Синее зеркало океана занимало все поле зрения. Океан был чистый и
ласковый, но там таилась угроза.
Анголов поежился, хотя и находился на почтительном удалении от места
событий. Океан был на экране, и Анголов вместе с другими опять сидел в
просторном кабинете директора.
Он знал, что произойдет сейчас на экране, в спокойном зеркале моря.
Фильм не был прямым репортажем. Это была запись, и они просматривали ее
уже не в первый раз.
Небольшой авианосец шел через Тихий океан, и телевизионная камера
показывала его палубу. Но на палубе авианосца не было ни одного человека.
Его экипаж в полном составе размещался в самолетах, выстроившихся на
взлетной полосе. Оснащенные самонаводящимися торпедами, они были готовы
взмыть в воздух по первому сигналу.
Телекамера показывала это много часов подряд. Передача была
однообразна, и никому бы не пришло в голову вторично просматривать другие
участки пленки.
Анголов знал, что произойдет, и ждал этого, тем не менее это произошло
внезапно.
Телекамера, равномерно вращаясь, уходила от взлетной полосы, когда люк
крайнего самолета открылся и пилот спрыгнул на палубу.
Он сделал то, что категорически запрещалось делать. А камера снова
демонстрировала однообразную водяную пустыню.
Когда она вернулась к взлетному полю, оно напоминало людную площадь -
пилоты в элегантных противоперегрузочных костюмах, оставив самолеты,
пробирались к левому борту авианосца.
Кто-то дал знак, и пленка пошла замедленно. Но когда глаз телекамеры
переместился на море, никому опять не удалось что-нибудь заметить. Море
было пустынным, однообразным, зловещим.
Камера вернулась на палубу. Сейчас она показывала весь авианосец
целиком - и левый борт, у которого толпились пилоты, и взлетную полосу,
заполненную машинами, и кусочек водной поверхности за правым бортом. Когда
запись просматривали в обычном темпе, никто не успел ничего разглядеть -
просто в воде у правого борта возникло неуловимое движение, и палуба
опустела. Теперь пленка шла медленно, давая возможность разглядеть
подробности.
Люди на экране стояли неподвижной толпой, глядя вдаль с левого борта
авианосца. Но там ничего не было. На экране один за другим вспыхивали
последовательные неподвижные кадры. Внезапно на одном из них в воде у
борта авианосца, противоположного тому, у которого толпились застывшие
люди, появилось широкое темное пятно. Его контуры были смазаны, плохо
различимы. На следующем кадре пятно приблизилось к борту вплотную, по его
периметру возникло множество многометровых извилистых нитей. Через всю
палубу они тянулись к толпе. Концы нитей были загнуты наподобие рыболовных
крючков. Это изображение долго держалось на экране.
А на следующем кадре водная поверхность и палуба авианосца были уже
одинаково пустынны.
- Верните, пожалуйста, назад, - обратился один из биологов к оператору.
- Назад на один кадр. Вернее, на два. Верните к тому месту, где впервые
появляется это существо. По-моему, это похоже на мутантную форму...
Он произнес длинное латинское название. Другие заспорили. Анголов встал
и вышел из помещения.
На следующее утро, когда он попал на территорию аквариума, рядом с
бассейном, в котором жил Малыш, урчали моторами два громадных КамАЗа. Один
из них был оснащен мощным подъемным краном, на другом лежала
тридцатиметровая цистерна с надписью во всю длину: "Живая рыба". В
бассейне плавали люди в масках. Рядом с бассейном стоял зоопсихолог Иван
Крышкин. С неба падала вода, поднятая хвостом кашалота.
- Привет, - сказал Анголов. - Уже продаете? Я трудился в поте лица...
Он не договорил.
- Я тоже, - грустно сказал Крышкин. - Он так чудесно дрессировался,
даром что взрослый. Но правительства всех стран договорились через ООН
собрать кашалотов и касаток, которые есть в аквариумах, океанариях и
водных цирках, и выпустить в море. Киты - наши друзья. Правда, мы их
слегка уничтожили, но они помогут нам сражаться с этими чудовищами из
глубин.
Аквалангисты безуспешно пытались пропустить ремень под брюхо Малыша. Он
ловко увертывался, думая, что с ним играют.
- Ведь это началось почему? - сказал Крышкин. - Я имею в виду ситуацию
в океанах. Кажется, я уже говорил, что эти чудовища, которые терроризируют
весь мир, вовсе не прилетели из Туманности Андромеды, как пишут сейчас в
некоторых газетах. Они всегда жили в океанских глубинах, но наверх их не
пускали хищные китообразные. Человек истребил китов, и вот результат.
- Правильно, - сказал Анголов. - Только рассказывал это я.
- Все равно, - сказал Крышкин. - Оказывается, в зоопарках мира осталось
еще довольно много касаток и кашалотов. Правительства всех стран
договорились выпустить хищных китов в море. Они расплодятся и вытеснят
этих тварей назад в глубины. Счастье, что часть китов сохранилась в
аквариумах. Теперь мы выпустим их в океан, и всем снова станет хорошо.
- Да всем и сейчас неплохо, - сказал Анголов. - В конце концов, многие
люди в глаза не видели океана. Прибрежная зона занимает ничтожную часть
обитаемых территорий. И потом - сколько же это придется ждать?
- Ничего не поделаешь, - сказал Крышкин. - Но если бы киты были
истреблены полностью, возможно, не хватило бы вечности.
Одному из аквалангистов наконец удалось подвести под Малыша ремень и
завязать на его голове что-то вроде петли. Аквалангист вылез из воды и, не
снимая акваланга, побежал вокруг бассейна, высота подняв руки в знак
победы.
Сзади подошел директор аквариума, остановился рядом с Анголовым и молча
смотрел на ныряльщиков, бойко опутывающих Малыша веревочными доспехами.
- Вы чем-то расстроены? - спросил Анголов. - Разве вы не слышали о
замечательном договоре, который мы подписали?..
Директор посмотрел на цистерну с надписью "Живая рыба", потом на
аквалангиста, совершавшего круг почета с поднятыми вверх руками. Потом
сказал:
- Поздно. Они вошли в реки.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг