Дрея косые взгляды.
- У нас нету карты, - проронил в конце концов старший, оглаживая
неожиданно тонкими пальцами жесткие волоски бороды, - но, может, нам с тобой
по дороге? В таком случае попробуем договориться.
- Я направляюсь в Эхрр-Ноом-Дил-Вубэк.
- Да, - сказал гном. - Мы можем взять тебя с собой, хотя цель нашего
путешествия находится немного ближе - дальше будешь добираться один, но там
уже недалеко. Однако путь туда труден, скорее всего, придется помахать
клинками.
- Идет, - согласился Дрей, выдергивая ногу из уличной грязи. Потом
подошел к своим новым знакомым; ударили по рукам.
Адааль-Лан удалось миновать за полчаса. Гномы не собирались
задерживаться в этом жалком подобии деревеньки, и Дрей понимал их.
Попадавшиеся на глаза жители смотрели на неожиданных прохожих настороженно и
удивленно и не спешили проявлять гостеприимство - что уж тут говорить о
приобретении карты. Конечно, можно было бы попытаться вернуться на корабль и
дождаться ярмарки, там-то точно отыщутся альвы или гномы, которые знакомы со
здешними краями, - но его новые компаньоны торопились.
Сразу за околицей деревушки начинался лес, а уже у самого горизонта над
лесом возвышались седыми старцами Андорские горы. Маленькая узкая тропка,
поросшая дыроделом и еще Создатель ведает чем, причудливо извиваясь,
уползала во влажную чащу. Гномы как-то чересчур уверенно направились по этой
тропинке; было похоже на то, что они оказались в здешних краях не впервые.
Дрей шел позади, размышляя, зачем он им понадобился. Яснее ясного, что до
последнего момента (вернее, до разговора сына с отцом) гномы намеревались
добираться туда, куда им было нужно, вдвоем. Дрей, конечно, верил в
благотворительность, но в данном случае предпочитал держать ухо востро.
Его попутчики не отличались многословием. До темноты они отмахали
довольно приличное расстояние, и все это - в полном молчании. Дрей
внимательно наблюдал за гномами и заметил, что те, хотя и идут впереди,
напряжены до предела и ожидают с его стороны чего угодно. Устраивать им
означенное "что угодно" Дрей пока не собирался, но все равно в ситуации
видел мало забавного: лучше б уж его считали неопасным. Тогда в тот момент,
когда гномам вздумается использовать бессмертного (Создатель ведает для
чего), ему будет проще помешать им.
Поскольку вечер застал их в лесных дебрях, на ночлег пришлось
устраиваться в ветвях дерева. Поужинав (каждый пользовался собственными
припасами, и это Дрею не понравилось - он знал, что горные гномы никогда не
едят пищи того, кого намерены убить), путешественники забрались на
облюбованные ветви и привязали себя веревками.
Во влажной прохладной темноте, окружившей странников со всех сторон,
рождались и умирали бесконечные звуки ночной жизни тропического леса. Среди
этого своеобразного хора Дрей расслышал и гномьи голоса. Его спутники о
чем-то шептались, и бессмертный смог разобрать только одно - речь шла о
луне. Он машинально взглянул на звездное небо, почти закрытое листвой, и
обратил внимание на то, что не сегодня-завтра должно наступить полнолуние.
"Надеюсь, ребята не собираются играть со мной в оборотней".
Где-то в той стороне, откуда они пришли, раздался дикий хохот.
"Мантикоры? Похоже на то".
Старший из гномов на эти звуки отреагировал довольно спокойно, да и
младший, кажется, не особенно перепугался, хотя не вызывало сомнений, что
оба его спутника знают, кто именно изволит веселиться в лесу в такой поздний
час. Единственное, что сделал отец - и это было очень неожиданно для Дрея, -
он таки соизволил заговорить с бессмертным.
- Меня зовут Мудрец, - произнес старший, повернув голову в сторону
Дрея.
Тот понял, что его догадки подтвердились; горные гномы открывают свое
настоящее имя только близким знакомым или же гостям, в знак особой приязни,
остальным же называют выдуманное. Запомним.
- Ты боишься колдовства? - продолжал его угрюмый собеседник.
Дрей покачал головой:
- Не то чтобы сильно боюсь, но предпочитаю лишний раз не связываться.
- Завтра я буду колдовать, - сообщил гном. - Если бы мантикоры не
появились, мы могли бы обойтись и без этого, но, кажется, все-таки придется
использовать магию.
- От всех хищников колдовством не отделаешься, - осторожно заметил
бессмертный.
- А я и не собираюсь этого делать. Мы просто переместимся почти туда,
куда и намереваемся попасть. Тебе, разумеется, тоже будет намного ближе к
Эхрр-Ноом-Дил-Вубэку.
Дрей кивнул:
- Отлично. Меня интересует только одно - цена. Дело ведь в ней, не так
ли?
- О цене поговорим, когда окажемся на месте, - ответил гном.
Младший все это время молчал, но от Дрея не укрылось, как тот смотрит
на него. Словно узнал, хотя откуда этому гному знать его, бессмертного?
Дрей задумался. С одной стороны было понятно: гномы намереваются его
использовать. Скорее всего, никаких разговоров о цене, когда они окажутся на
месте, не будет - с него просто взыщут (попытаются взыскать) эту самую цену.
Но с другой-то - такое перемещение облегчит ему путь до
Эхрр-Ноом-Дил-Вубэка. Дрей не сомневался, что именно в этом гномы не
обманывают.
А-а, будь что будет! В конце концов, бессмертный он или не
бессмертный?!
3
Весь следующий день трое путников продирались через лесную чащу,
остановившись только ближе к полудню, чтобы перекусить. Мудрец объяснял,
мол, спешат они не просто так: чем больше пройдут, тем легче ему будет потом
переносить странников на нужное место. Дрей кивал, оставаясь при собственном
мнении касательно всего происходящего. Бессмертный считал, что его просто
намереваются вымотать, чтобы к вечеру он уже не мог оказать сколько-нибудь
значительного сопротивления.
Когда стемнело, Мудрец остановил своих спутников и велел им готовиться.
Дрей не знал, что имел в виду колдун, поэтому прилег у костра и смежил веки.
Он, конечно, не собирался спать, просто понадеялся, что гномы разговорятся и
выболтают что-нибудь важное.
Сначала слышалось только ровное дыхание младшего да шорох,
сопровождавший движения старшего. Колдун добывал из своего дорожного мешка
какие-то принадлежности, необходимые для действа, которое должно было
свершиться в полночь.
- Получится? - спросил младший спустя некоторое время после того, как -
по мнению гномов - Дрей заснул.
- Должно получиться, - проворчал Мудрец, ни на миг не прекращая своих
действий. - По-другому просто не может быть, иначе плохо нам с тобой
придется.
Младший раздраженно фыркнул.
- Нам и так...- Потом оборвал себя на полуслове: - Ну, готово?
- Нет еще, - буркнул Мудрец. - Я скажу когда...
В чаще, где-то совсем рядом, хрипло захохотала мантикора. Дрей
привстал, сонно оглядываясь и делая вид, будто разбудил его именно смех
твари. Бросив взгляд на небо, бессмертный понял, что скоро наступит полночь.
- Вот и все, - произнес над самым его ухом Мудрец. - Прошу всех в круг.
Посреди поляны и впрямь обнаружился круг, образованный натянутой
веревкой какого-то диковинного вида: черная, блестящая, она вспучилась
комочками узелков, завязанных на одинаковом расстоянии друг от друга. Концы
веревки были разведены, в круге лежали вещи Мудреца и младшего гнома.
Дрей поднялся, делая вид, что очень устал и плохо ориентируется в
происходящем. Он неловко шагнул в сторону веревочного круга, пошатнувшись,
чуть было не упал, но младший гном успел поддержать "альва". Мудрец
брезгливо скривил губы и поспешил к подготовленному для колдовства месту,
бормоча под нос что-то о необходимости подчиняться условиям.
С помощью младшего гнома бессмертный добрел до веревочного круга и стал
в центр, словно невзначай опустив ладонь на рукоять меча. Мудрец замкнул
кольцо и связал оба конца веревки каким-то замысловатым узлом. Затем повелел
всем покрепче держать свои дорожные вещи и принялся что-то бормотать. Дрей
расслышал несколько слов, похожих на тайный гномий язык, но это вряд ли
могло его удивить. Чего-то подобного он и ожидал.
В зарослях захохотали, причем уже почти рядом с путниками.
Ритм произносимых Мудрецом слов ускорился, гном внезапно взмахнул
руками, с кончиков его пальцев сорвалась искра. Она золотистым росчерком на
миг замерла в черном бархате ночи, а потом упала на один из узелков круга.
Узелок вспыхнул, и от него одновременно в обе стороны помчалась огненная
дорожка. Замкнувшись, языки пламени фыркнули рассерженными зверьками и
взметнулись к небесам. Стена огня поднималась все выше - сначала плясала у
бедер, потом оказалась на уровень глаз, а после уж, чтобы видеть свирепые
дергающиеся языки пламени, приходилось задирать голову.
Неожиданно все это закончилось. Огненная завеса рухнула вниз, а за ней
было уже совсем другое: каменные стены, расходящиеся вверх гигантской
воронкой, застывший в воздухе стон-крик-клекот и множество тел,
взметнувшихся в ночное небо. Гномы как-то сразу оказались за спиной
Бессмертного, и что с ними происходило дальше, Дрей не знал - тела, зависшие
над ним, рухнули вниз, впиваясь когтями и клювами, его приподняло над
землей, а потом снова бросило на нее, и удар оказался смертельным. То есть -
для любого другого, но Дрей-то был бессмертным, и поэтому тело приняло
только боль, разрывающую его на клочки, выдавливающую из груди стон,
одуряющую. Его обняло привычным туманом, за которым, огороженная от всех
любопытных глаз, проходила регенерация, скручивая кожу и кости и выворачивая
наизнанку, словно в расплату за это проклятье - быть бессмертным.
Когда же все прошло и Дрей попытался подняться, когти и клювы опять
упали небес, заставляя его пережить это снова. И еще, и еще, и еще, и еще...
Как только он пытался пошевелиться, в очередной раз пережив туманную боль,
когти и клювы низвергали его обратно, туда же. В один из моментов, когда
регенерация отпустила тело, чтобы вскорости вернуться, он наконец понял, что
происходит. Полнолуние. Воронкообразный кратер. Андорские горы. Он находился
в самом центре того места, где раз в месяц собирались грифоны, пожелавшие
обзавестись потомством. На одну ночь они теряли разум, ведомые лишь могучим
древним инстинктом, и в этот момент они атаковали яростно и неумолимо любое
живое существо, которое не было грифоном. Они могли разорвать в клочья
любого, кто рисковал пошевелиться, но - удивительное качество! - в этот
момент внимание всех грифонов было приковано именно к этому единственному
существу. А два других, например, тем временем могли спрятаться в
какой-нибудь пещерке и затаиться, дожидаясь утра.
Дрей понял это и замер, надеясь, что грифоны потеряют к нему интерес и
займутся тем, ради чего сюда прилетели. Но видимо, неповрежденное тело
противника не давало им покоя, и крылатые создания снова и снова атаковали
его. Бессмертный не мог убежать; что ж, тогда он попытается остановить
процесс регенерации, не дать рассеяться ее серому туману. Сначала ничего не
получалось - и грифоны продолжали клекотать и впиваться в него когтями,
роняя на тело куски помета и перья.
В воздухе, словно какое-то невидимое густое желе, повис приторный
птичий запах и, кажется, Дрея вырвало. Он и не подозревал, что человек в
состоянии выдержать подобную боль и вонь.
Кончилось тем, что бессмертный просто потерял сознание, провалившись в
мягкую черную кашу небытия. Наверное, в этом и был секрет - реакция на боль,
вызывавшая страх и желание от нее избавиться, отключилась вместе с
сознанием.
Когда Дрей пришел в себя, глаза видели лишь одно - туман. Он подумал,
что сейчас регенерация закончится
/вместе с болью, вместе с этой одуряющей вечной болью!/,
и тогда все повторится в миллионо-тысячный раз. Но туман никак не хотел
уходить, и бессмертный понял, что произошло невозможное - он остановил этот
проклятый процесс. И верно: грифоны уже не летают над ним, не терзают
когтями и клювами, они наконец-то занялись друг другом.
В следующий момент накатила волна удушливого страха: а что, если теперь
он никогда не сможет завершить регенерацию? Вечно жить с истерзанным телом?!
Боже!
Страх оказался беспочвенным. Уже светало, и грифоны, потерявшие столько
времени на своего не в меру живучего противника, недовольно разлетались,
смущенно поглядывая на окровавленный труп - результат их ночного
сумасшествия. Как только последний перестал кричать над головой Дрея, тот,
по-прежнему не видевший ничего, кроме тумана, велел телу завершить начатое.
Велел, в глубине души приготовившись к самому худшему. Нет, пронесло - раны
начали затягиваться, туман поредел, а потом и вовсе исчез, оставив после
себя небольшое головокружение и боль во всем теле. Бессмертный напряг мышцы,
приказывая себе встать и немедленно отойти прочь от этого провонявшегося
птичьим пометом, перьями и кровью места. Потом решил, что не стоит пока
требовать от себя так много, и отполз, обдирая грязную кожу пальцев о грани
камней. Вонь никуда не делась, и Бессмертный понял: зловоние исходит от него
самого, так что лучше оставить всякие попытки избавиться от этого - и
отдохнуть как следует.
Уже проваливаясь в очередной колодец забытья, Дрей услышал чьи-то
крадущиеся шаги - гномы, несомненно, отметили необычайную живучесть их
спутника-жертвы и решили убраться отсюда подобру-поздорову. "Зря, - подумал
Дрей. - Я вас все равно найду, гады".
Конечно, на самом деле все вышло наоборот.
4
"Колдуйте, колдуйте, как следует колдуйте, сами видели, на что он
способен! А ты, Вигн, хорош - был же со мной в том валлегоском трактирчике,
где местный альв про него рассказывал. "Мудрец"! Как же, твою бы мудрость в
базарный день в Адааль-Лане предложить - никто задаром не возьмет. Работайте
же, работайте, нечего уши развешивать!"
"Погоди, Падальщик, не кричи, объясни толком".
"А что мне тебе разъяснять, дубина? Когда мы с Вигном были в Валлего, в
тамошней забегаловке альв один, из местных фермеров, рассказал про некоего
пришлеца, который помог им справиться с какими-то тварями. И будто бы
пришлец этот очень похож на легендарного Искателя Смерти. Альв даже описал
его нам, а потом, когда на корабль садились, сей красавец туда же
напросился. Вигн и решил его использовать - так, на всякий случай. Когда мы
в Валлего добирались, чтобы этого беглеца Прэггина достать да уничтожить,
Мудрец наш, как всегда, отличился - насолил здешним мантикорам, так что на
обратном пути они на нас, натурально, напали. Идиот. Сколько раз можно
говорить... А, ладно, колдуй, колдуй, чародей доморощенный! Там разберемся".
5
Показалось Дрею или он на самом деле слышал этот разговор? Наверное,
все-таки слышал, если судить по натянутым над головой шкурам и гномьим
голосам, переговаривавшимся где-то неподалеку. Надо бы встать да проучить
этих выдумщиков, но - вот же досада! - тело почему-то не слушается. Причем
абсолютно, так что очень интересно, каким образом гномы догадались о том,
что пленник пришел в себя? Но, как бы там ни было, они поняли это, и теперь
рядом с Дреем появился уже знакомый ему молодой попутчик, голос которого
командовал гномами в том подслушанном разговоре. Падальщик - кажется, так
его называли? - постоял немного, наблюдая за тем, как напряглись мышцы Дрея,
напряглись и опали, бессильные сдвинуть с места непослушное тело.
Бессмертный лежал на расстеленных одеялах, и ему хотелось выть от
собственного бессилья, но даже это он был не в состоянии сделать. Наконец
Падальщику надоело созерцать жалкие потуги пленники, и гном позвал Мудреца
("Вигн!" - "Да, Торн"), чтобы тот ослабил чары и бессмертный смог
заговорить. Дрей и заговорил. Говорил он долго и со смаком, вкладывая в
слова душу и вспоминая все, чему смог научиться за долгие годы своей жизни в
обоих мирах. Даже Мудрец покраснел от некоторых услышанных выраженьиц,
только Падальщик все так же невозмутимо стоял, сложив на груди руки и
дожидаясь, пока пленник выговорится.
Когда словесный поток иссяк, молодой гном повернулся к Вигну и указал
на выход:
- Ступай. И будь неподалеку, возможно, ты мне понадобишься.
Мудрец вышел, Дрей проводил гнома ненавидящим взглядом, а потом перевел
его на Падальщика. Тот лениво пожал плечами и присел на гладкий камень,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг