найдут общий язык.
* * *
Если в прошлую смену Олег потратил три плавки на одну еврейку, то сегодня
пришлось делать кучу мелочевки. Мелочевки - в смысле мелких изделий:
брелков, брошек, сережек. Да еще доделывать вчерашние остатки: отлив одну
большую скульптуру, он естественно, не смог приготовить расплав для
полутора сотен маленьких. Приходилось крутиться с тиглями, как жонглеру. С
той лишь разницей, что кегли жонглера не плюются калеными брызгами.
Да еще Альбертовна молча дышала в затылок, всем своим видом намекая на
выпадение литейщика из рабочего графика.
- Уйди, не мешай! - наконец не выдержал Олег. - И так работы выше горла.
Хозяйка, надо отдать ей должное, ушла. И слова в ответ не сказала. Однако
Олег понял, что сегодня нужно сделать все, не оставляя на потом ни одной
восковки. К чему зарождать сомнения в своей трудоспособности?
Как назло, вечером сдохла вентиляция. То есть, именно тогда, когда все уже
разошлись, а он остался отливать изготовленное художниками за день. И окна
не откроешь: глоток холодного воздуха после жара литейки - гарантированное
воспаление легких.
Продержаться до конца последней плавки помогло лишь сознание того, что
вечером он окажется в мире, где всегда светят ласковые солнца, посреди
каждого поля имеется тенистый пруд, а где-то за горизонтом - соленое море;
где дует свежий ветер, наполненный ароматом лугов, где поют птицы,
стрекочут кузнечики, летают стрекозы. Где он может по своему желанию
управлять погодой и животными, где он царь и бог, потому что: - Создатель.
Где он может все. Все, что пожелает... а не только плавить в печке серебро.
* * *
- Вот это да... - Синичка восхищенно подставила ладошки под текущую из-под
крана тоненькую струйку воды. - Что, и холодную можно, и горячую?
- Можно... - пожал плечами Саша, присаживаясь на край ванны. - Синичка, а
ты и вправду умеешь колдовать?
- Умею... Я про такое слышала, а вижу впервые, - она покрутила вентили и
испуганно пискнула, случайно включив душ. - А это зачем?
- Умываться. Вставать под него целиком и мыть все тело... А
скатерть-самобранку ты можешь сделать?
- Могу. Только с нее ничего нельзя будет есть... Это же сколько в нем воды?
- Сколько угодно. А почему с нее нельзя будет есть?
- Потому, что сделать съедобные фрукты-овощи так сложно, что проще на
огороде вырастить, - Синичка наконец отвлеклась от крана и повернулась к
молодому человеку: - Саша, ты что, хочешь какого-нибудь чуда? Закрой глаза.
Трофимов зажмурился.
- Открой.
- Ой, а как это?
Темное бордовое платье, плотно облегавшее тело девушки, оказалось голубым.
- Откуда оно?!
- Ты же хотел немного колдовства? - Синичка рассмеялась. - Чего же теперь
спрашиваешь?
- А как это у тебя получилось?
- Сашенька, я могу создавать иллюзии и читать мысли, я могу отпугивать
демонов и заморачивать драконов, но даже ради спасения жизни мне не
удастся сдвинуть с места большой железный дом, как это с легкостью делаешь
ты!
- Автобус, что ли? Так это просто...
- Колдовство тоже просто, когда знаешь основы и правила приложения сил.
- А ты можешь сделать так, чтобы кошка заговорила?
- Это очень просто... А вот ты знаешь, что четыре часа назад в жизни сразу
двух вселенных произошла огромная перемена?
- Какая?
- У них появилось единое время и единые размеры.
- Как это?
- До сегодняшнего утра за секунду вашего времени в нашем мире пролетали
тысячелетия, а за наш день у вас проходил месяц. Вся наша вселенная
умещалась в кулачке вашего младенца, а ваши высочайшие горы не превышали
высоты нашего цыпленка...
- Синичка, ты явно запуталась...
- Теорема обратного подобия, Сашенька, - покачала головой гостья, - именно
в этом и состоит ее смысл. "Миры несопоставимы, пока не имеют общих
точек". С сегодняшнего утра общая точка есть. Это я. Сейчас я принадлежу
обеим вселенным, и они обрели общее время и общий размер. Событие -
масштабов мироздания! А случилось оно только потому, что ты очень захотел,
чтобы я была рядом. Вот это и называется: колдовство. Как ты чувствуешь
себя в роли вершителя судеб вселенных?
- Да ну, брось, - недоверчиво отмахнулся Саша. - Что-то я ничего
особенного не заметил.
- Так оно и бывает. Мы изумляемся пустякам и не замечаем великого...
- Эй, молодежь, вы там уснули, что ли? - послышался голос Антонины
Митрофановны. - Я в магазин пошла.
- Да, мам, я понял!
- Ты хочешь, чтобы я жила здесь, но не знаешь, как сказать матери? - уже
знакомым, полуутвердительным, полувопросительным тоном произнесла Синичка.
- А ты не говори ничего. Она не удивится.
Вот от этого спокойного, уверенного совета девушки на Трофимова и дохнуло
внезапным темным, колдовским холодком, тем самым, которого он ожидал, но
ни разу не ощутил рядом с последовательницей Гекаты. Но тут Синичка с
трогательной надеждой просила, указывая на душ: "А можно мне?" - и краткое
наваждение пропало.
- Да конечно, - кивнул Саша. - Туалетное мыло в шкафчике, а полотенце я
сейчас принесу.
Он достал не только большое махровое полотенце из мамочкиных запасов, но и
свой любимый халат. Приоткрыл незапертую дверь, повесил на крючок, скромно
отводя взгляд от Синички, и напоследок, не сдержав любопытства, спросил:
- Слушай, а почему вы захотели объединить наши вселенные?
- Понимаешь, - будничным тоном сообщила девушка, - через шесть месяцев наш
мир погибнет.
* * *
Вообще-то, инструкция по технике безопасности работать без вытяжной
вентиляции запрещает. Нет, Олег не умер и не стал инвалидом, но к
усталости добавилась еще и сильнейшая головная боль. Придя домой, он смог
только молча раздеться и упасть в постель.
Самым обидным оказалось то, что боль не отпустила и во сне. Создатель сел
в кровати, наложил ладони на лоб, с силой потер кожу над бровями. Заболело
еще сильнее. Чертова работа! Господь Бог, а пашет, как батрак какой-то!
Скажи кому - засмеют. Вдобавок ко всему, от комковатого соломенного
матраца ныли бока и зудела исколотая спина. Создатель зло пнул кулаком
измятую пуховую подушку, встал, быстро оделся, стремительно вышел из дома.
Дьявол ждал его верхом, держа Джорджа в поводу. Вокруг толпились селяне,
впереди стояли на коленях хозяева дома. Однако Олег пребывал не в том
настроении, чтобы участвовать в митингах. Он молча вскочил в седло и
послал коня вперед.
Небо вновь сияло девственной голубизной. Справа, над Долиной Голодных
Ртов, над бесконечным множеством болот поднимались белые клубы, словно там
бушевал пожар, а по левую руку, над еще мокрыми, прохладными лугами
трудолюбиво жужжали басовитые шмели. Ласточки чиркали крыльями прямо по
траве, разрезая воздух над самой землей, а если и взмывали к небесам, то
непременно с сытной добычей в клюве. Тропинка убегала вперед, опасливо
огибая любые заросли и охотно забираясь на взгорки, овевал лицо свежий
ветерок, и постепенно Создателю становилось легче. Как хорошо иметь для
себя такой вот мир, готовый успокоить, порадовать, вылечить от болячек,
раскинуться от края и до края, покорно ложась под копыта властелина!
Хорошо.
Он уже не морщился, а жмурился под жаркими лучами, с наслаждением вдыхал
влажный воздух. Вскоре Олег перестал гнать коня и даже посадил большую
рыжую стрекозу Джорджу между ушами. Настроение потихоньку улучшалось.
Очередное селение путники заметили издалека. Оно оседлало самую макушку
высокого холма и ощетинилось крепким частоколом.
- Если мы не остановимся здесь, Создатель, - сообщил Дьявол, - то еще
засветло успеем в следующий поселок.
- Поехали мимо, - легко согласился Олег, - у меня здесь родственников нет.
Но тропинка имела свое собственное мнение и вела всадников прямо к настежь
распахнутым воротам.
- Странно, - заметил Олег, - ворота открыты, и ни единой души кругом.
- Может, разошлись по хозяйским делам?
- Какой смысл выстраивать частокол, если потом оставлять открытыми ворота
и даже сторожа не сажать?
В ответ запела флейта. Пронзительно и немного грустно. Чистый, ясный,
негромкий голос ее мгновенно перекрыл все звуки окружающего мира.
- Это свадьба, - сказал Дьявол. - Они открыли ворота, чтобы впустить
счастье.
- Откуда у этих дикарей флейта?
- Я не знаю, что такое "флейта", Создатель, а играют они на рожке.
- Не может быть!
- Пастуший рожок. Его вырезают из молодой ольхи и покрывают костным лаком.
- Неужели можно так красиво играть на обычной деревяшке? - не поверил Олег.
Дьявол молча пожал плечами и направил коня в гостеприимно открытые ворота.
* * *
Частокол огораживал участок немногим большее обычного питерского
двора-колодца. Тем не менее, на этом пространстве уместилось почти два
десятка бревенчатых изб, да еще полсотни яблонь. Как ни странно, но
посреди этой полудеревни, полузаставы поместилась еще и утоптанная
центральная площадь. Не очень большая - но место на три богато накрытых
стола нашлось.
Правда, за столами пока сидели лишь пара совсем уж дряхлых стариков, да
одна ветхая бабка. Все остальные жители водили хороводы: мужская часть
населения - вокруг табурета с молодым парнем, перепоясанным оранжевым
шарфом, а слабый пол кружил вокруг девчушки лет семнадцати, одетой только
в короткую алую сорочку. Украшали девушку две красные ленточки в длинных
золотистых волосах, и еще одна желтая - на поясе.
Хороводы притирались друг к другу. Танцующие соприкасались спинами, каждый
раз вздрагивая, словно от укола, а увлекающая их в движение мелодия,
тронувшая души путников, рождалась действительно из деревянного рожка.
Правда, на простеньком инструменте играл не юный пастушок, а вполне
солидный мужчина, лишившийся где-то правой руки почти по локоть.
Музыка резко оборвалась, тут же раздался громкий хохот: под ободряющие
крики и улюлюканье окружающих, крепкий, высокий паренек развернулся к
бодрой старушенции, с которой его угораздило соприкоснуться спиной,
замялся, оглядываясь в поисках поддержки, но, следуя правилам неизвестной
игры, обнял бабульку и крепко поцеловал. Все были так поглощены
происходящим, что всадников хозяева не заметили и стали снова собираться в
хоровод.
Дьявол хмыкнул, позволил коню сделать пару шагов вперед, едва не сбив с
ног одного из мужчин. Тот недовольно попятился, вскинул глаза, округлил
их, и только после этого закричал:
- Смотрите!
Дьявол неторопливо выехал в центр площади. Олег - следом за ним. После
минуты мертвой тишины к селянам стало приходить понимание:
- Создатель... Создатель... - побежал по рядам шепоток. Возникла негромкая
суета. Словно сама собой появилась блеклая ленточка в руках девушки,
стоявшей в центре хоровода.
Зеленоглазая красотка боязливо приблизилась к Создателю и повязала
ленточку ему на колено. Упругие девичьи груди сверху оказались видны до
самых кончиков острых розовых сосков.
- Счастье вошло в открытые ворота нашего поселка! - почти прокричал
высокий, чуть хрипловатый голос. - Сам Создатель пришел на свадьбу моей
дочери!
"Ну да, - вспомнил Олег, - это же свадьба".
Он спешился, глядя в изумрудные глаза невесты. Девушка смутилась, опустила
голову. Длинные мягкие волосы, словно струйка воды, скользнули по плечу
вперед, под тонкую сорочку, в выемку меж соблазнительных холмиков.
Надо же было такое платье для невесты выбрать!
Девчушка отвернулась, побежала назад, на свое место. Шелковая ткань плотно
прилегала к коже, подчеркивая линию бедер. Невеста словно хвасталась своим
телом: вот эти крепкие груди теперь будет сжимать ладонь моего мужа, эту
бархатную кожу целовать, эти покатые бедра миловать. Эти стройные ножки
раздвинутся, впуская...
Создатель отвернулся, кинул повод услужливо подскочившему мальчишке, пошел
к столу. Ему страстно захотелось выпить стопку водки, но в этом мире о
таком пустяке оставалось только мечтать.
Хороводы распались, селяне устремились к выставленным яствам. На
опустевшей площади остались только двое. Она и он. Парню на вид казалось
лет двадцать, не больше. Самый обычный мальчишка: старательно причесанный,
невысокий, угловатый. Именно он снимет сегодня с девочки сорочку, сожмет
пальцами напрягшийся сосок, коснется его кончиком языка... Парень
внимательно разглядывал свои ноги, но время от времени не выдерживал и
выстреливал коротким взглядом в сторону невесты. На ее пунцовых губах
каждый раз появлялась улыбка, хотя на жениха она вовсе и не смотрела.
Здешние жители за столом больше шутили и разговаривали, чем наедались
грибами, и бурной ночи не предвиделось. Если на молодых и обращали
внимание, то только в форме совета: "Не спешите, у вас еще вся жизнь
впереди, никуда друг от друга не денетесь... Отвернись, отвернись, еще
насмотришься... Намилуетесь, еще и надоесть успеет..."
Однако на небе оставалось все меньше и меньше ярких солнц - вместо них
ввысь поднимались крупные, но совершенно блеклые звезды. Стол тоже
постепенно пустел. В конце концов один из мужчин поднялся и уже знакомым
хрипловатым голосом попросил:
- Благослови, Создатель, этих молодых на счастливую жизнь!
Жених с невестой встали перед Олегом, наконец-то соединив руки. Тонкая
материя, словно наэлектризовавшись, плотно облепила девушку, открыв и
подчеркнув каждый бугорок, каждую линию. Даже ямочка пупка проявилась ко
всеобщему обозрению. Стало видно, какое прекрасное тело доставит
наслаждение везучему мальчишке... Он раздвинет в стороны тонкие лямочки,
обнажая плечи, и сорочка упадет, лишенная всякой поддержки. Руки его
скользнут по прохладному, отзывчивому телу - вскинет голову, закрыв глаза,
девушка, станет прерывистым ее дыхание... Никаких трусиков на ней нет и в
помине. Курчавый пушок внизу живота, слегка расставленные ноги...
- Разве можно благословлять по ночам? - деревянным голосом спросил
Создатель. - Я сделаю это завтра.
Окружающие взорвались радостным смехом, набросились на молодых и растащили
их в стороны. Перспектива продлить праздник еще на день, а заодно потомить
лишнюю ночь жениха с невестой селян только обрадовала. Шутки-прибаутки
сыпались горохом. Но чья-то предусмотрительная рука в это время уже
закрывала ворота. Промелькнули наконечники копий, хлопнула воротина сарая,
тут и там вспыхивали желтоватые огоньки в окнах домов - поселок готовился
ко сну.
Создателю для ночлега отвели большую светлую горницу, с тщательно
отскобленными полами, занавешенными окнами и одной широкой кроватью
посередине. Похоже, эти покои готовились для молодоженов. Олег задул
лучину, разделся, лег на постель. Матрац был соломенный, но мягкий, еще не
свалявшийся. Его явно только что набили.
Господь вытянулся во весь рост, раскинул в стороны руки, закрыл глаза. И
перед мысленным взором опять увидел невесту. Ее тонкие брови, точеные
ушки, изумрудные глаза. Острые девичьи груди с розовыми сосками, покатый
изгиб бедра, стройные ножки. Мягкий пушок внизу живота... Создатель
перекатился с боку на бок: но ведь это он ее придумал, он! Почему же она
достается какому-то угловатому недоростку?! Такая красивая, юная,
нетронутая...
Интересно, где она сейчас?
Олег сосредоточился на образе девчушки, стараясь почувствовать, где она
находится, увидеть - как видел стрекоз, прежде чем посадить их коню между
ушей. И ничуть не удивился, когда понял, что она в соседнем доме, мучится
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг