуна и пошел
дальше по коридору не оборачиваясь.
- Стой! - Варн повис у него на руке, вцепившись в кожу, так что Дрей
поморщился. - Стой! Ты должен убить меня. Должен! Должен!
Бессмертный медленно обернулся:
- Я ничего не должен. Впрочем, если хочешь, я сделаю это. Вот только
сперва отведи меня к воротам.
Горбун снова зашелся рассыпчатым липким смехом:
- Я знал, что мы договоримся! Знал! Знал! Пойдем. Кажется, я обречен
вечно выводить тебя отсюда.
- Кажется, - пробормотал Дрей. - Кажется...
Он думал о том, что выкрикивал минуту назад старый гном. "Завеса?
Туман?" Варн бредил или же за этими словами действительно что-то стоит?
Должно быть, иначе откуда это запустенье в подземелье?
Они брели, снова вместе, снова Варн - впереди, как это было уже много
ткарнов назад; и опять наверху Дрея дожидалась неизвестность. Но он - шел,
потому что иного выхода не существовало, вернее, существовал, но только
один. Тот самый, за которым... "завеса".
На сей раз ворота были плотно стянуты цепью, лишь наверху светлела
полоска - достаточная, чтобы сумел подняться и пролезть наружу Дрей, но
недосягаемая для старого гнома. Но Варн к этому и не стремился. Он стремился
к другому...
Дрей постоял немного, глядя на скрюченное бездыханное тело, обернулся и
полез наверх, к чернеющему небу. Стоило, наверное, спросить у горбуна о
завесе и о том, что же случилось в его подземельях, но... то ли из жалости
(хотя откуда у него, бессмертного, жалость), то ли из опасения, что
сумасшедший старик все равно не скажет ничего стоящего - в общем, по Дрей
этого не сделал. Ну и ладно. Как говорится, снявши голову...
Гритон-Сдраул встретил его ветром - резким, швырявшим в лицо пыль,
мусор и листья деревьев. Неоткуда было взяться такому ветру, неоткуда,
потому что вокруг города текла безымянная река, этакий гигантский водяной
ров; неоткуда, но вот же взялся, и швырял, швырял, швырял в лицо пылинки,
выжимая из глаз слезы, застревая в волосах.
Улицы источали запах страха; через плотно прикрытые ставни не
пробивалось ни лучика света - а ведь было совсем рано. И еще - звуки.
Вечерний город переливается, звенит криками матерей, зовущих домой
заигравшихся детей, скрипит тележкой уличного торговца, который отправляется
домой - до утра; бряцает оружием стражников, шепчется губами влюбленных -
живет. А здесь не было ничего, только шуршали листья на мостовой, испуганно
скрипела спешно закрываемая дверь, улетал во тьму задутый огонек свечи.
Гритон-Сдраул тоже жил - но по-другому, жизнью напуганной, потаенной,
скрытой. Дрею вдруг очень захотелось оказаться где-нибудь далеко отсюда - но
этого сделать он не мог. А значит, следовало искать пристанище. И,
перепрыгнув через знакомый забор, пригибаясь, проскальзывая под тяжелыми
ветвями одичавших плодовых деревьев, он пошел к домику, и что-то внутри
замирало, ожидая невозможного: дверного скрипа, тоненькой фигурки в проеме.
Всего этого не было, и, оказавшись внутри, он только здесь ощутил всю силу
боли - от бессилия переиграть жизнь по-другому. "Бессильный бессмертный.
Ха-ха".
Он рухнул на продавленную кровать и утонул в черном сне.
4
Сон колыхался вокруг него полупрозрачными волнами: то ли узорчатые
портьеры из далекой, уже несуществующей жизни, то ли грязный саван. За этой
трепещущей пеленой шевелились какие-то тени. "Туман, туман, туман...
Завеса". И не разглядеть, что там, по ту сторону пелены, и не перейти эту
дрожащую черту. И тени явятся тебе лишь по собственному хотению... если
явятся.
И они являлись. Долгая череда, лица, лица, лица, все так странно
знакомые - и незнакомые одновременно. Он знал, встречал их в своей
неестественно долгой жизни, и сейчас они пришли, чтобы о чем-то сообщить. О
чем? Губы пришельцев, плотно ли сомкнутые или же вяло разведенные, не
шевелились, на лицах жили только глаза, глаза, глаза, и глаза эти кричали о
чем-то. О чем?!
Лица, лица, лица... Он уже устал от лиц, он желал бы отвернуться,
забыть, проснуться - и не мог.
Но что-то же они кричали, для чего-то же они шли мимо него, исчезая в
никуда и возникая ниоткуда! Впрочем, почему ниоткуда? Вон же, присмотрись,
вон же, за каждым силуэтом проглядывает, зыркает злобным глазом, скалится
память - твоя память. Это никакое ни знамение, окстись - откуда? - это
просто очередной смотр твоей совести, обрати-ка внимание: все, кто пришел к
тебе, - не простые визитеры, всех их ты когда-то убил, во-он, в конце этой
фантасмагорической шеренги, горбится Варн. Последний. Пока. "Простите,
господа, кто здесь крайний? Вы? Ну так я за вами..."
Но вот ряд фигур заканчивается, они мелькают все быстрее, сливаясь
снова в ту же самую пелену, а потом взрывается четким отпечатком лицо Варна.
И тихий насмешливый голос остается следом застывшей лавы: "Завеса. Она ждет
тебя. Но ты - не ходи! Не ходи! Не ходи-и-и!"
Дрей дернулся, чтобы отодвинуться от этого страшного лица, от этих
страшных слов...
Проснулся.
В домике было мертвенно тихо. Он полежал немного, глядя в просевший
потолок с разъехавшимися в стороны досками. Из щелей свешивался то ли мох,
то ли клочья гнилой соломы - в сумраке не понять.
"Нужно бы найти что-нибудь из одежды. И поесть".
Впрочем, он знал: когда эти бытовые - бытовые?! - проблемы будут сняты,
наступит время решать, что же ему делать дальше. И он знал, что решит.
Поэтому, наверное, и искал одежду так неторопливо.
После того как в дальнем углу, в каком-то жалком подобии шкафчика
бессмертный нашел-таки кое-что более-менее подходящее, когда выяснилось, что
еды в домике нет никакой, и пришлось идти в сад и, таясь, обрывать большие,
но еще недозрелые плоды, - когда все это было сделано, Дрей присел на
кровать и вынужден был признать: пора. Пора что-то решать.
В общем-то, он мог бы просто уйти на восток, наплевав на завесу и
прочие местные безобразия. Мог бы? Наверное, мог. Но Дрей этого не сделал.
Где-то глубоко в подсознании, тем, что иногда называют интуицией, он знал,
именно знал: завеса каким-то образом связана с Темным богом. И просто так
ему уйти не удастся.
Следовало побольше разузнать о происходящем. Но у кого?! Не станешь же
ловить первого попавшегося горожанина и пытать его? Не станешь. Тем более
что первый попавшийся горожанин, скорее всего, не порадует ничем, кроме
местных слухов, львиная доля которых - вымысел. Для того чтобы узнать
больше, необходимо встретиться с власть имущими. Дрею была известна только
одна такая особа, да и то - понаслышке. Он даже не знал, где эта особа
сейчас находится. Но вот последнее-то выяснить было проще простого, подобные
места легко найти. Намного труднее туда попасть.
Бессмертный дождался вечера и, когда город снова впал в полукоматозное
состояние, вышел на улицу и поднял голову вверх. Этого хватило: вот она,
башня - чернеет игольчатым шпилем, возвышаясь над всеми прочими городскими
строениями.
"Значит, нам туда дорога..."
Дрей очень надеялся, что Прэггэ Мстительная окажется дома.
5
На сей раз - хвала Создателю! - обошлось без жертв. Бессмертный
поклялся сам себе в том, что попадет в башню без крови, - и клятву сдержал.
Башню окружал высокий забор, дорога упиралась своим пыльным лбом в
широкие расписные ворота с барельефными зверями и деревьями, с мощным
запором, со стражниками. Дрей постучал и спустя некоторое время постучал
снова. За воротами удивленно пробормотали какие-то слова, в смысл которых
бессмертный предпочел не вникать. Потом маленькая калитка в стене со
страшным скрежетом приоткрылась, в щели нарисовалось заспанное гномье лицо;
в одной руке бдительного стража болтался, удерживаемый за повязку, шлем,
другая опиралась на копье.
- Какого... тебе надоть? - прорычал гном. - Пшел вон, оборвыш!
Бессмертный положил на калитку ладонь, чтобы вояка случайно ее не
захлопнул:
- Я к хозяйке.
- К кому?! - хохотнул гном.
- К Мстительной, - пояснил Дрей.
- И как же тебя представить? - съехидничал доблестный боец.
- Назови меня Странником. Да добавь, что ткарнов двадцать назад я
сорвал Горный Цветок. Ступай. - И Дрей сам закрыл калитку - снаружи. Потом
сел под стеной, чтобы ждать ответа. Он не сомневался, что правительница
Гритон-Сдраула обязательно пожелает с ним встретиться. Потому и был так
спокоен.
Стражник вернулся быстрее, чем Дрей ожидал. Наверное, Прэггэ очень
хотела встретиться с нечаянным гостем.
Гном хмуро посмотрел на "оборвыша" и сотворил приглашающий жест,
который, впрочем, можно было трактовать по-разному. Дрей не стал
привередничать и вошел. Они пересекли внутренний двор, не блиставший особым
великолепием, но и не впавший в окончательное запустение, и приблизились к
башне.
У входа стражник препоручил гостя двум другим гномам, подтянутым и
собранным, хотя под маской суровости на их лицах - Дрей это видел -
пряталось встревоженное удивление. Что делает здесь этот альв? И какие общие
интересы могут связывать его и Мстительную?
Но воинам не положено задавать вопросы, поэтому они безропотно повели
Дрея наверх, к покоям Прэггэ.
Правительница встретила гостя в тронном зале - темном, с завешанными
блеклыми портьерами окнами, с холодным эхом, игриво катавшимся по залу.
- Входи-входи-входи, - забегало оно по углам, не задевая, впрочем,
паутину и не тревожа слежавшуюся пыль: зачем тревожить, зачем задевать?..
- Здравствуй-здравствуй-здравствуй, - мечется эхо от Дрея к низкой
фигурке в противоположном конце зала.
Несколько зажженных свечей сокрушенно качают светлыми головками: к
чему, мол, такой шум? И бессмертный смущенно замолкает, идет к низенькой
фигурке, и никто не рискует остановить странного худого незнакомца, потому
что никого и нет в зале - кроме этих двоих, да эха, да свечей.
- Я могла бы спросить, зачем ты пришел, - говорит Прэггэ, и Дрей видит,
что ее уже немолодое лицо, властное и внешне спокойное, скрывает мертвенную
усталость. Она - просто маленькая напуганная женщина, которая взвалила на
свои плечи слишком тяжелый груз - и тот убивает ее.
- Я могла бы, - продолжает Прэггэ, - но не стану. Ты сам расскажешь. Но
сперва я хочу кое-что рассказать тебе. Идем. - Она берет его холодной
ладошкой за локоть и уводит прочь из тронного зала. Официальная часть
встречи закончена.
- Ты голоден? - спрашивает Мстительная, пока они шагают по коридору, по
мягкой ковровой дорожке, где в стенных нишах для свечей - темно, а за окнами
- хищно зевает ветер.- В зале накрыли стол, так что не беспокойся, я бываю и
гостеприимной. Ты поешь, а я расскажу тебе о том, что ты, наверное, и
желаешь выяснить.
- Завеса, - роняет Дрей, и слово полым шариком ударяется о мягкий ворс
дорожки, застревая в нем.
- Да, - соглашается Прэггэ. - Завеса. Но прежде о другом. Я благодарю
тебя за то, что ты помог Стилле бежать. Она ведь говорила тебе о том, что
произошло?
- Твой родитель, совершивший переворот и уничтоживший почти всю
правящую династию, кроме одной маленькой девчушки? Да, она говорила. - И
слова падают, падают распухшими каплями, впитываясь в дорожку, одно за
одним.
- Я не могла ни убить ее, ни отпустить, - признается Прэггэ. -
Отпустить - потому что придворные, тогда еще игравшие какую-то роль в
правлении, были против. Убить... ты знаешь сам.
- Знаю, - соглашается Дрей. - Знаю.
Шелестит за окном ветер: "О да, он знает!"
- А ты развязал этот узел. И еще - Торн тогда действовал на свой страх
и риск.
- Но с твоего позволения, - уточняет бессмертный.
- Да. Он был мне нужен.
- А сейчас? - спрашивает Дрей.
- А сейчас мне нужен ты... наверное. Потому что я не уверена в том, что
даже ты сможешь помочь.
"Завеса, - предупреждает заоконный ветер. - Завеса, завеса, завеса...
Туман".
всплеск памяти
А все началось несколько месяцев назад.
Первыми завесу обнаружили как раз гномы Торна. Близился час Драконьей
Подати, и, хотя в мертвом Эхрр-Ноом-Дил-Вубэке никто не собирался лететь за
жертвами, здесь этого не знали. Поэтому Торн вынужден был оставить в покое
Дрея и по возвращении почти сразу же отправился на промысел.
Если бы не это, завесу, наверное, обнаружили бы нескоро. Только
обладатели безузорчатых рубашек ходили на север от Гритон-Сдраула, остальные
же не рисковали покидать горы из-за древней вражды, той самой, что
разлеглась злобным зверем на границе двух стран. Многие не помнили уже о
причине этой вражды, впрочем, и теперь сие казалось неважным.
Да, завесу, наверное, обнаружили бы нескоро. Потому что кое-кто считал
(и не без оснований), что двигаться она начала только тогда, когда ее
заметили. Не заметили бы - стояла бы на месте, а так... Впрочем, не о том
сейчас речь.
Как бы там ни было, а время Подати настало, и Торнова банда отправилась
на север, еще не подозревая, что ждет их на сей раз. Они не таились и
передвигались днем - все равно в долине не существовало силы, на самом деле
способной противостоять отряду. Вернее, существовать-то она существовала, но
с трудом верилось в то, что вот так, внезапно, Дэррин пожелает эту силу
использовать. Он небось и не знает о существовании Торновой банды. Так что
гномы считали себя здесь в полной безопасности.
Да к тому же Торн был очень недоволен тем, что снова пришлось идти на
"промысел". Подземелья Варна кишмя кишели "мертвым мясом", но, но... Но
нужно было доказывать свою незаменимость в стране, нужно было показать
Прэггэ, что Торн все еще на что-то может сгодиться. Тем паче что местные
жители "волновались", когда дракону отдавали их соотечественников.
Значительно лучше воспринимались жертвы из долинных гномов, к тому же это
"влияло на политическую сторону дела". И вот теперь, когда Торн мог наконец
разобраться со своим заклятым (да-да, господа хорошие, именно заклятым!)
врагом, нужно все бросать и нестись невесть куда!..
Привал устроили рано. Торн позволил своим подчиненным развести
небольшой костер, но проследил за тем, чтобы его разожгли аккуратно и дым не
поднимался кверху слишком заметно. Впрочем, мог бы и не следить - все,
находившиеся сейчас с ним, прекрасно знали о таких мелочах. Просто... нужно
было, наверное, хотя бы для самого себя делать кое-какие привычные вещи, как
эта, например.
Команда значительно уменьшилась за последние ткарны, а Торн все не
желал набирать новичков - наверное, старел. Эта мысль была неприятна, но
отмахнуться от нее все не получалось. Да, сейчас Торн не мог не признать:
время шло, и он, пусть и не внешне, лишь внутренне, - увы, старел, начиная
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг